Весна безумия

Глава 48. Устами младенца

На следующий день Паша пришёл к нам как раз к обеду, опять взбудораженный после своей репетиторши по русскому. Соня была счастлива, похоже, Паша пришёлся ей по душе, ещё бы, её никто столько не катал на себе и не подкидывал.

Мы вышли во двор гулять, по очереди качая Соню на качелях.

— Прикол сегодня был, — рассказывал Паша. — Репетиторша в конце занятия спросила, есть ли у меня вопросы, я и спросил, как пишется «дебил конченый». Думал, она меня снова треснет, а она, прикинь, объяснила на полном серьёзе.

— И как?! — расхохотался Тим.

— Дебил пишется через «е», конченый с одной «н», а вот «конченный вчера портрет» с двумя, — довольный собой поделился Паша.

— Не зря ты ей деньги платишь, — смеялся Тим. — Бесценные знания.

— Ди-бил коченый, — повторила вдруг Соня.

— Паша, блин! — я с укором уставилась на него.

— Соня, ты прелесть! — заржал Паша, но стушевался под моим нахмуренным взглядом и назидательно заговорил посмеиваясь: — Это очень плохие слова, Соня, не говори их.

Но, похоже, от того, что Соня произвела фурор, раз Паша с Тимом так хохотали над её фразой, сестрёнка, наоборот, стала радостно повторять их чаще с детской непосредственностью.

Я протяжно выдохнула, хотелось прибить и Пашу, и Тима, на детской площадке на нас косились мамы других малышей. Если сейчас и их дети нахватаются «знаний» от Паши, то меня ждёт публичная порка.

— Соня, не говори эти слова, — теперь я, нахмурившись, попросила сестру. — Павлик говорит одни глупости. Это обзывательства, очень нехорошие слова.

Но после моей просьбы Соня ещё более радостно и чётко выдала:

— Павлик! Дибил конченый.

Пашу просто сложило пополам, Тим смеялся в голос, даже я не смогла сдержать смех и добавила:

— Устами младенца глаголит истина.

Просмеявшись, Паша утёр выступившие слёзы и, встретив мой сердитый взгляд, обратился к Соне:

— Детёныш, если не станешь никому говорить эти слова, будем летать, ты же хочешь полетать?

Соня кивнула. Паша снял её с качелей и начал подбрасывать и ловить. Соня смеялась и просила ещё, хотя Паша уже взмок, но не останавливался.

— Вы что творите?! — услышала я взволнованный голос мамы, она бежала к нам, и вид у неё был испуганный, следом за ней спешил папа. — Яна! Это что такое?!

Паша остановился, поставил Соню на землю, и она побежала обниматься к маме.

— О, вы вернулись?! — обрадовалась я. — Это Паша! Он тут Соню развлекает.

— Здрасьте, — расплылся в смущённой улыбке Паша и зачесал ладонью волосы назад.

Тим тоже поздоровался, пожал руку отцу.

— Яна! Мы тебе ребёнка доверили не для того, чтобы непонятно кто его так швырял! С ума сошли?! А если бы он её уронил, — мама, похоже, была в ужасе, она взяла Соню на руки.

— Не волнуйся, не уронил бы! — попыталась я успокоить маму.

Искала глазами поддержки у отца, но тот тоже нахмурился:

— Яна, это опасно! Больше так не делайте!

— Павлик дебил конченый! — с радостной улыбкой вдруг выдала новые знания Соня.

Воцарилась устрашающая тишина. Тим накрыл лицо ладонью и протяжно выдохнул. Паша сжал губы, сдерживая улыбку, а на лицах родителей отразился полнейший шок. Я вздохнула, подыскивая оправдания, но Паша меня опередил:

— Простите, это я!

— Простите, это совершенно случайно вышло, — вступился за Пашу Тим.

— К каким ещё фразам нам готовиться? — строго посмотрел на парней папа.

Они сразу стушевались, промолчали. А мама нахмурилась, смотрела с укором на меня, покачала головой:

— Мы пойдём домой!

Но Соня сразу захныкала, начала вырываться из маминых объятий, протягивала руки ко мне:

— Гулять ещё с Яной!

— Нет, Соня! Больше мы тебя Яне не доверим! — строго добавила мама и потащила сестру к подъезду.

Сестра закатила истерику на весь двор. А меня так зацепила фраза мамы, словно мне дали пощёчину. Соня орала как резаная, а с нами за последние два дня даже не захныкала ни разу.

— Ян, ты пойдёшь с нами?! — уточнил папа.

— Нет, мы ещё погуляем.

Папа кивнул, попрощался с парнями и пошёл догонять маму. А мы тут же молча ушли со двора. Тим обнял меня:

— Дома будет выговор?

— Наверняка.

Фраза мамы так царапнула меня, что я уже готова была расплакаться. За родителей было стыдно, и я сдавленным голосом добавила:

— Паш, прости, они у меня обычно добрые.

— Не парься, вали всё на меня, это же мой косяк! Но меня в принципе все матери недолюбливают, даже собственная.

— В смысле? — подняла глаза на Пашу, но он был серьёзен.

— В прямом! Она меня ненавидит и после развода бросила с отцом. Так что забей! — хмыкнул Паша.

— Неужели так бывает?! — уставилась я на Пашу. — Чтобы мамы бросали детей — такое редкость, обычно наоборот.

— Если это я, то бывает, — усмехнулся Паша. — Забей, это было давно и неправда! Пошли съедим по мороженому!

Дома меня действительно ждал выговор. Тим даже предложил зайти со мной, чтобы мои родители отчитывали его, а не меня. А я надеялась, что к вечеру они уже успокоятся, но мама негодовала. И если сначала она отчитывала за то, что я позволила Паше подкидывать Соню, а это опасно, то потом её понесло:

— Одни мальчики у тебя на уме! Дома вообще не живёшь! Надо тебе запретить эти прогулки, у тебя экзамены скоро, а ты совсем про учёбу забыла!

Я молчаливо сносила все упрёки. Сидела за столом, уткнувшись в тарелку с тушёной картошкой. Обида подступала к горлу, поэтому аппетит пропал напрочь. Мама впервые так сильно на меня ругалась, обвиняла, отчитывала. Я мысленно готовила оправдания, но, когда мама высказалась и остановилась передо мной, снова промолчала.

— И? — не выдержала мама. — Ничего не скажешь?

— Если лекция о моём пагубном влиянии на Соню закончена, то я пойду, — подняла глаза на маму и, встав из-за стола, ушла в свою комнату.

До боли было обидно. Я хотела, чтобы мама отдохнула от Сони, чтобы родители побыли вдвоём, да и сестру хотелось уберечь от дальних поездок — дорога в другой город стала бы для неё мучением. Может, я и не идеальная сестра, но забочусь о Соне, как могу. Ни Паша, ни Тим никогда бы не навредили Соне, но родители почему-то были уверены в обратном и отказывались меня слушать.

— Ян, ты не поела ничего! — заглянула в комнату мама, говорила уже обыденно, будто не отчитывала меня двадцать минут назад.

Я резко открыла первый попавшийся под руку учебник:

— Не хочу! Уроки нужно делать! А то на учёбу я совсем забила! — обиженно повторила я слова мамы.

Она заглядывала ко мне ещё раза три. Я пряталась за учебником, но на самом деле переписывалась с Тимом, делилась с ним своей обидой, и он меня поддерживал. Когда мама с Соней пришли укладываться спать, сестра привычно притащила мне книгу:

— Яна, читять!

— Мне, Соня, мама не разрешает теперь, — погладила её по голове и бросила маме, выходя из комнаты. — Я купаться!

Закрылась в ванной, слыша, как плачет Соня. Её пытался уговорить на сказку папа, но она убежала и начала подвывать у меня под дверью. Я ещё даже не залезла в ванну, лишь набирала воду, открыла дверь и впустила сестру, обняла, вытерла с пухлых щёк слёзы и улыбнулась:

— Не плачь! Я сейчас помою голову и приду к тебе читать! Иди пока к папе, подожди меня.

Соня кивнула и затихла. В конце концов, она не виновата, что родители больше мне не доверяют. А Соня мой самый родной человек, нам нужно быть заодно.