Весна безумия

Глава 6. Ссора

— Этого я и боялась! — Инга прислонилась к шкафу и демонстративно билась об него лбом. — Скажи, пожалуйста, что ты шутишь.

А я всего лишь сказала ей, что Тим «ничего так», без каких-либо подробностей. Если бы призналась, что Тим мой краш, она бы меня прибила и его заодно. Но, видимо, я слишком сильно смутилась, и Инга сама обо всем догадалась.

— Ладно! — по-деловому заговорила она и оторвалась от своего размеренного самобичевания. — Пока это не зашло слишком далеко, я тебе подберу кого-нибудь нормального. Но с Клячиком вы вместе не будете!

— Инга, пожалуйста, не надо меня ни с кем шипперить! — я засмеялась от её угрозы. — Ты так говоришь, будто мы перед алтарём стоим, а ты должна нас разлучить. Мы же просто посидели пару раз в Маяке и попили кофе. Всё! Мы не мутим даже. Это вообще ни о чем. Подумаешь, переписываемся и погуляли пару раз.

Но подруга пропустила мои оправдания мимо ушей и вздохнула:

— Как тебе Петренко?

— Я о нём вообще ничего не знаю, таскается с Борюсиком и Ковалёвым, — я пожала плечами, вспоминая Ингиного одноклассника. — И он длинный, как фонарный столб.

— Ты их по росту что ли ранжируешь?! Тебе он нравится или нет?

— Нет, конечно! Как может нравиться столб, когда сама я ростом с табуретку!

— Жалко. А Степашка? — перебирала Инга.

— Ты издеваешься?! — я снова засмеялась и покачала головой.

Степанов Лёша – типичный ботаник, у него это разве что не на лбу написано, но круглые очки, рубашка, застёгнутая на все пуговицы, и надменный вид умника говорили за него. И он, похоже, влюблён в Ингу. Подруга его от себя не отпускала, и он этому был только рад: они вместе ходили в кванториум на робототехнику, сидели за одной партой и готовились к ЕГЭ по физике и математике, но для Инги он просто друг. И хотя до десятого они почти не общались, и Степанова травили в нашем классе, то сейчас под заботливым крылом Инги его никто не трогал. Да и главный агрессор нашего класса ушёл из школы после девятого.

— Он хороший, правда. Я бы Степашку абы с кем не стала шипперить. Только тебе.

— Бедный Степашка. Если ты его завтра попросишь с крыши прыгнуть, он ведь сиганёт, — я по-прежнему качала головой от бредовости этой идеи.

— Ну кто? Есть хоть кто-нибудь, кто тебе кажется интереснее Клячика?! — не унималась Инга.

Она как заноза в заднице. Если чем-то загоралась, то не успокаивалась, пока не добивалась своего, а теперь ей чем-то не угодил Тим.

— Нет, — отрезала я.

Мне так не нравились эти споры.

— Ты мне как-то говорила, что Ковалёв симпатичный?! – прищурилась Инга.

— Симпатичный и интересный — разные вещи. Инга, давай сменим тему? – устало вздохнула я.

— Только если пообещаешь не встречаться с Клячиком?!

— Не могу, — я и правда за эту неделю уже не представляла себе вечера без переписок с Тимом. — Отстань от него, плиз. Всё, мне нужно, кстати, эссе по истории дописать на пятницу, — воспользовалась случаем я и полезла в сумку за тетрадью.

Но нет, беру свои слова назад, Инга хуже занозы, потому что она останавливаться совсем не умела. Человек без тормозов.

— Ян, я по-человечески прошу не общаться с ним больше, — взмолилась она.

— Но почему?! Что он сделал такого плохого?!

— Он мне не нравится! Он мелкий! Он тихушник! И ты достойна лучшего! — загибала пальцы она.

— Это всё?! — я уставилась на неё. — Его главные недостатки только в том, что он низкого роста, не общается с одноклассниками и не нравится Инге Догушевой?!

— Я же тебе лучшего желаю, а Клячик — плохой выбор.

— Зато это мой выбор! И если он не нравится тебе, не значит, что он не должен нравиться мне! — я, наверное, впервые за столько лет противостояла Инге: обычно я всегда во всём с ней соглашалась. И это было так похоже на спор с мамой. — Помнишь, ты сама говорила, как круто, что мне не нравятся твои краши?!

— Блин, но это же Клячик! Как он вообще может быть чьим-то крашем?!

— Оказывается, может! Всё, я больше не хочу разговаривать на эту тему! У меня эссе по истории.

Я распахнула тетрадь, но внутри всё закипало от обиды и возмущения. Ещё чуть-чуть, и я либо расплачусь, либо не сдержусь и скажу какую-нибудь гадость Инге про её неразборчивость, и тогда мы точно поссоримся, а я этого боялась больше всего на свете.

Телефон завибрировал от оповещения. Я заглянула в сообщения. Писал Тим:

«Слушаю сейчас Драгов и ловлю себя на мысли, что они у меня теперь ассоциируются с тобой. А это моя любимая группа, между прочим», — и смущённый смайлик.

Я улыбнулась, но радость моя была недолгой. Инга тоже заглянула в телефон и тут же выхватила его из рук, я даже не успела среагировать.

— Инга! Отдай!

Но та убежала в туалет и закрылась там. Я ломилась, кричала, угрожала. Меня душило отчаяние, я и не заметила, как слёзы потекли по щекам. Но в какой-то момент стало пусто, и совершенно всё равно, будто батарейка эмоций разрядилась. И стало страшно. Я взяла сумку, трясущимися руками оделась, замотала шарф и тихо-тихо вышла из квартиры Инги.

За последние два года у меня впервые случился срыв, и казалось, что я сейчас умру от безысходности. Я уже успела отвыкнуть от этого состояния. Поэтому, зайдя домой, сразу спросила:

— Мам, где мои таблетки?

— Яна, ты чего? Что случилось? Теперь нельзя начинать без назначения врача.

— Просто. Дай. Мне. Таблетку.

— Яна, нет! Давай я тебя запишу к врачу сначала. Тебе опять плохо? Что с тобой? Атаки? Видения? — Мама пристально вглядывалась в моё лицо.

— Мне просто плохо, — слёзы снова полились сами собой. Паническая атака не отпускала, а мне так хотелось, чтобы это быстрее прекратилось.

Мама обняла меня, Сонечка прибежала и тоже обхватила меня за ногу, и из-за этого я разрыдалась ещё сильнее. Грудь сдавливало так, что казалось, я вот-вот задохнусь и умру. Бесконтрольная тревога душила и лишь нарастала.

— Ладно, полтаблетки Феназепама тебе точно не повредит, но я запишу тебя к врачу! — глядя на мой вид, сдалась мама и пошла за аптечкой.

Папа выглядел обеспокоенным, но он никогда не лез в душу. Взял Соню на руки, чтобы она не теребила меня за ногу. Малышка тоже начала хныкать в унисон со мной.

— Пап, я возьму ноутбук, телефон потеряла, нужно одному человеку написать срочно.

Папа без вопросов принёс ноутбук и занял игрой Соню. Я приняла таблетку, мама всё лезла с расспросами, что случилось, но я молчала. Ждала, когда меня отпустит.

Можно было догадаться, что Инга не успокоится, пока я не прекращу общаться с Тимом, но я совершенно не ожидала такого подлого поступка. Я открыла переписку с Тимом.

«Что за тупой подкат, Клячик?»

«Неужели ты не понял, что тебе со мной ничего не светит?»

«Где я, а где ты?»

«У тебя нет никаких шансов!»

«Не пиши мне больше».

От каждого сообщения становилось только больнее, как будто меня били слова. Я вытащила Тима из чёрного списка (ЧС), куда его добавила Инга.

«Тим, прости. Это всё неправда. Это написала Инга. Мой телефон у неё остался, я пишу с папиного ноутбука, поэтому пока без связи».

Ответил он тут же, и у меня камень с души свалился, что он не добавил меня в ЧС.

«Я так и подумал, что это не ты. У тебя всё нормально? Давай завтра после уроков поговорим?»

«Всё хорошо. Давай».

Отдала папе ноутбук, почувствовала, что от таблетки меня клонит в сон. Предупредила маму, что иду спать, и легла в кровать. Может, мне снилось или я ещё не уснула и слышала, как приходила Инга, как просила меня разбудить, но мама была настойчива и сказала, что любое дело лучше решать утром на свежую голову.