Весна безумия

Глава 69. Тайны

Я не сразу нашла в голове Равиля нужную экспедицию. Листала его похождения в пещеры, как страницы книги. Двигалась по сети воспоминаний от узелка к узелку, пока не нашла спуск в пещеры Алтая. Я уже знала из мироощущения Равиля, что он завидовал бабушке, считал её успех незаслуженным. Она была строга и требовательна, особенно в экспедициях, и дружила с матерью Артёма — Светланой.

А Равиль был одержим карьерой. Ему не терпелось занять место бабушки, хоть его и вдохновляли экспедиции.

— Тамара Тимофеевна, у меня есть перспективы, и я мог бы стать более ценным членом экспедиции и занять более высокое положение в институте, — постоянно намекал и даже требовал он.

— Равиль, каждый из нас по-своему ценен. А в пещере все равны, мы же в одной связке. Не волнуйся, настанет и твой звёздный час! — усмехнулась она. И, как мой папа, тут же заглянула в карты и толстую тетрадь, где делала записи.

У неё был смешной фонарик на голове, как у шахтёра, и почему-то грустные глаза, несмотря на улыбку. Равиль недолюбливал её, завидовал, а мне она нравилась.

Воспоминания о спусках в пещеры меня пугали. Равилю тоже не всегда было уютно, сыро, темно, неизвестно, но врождённое любопытство пересиливало его страхи. А вот меня накрывали приступы клаустрофобии даже в воспоминаниях Равиля. Я бы никогда не стала спускаться так глубоко в пугающе неуютную неизвестность. Поэтому воспоминания спусков старалась пропускать, хоть там и могли быть какие-то важные события, связанные с моей бабушкой.

На сокровищницу они наткнулись случайно, кто-то провалился в отдельную комнату, а когда осветили её лучше, нашли огромное количество свитков, четыре маленькие пирамидки, стоящие на камне овальной формы, напоминающем алтарь с выемками по краям. А вот на листах, сделанных то ли из кожи, то ли из какого-то неизвестного материала, похожего на материал пирамидок, были даже выгравированы рисунки.

Тамара Тимофеевна сначала сама вместе со Светланой изучала эти пирамидки и рисунки. Равиля сжирало любопытство, он околачивался возле их палатки и на каждом сборе задавал вопросы, подстрекал остальных членов экспедиции чуть ли не на бунт.

Но в один из вечеров у костра Тамара Тимофеевна рассказала, что им удалось выяснить. Она передавала листы по кругу и поясняла, что там изображено. Равилю попалось изображение странного существа, а нити разных цветов привязывали существо к камню, рядом был изображён клинок. Следующий рисунок — это двенадцать флакончиков, напоминающих химические пробирки. А следом кровь, стекающая с руки, бутыльки и шарики.

— Смотрите! — бабушка высыпала из одной пирамидки шарики. Её палец был забинтован. — В древности каждый из них давал владельцу какую-то силу.

Светлана подала ей один из листов, где были изображены глаза разных цветов, а рядом какие-то иероглифы.

— Мы разгадали, как это открывается и активируется, но, судя по рисункам, в шарах живёт часть вот этого существа. Надо передать все наши находки в институт, — рассказывала бабушка.

— И как же они активируются? — Равиль тоже взял в руки шарик, вглядывался в него. Он его манил искрами и теплотой.

— Я думаю, нам не стоит этого делать. Соберём исследовательскую группу в институте, — Тамара Тимофеевна встала напротив, протянула руку. И Равиль, вздохнув, послушно отдал шар.

Но потом ночью пробрался к ящику, где хранились находки. Рассматривал свитки, шарики. Нашёл рисунок человека, со светящейся ладонью у груди. Он перерыл весь ящик, но нашёл только четыре шарика.

«Не будем их активировать! Если в пирамидке три шара, значит, они открыли две пирамидки, а осталось всего четыре шара. Получается, один у Тамары, другой у Светы, а мы так, расходный материал!» Равиль злился, он был уверен, что бабушка со Светой присвоили и активировали каждая по шару. И тогда он тоже попробовал, и ему удалось активировать все четыре по очереди. Ток, мощь! И ничего не понятно, что с этим делать. Судорожно смотрел на свиток с цветными глазами, но надписи были выполнены на непонятном языке. Различить он смог лишь изображения животных и насекомых.

Равиль метался по лагерю, удивительно остро ощущая потоки земли, энергию электромагнитного поля, и его разрывало от этой мощи, она требовала выхода.

Утром вернулись Светлана и Костя — они относили письма и посылки в ближайшее поселение, чтобы потом почтальон передал их в город.

— Отнесли весточки родным, — улыбнулась Света и переглянулась с Тамарой.

— Сделаем ещё один спуск, и, пожалуй, пора возвращаться домой. Мы и так набрали за эту экспедицию материалов на год работы, — командовала руководитель.

Спустились. Опять ползли. Иногда шли. Равиль собирал и упаковывал необходимые образцы. В какой-то момент он уронил камень, и в темноте не мог его разглядеть, с сожалением он обшаривал светом фонарика неровную поверхность скалы. И увидел в свете фонарика, что камень сам скользнул в его руку, когда он подумал об этом.

Он протягивал руку и мысленно тянул камушки к себе. Потом и скала подчинялась, камни двигались. Равиля это настолько поразило, что он притягивал к себе всё подряд, не заботясь о том, что может сдвинуть часть породы, и пещера может обвалиться. Он осознал, что способен управлять скалой.

А пока все спускались, его мысли всё больше заполняла ненависть. Тамара командовала им, как мальчишкой, не считалась с его мнением. Говорила, что в экспедиции все равны, а в итоге оказывалось, что они со Светой равнее их. Разобрались с артефактами, активировали силы. Всех обманули. Ведь шары из пирамидок теперь мог достать только тот, кто пролил над ними кровь. Значит, они со Светой теперь владеют пирамидками и шарами. Его одолела такая злоба, что он захотел смерти Тамары. И мысленно приказал камню над головой Тамары рухнуть на неё.

Я даже дёрнулась, чтобы остановить его. Мысленно закричала. Но глыба разом похоронила мою бабушку. А с Равилем произошло что-то страшное. Руки и ноги перестали ему подчиняться, в него будто вселился кто-то другой, очень злой, мощный, жаждущий крови. Равиль не мог ему сопротивляться. Будто смерть бабушки усилила в сотни раз ту мощь, которую давал шар.

Равиль боролся, он даже жалел, что убил Тамару, но было поздно. Он себе уже не подчинялся. Скала тряслась, рушилась, члены экспедиции что-то кричали, тащили, выталкивали его из узкой пещеры. Кругом рухнуло всё. Всё вокруг него, один Равиль остался невредим.

И когда выбрался наружу, не сразу смог осознать, что натворил. Что произошло. Но когда осознал, вернул контроль над собой, было поздно. Он собственными руками похоронил свою экспедицию, лишь на мгновение поддавшись мыслям о мести.