Возвращаясь в рай

Глава 22 Мэгги

Остальную часть поездки «Перезагрузки» Калеб держит дистанцию. Он ведет себя так, будто мы просто знакомые. Он общается со мной только тогда, когда должен. Когда мы говорим с группами в Иллинойсе, Индиане и Висконсине, Калеб рассказывает о том, как был арестован, и что он сделает все, чтобы избежать тюрьмы в будущем.

Он не говорит, что отсидел в тюрьме за Лию. Я думаю, он хочет забыть эту часть истории, на мой взгляд, реальность его поступка для своей сестры нависает над ним каждый день.

И я хотела бы заставить его рассказать об этом, но в данный момент он не доверяет мне, вообще.

Я не уверена, что он вообще кому-нибудь доверяет.

За день до отъезда мы остаемся в арендованном домике рядом с озером Женева, в штате Висконсин. В домике девять спален, так что каждый из нас получил свою комнату. Но я не могу уснуть, мысль о потере Калеба снова давит на меня. В два часа ночи я заглядываю к нему, но его кровать пуста. Мое сердце паникует, думая, что он рано удрал.

На меня накатывает облегчение, когда я замечаю в окне Калеба. Он перепрыгивает камни на берегу озера. Мой мозг говорит, будет лучше просто отпустить его.

Мое сердце… не согласно.

Я все еще хочу убедить его вернуться в Рай. Я не сделала большой работы, делая то, что намеревалась. Сегодня мой последний шанс. Думая о том, что сказала Ванесса, я готовлю себя к противостоянию с Калебом, раз и навсегда. Я проскальзываю через стеклянные раздвижные двери. Мелодичный звук щебетания сверчков следует за мной, пока я иду по гравийной дорожке к озеру.

— Я думаю, это до свидания… снова.

Он не смотрит на меня. Вместо этого он пинает другой камень.

— Я думаю, да. Удачи в Испании.

Я не думала о моем предстоящем годе за границей в течение нескольких недель. Эта поездка «Перезагрузки» была изнурительной и физически, и психически. Я многое узнала о себе за этот прошедший месяц. Я также подружилась с Триш и Эрин, которые сейчас как сестры. Триш думает, что она защитница Эрин, и мы провели множество ночей, разговаривая до утра. Я сажусь на большой валун и наблюдаю за ним.

— Куда ты направляешься?

Он пожимает плечами.

— В Аризону, я думаю.

В Аризону? Это так далеко. Есть еще столько дел, с которыми ему нужно разобраться, прежде чем он уедет. — Возвращайся в Рай, Калеб.

— Разговор окончен.

Я встаю и шагаю перед ним. Он собирается бросить другой камень, но я беру его за руку, и булыжник падает на землю. — Возвращайся в Рай, — повторяю я еще раз.

Он опускает взгляд на землю, и я чувствую его расстройство, как свое собственное.

— Я не могу. Когда я вернулся домой, родители хотели, чтобы я притворялся будто Беккеры идеальная семья. На самом же деле это не так. Я не могу больше притворятся. Я больше не могу, поэтому даже не проси меня. Я живу с такой кучей сожалений, что не могу добавить еще одно в список.

— Предоставь им презумпцию невиновности. Они нуждаются в тебе.

Он качает головой.

— Мне не к кому возвращаться. Черт, даже миссис Рейнолдс мертва. Единственный человек, к которому я бы вернулся, это ты, но мы были обречены с самого начала.

Он отходит на несколько шагов от меня и проводит пальцами по волосам. Он делает это, когда расстроен.

— Забудь, что я только что сказал, будто вернусь только к тебе. Это было глупо с моей стороны.

Я жду его слов о том, что наш холодный период закончен, что он готов попробовать еще раз. Но он этого не говорит. Может он понял, то, что у нас было тогда, не стоит повторять, особенно потому что я уезжаю в Испанию, а он в Аризону.

Временами я думаю о наших поцелуях и объятиях. Думала что ничего столь удивительного не чувствовала, как тогда, насколько это было сильным и взрывным.

— Ты действительно уезжаешь? — Спрашиваю я, и голос мой звучит, как шепот.

— Да. Никаких сожалений.

— Что? Никаких сожалений?

— Почему ты все время повторяешь это? Что это значит?

Он берет меня за подбородок и нежно заставляет взглянуть на него. — Это значит, что я не могу уехать, пока не сделаю это…

Он наклоняет голову. Я жду, когда его теплые полные губы встретятся с моими, и сердце стучит, как сумасшедшее в груди. Его губы нацеливаются на мои, и мы оба улыбаемся, потому что отбрасывает нас обратно на озеро, где мы проходили испытания и поддразнивали друг друга. Это было шутливо и в тоже время опасно. Мы и сейчас играем в опасную игру, но я приказываю себе наслаждаться и игнорировать сигналы в затылке.

По крайней мере, это то, в чем я пытаюсь себя убедить, как только я закрываю глаза, и он прижимается губами к моим. Я наслаждаюсь каждым моментом нашего поцелуя. Он — не страстный, не грубый и не голодный. Он — медленный и сексуальный, чувственный. Он обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе.

О-о, Боже, я хочу растаять в его объятиях прямо здесь и сейчас. Я оборачиваю свои руки вокруг его шеи, пока мы продолжаем целоваться, прижиматься друг к другу и прикасаться Он приподнимает меня с земли. Я не могу представить, что кто-то еще, кроме Калеба, может заставить меня чувствовать себя непобедимой, красивой и достойной. Я хочу прокричать: «Я люблю тебя, Калеб! Разве ты не чувствуешь, что чувствую я, когда мы вместе?»

Его губы медленно отстраняются дальше от меня и он убирает мои руки с его шеи.

— Я не буду сожалеть об этом … никогда. До свидания, Мэгги.

— До свидания, Калеб. Я буду … скучать по тебе.

— Я буду скучать по тебе тоже.

Я глубоко вздохнула, сдерживая поток эмоций. Я прохожу мимо него и спешу в комнату, чтобы он не увидел, как слезы покатились по моим щекам. Я быстро легла в постель и накрыла голову подушкой, чтобы он не мог слышать моих страданий, как я плачу.

Почему я делаю это? Зачем я отпустила его без боя? Потому что я трус, вот почему. Я слышу, как открываются раздвижные двери, несколько минут спустя. Калеб, должно быть, вернулся в комнату. Я думаю о Ванессе, которая застряла в тюрьме и не может бороться за то, чего она хочет.

Я могу.

Я понимаю, почему Калеб поцеловал меня сегодня вечером. Этот сладкий поцелуй был попыткой окончания. Этого было не достаточно, по крайней мере, для меня. Я хочу больше. Мне нужно больше. Но хватит ли у меня смелости, показать какой попытки окончания я хочу, чтобы наконец-то отпустить его.

Я делаю глубокий вздох, когда сажусь на край моей кровати. Я могу сделать это.

Осторожно, делая мелкие шажки, и молясь, чтобы деревянный пол в моей комнате не скрипел, я спускаюсь вниз, в подвал.

В комнату Калеба.

Его двери открыты. Ленни крепко спит в своей комнате в конце коридора. Храп Ленни эхом раздается сквозь стены, но в комнате Калеба тихо. Я даже не слышу, как он дышит, когда захожу к нему.

Окон нет, поэтому совсем темно. Есть только зеленое освещение от ночника в коридоре.

— Калеб? — шепчу я. — Ты не спишь?

— Да.

Я слышу, как шуршит его простынь, когда он садится.

— Что-то случилось?

— Вроде того.

Я закрываю дверь, на ощупь иду по комнате, надеясь не споткнуться и не упасть. Я сталкиваюсь с чем-то теплым и твёрдыми, определенно мужчиной. Калеб. Он без рубашки. Потому что я ощущаю его горячую кожу и мускулистую грудь напротив моих пальцев.

Я смотрю в темноту.

— Привет.

— Эй, — говорит он. — Я не думаю, что ты заблудилась.

— Нет, я хмм… не могла уснуть. И я подумала… Я просто. Ну…

— Что Мэгги? Просто скажи это.

Хорошо. Мне нужно собраться. Сейчас или никогда.

— Я подумала, что мы могли бы провести нашу последнюю ночь вместе. Я знаю, что послезавтра мы с тобой уже не увидимся, и я не могу ничего сделать, но я хочу быть в твоих руках сегодня вечером. Просто в последний раз. Это нормально?

Калеб берет меня за руку и ведет обратно в его постель.

— Это более, чем нормально.

Я проскользнула под одеяло и жду, пока он присоединится ко мне, но он этого не делает.

— Куда ты идешь? — спрашиваю я.

— Запереть дверь, ты ведь не хочешь, чтобы к нам заявился Ленни, не так ли?

Я нервно смеюсь.

— Нет.

В подвале холодно, и я натягиваю одеяло до груди. Калеб ложится рядом со мной и я чувствую его голые ноги.

— Ты дрожишь? — тихо шепчет он.

— Мне просто холодно… и я нервничаю.

— Не нервничай, Мэгги. Это просто я.

Это настоящий Калеб, без маски жестокости. Я рада, что здесь совсем темно и он не может видеть моих дрожащих пальцев, в то время, как я исследую его лицо.

— Я знаю.

Он притягивает меня ближе, и я кладу голову на сгиб его руки, сейчас это значит куда больше, чем когда-либо.

— Мэгги?

— Да?

— Спасибо.

— За что?

— За то, что заставляешь меня чувствовать себя живым.

Я кладу мою руку на его грудь, и от тепла его кожи моя рука слабеет. Я хочу запомнить эту ночь навсегда, потому что мы, наверное, не получим еще один шанс вот так обнимать друг друга. Я стараюсь расслабиться, чтобы замедлить свой собственный бешеный пульс, когда я оборачиваю мою ногу, ту, которая не была сильно повреждена в результате аварии, вокруг него. Я готова сделать больше, чем просто лежать в объятиях.

— Мэгги, ты вступаешь на опасную территорию. Я пытаюсь быть хорошим и достойным тебя парнем.

— Я знаю. Но я не прошу тебя быть одним из них.

— Ты уверена, что знаешь, что тебя ждет?

— Нет, не знаю. Не имею ни малейшего понятия.

Я целую и ощупываю его широкую грудь.

— Ты убиваешь меня, — говорит он, его руки медленно тянутся ко мне и подхватывают так, что мы оказываемся лицом к лицу.

— Мы не можем этого сделать. Не пойми меня не правильно, я готов. Но наши пути разойдутся завтра. Ты и я, мы оба знаем, что дурачество и занятие сексом усложнит все.

— У меня есть отличная идея, — говорю я, как ни в чем не бывало. — Давай просто целоваться всю ночь до изнеможения. Это нормально, не так ли?

— Целоваться, да?

Он тянет меня лечь на него сверху.

— Мы определенно можем это сделать, — бормочет он в мои губы.

Позже, когда мы оба спускаемся с вершины, я чувствую себя как никогда раньше, кладу голову ему на грудь, в то время как его руки обернуты вокруг меня.

— Это было замечательное время поцелуев.

— Ммм, — соглашается он сонно. — Лучшее.

Несколько минут спустя я чувствую, как тело Калеба расслабилось. Его медленное дыхание убаюкивает и меня.