Возвращаясь в рай

Глава 5 Калеб

— Один поцелуй — говорю и подхожу ближе, — Если тебе плевать на меня, то это не будет для тебя чем-то особенным.

Она вздыхает. Она не имеет понятия, что наблюдение за ее движениями, напоминающими неоперившегося птенца, заставляет меня хотеть быть с ней еще больше.

Я не уверен насчет моих мотивов… Я не хочу думать об этом, слишком трудно и страшно, я скорей могу придумать ответ сейчас.

— Я не целую парней просто, чтобы что-то доказать, — заявляет она с видом который я видел у нее несколько раз.

— И уж тем более мне не нужно ничего доказывать тебе Она не хочет признать, что между нами все еще есть что-то. Это жар под поверхностью из ненависти и обиды, или как там она называет это. Насколько я хочу сохранить расстояния между нами, настолько я хочу посмотреть, как далеко я могу зайти. Испытывать ее это плохая идея, я знаю это. Хорошо, если она забыла меня. Но я не могу сопротивляться желанию узнать наверняка.

— Чего ты боишься? Если ты действительно забыла меня, то наш поцелуй не будет ничего значить, совсем ничего, и ты сможешь дальше двигаться вперед.

— Я уже иду дальше, Калеб. Но если ты действительно хочешь, чтобы я доказала тебе это, я докажу.

У меня на лице расцветает озорная улыбка.

— Ну так действуй.

Прежняя Мэгги покраснела бы и уставилась в землю перед лицом проблемы. Прежняя Мэгги повернулась бы и убежала. Раньше она была предсказуема. Теперь она другая, и она укладывает меня на лопатки в моей же игре.

Новая Мэгги, Мэгги, которая ставит меня на место и забирается мне под кожу, протягивает руку и кладет ладонь на мою грудь. Она запрокидывает голову назад и смотрит на меня, ее глаза сияют и меняют цвет от темного до серого в лунном свете.

— Ты не должен был бросать мне вызов, — говорит она.

— Я знаю, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал зло и прохладно. Она стоит так близко, что мне приходится контролировать себя, чтобы не сорваться. Мое сердце колотится, мои чувства усиливаются настолько, что я чувствую запах ее цветочных духов, так близко мы стоим к друг другу. Я надеюсь и молюсь, чтобы она не поняла, какое сильное влияние оказывает на меня. Я не чувствовал себя так с момента, когда мы были в беседке миссис Рейнольдс, когда я хотел ее сильнее, чем когда-либо хотел кого-то. Все закончилось невинно, но девушка, которую я хотел, подняла все на следующий уровень… или еще выше. Хотя я уверен, Мэгги может чувствовать как сильно бьется мое сердце напротив ее ладони прямо сейчас, я стараюсь забыть об этом, в то время как она поднимается выше и проводит рукой по моим волосам.

— Ты готова? — хриплым голосом спрашиваю я.

— Конечно, — говорит она неуверенно, и я опускаю голову вниз. Я хочу положить ладонь ей на лицо и прикоснуться к ее мягкой коже под моими пальцами или смахнуть выбившийся волос, который лезет ей в глаза. Но я этого не делаю. Это будет слишком интимно, и я потеряю последний контроль. Мои губы останавливаются около ее губ, дразня. Я хочу, чтобы она хотела этого так же, как и я…

— Только никому не говори, ладно? — предупреждает она, оттягивая долгожданное мгновение. Эти слова гасят мое либидо так быстро, как если бы я загорелся. Никому не говорить? Ладно, если честно, я не удивлен, что она не хочет, чтобы кто-нибудь знал о нашем личном моменте истины… или проклятия. Но в то же время ее слова ранят. Она не хочет, чтобы кто-то знал, потому что она любит другого парня? Или потому, что ее смущает связь с бывшим зэком? Дерьмо, может быть, она действительно равнодушна ко мне… Реальность, как приливная волна, омывает меня. Какого черта я делаю? Я не могу сделать этого. Когда мы были вместе еще в Раю, ничего не было рассчитано. Это просто произошло. Но теперь, вся эта сцена является проблемой, которую можно контролировать. Будучи эмоционально с любой девушкой, особенно с Мэгги, это последнее, что мне нужно. И вот, куда это приводит. Может быть, мне просто нужно переспать с кем-то. Может быть, мне просто нужно лечь в постель с кем-нибудь, вроде Триш, в попытке изгнать Мэгги из моих мыслей. Одна ночь прямо сейчас, вероятно, способна восстановить мое здравомыслие. Я убираю руку Мэгги и делаю шаг назад. Я пожимаю плечами и смотрю на нее дерзким взглядом.

— Ты права, — говорю я. — Это глупо. Тебе не нужно ничего доказывать мне.

Я не могу сказать, чувствует она облегчение или разочарование. Это не имеет значения, на самом деле. Я не хочу ждать, пока она анализирует, что только что произошло или не произошло. Я не хочу анализировать это в любом случае…

Я оставил ее в одиночестве и пошел к костру. Я слышу, как она зовет меня по имени, но продолжаю идти, волнуясь, что я забуду свое решение, возьму свои слова обратно, и поцелую ее так, как не сможет ни один другой парень. Торопясь увеличить расстояние между нами я иду по лесной тропике, освещенной луной и наконец, выхожу на поляну.

Костер почти погас, за исключением нескольких упрямых углей. Я сижу на одной из скамеек, которые на самом деле просто деревянные бревна, брошенные на землю.

Менее часа назад в этом же самом месте, Мэгги рассказала нашу историю. Она до сих пор не имеет ни малейшего понятия о том, что на самом деле произошло в ночь аварии.

История, которую она рассказывает, это ее правда, но полная выдумка, которой я живу в течение долгого времени.

Я сижу у костра, пока последний уголек не гаснет. Когда я, наконец, возвращаюсь в домик, все фонари погасли, кроме нескольких ведущих к туалету. Все, кажется, спят или, в случае Триш, храпят симфонию скотного двора. Даже Мэгги не в счет, хотя она спиной ко мне, и я не могу видеть ее лицо. Одеяло, накрывающее ее, движется вверх и вниз, медленно и ритмично, в такт дыханию. Я ищу свой спортивный костюм. На мгновение мне интересно, где Дэймон, я помню что он остановился в домике консультантов с кондиционером, с реальными кроватями, пока мы тут застряли в его хибаре «по максимуму», как выразился Мэтт. После мытья, я прыгаю на мою верхнюю койку, стараясь не разбудить Мэтта, хотя металлические спинки и пружины громко скрипят когда я ложусь на матрац. Когда я слышу, что Мэтт шевелится, я бормочу:

— Извини, чувак.

— Без проблем, — шепчет он, — Я на самом деле не спал.

— Кто может спать, когда у нас есть Триш, этот гребаный бульдозер? — издает Ленни крик разочарования. Как по команде, храп Триш увеличивается на тон и становится громче.

Это не похоже на тяжелое дыхание. Сперва она начинает булькать, как будто у нее залежи мокроты горле. Потом она издает фыркающий и булькающий звук, который я никогда в своей жизни не слышал прежде, даже от парня.

Ленни, который спит над Триш, наклоняется, чтобы посмотреть на нее. — Триш, заткнись! — практически кричит он. Триш не реагирует.

Она перестает храпеть на полсекунды, но потом начинает снова, еще громче, чем раньше.

— Я могу задушить ее подушкой, — предлагает Ленни в качестве решения. Мэтт садится.

— Я слышал, если вы положите чью-то руку в теплую воду, когда он храпит, это может помочь.

— Это, чтобы кто-то перестал мочиться в постели, — говорю я ему.

— Действительно ли это сработает? — взволнованно спрашивает Ленни.

— Мы должны попробовать. У кого есть ведро?

— Ты шутишь, да? — Мэгги вмешивается снизу тихим шепотом, — Вы не можете сделать это.

Триш издает дикую какофонию храпа. Ленни садится, хватает с обеих сторон верхний ярус, и начинает раскачивать кровать из стороны в сторону.

— Не делай этого! — вопит Мэгги Визг Мэгги заставляет меня прыгнуть с кровати как раз вовремя, чтобы увидеть, как двухъярусная койка Ленни и Триш начинает опрокидываться. Так как кровать состоит их металлического остова, я успеваю схватить его прежде, чем он упадет на кровать Мэгги и Мэтта. Ее нога повреждена и так достаточно. Моя нога останавливает Триш, но вот Лени падает с огромный шумом. Триш медленно скользит вниз на мои ноги и приземляется задницей на грязные листы на полу. Она открывает глаза, пораженная и испуганная. Для жесткой, как гвозди девушки, которую она из себя строит не подходит быть испуганной и удивленной.

— Что случилось? — спрашивает она, широко раскрыв глаза, в то время как я возвращаю кровать в вертикальное положение… Она встает, потирает свою задницу несколько раз, прежде чем собрать свою простынь и подушку. Очевидно, Ленни не собирается ничего объяснять, поэтому я предлагаю краткое объяснение.

— Ваша кровать упала. Иди спать.

— Как она могла упасть? — спрашивает она, сбрасывая охапку постельного белья на кровать.

— Святое дерьмо, это было потрясающе! — кричит Ленни с пола. Он смеется, словно пугать девушку до полусмерти было весело до сумасшествия. Он идиот.

— Чувак, возьми себя в руки, — говорю я ему. Триш сужает глаза на Ленни.

— Ты раскачал кровать нарочно?

— Ты храпела, как гребаная свинья, Триш. Я пытался разбудить тебя, но ты спала как убитая. Я сделал нам всем одолжение. Как атакующая собака, Триш бросается на Ленни.

Я ловлю ее как раз вовремя, и удерживаю.

— Ты мудак! — кричит она на Ленни.

— Скажи мне то, что я не знаю, — отвечает Ленни и громко хрюкает, как свинья, чтобы вывести ее из себя. Если он не заметил, у этой девушки ногти, страшные до усеру. Они длинные, они заостренные, они впились мне в руки, и я не сомневаюсь, что Триш будет использовать их в качестве оружия, когда получит такую возможность. Последнее, что я хотел бы сделать, это отпустить ее и позволить этим когтям выйти на охоту.

— Триш, не позволяй ему доставать тебя, — говорит спокойно Мэгги, вставая между Ленни и Триш. На Мэгги розовая майка и соответствующие пижамные штаны, которые закрывают почти все. Я прекрасно понимаю, что если Триш дернется снова, Мэгги может легко упасть и повредить ногу.

— Калеб, отпусти ее.

Я выпускаю Триш медленно, готовый схватить ее снова, если я почувствую, она собирается наброситься. Мэгги остается между ней и Ленни, который, наконец, перестает смеяться. Все мы сейчас смотрим на Ленни.

— У вас лузеров, нет чувства юмора, — жалуется Ленни. Он светит нам своей волосатой задницей и выходит из домика. Эрин вопит, затем накрывает голову своей книгой.

— Я не хочу спать ниже этого придурка, заявляет, Триш.

— Я буду спать под ним, предлагаю я. Поменяемся кроватями.

Триш кажется слишком устала и разозлена, чтобы быть благодарной, когда она забирается на мой матрас. Я сижу на помятой куче постельных принадлежностей на кровати Триш и понимаю теперь, что я буду спать рядом с Мэгги. Я смотрю на нее. Я не заметил раньше, но теперь ясно видно, что Мэгги не носит бюстгальтер. В то время как я сижу на нарах и она стоит рядом со мной, ее грудь на уровне моих глаз. Я слышу ее дыхание.

Она указывает на мою руку и шепчет:

— У тебя кровь, — я смотрю вниз. Конечно же, кровь капает с внутренней части руки… Я думаю, я повредил ее, когда сунул руку между металлическими опорами. Я вытираю кровь об мои шорты.

— Это не страшно, — Мэгги хмурит брови, в то время как достает полотенце из своего чемодана и вручает его мне.

— Держи.

— Я не буду портить твое полотенце своей кровью, — говорю я ей, бросая его обратно. Она ловит его одной рукой, затем закатывает глаза и вздыхает.

— Ты можешь прекратить играть героя все время?

— Ты думаешь, что я герой?

— Без комментариев, — говорит она и хватает меня за руку и тянет ее к себе чтобы рассмотреть разрез. С суровым и непреклонным выражением лица она вытирает полотенцем кровь на моей руке. Другой рукой она лезет в рюкзак и достает бутылку воды. Она льет воду на полотенце, затем продолжает мыть рану. Щиплет, но я не издаю ни звука. Я не могу припомнить последний раз, когда кто-то на самом деле заботился обо мне, ощущения странные. Я лег на кровать, чувствуя себя неудобно. Я привык быть один и сам о себе заботиться. Я никогда не изображал нуждающегося парня раньше, и не собираюсь делать это сейчас. Особенно перед Мэгги. Я забираю у нее свою руку.

— Я в порядке.

Мэгги встает и наклоняется таким образом, что бы оказаться со мной лицом к лицу. Ее взгляд встречает мой.

— Нет, это не так, — мне нужно взять себя в руки или потерять весь свой контроль, когда дело касается меня и Мэгги. Мое решение оттолкнуть ее это слабость. Я лучше пойду и буду парнем, в которого, как она думает, я превратился.

— Ты специально так наклоняешься? — спрашиваю я, указывая на ее грудь, — Потому что у меня сейчас чертовки отличный вид на твои сиськи.