Возвращаясь в рай

Глава 1 Калеб

Некоторые люди, чертовы везунчики. К сожалению, я никогда не был одним из этих людей. На самом деле, я думаю, что я один из парней, которые всегда попадают под перекрёстный огонь. Я сижу на заднем сиденье полицейской машины с наручниками на запястьях, я вспоминаю мой первый арест, который был почти два года назад.

Я был пьян.

Я был опустошён.

И, был арестован за преступление, которого не совершал.

Все же, это не имеет значения. Меня заперли в колонии почти на год, в основном потому, что я признал себя виновным в вождении в нетрезвом состоянии.

На этот раз, я арестован за наркотики. Только я не курил, нюхал, вдыхал, глотал, кололся или покупал это дерьмо. Хорошо, я признаю, что жил в доме с наркотиками. Итак, либо я сохранял крышу над головой, игнорируя незаконные вещи, которые происходят вокруг меня, либо жил на улице. Я выбрал крышу. Оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, это не самый лучший выбор. Жить на улице звучит очень заманчиво. Прямо сейчас. Нет ничего хуже, чем сидеть взаперти, как зверь в клетке и не контролировать собственную жизнь.

Дерьмовые разговоры, душ, бритье, есть и спать- точно не мой рай. Но опять же, Рай, в котором я вырос, никогда не был раем. Мне интересно, рай, это всего лишь слово в словаре с определением: этой фигни не существует.

Я наклоняю голову на заднее сиденье патрульной машины. Интересно, как мне выбраться из всего этого? У меня нет ни денег, ни друзей, ни семьи… Ну, у меня не было никаких контактов с ними, так как я оставил Рай восемь месяцев назад. По прибытии в полицейский участок, коп провожает меня к даме, которая с интересом делает снимки моей физиономии.

Тогда полицейский приказывает мне подойти к его столу и представляется как лейтенант Рэмси.

— Не делай глупостей, — говорит он мне, когда отпирает наручник на правом запястье и прицепляет его к металлическому крючку на его столе. Даже если бы я и захотел бежать, мне бы пришлось тащить за собой стол, весом в пятьдесят фунтов. Излишне говорить, что я не собираюсь куда-либо.

Задав мне кучу вопросов, он оставляет меня в покое. Поблизости я вижу Рио, одного, из моих пятерых, соседей по комнате. Нас всех повязали одновременно, когда Рио и еще один наш сосед продавали дурь метамфетамина трем парням, которые, если вы спросите меня, были похожи на полицейских под прикрытием, переодетыми бандитами. Думаю, парней выдал золотой зуб у одного из них. Выглядел, будто был приклеен. И могу поклясться, в какой-то момент зуб отвалился, и парень его проглотил.

Это было, как раз перед тем, как они вытащили пистолеты и крикнули, чтобы мы встали на колени и положили руки на наши головы.

Я видел несколько реалити-шоу о ломбардах, и поэтому последнее, что мне нужно, это быть втянутым в бизнес Рио.

Рио просил меня помочь сделать ему некоторые вещи, пару раз. И я делал. Но я не продаю наркотики парням, которые отдают последнее десять центов, чтобы получить дозу.

Последний раз, когда я должен был продавать наркотики Рио, это был парень с тремя детьми. Он привел трех детей к нам в дом, и когда я увидел их тощие лица, и их рваную одежду, я не смог этого сделать. Я отказался продать ему дурь. Это не делает меня хорошим человеком или что — то такое, но если бы ни продал я, то ему продали бы другие.

— Послушай, Калеб, — говорит Рэмси, когда открывает папку с моим именем во вкладке верхней части, — Ты попал в большую беду. Чикагские судьи не прощают повторов, особенно если эти люди живут в наркопритонах с метамфитамином, стоимостью более пятьдесят тысяч долларов и списков клиентов на него.

— Я не дилер, — говорю я ему, — Я работаю в Чикагской Утилизации.

— То, что у тебя есть работа, не означает, что ты не дилер.

Он берет телефон и протягивает его мне.

— У тебя есть один телефонный звонок. Скажи мне номер.

Я положил телефон на стол.

— Я отказываюсь от права на звонок.

— Семья? Друзья? — предлагает он.

Я качаю головой.

— Никого нет.

Рэмси откладывает телефон.

— Разве ты не хочешь, чтобы кто-то вытащил тебя? Судья определит залог позже, сегодня или завтра. Но ты должен быть готов.

Когда я не отвечаю, он листает мой файл. Он рассматривает его около двух минут.

— Здесь говорится, что Деймон Мэннинг был твоим куратором.

Деймон Мэннинг должен был убедиться, что я не влипаю в неприятности, после того как меня выпустили из колонии. Он был большим черным парнем, которого до смерти боялась моя мама, когда он приходил в наш дом, во время его плановых визитов. Деймон назначил мне общественные работы, и постоянно пилил, тем, что я должен оправиться от тюрьмы, вернувшись домой.

Он не примет однословные ответы или молчание вместо ответа. Этот парень, большая задница, который не нуждается в чьем-либо дерьме, и каждый раз, когда я лажал, он говорил, чтобы я все исправил, иначе он лично скажет судье, засадить меня обратно. Я не сомневался, он это сделал бы.

Рэмси пишет номер и показывает мне.

— Что это?

— Номер телефона Деймона Мэннинга.

— И зачем мне это? — спрашиваю я.

— Если у тебя нет друзей или семьи, которые могут тебя вытащить, то я предлагаю позвонить ему.

Я качаю головой и говорю:

— Ни за что.

Рэмси подталкивает телефон ко мне и откидывается на спинку стула.

— Позвони ему. Если этого не сделаешь ты, это сделаю я.

— Почему?

— Потомучто я читал отчеты Деймона о тебе и он редко ошибается в своих оценках.

— И что он написал? Что я полный критин, который заслуживает быть запертым навсегда?

— Почему бы не позвонить и не спросить у него самого? Ты в большой беде Калеб. Тебе нужен кто-то на твоей стороне.

Я беру телефон и качаю головой от досады. Не похоже, что Рэмси дает мне выбор. Я беру телефон и набираю номер.

— Это Деймон, — ответил глубокий голос.

Я прочистил горло.

— Хммм… это Калеб. Калеб Бекер.

— Почему ты звонишь мне?

— Я как бы, попал в беду, — говорю я, затем прочищаю горло. Я глубоко вздохнул и неохотно ляпнул, — Мне нужна твоя помощь.

— Помощь? Я не знал, что ты знаешь это слово.

Я в вкратце объясняю мою ситуацию. Он тяжело вздыхает несколько раз, но говорит, что он уже в дороге на вокзал.

После моего звонка, меня отводят в КПЗ и я жду его.

Спустя час, мне говорят, что у меня посетитель, и приводят туда, что я полагаю, является одной из комнат допроса. Ох, Боже. Если раньше все было не так плохо, то теперь я чувствую, что все ухудшается, когда очень разъяренный Деймон проходит через металлические пуленепробиваемые двери.

— Во что, черт возьми, ты влип на этот раз, Беккер?

— В чертовы неприятности, — говорю я ему.

Деймон скрещивает руки на груди.

— Я мог поклясться, что ты парень, который сделал одну ошибку и собирающийся исправить свою жизнь. — грусть прокрадывается на его лицо, но он быстро маскирует это.

— Я должен признать, что ты напоминаешь мне себя в твоем возрасте.

— Да, ну, вы ошиблись.

Он щурится.

— Я?

Это не то, что должно было быть. Я оставил Рай, чтобы все наладилось, но все, что мне удалось, это ухудшить все для меня.

Я смотрю Деймону прямо в глаза.

— Я не делал этого, — говорю я ему, — Я не дилер.

— Почему я должен верить тебе?

— Потому что это правда. — я вздыхаю, зная, что это безнадежное дело, умолять, в моем случае, но я попытаюсь, — Я не ожидаю, что ты поверишь мне.

— Ты лгал мне в прошлом?

Я кивнул.

— О чем?

Я закрываю глаза и качаю головой. Я не могу сказать Деймону, что был не тем, кто сбил Мэгги.

Я сказал Лие, что возьму секрет в могилу. Я не могу предать моего собственного близнеца. Не сейчас, и не когда-нибудь.

— Забудь об этом.

— Ты не на том пути, — говорит мне Деймон.

— У меня не было выбора. — я испустил долгий, медленный вздох и решил быть откровенным. О некоторых вещах, так или иначе.

— Моя мать подсела на лекарствах. Я думаю, от того, что я находился дома, стало только хуже. Она все время думала, что я буду притворяться, будто бы все хорошо. Вся моя семья превратилась не пойми во что. Я не мог. Мэгги была единственной, кто держал меня в здравом уме, но я не мог видеть ее, не получая дерьма от копов, моих родителей, ее мамы и даже тебя. Ты однажды сказал, что я должен уехать из Рая, чтобы держаться подальше от Мэгги. Так что, теперь, я здесь.

— Жить с наркоторговцами, не самый лучший вариант, — говорит мне Деймон, констатируя очевидное.

— У меня была крыша над головой.

— Всегда есть варианты лучше, чем жизнь с бандитами, — говорит мне Деймон.

— Да, точно, — я смотрю на красный след, которые оставили наручники на моей коже. Я, кажется, нахожусь, в одном из этих самых вариантов.

— Я очень разочаровался в тебе.

Разочарование лучше, чем злость. Я видел Деймона сердитым. Он застывает, словно бык с занозой в заднице. Черт, когда меня исключили из школы за драку. Он был готов в одиночку надрать мне задницу. Парень огромен и должен весить около восьмидесяти двух килограмм. Я тяжелый, но он мог скрутить меня и сломать мне кости.

— Я скоро вернусь, — говорит Деймон, затем оставляет меня одного в комнате. Рэмси возвращается через полчаса, Деймон идет следом за ним. Офицер садится на край стола в маленькой комнате и смотрит на меня сверху вниз.

— Тебе повезло, парень.

Меня бросят в тюрьму. Мне не везет.

— Только что, я говорил с Судьей Хэнсон, — говорит Деймон, — Тебе предъявят обвинения во второй половине дня и заплачу за тебя любой залог.

— Я дружу с окружным прокурором, который поможет тебе.

— Почему ты это делаешь для меня? — спрашиваю я.

— Потому что кое-кто в прошлом, сделал это для меня. Есть одно условие, — говорит он.

Все ближе. Наковальня вот-вот упадет.

— Какое?

На лице моего бывшего куратора появляется строгий взгляд.

— Ты присоединяешься к программе «Перезагрузка».

— Что это такое?

— Это группа детей, чьи жизни пострадали от неосторожной подростковой езды. Мы путешествуем вместе в течение месяца, и каждый участник делится своими историями с другими группами детей на Среднем Западе. Будет не ахти, так что не ожидай фантастических гостиниц и королевского обращения. Мы будем останавливаться в общежитиях и палаточных лагерях. Это не связано с твоим арестом за наркотики. Это прямой результат твоего инцидента в Раю. Присоединись к программе и помогай другим.

Если ты не согласен пойти со мной, то я ухожу. Если я уйду, то я не сомневаюсь, что они запросто запрут тебя здесь и выбросят ключ. Ты восемнадцатилетний подросток. И если ты думаешь, что тюрьма для несовершеннолетних была ужасной, то гарантирую что во взрослой тюрьме, в сто раз хуже.

— Так, у меня действительно есть выбор?

— Есть. Остаться здесь и наслаждаться гостеприимством здешних тюрем или поднять свою задницу и следовать за мной.

Таким образом, выбора нет. Один из выборов, это то, что мне практические ничего не надо делать, чтобы сбежать отсюда. Даже если это включает времяпровождение с моим куратором.

Мы не говорим больше, чем полтора часа на пути к Рэдвуд.

Он пытается задавать мне вопросы, но я делаю все возможное, чтобы уклониться от них.

Когда мы останавливаемся у подъезда к одноэтажному двухквартирному дому(дуплексу), он объясняет:

— Сегодня вечером ты будешь ночевать у меня, а завтра днем встретишься с остальной частью группы.

Зайдя внутрь, я бросил мой спортивный костюм на диван, рядом с выцветшим пледом. На мантии над пустым камином висела фотография Деймона и маленького мальчика, лет восьми, в форме Младшей Лиги.

— Он твой? — спросил я его, интересно, как этот парень, закончил тем, что живет один в маленьком городке, на задворках штата Иллинойс.

Рай не далеко отсюда.

— Да.

Очевидно, по виду этого места, он живет один. Это место не похоже на мой дом в Рае, здесь все слишком просто и не использовано, как будто он просто приходит сюда, чтобы спать и все.

— Вы развелись? — спросил я.

— Ты перестанешь задавать вопросы? Я думаю, мне больше нравилась поездка сюда, когда ты вообще ничего не говорил.

После приготовленного Деймоном удивительного ужина из курицы и риса, который напомнил мне о приготовлении еды моей матери, он ведет меня в узкий зал в постель. В этом доме тихо. Я не привык к такому количеству тишины. В доме Рио всегда были люди, которые праздновали или приходили в любое время.

Я не возражал, потому что, я все равно не сплю много.

Я выключаю свет, хотя знаю, что поспать мне не удастся. Будет как обычно… каждые пятнадцать минут я буду просыпаться, смотреть в потолок и молить о сне. Это помогает, но в этих коротких урывках сна, мне интересно, что такое ночной сон без перерывов.

Этого не было много лет… до аварии.

С утра я ем цельные зерна, типа хлопьев, когда Деймон заходит на кухню. Я не могу не спросить:

— Почему ты помогаешь мне?

— Потому что, я думаю, что ты хороший парень, — говорит он, повернувшись ко мне спиной.

Затем он встает перед плитой и начинает жарить несколько яиц.

— Ты просто должен сделать правильный выбор.

Во второй половине дня, мы бросаем сумки в машину. Деймон останавливается в общественном центре Рэдвуда, где большой белый грузовик ждет нас. Его вызывают в здание и он говорит мне загрузиться в фургон и представиться остальным членам группы.

Двое парней и три девушки стоят там со своим багажом. Когда одна из девушек отодвигается в сторону, и когда я получаю представление о человеке, которого она загораживала, мое тело немеет.

Мэгги.