Возвращаясь в рай

Глава 2 Мэгги

Мой протеиновый батончик падает на асфальт как в замедленной съемке, а откушенный кусок во рту стал по вкусу как пыль. Что Калеб здесь делает? Где он был последние восемь месяцев? Он оставил город без следа после наших коротких и сумасшедших отношений. Почему он даже не попытался связаться со мной, или по крайней мере, дать мне знак, что он жив? У него те же голубые глаза, то же точеное лицо, и те же мышцы, выпирающие из-под футболки. Он здесь, и жив, и идет прямо ко мне. Я не могу отвести взгляд, хотя и отчаянно хочу это сделать.

Он вздыхает и говорит:

— Все это как-то неловко, да, — его голос звучит знакомо, но по-другому. В нем появились оттенки, которых не было там в последний раз, когда мы видели друг друга.

— Да, — удалось пропищать мне, — Эмм …

— Как поживаешь?

Я не могу ответить на этот вопрос. Это слишком фальшиво. Если бы ему было дело до того, как у меня дела, он бы придумал, как увидеть меня или поговорить со мной. Он оставил меня перед Рождеством, перед Новым годом, перед Днем Святого Валентина, до моего дня рождения, перед выпускным и окончанием школы. Перед тем, как мне сообщили, что я должна буду постоянно хромать до конца своей жизни безо всякой надежды на полное выздоровление.

— Что ты здесь делаешь? — он пожимает плечами.

— Я задавал себе тот же вопрос сегодня утром.

Один из парней, стоящих рядом с нами, с длинными вьющимися волосами, которые падают ему на лицо, пукает. Еще хуже то, что он делает из этого большое шоу, со стонами и потугами, как маленький ребенок.

— Чувак, ты в своем уме? — спрашивает Калеб.

— А что? — равнодушно говорит парень, — Я должен был выпустить его.

— Выпускай, когда ты один, старик. Не будь гребанным уродом.

— А ты че, пердежная полиция? — спрашивает парень, подходя к Калебу. Калеб становится прямо, как будто он побывал в большом количестве драк и не боится добавить еще одну, на свой счет. Это нереально. Я не чувствую пальцев ног, потому что я в шоке, и Калеб, и этот парень собираются драться из-за … пука?

— Остыньте, парни, — поизносит грубый голос. Высокий черный парень с папкой указывает на меня.

— Мэгги, могу я с Вами поговорить? Наедине.

Он указывает на Калеба.

— Ты тоже, Бекер. Сейчас.

Я иду за ним от фургона, болезненно осознавая, что Калеб идет следом. Я испытываю желание развернуться и потребовать, чтобы он рассказал, где был, но я даже не знаю, могу ли я выдавить хоть слово.

Парень останавливается за столом для пикника и кидает на него свою папку. Он представляется, как Деймон Мэннинг, старший руководитель и сопровождающий нашей группы.

Он выглядит переживающим, когда говорит:

— Очевидно, что вы двое не можете быть в этой поездке вместе. Мэгги, я понятия не имел, мой помощник поставил вас в качестве замены после того, как Хизер ушла.

— Я уйду, — немедленно предлагает Калеб.

— Черта с два, Бекер. У тебя нет выбора, кроме как остаться.

Это означает, что Деймон хочет, чтобы выбыла я. Если бы я была старой Мэгги, той, кто боится малейшего конфликта или противостояния, я бы уехала с большим удовольствием. Но сейчас я сильнее, и я не отступлю ни за что. И еще здесь Калеб. Я поворачиваюсь с решимостью к Деймону.

— Я остаюсь.

— Мэгги, мне очень жаль, но невозможно работать с вами обоими.

— Я не уйду, — прерываю его я.

Деймон потирает рукой свою лысую голову и вздыхает. Я могу сказать, что он колеблется… по крайней мере, немного. Что я могу сказать, чтобы убедить его, что не могу бросить поездку только потому, что Калеб, внезапно, оказался здесь тоже? Правда в том, что быть с Калебом будет испытанием — огромным и неожиданным. Но я решаю, что собираюсь доказать себе и ему, что я двигаюсь дальше. Я больше не позволю прошлому диктовать, как мне жить. Нам обоим уже восемнадцать, по закону мы считаемся взрослыми.

— Это плохая идея, — повторяет Деймон, — действительно плохая идея.

— Могу я поговорить с Калебом наедине? — спрашиваю я его.

Деймон переводит взгляд с меня на Калеба.

— Хорошо. У тебя пять минут.

Когда Деймон уходит, я сглатываю и заставляю себя повернуться к Калебу. Он выглядит встревоженным, но в то же время излучает ожесточенную силу. Раньше я думала, что он все, что я хотела и в чем нуждалась. Если бы Калеб Бекер был рядом, моя жизнь была бы в порядке. Так и было, на некоторое время, по крайней мере.

— Прошло восемь месяцев, — говорю я слабым голосом. От мысли о том, как я скучала по нему, на глаза наворачиваются слезы. Я моргаю и молюсь, чтобы не заплакать. Не сейчас, когда у меня есть все, чтобы оставаться сильной. Я говорю что-то, что угодно, так чтобы сохранить это состояние, — Ты пропустил выпускной.

— Я пропустил много вещей, — говорит он, а затем медленно засовывает обе руки в карманы.

Я знаю, что, вероятно, выгляжу жалко. Я чувствую себя жалкой. Но я устала себя жалеть. Я должна идти дальше. Я становлюсь сильнее с каждым днем. Я не могу снова втянуться в мыльную оперу жизни Калеба. Я не позволю этому случиться. Я смотрю на большой белый фургон, который должен взять нас на четыре недели в поездку вместе. Мы собираемся поделиться своими историями публично, надеясь, что другие люди не испытают того, что случилось с нами. Я кусаю губу, что за ирония. Как мы можем это сделать, если истина об аварии до сих пор похоронена?

Я пинаю камешки на асфальте.

— Он сказал, что у тебя нет выбора, кроме как поехать в эту поездку. Почему?

Скрестив руки на груди, Калеб опирается на стол для пикника и вздыхает.

— Окей, это сделка. Большой сюрприз… я опять по уши в неприятностях. Либо эта программа, либо я иду в тюрьму. Мяч на твоем поле, Мэгги. Ты хочешь, чтобы я ушел, я это сделаю. Я буду нести ответственность за последствия.

Последнее, что я хочу, это чтобы Калеб вернулся в тюрьму. Я боюсь спросить о том, как он попал в беду, так что я молчу. Если он захочет рассказать мне, он расскажет. Но я знаю, что он не будет, потому что он не доверяет никому, и меньше всего мне… Я могла бы быть частью его жизни однажды, но не теперь. Я никто ему, и он чужой мне.

— Это всего лишь четыре недели, — говорю я ему, — Я думаю, что мы можем пережить это.

— Застрянем вместе на четыре недели в фургоне, после ты больше никогда не увидишь меня снова.

Я закрываю глаза, когда он говорит это. Он не должен снова исчезнуть. Его сестра нуждается в нем, и его мать, которая каждый день борется с зависимостью от лекарств.

— После поездки, ты должен вернуться в Рай.

— Этого не случится, так что выбрось эту мысль из головы.

Забыв мою грусть и набравшись мужества, я встаю прямо и смотрю ему в глаза.

— Знаешь, что я думаю?

— Что?

— Я думаю, что жесткий и стойкий Калеб Бекер на этот раз выбирает легкий путь.

Так, я сказала это.

— Мою жизнь составляет много вещей, Мэгги, но не одну из них не назовешь легкой, — говорит он, а затем прочищает горло, — И если ты думаешь, что видеть тебя сейчас, для меня как кусок пирога, подумай еще раз …

Он замолкает.

— Может быть, это судьба дает нам второй шанс, чтобы попрощаться… Знаешь, прежде чем мы оба снова пойдем каждый свои путем.

— Наверное, так и есть, — говорит он саркастически, — Значит, ты абсолютно спокойно поедешь в эту поездку со мной?

Я прочистила горло и посмотрела на фургон.

— Я спокойна насчет этого, так же как и ты.

Оттолкнувшись от стола, он уходит и направляется к Деймону. Они перебрасываются парой фраз, и затем Калеб бросает свой спортивный костюм в заднюю часть фургона и залезает внутрь.

— Калеб сказал, что вы все решили, — говорит мне Деймон, когда я хромаю к фургону.

— Это всего лишь четыре недели. Все будет в порядке.

Деймон выглядит убежденным настолько, насколько и я, но я заверяю его в том, что прошлое осталось позади, и мы пережили это. Я очень надеюсь, что я не лгу сама себе. В фургоне две девушки, которых я встретила этим утром, сидят на переднем сиденье. У девушки по имени Эрин пирсинг в носу и губе, и татуировки, бегущие вверх и вниз по ее обнаженной руке. Она читает книгу, прислонившись к окну. Другая девушка, Триш, с блестящими светлыми волосами определенно может сойти за одну из популярных болельщиц группы поддержки в Раю. У нее темный макияж на глазах и светло-розовая помада. Ей идет.

Я намеренно даже не смотрю на задние сидения, я не буду искать, где он сидит и поэтому сажусь рядом с Мэттом на среднюю скамейку. Я знаю Мэтта с физиотерапии, с тех пор как время его процедур назначили сразу после моих по средам после обеда… Мэтт потерял три четверти своей левой руки, а на правой руке у него шрамы, но я не знаю, что именно произошло. Я уверена, что узнаю, как только мы будем делиться своими историями. Мэтт одаривает меня доброжелательной, но заученной улыбкой.

— Я не знал, что ты будешь здесь, — говорит он.

— Это решилось в последнюю минуту, — говорю я ему, глядя на Триш и Эрин, сидящих перед нами и раздумывая, решит ли Калеб отменить поездку в самую последнюю секунду. Часть меня хочет, чтобы он отказался от поездки, но другая часть хочет, чтобы он остался и я думаю, что это доказательство того, что я действительно забыла о нем, что уже нет боли, которая была после его ухода. Мой пульс учащается, когда я слышу, как Калеб передвинулся в кресло позади нас. Это не очень хороший знак, что у меня гипер чувствительность к каждому его движению. Вероятно, эти четыре недели будут для меня настоящей пыткой, может, еще хуже, чем год физиотерапии после аварии. И неважно, как я себя чувствовала, когда Калеб бросил меня. Недели и месяцы после того как он уехал из города, я молилась, чтобы он вернулся. Я оставляла свет на ночь, на случай, если он вернется, то увидит, что я жду его. Он жил по соседству со мной, так что я могла часами смотреть в окно, надеясь увидеть свет в его комнате. Я представляла, как он скажет мне, что покинуть Рай было огромной ошибкой. Но он этого не сказал.

В конце концов, я поняла, что слишком полагалась на него. Деймон падает на сиденье водителя и оборачивается.

— Ну, ребята, поездка начинается. Наша первая остановка в летнем лагере-школе для подростков. Мы будем спать в палатках на территории их лагерь сегодня вечером, и вы должны будете поделиться своими историями с ними. Завтра мы направимся на нашу вторую встречу. Но прямо сейчас, пока мы ждем Ленни несколько минут, давайте потратим их на знакомство… Как вы все знаете, я Деймон Мэннинг и ваш сопровождающий.

— Я Триш, — говорит Триш, так что по ее голосу ясно: «не говори со мной, пока я не захочу говорить с тобой сама».

Эрин не поднимая глаз от книги, говорит слабым голосом:

— Я Эрин.

Мэтт прочищает горло.

— Я Мэтт.

— Я Мэгги, — говорю я, взглянув на Калеба. Похоже, он предпочел бы погружаться в воду, кишащую акулами и пираньями, чем находиться в этом фургоне. Он смотрит в пол.

— Я Калеб.

— А я Ленни, — говорит парень, который «поддал газа», запрыгивая в фургон и садясь на место рядом с Калебом.

Калеб вздрагивает.

— Чувак, если ты снова начнешь пердеть я надеру тебе задницу.

— Калеб, никаких угроз другим членам группы, — распоряжается Деймон с переднего сиденья, — Ленни, пусть сейчас будет время «свободное от метеоризма». Хорошо?

Я подавила нервный смешок.

— Я постараюсь, — говорит Ленни, показывая Деймону палец вверх. Но как только мы оказываемся на стоянке, я слышу как Ленни говорит Калебу:

— Хочешь дернуть меня за палец?

Я должна посмотреть. Вместо того, чтобы оттолкнуть палец Ленни от своего лица, или, еще лучше, просто проигнорировать его, Калеб хватает Ленни за палец и тянет его обратно.

— Прекрати, — говорю я Калебу, в то время, как Ленни вздрагивает и пытается освободить руку, — Ты делаешь ему больно!

Что случилось с Калебом, что заставило его наброситься так быстро? Калеб выпускает палец Ленни. Ленни посылает Калебу взгляд, который говорит, что он позже отомстит, и кидается к другой стороне скамейки.

— Ты сам напросился, — говорит Калеб самодовольно, в то время как Ленни рассматривает ушибленный палец.

— Если ты вывихнул его, я подам на тебя в суд, — предупреждает Ленни, — Я играю на гитаре, чувак.

Калеб ухмыляется, потом смотрит на меня, качающую головой.

— Что?

— Ничего, — говорю я.

Я поворачиваюсь вперед. Я не буду смотреть на Калеба снова. Нет, пока не придется, по крайней мере. Рядом со мной Мэтт достает мобильный телефон и начинает вводить текст одной рукой. Его ладонь держит телефон, в то время как он стучит пальцем по клавиатуре. Я не могу представить, что это легко для него, но он, кажется, прекрасно справляется.

Я наклоняюсь вперед, положив руки на сиденье передо мной. Я буду вести светскую беседу с Триш и Эрин. Все лучше, чем следить за Калебом, к тому же, мы будем жить в непосредственной близости в течение следующего месяца, поэтому мне нужно подружиться с этими девушками. Но довольно быстро я понимаю, что они не хотят общаться. Триш сидит в наушниках и закрывает лицо шарфом. Эрин настолько поглощена своей книгой, и я не уверена, знает ли она, что реальная жизнь существует вокруг нее. Я падаю на кресло и смотрю в окно. Размытый пейзаж Иллинойса, кукурузные поля и фермы.

— Эй, Мэтт, — говорит Калеб.

— Да?

— Поменяйся со мной местами.