Возвращение Арабеллы (СИ)

Глава 10 Фаворитки

Абигайль Мэшэм нервно прохаживалась по небольшой комнате, расположенной рядом с покоями Её Величества. Вот уже несколько лет она проводила в ней не только дни, но и ночи, охраняя сон своей повелительницы, утешая её и исполняя все её прихоти. Даже ночью не было ей покоя — то и дело раздавался жалобный голос Анны, призывавшей свою наперстницу. То дурной сон, то боли, то очередной приступ лихорадки — и Абигайль, вскочив с супружеского ложа, бросалась на помощь своей государыне, готовила настои из трав, делала компрессы, примочки, а то и просто сидела рядом, выслушивая бесконечные сетования этой усталой и измученной судьбой женщины. Подойдя к стоявшему в углу овальному зеркалу в резной раме, баронесса взглянула на собственное отражение. Она никогда не была красавицей — чуть вытянутое лицо, красноватый нос, невзрачные бесцветные глаза. Да теперь ещё эти вечные тёмные круги — следы бессонных ночей, которые не скрыть никакой, даже самой лучшей, пудрой. Миссис Мэшэм никогда не отличалась стройностью, а время, проведённое в компании известной своей любовью к обильным трапезам Анны, ещё больше испортило фигуру. Полнота баронессы вполне под стать её царственной компаньонке. Этого ли она добивалась, когда согласилась на предложение Харли вместе противостоять ненавистной Саре? Теперь она прекрасно понимает, какую цену платила былая покровительница за почти неограниченную власть, которую получала от своей миссис Морли. Но у Сары хотя бы было утешение в лице герцога Джона — блестящего офицера, писаного красавца и страстного возлюбленного. А её преданный и безропотный Самуэль? Да он ни в какое сравнение не идёт с Черчиллем! Да Бог с ним, с этим Мэшэмом! Главное, что исполнилась её заветная мечта — удалось сделаться единственной и незаменимой наперсницей Анны, и теперь благосклонности бывшей служанки добиваются графы и герцоги. Именно её расположение помогает им приблизиться к королевскому трону, а немилость — заставляет навсегда забыть о придворной карьере. Абигайль гордо вскинула голову и вновь взглянула на собственное отражение. Полная усталая дама в белой амазонке удовлетворённо подмигнула ей, но вдруг в отражённом зеркальной гладью проёме полуоткрытой двери мелькнула быстрая тень. Худая, костлявая фигура, до боли знакомый морковный оттенок слегка припудренных волос — такой может быть только у неё… От хорошего настроения ни осталось и следа. Герцогиня Сомерсет… Элизабет… Перед мысленным взором Абигайль возникло лицо этой особы — вытянутое, с явно намечающимися морщинами и зловещим взглядом глубоко посаженных зеленовато-серых глаз. Среди придворных давно ходили разговоры, что герцогиня отравила своего прежнего супруга, чтобы выйти замуж за герцога. А вдруг она действительно колдунья? Сердце Абигайль болезненно сжалось. Умирать не хотелось, а эта старуха с её чёрной магией наверняка может наслать на соперницу порчу… В последнее время леди Элизабет всё больше и больше времени проводила в компании Анны Стюарт. Она будто околдовала королеву, и та порой надолго забывала о своей малютке Абигайль… И впрямь, колдунья… А тут ещё эта Мальборо — так некстати… Леди Мэшэм села за маленький овальный столик, покрытый бархатной скатертью и, стиснув виски пухлыми белыми пальцами, принялась напряжённо думать. Сомерсет… Кто ей покровительствует? Кого поддерживает её супруг — тори или вигов, и в каких отношениях он с Харли и Болингброком? Тщетно стараясь воскресить в своей памяти события, в которых принимала участие чета Сомерсет, женщина наморщила лоб, и на нём вздулась голубоватая вена «Тори, виги… Претендент и его отношения с родной сестрой, королевой Анной… Всё это так сложно и запутанно…. Всё же прав этот писака Поуп — женщины бывают либо блондинки, либо брюнетки, и политика — не для них… Как это Сара со всем справлялась? Надо будет рассказать о своих подозрениях Харли. Он должен помочь. Он всегда помогал ей, как и она ему…». Мысль о Харли отвлекла Абигайль от запутанных шахматных комбинаций придворных интриганов. Граф был наставником Мэшэм, её советчиком и проводником в сложном и опасном мире Кенсингтонского дворца, и она с юных лет восхищалась его талантом. Именно он стал её первой любовью, и даже брак с Сэмюэлем был задуман ей лишь для того, чтобы попытаться забыть беззаветно преданного супруге Роберта. Но в последнее время граф сильно изменился. Он всё чаще прикладывался к бутылке, появляясь при дворе неопрятным, с пятнами виски на камзоле. Вот Сент-Джон — другое дело. Молодой красавец, блестящий оратор, галантный кавалер, сводивший с ума не только кенсингтонских кокеток, но и почти всю женскую половину Лондона, интриган, шутник, философ и гедонист… Сердце Абигайль учащённо забилось. Нет, Болингброк не идёт ни в какое сравнение с её Сэмюэлом — невзрачной и недалёкой личностью. Но зачем Болингброку любовь Абигайль? Зачем искушать судьбу опасной связью с королевской фавориткой, когда к его услугам все увеселительные заведения Лондона? Нет, видимо ей не суждено испытать ту силу романтического и страстного чувства, что связывала Сару и Джона…Жаль, очень жаль. Но, может быть, это и к лучшему — главное — сохранить влияние на королеву. Уж здесь-то она не упустит своего. Абигайль приободрилась и оправила подол белой амазонки. Она так и не успела переодеться после охоты. Подойдя к зеркалу, баронесса вновь улыбнулась взиравшей на неё полной усталой даме и уже собиралась направиться к будуару, как вдруг в комнату вошёл бодрый и вполне трезвый граф Оксфордский. Приблизившись к кузине, он поцеловал её в лоб.

— Что Вы здесь делаете, моя дорогая? — ласково улыбнулся он, но Абигайль почудились нотки неискренности в его вполне благожелательном тоне

— Жду, когда Её Величество пригласит меня, — взглянула Мэшэм на своего былого кумира. Граф сегодня был безупречно одет. Синий бархатный камзол изящно облегал его изрядно пополневшие формы, придававшие ему особую величественность. На груди Роберта красовалась звезда — орден, который он получил одновременно с должностью лорда-казначея. «Нет, он всё же красавец», — подумала Абигайль.

— Надеюсь, моя милая кузина сможет уделить мне и моим друзьям несколько минут, пока Её Величество беседует с новой герцогиней Мальборо? — с искренней доброжелательностью произнёс он, ласково обняв её за талию.

— С этой пираткой? — надула и без того полные губы Абигайль

— А что, разве Вам больше по душе убийца и колдунья? — едко рассмеялся граф, — надеюсь, Вы прочли «Виндзорское пророчество», опубликованное в «Аналитике»?

— Да, — вздохнула она, — но почему я должна выбирать из двух зол? Почему? Неужели нельзя сразу убрать обоих?

— Всему своё время, дорогая, — улыбнулся Харли, но на лбу его пролегла глубокая морщина, — Вам всё сейчас объяснит наш новый друг, который оказал всем нам неоценимую услугу. Надеюсь, Вы слышали о Мартине Скриблерусе?

Абигайль нахмурилась, изо всех сил силясь вспомнить, кто из её знакомых мог носить такое странное имя.

— Не утруждайте себя, милая моя баронесса, — с ноткой презрения заметил граф, — я так и знал, что Вы не следите за прессой. Мы с Вами старые друзья, но я прекрасно понимаю, что Ваш ум слишком ограничен для подобных вещей. Впрочем, как и ум большинства женщин.

Абигайль нахмурилась. Почему этот бессовестный Харли позволяет говорить с ней в подобном тоне? Вот напомнить бы ему, кому он обязан своим возвышением! Баронесса замолчала, пытаясь подобрать нужные слова и сверля взглядом своего обидчика. Ей всегда было трудно изобразить на своём лице гнев — красные пятна на щеках, нервные движения выдавали скорее обыкновенную женскую злость, чем величественное негодование королевской фаворитки. Несколько мгновений прошло в полном молчании. Неловкую паузу прервал скрип распахнувшейся позолоченной двери, и в комнату лёгкой походкой вошёл неизвестный господин. Гордо вскинутая голова, сдвинутые густые брови, сумрачный и высокомерный взгляд выдавали в нём человека, осознающего своё влияние при дворе. Не взглянув ни на Мэшэм, ни на Харли, он быстрыми шагами направился к стоявшему в углу позолоченному креслу с резными подлокотниками, и с важным видом опустился в него. Тёмные глаза незнакомца гневно сверкали, подобно горячим углям.

— Вы та самая Абигайль Мэшэм? — внимательно взглянул он на стоявшую у окна женщину, и ей вдруг стало страшно.

— Да, — как можно более спокойно ответила Абигайль, изо всех сил пытаясь преодолеть охвативший её ужас и гадая, кем же мог быть этот неизвестный, имевший наглость не только разговаривать с ней в подобном тоне, но и полностью игнорировать стоявшего рядом с ней лорда-казначея.

— Значит, Вы виновны или в небрежности и разгильдяйстве, или в предательстве! — раздражённо произнёс незнакомец

— Что это значит, — удивлённо подняла брови Мэшэм, снова попытавшись напустить на себя мину разгневанной и высокомерной аристократки. Она по-прежнему не понимала, что же происходит в её комнате.

— Разве Харли не поручил Вам докладывать ему обо всех планах Её Величества? — продолжал он, и Абигайль вдруг почувствовала себя преступницей на допросе

— Да, и я честно выполняю его поручение, — возмутилась Мэшэм, — но причём здесь Вы?

— А вчерашнее голосование в парламенте? — раздражённый незнакомец полностью проигнорировал её вопрос, — откуда Анна узнала о наших планах? Мало того, что парламент утвердил все права этой пиратки Мальборо, он ещё и согласился с введением в палату лордов не только тори, но и нескольких влиятельных вигов! — гневу возмущённого господина не было предела, но он всё так же недвижно сидел в своём кресле.

Краска залила лицо Мэшэм. Она бросила взгляд на стоявшего рядом с ней графа. Тот не предпринял ни малейшей попытки, чтобы защитить свою сообщницу.

— Почему я должна давать Вам отчёт о своих действиях? — Абигайль старалась выглядеть высокомерно, — насколько я помню, я обещала это графу Оксфордскому и Болингброку, но никак не Вам. Я даже не знаю, как Вас зовут.

— И этой глупейшей особе Вы доверили самую главную роль в нашем союзе, граф? — незнакомец обратил гневный взгляд на побледневшего Харли. Тот нервно рыскал глазами по сторонам, тщетно ища поблизости бокал с вином.

— А может, она не так уж глупа? — странный господин мерно постукивал каблуком по полу, сверля взглядом то графа, то королевскую фаворитку, — я требую ответа, миссис Мэшэм! Глупость это или предательство?

Гневную тираду прервало появление Болингброка. Молодой министр имел весьма цветущий и довольный вид.

— Что-то Вы слишком хорошо выглядите, Генри! — по-прежнему возмущался незнакомец, — слишком хорошо для человека, который не далее как вчера потерпел сокрушительное поражение в парламенте. Вы недостойны той славы опытного политика, которую я Вам приписывал в своих памфлетах!

Болингброк молчал, словно поражённый молнией. Незнакомец быстро встал и приблизился к ещё более побледневшему Харли.

— Ваш жезл лорда-казначея при Вас? — нахмурившись, произнёс он. Абигайль с недоумением взирала на развернувшуюся перед её глазами странную сцену, когда неизвестный дотоле субъект, ни разу не появлявшийся при дворе, гневно распекал двух влиятельнейших политиков, потупившихся, подобно провинившимся школьникам.

— Конечно, — и сэр Роберт протянул белый жезл незнакомцу. Тот резким движением вырвал его у оторопевшего Харли и крепко сжал, держа перед собой.

Харли испуганно покосился на позолоченную дверь, ведущую в королевские покои. Появление Анны или её людей разрушило бы всю его дальнейшую карьеру. Согласно придворному церемониалу, лорд-канцлер не имел права отдавать жезл никому, даже ближайшим родственникам царствующего монарха. Холодный пот покрыл лоб графа Оксфордского. Он перевёл взгляд на занавес, прикрывавший вход в коридор. «Не дай Бог, наш разговор подслушают», — подумал он, и его мозг пронзило страстное желание осенить себя крестом. Но, опасаясь выдать охвативший его страх, граф сдержал свой благочестивый порыв.

— Имея в руках ту власть, которая принадлежит ныне Вам, я мог бы вершить великие дела. А Вы, Роберт…, - незнакомец бросил презрительный взгляд на собравшуюся в комнате компанию.

Абигайль глядела на развернувшуюся перед ней сцену расширенными от ужаса глазами. Кто этот человек, и почему он позволяет себе так разговаривать с Харли и Болингброком? Наверняка содержание их беседы станет известно кому-нибудь из тайных вигов, и они уж не преминут воспользоваться ситуацией, чтобы опорочить в глазах Её Величества всех участников этого разговора. Увидев в глазах своих союзников страх и замешательство, незнакомец окинул их презрительным взглядом

— Забирайте свой жезл, граф, — бросил он, взглянув на высокий лоб Харли, покрытый крупными каплями пота, — меня не интересует ничего из того, что мне может дать этот презренный мир.

Облегчённо вздохнув, граф Оксфордский дрожащей рукой взял жезл и водрузил его на прежнее место — в пристёгнутый к его поясу бархатный чехольчик.

— Помните, граф, — важно произнёс незнакомец, — нынче слово намного важнее, чем звон оружия. Что вы, тори можете предложить народу? Чем докажете, что ваши ссоры с вигами — не драка кошек за кусок мяса? Когда-то Кромвель показал Англии, на что способен разгневанный народ. А Мальборо? Разве не слово уничтожило этого грозного вояку, этого победителя, перед которым трепетали враги? Кто уничтожил, кто втоптал в пыль блистательного герцога Джона и его супругу, которой отдавались поистине королевские почести? Разве не мои памфлеты, ставшие голосом уставшего от бесконечных войн народа? Держись Харли! Оступишься — несдобровать тебе, несдобровать… И ты, Генри, — кивнул он в сторону безмолвно взиравшего на происходившее Болингброка, — я буду следить за тобой, и если ты забудешь об Англии в погоне за властью, то твой же «Аналитик» подпишет тебе смертный приговор. Прощайте, господа, и помните мои слова.

Незнакомец встал и, вновь окинув презрительным взглядом собравшуюся в комнате Мэшэм компанию, быстрыми шагами вышел в коридор.

Собравшиеся облегчённо вздохнули.

— Слава Богу, всё кончено, — произнёс граф Оксфордский, наконец-то получивший возможность осенить себя крестом.

— Хорошо, что Анна была занята, — передёрнула плечами Абигайль, бросив хитрый взгляд на своего покровителя. Теперь-то он полностью в её власти! Если он посмеет обидеть свою кузину, то она всё расскажет Её Величеству!

— Ничего, господа, — вздохнул Болингброк, — скоро и этот писака займёт причитающееся ему место. Через час я выезжаю в Портленд по поручению королевы. Свяжусь с тамошним епископом — пусть подыщет ему хорошую синекуру. Хотя, пожалуй, надо будет услать его куда-нибудь в Шотландию… Но не раньше, чем он сыграет свою роль в нашем спектакле.

Разговор прервал скрип отворяющейся двери. Зашелестели юбки, и в проёме показалась стройная фигура бывшей пиратки. Абигайль снова надула губки и метнула быстрый взгляд на графа Оксфордского. Тот незаметно обнял кузину за талию.

— Вы всё поняли, герцогиня, — раздался из кабинета уставший голос Анны

— Да, Ваше Величество, — Арабелла обернулась

— Зайдите ко мне ещё на минутку, герцогиня, — в голосе королевы послышались повелительные нотки.

Девушка подобрала пышную юбку и вновь вошла в кабинет. Дверь плотно затворилась.

— Надеюсь, ты хорошо поняла мои слова?

— Да, Ваше Величество, — и Арабелла повторила все те наставления, которые получила от Анны. Суть их была проста — ей предстояло убедить французского посла согласиться с требованиями английской стороны, заключавшимися в захвате как можно большего количество спорных территорий, получении наибольших уступок в отношении своих единоверцев во Франции и отказе Людовика от поддержки Претендента.

— Запомни как следует — у тебя есть не только полномочия действовать от моего имени, но и два экземпляра мирного договора с королевской подписью и печатью. Ты должна любой ценой добиться его подписания французами.

На мгновение Анна замешкалась, но потом, будто вспомнив о чём-то, заговорщицки взглянула на свою новую наперсницу.

— Скажу тебе ещё кое-что, — и она жестом приказала девушке подойти к ней совсем близко, — мои люди в Париже узнали кое-что об этой железной леди, — и Анна прошептала несколько слов почти в ухо мисс Брэдфорд, а затем резко отстранилась, бросив взгляд на полуоткрытое окно.

— Вы свободны, герцогиня, — громко произнесла она, величественно кивнув удалявшейся девушке, — надеюсь, Вы оправдаете наше высокое доверие.

— Приложу все усилия, Ваше Величество, — присела в реверансе Арабелла и уже собиралась отворить дверь, но вдруг остановилась.

— Ваше Величество, могу ли я обратиться к Вам с просьбой, которая может Вам показаться очень странной?

— Да, — недоуменно кивнула ей Анна, — что ты хотела?

Девушка снова приблизилась и шепнула государыне на ухо несколько слов.

— Странное желание, — пробормотала королева, — но, если от этого зависит успех твоей операции, я помогу тебе.

Заручившись поддержкой королевы, девушка уверенным шагом направилась к выходу. Любезно кивнув надувшейся Мэшэм, она почувствовала на себе её колючий взгляд. Выражения лиц Харли и Болингброка тоже не сулили ей ничего хорошего.

«И здесь дуэли», — подумала она, — «без сабель и пистолетов, но не менее опасные — не знаешь, откуда могут нанести удар. Но отступать не в моих правилах», — и девушка, гордо вскинув увенчанную рубинами головку, вышла в коридор.

Примечания.

Сцена с жезлом действительно имела место, но до отставки Мальборо. Её участниками были Джонатан Свифт, Харли и Абигайль Мэшэм. Обвинения Свифта, как и поведение Абигайль Мэшэм, носили несколько иной характер.

Мартин Скриблерус — вымышленный персонаж, жизнеописание которого составляли Свифт, Поуп, Арбетнот и др. В «записках» высмеивались пороки современного общества. Анонимные памфлеты Свифта "Поведение союзников" и "О гражданском духе вигов" именем Мартина Скриблеруса не подписывались.