Возвращение Арабеллы (СИ)

Глава 24 Снова рука судьбы

Стоял ясное солнечное мартовское утро. Весеннее солнце уже начало припекать, растопив остатки грязноватого снега, и молодая изумрудно-зелёная трава за окном радовала отвыкшие от ярких красок глаза. Клейкие маленькие листочки, медленно разворачиваясь, открывали взору нетронутую красоту, а на влажных, недавно оттаявших пригорках белели первые цветы. Несмотря на то, что солнце только показалось над горизонтом, а глава семейства два дня назад отбыл в Соммерсетшир по делам, в замке Бленхейм царило оживление. Слуги деловито сновали по парадным лестницам, выполняя ту незаметную, но важную работу, без которой невозможна праздная жизнь хозяев роскошного особняка. В парадной зале, в глубоком резном кресле, приобретённом Уинстоном Черчиллем ещё при Карле втором, уютно устроилась молодая женщина в сером домашнем платье с наглухо закрытым воротом. Отставив на столик слегка пригубленную чашку крепкого кофе, она развернула свежий номер «Аналитика», ещё засветло доставленного в замок из Лондона.

«Опять эти склоки», — подумала Арабелла. — «Кажется, Харли с Болингброком окончательно поссорились. Но этого следовало ожидать». Пробежав глазами колонки политических и деловых новостей, женщина отложила газету и задумалась, глядя на отблески огня в камине. Вот уже почти четыре года она жила в уединении в Вудстоке. Дела процветали, в дом то и дело приезжали посыльные, сообщая о том, как идут дела на верфях, вернулись ли корабли из плавания, и какой товар и откуда прибыл. Скучать было некогда, да и бездельничать герцогиня не любила. Дети, домашние хлопоты, счета, сметы — бесконечный круговорот событий новой, совсем иной жизни, ровно текущей по проторенной колее. Но всё чаще ей снилось море — то грозное, бросающее вызов своей необузданной силой, то спокойное и безмятежное, ласковое, словно игривый котёнок. Оно снова и снова манило её, звало в неведомые дали, а воспоминания о прошлом бередили душу. Сколько раз она просыпалась среди ночи, разбуженная громовыми раскатами и странными сновидениями, в которых шторм рвал паруса, а она среди дыма и грохота пушек вновь бросалась на абордаж. В последнее время это случалось чаще — может быть, встреча старых друзей заставила вспомнить о прошлом? Месяц назад в Блейнхейме прошла очередная встреча бывших офицеров эскадры Сильвера, а ныне — вполне благопристойных и благоденствующих владельцев верфей, флотилий, рыболовных и лесных промыслов, торговых корпораций, кофеен и питейных заведений. Прошедший год принёс им большой доход, который был поделён, как обычно, в соответствии с заключёнными договорами. Не остались внакладе и простые работники, каждый из которых получил специальную премию. Все были рады, но откуда же тогда та мимолётная грусть, то и дело набегающая на лица старых друзей, по-прежнему тоскующих по морю? Море… Старые матросы уверяют, что те, кто узнал и полюбил его, никогда не сможет забыть. Бывших моряков не бывает — каждый из них хранит в своём сердце память о вольной стихии. Арабелла часто бывала на верфях, поднималась на палубу своих кораблей, выходя в пробное плавание в гавани, и скрип снастей вновь и вновь заставлял её сердце биться сильнее. Может быть, стоит отправиться на Багамы или навестить отца на Ямайке? Но будет ли его семья рада встрече с внебрачной дочерью губернатора, тем более что их сходство столь очевидно? А солёный морской ветер? Вдруг он опьянит её так, что она не сможет удержаться от каперства? А ведь она обещала королеве, и времена уже не те — Адмиралтейский суд жестоко карает тех, кто причастен к захвату чужих кораблей. Да и в Европе мир, пусть хрупкий, на грани новой войны, но всё равно… Чтобы развеяться, Арабелла выезжала на охоту, и тогда в душе вновь просыпался былой азарт, она пришпоривала коня и стрелой неслась по лесу, преследуя ни в чём не повинного зверя. Но выезжали они нечасто, да и загнанный зверь был не тем противником, с которым хотела встретиться Арабелла. Она по-прежнему упражнялась со шпагой, принимая в замке лучших фехтовальшиков Европы, и долгими часами набивая руку в большом зале. Зачем? Может быть, чтобы воскресить в памяти недавнее прошлое, когда от её искусства зависела жизнь? А может быть… Она сама не могла ответить на этот вопрос. Прошлое всё чаще настойчиво стучалось в её жизнь, и она с горечью осознавала, что оно никогда не вернётся. Лишь вечерами, когда дети, хорошенькие близнецы Майкл и Дженнифер, забирались к ней на колени, она рассказывала им длинные истории о том, как мама бороздила океаны и захватывала испанские корабли. И тогда снова оживал бесстрашный капитан Сильвер, ведущий эскадру к новым победам. Дети восхищённо слушали — такой мамы не было ни у кого, ни у приближённых королевы, ни даже у детей наследника французского престола. И ничего, что мама сейчас в опале, просто герцог Йоркский не смог простить ей того, что она предпочла ему своего верного Питта Уоллеса. Но зато она разрешает им ездить верхом на маленьких, словно игрушечных, рыжих пони, и даже попросила Вольверстона выстругать для них лёгкие деревянные сабли — точно такие же, как когда-то была у неё. Правда, играть с ними без присмотра взрослых она не разрешает, но это даже лучше — ни у кого нет такого учителя фехтования, как их мама…

Арабелла взглянула вверх, на покрытую алым ковром лестницу. Дверь в детскую была закрыта — близнецы ещё спали. «Надо бы вывозить их к соседям», — подумала она, — «а то играют лишь с детьми Джеффильда и молодых Солсбери». Однако добропорядочные господа не спешили принимать приглашение опальной герцогини Мальборо, у которой, к тому же, была репутация бывшего пирата. Да и о чём могли почтенные матроны говорить с женщиной, которая не умеет шить, вязать и готовить? О детях? Методы воспитания наследников Черчиллей не вызывали доверия у окружающих. Зачем учить дочку фехтованию? Зачем так рано забивать юные головки чтением, счётом и другими вещами, которые не нужны в столь нежном возрасте? Да и супруг этой Мальборо — все вокруг знают, что его родители были рыбаками, а она предпочла его самому герцогу Йоркскому! «На это способны лишь бывшие пираты», — думали уважаемые дамы, очередной раз собственноручно подписывая слова извинений на благоухающем голубом конверте с приглашением в гости, — «тем более, что её вечная занятость делами недостойна благородной дамы». Мужья, скрепя сердце, соглашались с решением своих жён. Им, без сомнения, была бы интересна беседа о морских приключениях капитана Сильвера, и о том, как идут дела в торговле, но в одиночку ездить к женщине с такой репутацией? А вдруг с языка сорвётся что-нибудь, что оскорбит не в меру щепетильную в вопросах чести герцогиню? Истории о судьбе герцога Йоркского, позволившего себе нескромную шутку и едва не поплатившегося за неё жизнью, передавались из уст в уста. Так что соседи в гости не спешили, и детям приходилось довольствоваться обществом детей Рейдингтонов и пухлой розовощёкой дочери Джеффильда.

Тяжело вздохнув, женщина вновь взглянула на пламя в камине и плотнее завернулась в шаль. Скоро должны были прибыть гонцы из Дувра. Отношения между Англией, Францией и Испанией вновь накалились до предела, и Арабелла с нетерпением ожидала новостей от флотилии, которая ещё накануне должна была войти в гавань. Но пока ещё есть время, и можно снова погрузиться в воспоминания о прошлом…

Скрип двери и громкий топот сапог вернули герцогиню к действительности. В залу вбежал запыхавшийся посыльный. Одежда его была рваной и грязной, а сам он едва держался на ногах.

— Позвольте мне сесть, герцогиня, — с трудом сдерживая шумное дыхание, произнёс он, и, не дожидаясь приглашения, упал в соседнее кресло.

— Садись и отдышись немного, — улыбнулась Арабелла, ничуть не рассердившись на плюхнувшегося в господское кресло слугу, который с трудом держался на ногах от усталости, — Я слушаю тебя

— Герцогиня, к Вам гонцы от Её Величества. Я с трудом опередил их. Они будут с минуты на минуту. Это Лайонелл, герцог Рейнсборо, и Альфред Джеймс.

— Что им надо? — Арабелла встрепенулась и с тревогой взглянула на слугу. Да, он спешил не зря. Ей надо подготовиться к визиту посланцев королевы.

— Это держится в глубочайшем секрете. Мне не удалось этого узнать. Накануне Её Величество беседовала с членами правительства и Адмиралтейского суда, а затем вызвала к себе Рейнсборо. После этого он сразу выехал в Бленхейм.

— Спасибо, Марк. Можешь помыться и отдохнуть, — Арабелла с улыбкой кивнула усталому гонцу и направилась наверх, в свои комнаты. — Мне надо переодеться.

Герцогиня вошла в комнату и взглянула в зеркало. Она совсем не изменилась — лицо по-прежнему было свежо, а взгляд лазоревых глаз был чист и ясен. Лишь лёгкая тень грусти во взгляде — тоска по морю даёт о себе знать. Арабелла направилась в гардеробную. Уже несколько лет она не покупала ничего нового, ведь они почти никого не принимали, а переговоры с партнёрами она обычно вела в строгом сером платье с наглухо закрытым воротом. Она была лучшей в своём деле, и её репутация бывшего пирата была ей на руку, так что от неё не требовалось одеваться по последней кенсингтонской моде. Взгляд Арабеллы остановился на ярко-красном платье из шифона, — вот то, что ей надо. Она надела его и вновь взглянула в огромное дубовое зеркало, стоявшее на полу. В последний раз она надевала это платье четыре года назад, но оно по-прежнему сидело как влитое. Взяв с полки шкатулку, Арабелла вытащила тяжёлую золотую цепь. Пожалуй, это будет весьма кстати. Кольцо с сапфиром? Нет, пожалуй, оно не подойдёт, а жаль. Арабелла бережно хранила его как память о первой встрече с Бладом. Придётся выбрать другое — с крупным рубином в тон платью, и такие же серьги. Вновь взглянув в зеркало, молодая женщина осталась довольна своим гардеробом. Она оглядела себя со всех сторон, убедившись, что всё сидит как надо, и вышла из комнаты. Выйдя на балкон, из которого была видна нижняя зала, Арабелла увидела двух входящих мужчин. Один из них — поджарый брюнет лет сорока пяти, с утончённым благородным лицом, другой — голубоглазый шатен лет двадцати-двадцати пяти. Оба настороженно глядели по сторонам и вполголоса беседовали о чём-то с дворецким.

Воспользовавшись представившейся паузой, женщина решила присмотреться к незваным гостям, ещё не заметившим хозяйку дома. Она не раз встречала Рейнсборо в Кенсингтоне. Герцог имел репутацию весьма таинственной личности. По долгу службы появляясь на балах, обедах и приёмах, он чаще молчал, лишь изредка отпуская короткие, но меткие замечания. Казалось, этот человек всё время был погружён в свои мысли, но внимательный цепкий взгляд чёрных глаз, устремлённый на собеседников, выдавал его живой интерес к происходящему. Порой он надолго исчезал, но затем вновь возвращался и подолгу беседовал с Анной наедине, и тогда даже фавориты, в том числе и не в меру любопытный Саунтон, томились в приёмной, дожидаясь окончания аудиенции. Никто из придворных не мог похвастаться дружбой с Рейнсборо. Лишь вездесущий Солсбери пользовался особым расположением загадочного герцога, но и он замолкал, едва Арабелла делала попытку узнать что-либо о тайном королевском посланце. Рядом с Рейнсборо частенько видели Альфреда Джеймса, его двоюродного племянника, сопровождавшего герцога в путешествиях. Но тот, вероятно, не был посвящён во все тонкости дипломатических миссий патрона. Вот и сейчас молодой господин с некоторым любопытством взирал на Рейнсборо, ожидая, что же тот собирается предпринять.

— Сейчас доложу, Ваше сиятельство, — услышала она громкий голос дворецкого, — Герцогиня у себя в комнатах.

— Спасибо, Джейкоб, я уже здесь, — спокойно произнесла Арабелла и тут же поймала на себе настороженный взгляд чёрных глаз, изучающих опальную фаворитку.

— Рад видеть Вас, герцогиня, — поклонился он спускающейся по лестнице молодой леди, — мы с Джеймсом прибыли по поручению Её Величества. Нам нужен капитан Питер Сильвер.

Арабелла на мгновение остановилась и удивлённо посмотрела на королевского посланца. Что это — шутка? Но ни в голосе, чертах, во всём его облике не было ни иронии, ни насмешки, лишь обычная для светского человека почтительная любезность. Вот только взгляд чёрных глаз непроницаем, словно у сфинкса… Немой диалог продолжался несколько мгновений, после чего молодая женщина произнесла столь же невозмутимым тоном:

— Насколько мне известно, не для кого в Кенсингтоне, в том числе и для Вас, не было секретом прошлое герцогини Мальборо. Поэтому не думаю, что удивлю Вас, сообщив, что тот, кого в Новом Свете называли Питером Сильвером, в эту минуту находится перед Вами.

Несмотря на внешнее спокойствие, Арабелла напряжённо думала, тщетно пыталась разгадать странную игру герцога. Что замышляет этот человек? Почему он, будучи прекрасно осведомлённым обо всех событиях её жизни, требует именно капитана Сильвера, и при чём тут Анна Стюарт? Рейнсборо снова взглянул на неё своим цепким непроницаемым взглядом:

— Я знаю это, и восхищаюсь Вашим мужеством и Вашей красотой, но указания Её Величества однозначны — мне необходимо доставить мистера Сильвера в Кенсингтон.

— Простите, герцог, но я Вас не понимаю, — Арабелла уже спустилась, и теперь стояла у камина, с нескрываемым удивлением взирая на своих странных гостей. Джеймс старательно отводил глаза, чтобы скрыть любопытство, с которым он рассматривал наследную герцогиню, искоса бросая на неё быстрые взгляды.

— Я не уполномочен говорить об этом, — сухо произнёс Рейнсборо, — У Вас двадцать минут на сборы. Ровно через двадцать минут капитан Сильвер должен выехать из Бленхейма.

Арабелла молчала. Поведение герцога, вначале заинтриговавшее её, теперь начинало раздражать.

— Не могли бы Вы мне объяснить, зачем весь этот маскарад? — в голосе молодой леди послышались резковатые нотки, и ей пришлось взять себя в руки, чтобы вернуться к прежней изысканной светской любезности, — если Вы собираетесь доставить меня в Кенсингтон, то я к Вашим услугам.

Однако железный герцог упорно настаивал на своём. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Слегка поклонившись стоявшей перед ним женщине, он невозмутимо заметил:

— Вы теряете время, герцогиня. У Вас двадцать минут на сборы. Можете убедиться сами — вот приказ Её Величества о немедленном препровождении капитана Сильвера в Кенсингтон, — и он подал Арабелле бумагу, скреплённую королевской печатью. Бывшая фаворитка сразу узнала почерк своей повелительницы. Она помнила, что лишь исключительные обстоятельства могли заставить монархиню отказаться от услуг писцов. Значит, та не желала огласки, и о приказе знали лишь Рейнсборо и сама Анна? Продолжая напряжённо размышлять, она натянуто улыбнулась герцогу:

— Хорошо. Капитан скоро будет здесь, — и нарочито медленно начала подниматься по лестнице. Бесчисленные мысли роились в голове, как назойливые мухи. Неужели арест? Значит, королева так и не смогла забыть оскорбление, нанесённое её фавориту? Или доходы, которые получает корпорация Мальборо, не дают ей покоя? А может быть, наоборот — конец опале? Возвращение ко двору? Но зачем же тогда ей нужен капитан, ведь и в Тауэр, и во дворец можно отправить Арабеллу Мальборо? Почему он настойчиво повторяет, что королева ждёт именно его, а не свою бывшую фаворитку? Какая разница, какая на ней одежда, ведь все прекрасно знают, что и она, и капитан Сильвер — одно и то же лицо? Продолжая размышлять о странной судьбе, снова не оставляющей ей выбора, молодая леди вошла в гардеробную, где по-прежнему висел чёрный камзол, свидетель её морских побед. Зачем она сохранила его? Наверное, как память о прошлом, с которым она, казалось, распрощалась навсегда. Но навсегда ли? Что означает это странное возвращение капитана Сильвера? Переодевшись, женщина взглянула на себя в зеркало. Костюм по-прежнему сидел как влитой. Но волосы — ведь она отпустила их и делала высокую причёску? Жаль, конечно, но что же делать? Тем более, если её везут в Тауэр… Арабелла и взяла ножницы и срезала рассыпавшиеся по плечам густые чёрные кудри. Ну вот, кажется, всё в порядке. Что ждёт её впереди? Снова рука судьбы, и так неожиданно… И опять не свернуть в сторону… С другой стороны — будь что будет, она уже не раз рисковала собственной жизнью. «Ничего, где только не пропадал капитан», — подумала она, вспомнив, как легко они когда-то бросали вызов смерти, — «Значит, прошлое возвращается? Будь что будет, пусть даже казнь или Тауэр…Главное — чтобы неприятности не затронули детей…». Подмигнув своему отражению в зеркале, Арабелла легко выбежала из комнаты и спустилась в залу, где уже собрались все домочадцы. Миссис Брэдфорд, встревоженная дурным предчувствием, о чём-то спрашивала Рейнборо, а маленькие Дженнифер и Майкл восторженно глядели на мать, вновь облачившуюся в мужской костюм. Всё-таки их она бесподобна, такой мамы нет ни у кого на свете. Вот она перед ними, такая же, как в своих рассказах о морских сражениях, в своём чёрном камзоле и в парике, а на пальце красуется синий сапфир, подарок адмирала Блада. Дети… Что будет с ними? Как она объяснит им то, что ей необходимо покинуть дом, и как она сможет жить, не видя их? Неужели королеве безразлична судьба двух малышей, остающихся без матери? Конечно, ведь её собственные дети умирали, едва появившись на свет… Сердце сжалось от смутной тревоги, и Арабелла бросила быстрый взгляд на Рейнсборо. Но тот по-прежнему был невозмутим, словно античная статуя. «А ведь и у него, кажется, есть дети», — подумала она, — «разве он не понимает? Но что он может поделать, ведь такова воля королевы…Будь что будет. Главное, чтобы опала не отразилась на их судьбе…»

— Капитан Питер Сильвер к Вашим услугам, герцог, — самообладание окончательно вернулось к ней, и даже опытный королевский посланец не заподозрил, какие сомнения только что мучали эту молодую леди. Рейнборо несколько смутился, увидев произошедшую в собеседнице перемену. Изменился не только костюм — даже взгляд стал другим — жёстким и непреклонным.

— Надеюсь, капитан, вы взяли с собой своё самое надёжное оружие? — спросил он и, не удержавшись, шепнул на ухо приблизившейся к нему Арабелле:

— Вы просто бесподобны, герцогиня. У меня нет слов, — и тут же, снова смутившись, произнёс:

— Простите меня, капитан. Я не удержался.

Арабелла вполголоса рассмеялась:

— Ничего, герцог, я Вас понимаю — трудно беседовать одновременно с мужчиной и женщиной в одном лице, — и тут же добавила, но уже совершенно другим тоном:

— Значит, указания Её Величества требует, чтобы капитан Сильвер был вооружён?

— Согласно указаниям Её Величества, капитан должен быть полностью экипирован. Разумеется, это включает и оружие.

«Значит, не арест», — подумала Арабелла, «ведь если бы меня хотели заточить в крепость, шпага была бы излишней. Неужели Её Величеству нужны верные морские солдаты? Разве не об этом я втайне мечтала все эти годы? Вот только жаль, что приходится оставлять детей…». Войдя в оружейный зал, она взяла свою любимую саблю, и рука вновь ощутила приятную тяжесть. Затем кинжал — тот самый, с которого начались её странствия. На нём и сейчас ещё можно различить надпись «Мистеру Брэдфорду от Джона Черчилля в день свадьбы». Теперь пистолеты… Ну всё — кажется всё… Осталось выяснить самое главное — что ждёт её семью — мать, детей, Нэда… Да и Питта Уоллеса тоже — может быть, они, как и раньше, смогут быть вместе? Арабелла вновь вышла в залу. Майкл и Дженнифер, не понимая, что происходит, с восторгом глазели на свою мать.

— Позвольте задать Вам один вопрос, герцог, — привыкший ко всему Рейнсборо вдруг ощутил себя неуютно под пристальным взглядом синих глаз бывшей фаворитки. Слова о том, что Её Величество не давала ему полномочий отвечать на вопросы, уже готовы были сорваться с языка, но вдруг понял — он не может, не имеет права промолчать.

— У Вас есть ровно десять минут, — стараясь оставаться невозмутимым, произнёс он.

— Что будет с моими детьми, с моей матерью и её супругом?

— Они могут остаться в Бленхейме, а могут прибыть в Лондон, в замок Мальборо — всё на их усмотрение. Если пожелаете, Ваши дети могут быть устроены в пансионы за счёт казны.

— Благодарю Вас, герцог, — сухо ответила Арабелла. Элен Солсбери частенько рассказывала об условиях жизни в английских пансионах, и её воспоминания внушили воспитанной в Новом Свете женщине откровенную неприязнь к этим достойным заведениям, — не думаю, чтобы наследники рода Черчиллей нуждались в казённой опеке. В моё отсутствие ими смогут заниматься миссис Брэдфорд с супругом. Моя семья выезжает вместе с нами?

— Нет, капитан, — с облегчением произнёс Рейнсборо, убедившийся, что устройство матери и детей — единственное требование герцогини, — вопрос не терпит отлагательств. Поедем верхом. Её Величество не любит ждать. Ваша семья может выехать сегодня же, но мы не будем их дожидаться.

— А Питт Уоллес? Он в отъезде и будет в Бленхейме лишь к вечеру.

— Он также должен прибыть в Лондон, но Её Величество ждёт только капитана Сильвера, — Рейнсборо по-прежнему вёл себя так, будто не осознавал, что перед ним находится женщина, — он получит указания и передаст их Уоллесу.

— Благодарю Вас, герцог, — кивнула собеседнику Арабелла и улыбнулась. Значит, перемены не так уж плохи. Жаль только, что приходится расставаться с Дженнифер и Майклом. Но они хотя бы будут под надлежащим присмотром, в замке, рядом с искренне любящими их людьми, а не в чужом холодном пансионе, где одетые в серые мешковатые наряды дети чинно прогуливаюся вслед за своими, столь же холодными, воспитателями. Да и Нэд научит их постоять за себя — мало ли что в жизни случится? Но сможет ли она навещать их, хотя бы изредка? Что за сюрприз готовит ей королева?

Рейнсборо внимательно смотрел на собеседницу, будто пытаясь проникнуть в ход её мыслей. В его цепком пристальном взгляде, в морщинках, спрятавшихся в уголках глаз, вдруг промелькнула с трудом уловимая, но добрая улыбка. Может быть, ей всё же удастся разговорить этого железного человека? Арабелла улыбнулась герцогу:

— Давайте ненадолго оставим формальности и поговорим. Как видите, капитан Сильвер готов следовать за Вами, все вопросы наконец-то решены. Если у нас есть полчаса, расскажите мне последние новости.

Улыбка снова сверкнула где-то в глубине чёрных глаз и тут же исчезла. Рейнсборо задумался и сухо произнёс.

— Не больше десяти минут, капитан. Мало времени. Могу сказать Вам одно — не лучшее время переживает сейчас Англия. Королева совсем плоха, смена династии не за горами. Так что все заняты лишь интригами и стремятся во что бы то ни стало удержаться при дворе. Отставка Харли — это вопрос времени, и на его место прочат Болингброка. Но хуже всего, что вся эта суета окончательно развратила нынешних молодых людей, которые во всём подражают виконту, пытаясь превзойти его не столько в остроумии, которым большинство из них не обладает, сколько в галантных забавах. Больше всего ценят женское внимание, а шпаги носят лишь для того, чтобы покрасоваться. Часто посещают такие заведения, что просто стыдно сказать… Разумеется, супружеская верность уже не в чести. Так что могу уверить Вас — герцогине Мальборо повезло, что она оказалась в опале. Иначе ей пришлось бы драться на дуэли не только с Саунтоном.

— Значит…, - попыталась вставить слово Арабелла, но Рейнсборо перебил её

— Простите, но нам надо спешить. Вы должны знать, что эти мальчики изо всех сил стараются занять места, где меньше дела и больше славы. Опасности боятся как огня. Именно поэтому Её Величество и решила послать за Вами.

— Значит, конец опале? — в глазах Арабеллы появилась надежда

— Питер Сильвер никогда не был в опале, — улыбка вновь заиграла в уголках прищуренных глаз герцога, — он покинул поле боя и, как истинный джентльмен, уступил место даме. В опале была миссис Арабелла Брэдфорд-Уоллес, осмелившаяся поднять руку на королевского фаворита, и опала её не закончилась. Именно это и хотела подчеркнуть Её Величество, когда просила меня доставить к ней Питера Сильвера. Она не хочет видеть ни герцогиню Мальборо, ни её супруга и не примет их во дворце. Она пригласила только капитана, военный талант которого она ценит и в котором нуждается.

— Благодарю Вас, господин герцог, — уверенно кивнула собеседнику Арабелла, — Вы развеяли мои сомнения относительно цели моего визита к Её Величеству. Капитан Сильвер готов следовать за Вами.

Рейнсборо и Джеймс вышли из залы. Попрощавшись с матерью и детьми, Арабелла дала последние распоряжения прислуге по подготовке семьи к путешествию в Лондон и спокойным ровным шагом вышла из дома, направившись к конюшне. Сердце сжималось при мысли о предстоящей разлуке, но она твёрдо верила, что сделает всё для устройства своих близких. Что ждёт её саму? Наверное, опять война. «Надеюсь, разлука будет недолгой, и я скоро смогу вернуться к ним», — женщина поймала себя на мысли, что предпочла бы остаться дома и не расставаться с домочадцами. «Ничего», — подумала она, — «зато наконец-то будет настоящее дело, а то я скоро забуду, что значит идти в атаку». Слегка приглушив щемящую сердце тоску, Арабелла вскочила на коня. Вперёд! Снова судьба, и снова перемены, и наверное, это именно то, что ей нужно. Не пиратская жизнь с грабежами и пьяными драками, и не придворная фальшь. Снова вспомнились ей слова одного из капитанов, сказанные когда-то на Тортуге. «Тебе бы, Сильвер, адмиралом быть, а не пиратом. Правда, и при дворе ты не уживёшься с твоим характером — какой из тебя придворный льстец». Пришпорив коня, Арабелла быстро догнала Рейнборо и Джеймса, и три всадника вихрем понеслись по лесистой дороге навстречу новым приключениям.