Возвращение Арабеллы (СИ)

Глава 15. Лорды и пэры

На приём, устроенный Анной Стюарт, были приглашены не только придворные, но и наиболее известные члены палаты пэров. В парадной зале было многолюдно, изысканность туалетов придворных и ослепительное сверкание драгоценных камней соперничали с роскошью дворцовых интерьеров. Опираясь на руку Солсбери, Арабелла неспешно поднялась по парадной лестнице. За ней следовала миссис Брэдфорд в сопровождении графа Вандомского. Процессию замыкали молодые супруги — Элен и Майкл Рейдингтон. Церемония встречи началась на полчаса раньше того времени, которое было указано в письме, и парадная зала была уже полна людей. Опоздавшим, в том числе Арабелле и её спутником оставалось довольствоваться созерцанием профиля сидящей государыни и спин Джеймса Саунтона и Абигайль Мэшем, которые не преминули выразить пренебрежение к стремительно теряющей влияние фаворитке. Некоторые придворные, видимо, менее посвящённые в тайны взаимоотношений королевских приближённых, при виде герцогини оживились и начали перешёптываться друг с другом, обмениваясь многозначительными взглядами. Тонкий слух Арабеллы различил странные слова, которые произнёс один из стоящих рядом с ней разряженных франтов:

— Эта Мальборо скоро сделает пэрами всех своих корабельных лордов.

Взглянув на стоящую рядом девушку, молодой человек язвительно усмехнулся и добавил:

— Смотри-ка, как вырядилась!

Арабелла повернула голову и измерила говорившего презрительным и высокомерным взглядом. Тот потупил было глаза, но затем вновь шепнул своему соседу:

— Ничего она ничего мне не сделает — дамы не дерутся на дуэлях.

Кровь прилила к лицу девушки, и ей стоило огромных усилий сдержать гнев. Солсбери крепко сжал её пальцы.

— Спокойно, капитан. Не вздумайте выхватить абордажную саблю. Лучше отомстить ему другим способом.

Чтобы отвлечься от происходящего, Арабелла окинула взглядом стоящих вокруг придворных. Со многими из них она уже встречалась, но некоторые были ей абсолютно незнакомы. Внимание девушки привлёк высокий худощавый мужчина, стоящий рядом с королевой. Несмотря на то, что она видела его со спины, во всём его облике было нечто знакомое, но Арабелла никак не могла припомнить, где и при каких обстоятельствах они могли встретиться. Вместе с тем, он неудержимо притягивал её взор, и она с интересом наблюдала за ним. Мужчина был высок и худощав, а движения его были плавны и пружинисты, как у кошки. Скорее всего, он был достаточно молод, но уверенная манера держаться выдавала в нём человека, способного постоять за себя и хорошо знакомого с жизнью за пределами Кенсингтона. Он был, как и Саунтон, одет в белоснежный камзол, усыпанный драгоценными камнями и расшитый золотистыми лентами. Светлые волосы ниспадали на плечи, а голова была легко откинута назад. Несколько раз молодой человек, развернувшись, склонялся в поклоне перед Её Величеством, но каждый раз широкие поля белоснежной шляпы и ниспадающий до плеч пышный плюмаж скрывали его лицо от взоров Арабеллы.

Перешёптывания придворных прервал величественный голос королевы:

— Дамы и господа! Два дня назад мы с герцогом едва не стали жертвой шайки Джеймса Эвери, и лишь благодаря помощи этого молодого человека и его друга я имею возможность обратиться к вам с этой речью. Даже наши гвардейцы не смогли дать им отпора, и лишь помощь этих людей спасла корону от несмываемого позора. Этот юноша проявил себя не только как храбрец, но и как истинный джентльмен — увидев, что я не могу выйти из кареты, поскольку вся земля после схватки пропиталась кровью этих головорезов, он, как когда-то Рейли, бросил наземь свой плащ, чтобы я не испачкала туфли и платье.

Придворные с интересом устремили взгляд на юношу в белом, но Арабелла по-прежнему не могла различить его лица — он смотрел в зал, будто выискивая там кого-то.

— Чтобы достойно наградить этого храбреца и его друга, — вновь заговорила королева, — я пригласила в эту залу наиболее влиятельных членов Парламента. Сейчас эти господа будут посвящены в рыцари и получат дворянское звание, поэтому необходимо, чтобы всё происходящее здесь соответствовало букве закона.

Окружающие молчали, изумлённо взирая на юношу, который ничем не напоминал простолюдина. Сняв шляпу и низко склонив голову, так что лицо его оказалось закрыто ниспадающими на него локонами, он медленно опустился на колено, и королева, взяв саблю, поданную ей одним из стоящих неподалёку генералов, совершила обряд посвящения. Вслед за юношей подошёл высокий плечистый мужчина лет пятидесяти. На мгновение Арабелле показалось, что он очень похож на Вольверстона, но просторный серый камзол, расшитый серебряными лентами, скрывал его фигуру, а кудри чёрного парика заслоняли лицо. Возможно, если бы она стояла в первых рядах, она смогла бы рассмотреть склонившихся перед королевой мужчин, но спины высоких джентльменов, устроившихся впереди неё, закрывали от неё более чем половину происходящего в центре залы действа. Поднявшись с колен, оба господина почтительно поклонились королеве, и уже направились было в окружающую их толпу, но государыня повелительным жестом остановила их:

— Господа, мне хотелось бы, чтобы сегодня Вы стояли рядом со мной — Вы заслужили эту честь своей храбростью и преданностью короне.

— Кто это? — спросила Арабелла стоявшего рядом Солсбери. Тот пожал плечами. Дерзкий юноша справа хихикнул:

— Смотри-ка — она ещё спрашивает его имя — будто бы не сама подстроила всё это

Девушке ничего не оставалось, кроме как вновь облить наглеца холодным презрением. С сожалением вспомнила она те времена, когда могла, не раздумывая о тонкостях этикета, проучить любого наглеца, который имел смелость насмехаться над ней. Наконец, закончилась торжественная часть приёма, и начался бал. Открывала его сама Анна, опирающаяся на руку юноши в белоснежном камзоле. Тот с изяществом и ловкостью опытного придворного проделывал все фигуры менуэта, почтительно поддерживая Её Величество, для которой резкие движения в танце были весьма болезненны. Арабелла, танцевавшая с Солсбери, старалась не упускать незнакомца из вида. Она снова и снова убеждалась, что где-то видела этого изящного красавца. Но где? Ключ к разгадке мог дать его товарищ, но он бесследно исчез в толпе. Наконец, менуэт был окончен, и придворные вернулись на свои места. Вновь заиграла музыка, и Арабелла вдруг поняла, что юноша в белом направился в её сторону, при этом повернув голову вбок, так, что лицо его по-прежнему оставалось для неё невидимым. Почти достигнув того места, где стояла Арабелла, он неожиданно развернулся и, отвесив глубокий поклон, быстро выпрямился и взглянул ей прямо в лицо. От неожиданности девушка вздрогнула — это был Питт Уоллес! Его серые глаза спокойно и с достоинством, без тени былого отчаяния, глядели на неё.

— Разрешите пригласить Вас на танец, герцогиня, — с лёгким оттенком церемонности произнёс он, — надеюсь, Вы удостоите вновь посвящённого рыцаря высокой честью танцевать с представительницей славного рода Мальборо.

Арабелла, забыв о правилах этикета, уставилась на бывшего друга, который вдруг стал таким далёким и недоступным. В его словах, в полной мере соответствующих требованиям этикета, девушке почудилась затаённая обида.

— Вы мне отказываете, герцогиня, — вновь поклонился он, видя её замешательство, — извольте простить меня за мою дерзость. Я всего лишь сын рыбака, и даже полученное мною сегодня дворянство не может сделать меня достойным танца с наследной герцогиней Мальборо.

— Нет, господин Уоллес, — присела в реверансе Арабелла, — я буду танцевать с Вами, — и она подала руку бывшему квартирмейстеру, от которого никак не ожидала подобного поведения. Представляя себе их встречу, она ждала упрёков, обид, взаимных обвинений, но никак не светской церемонности, отдающей лёгким холодком.

Закончив танец, Питт отвёл её на прежнее место, и грациозно поклонившись, направился к Элен Рейдингтон. Молодая женщина с радостью приняла приглашение старого знакомого, и Арабелле ничего не оставалось, как последовать за подошедшим к ней графом Вандомским. С нетерпением девушка ждала окончания бала. Ей необходимо было поговорить с Питтом, но он, казалось, всячески избегал разговора, и, едва Её Величество объявила о своём желании удалиться, исчез в неизвестном направлении. Арабеллу, уже собиравшуюся покинуть дворец, вдруг остановила Анна:

— Жду Вас к своему утреннему туалету, герцогиня, — невозмутимо произнесла она и, кивнув бывшей наперснице, удалилась.

Арабелла стояла в недоумении, взирая на окружающих её людей. Нарядно одетые дамы, шурша юбками, покидали дворец в сопровождении не менее блестящих кавалеров. Солсбери стоял рядом, но она не замечала его присутствия, погрузившись в размышления. Наконец, граф, пользуясь предоставленным ему правом вольного обращения со старым приятелем Сильвером, взял девушку под руку и увёл из дворца, отдав в полное распоряжение миссис Брэдфорд.

Наутро Арабеллу разбудили крики мальчишек. Выглянув в окно, она увидела во дворе корзину, доверху наполненную тёмно-красными розами. Корзина была столь огромна, что слуга не смог внести её в двери замка, и она стояла на крыльце, привлекая внимание зевак, столпившихся у ворот Бленхейма. Арабелла спустилась вниз и подозвала Джона.

— Что это такое? — спросила она

Тот, вместо ответа, передал ей короткую записку, в которой аккуратным мелким почерком значилось всего три слова:

«Герцогине Арабелле Мальборо». Быстро одевшись, она села в карету и направилась в Кенсингтон для того, чтобы прибыть к утренниму туалету королевы, а заодно и поговорить с Уоллесом. Она была уверена, что цветы — это дело рук именно Питта, и никого другого. На церемонии присутствовали Саунтон, Мэшем и Уоллес. Встретив бывшего квартирмейстера, она попыталась заговорить с ним, но он был столь же безукоризненно вежлив, сколько холоден. Анна тоже избегала откровенных разговоров. Вольверстон, — а девушка была уверена, что спутником Уоллеса был именно он, — бесследно исчез. Несколько раз она с Питтом сталкивалась в коридоре, в кабинете королевы и в парадной зале, но каждый раз он ускользал, не дав ей возможности начать разговор. На обеде они встретились снова. Арабелла сидела рядом с Солсбери, а Уоллес занимал место прямо напротив неё, по правую руку одной из придворных дам. Вечером снова был бал, и снова безукоризненно вежливый Питт Уоллес танцевал с ней, всячески избегая откровенного разговора. Девушка недоумевала, возмущалась и раздражалась его поведением, но при этом её мысли, помимо её воли, были постоянно заняты Питтом. Ей всегда казалось, она знает о старом приятеле всё, но подобные перемены поразили её, открыв для неё совершенно другого Уоллеса. Даже Саунтон, казавшийся ей когда-то верхом светской утончённости, полностью померк в её глазах, не выдержав сравнения с бывшим квартирмейстером. Прощаясь с ней, Питт вновь вежливо поклонился и преподнёс девушке великолепное ожерелье из крупных розовых бриллиантов.

— Надеюсь, герцогиня, что Вы примете мой подарок, — произнёс он, устремив на неё взгляд своих серых глаз, — мне…, - вдруг он осёкся, поняв, что вот-вот переступит те границы, которые сам себе установил, — ещё раз прошу прощения за свою назойливость, герцогиня, — и тут же бесследно исчез, оставив девушку в полном недоумении.

Арабелла внимательно рассматривала ожерелье. Она всегда присутствовала при дележе добычи и была абсолютно уверена, что подобного она ранее не видела. Значит, Уоллес купил его специально для неё? Опыт бывшего пирата подсказывал ей, что украшение стоило не меньше, чем небольшое имение в окрестностях Лондона. Да ещё и огромная корзина с розами! Что ещё может придумать обезумевший от отчаяния квартирмейстер? Она знала, что его доля, согласно новому договору, составляла не менее десяти процентов от стоимости всех предприятий Арабеллы Брэдфорд, но если он будет по-прежнему расточительствовать, швыряя все деньги к ногам герцогини Мальборо, то через полгода спустит всё, что смог заработать за четыре года пиратства. Преисполненная решимостью поговорить со своим бывшим другом, девушка безмятежно уснула. Однако с утра во дворе её замка вновь ожидали цветы, на этот раз — превосходные лилии. На утреннем туалете у Анны Стюарт глазам Арабеллы опять предстал бывший квартирмейстер. Но на этот раз он сменил белоснежный камзол на золотистый, и теперь напоминал графа Солсбери, но только посвежевшего и сильно помолодевшего. Они стояли рядом, и девушка ощущала тонкий аромат мускуса и амбры, исходивший от его завитого светло-русого парика. Иногда Уоллес бросал на неё быстрые взгляды, смысл которых остался ей непонятен. Однако едва церемония завершилась, Питт тут же поклонился дамам и покинул комнату, оставив Арабеллу в компании королевских фаворитов. Общество Саунтона и Мэшэм ничуть не радовало девушку, тем более что настроение обоих было отнюдь не праздничным. Арабелла, уже начинающая кое-что понимать в дворцовых интригах, постепенно осознавала, что её положение при дворе не столь уж шатко, как ей казалось поначалу. В полдень королева пожелала удалиться для отдыха, отослав всех придворных. Абигайль ворчала, вспоминая, что Сара Черчилль всегда сопровождала свою государыню в опочивальню. Саунтон дулся на весь свет, и только Арабелла радовалась, что сможет наконец-то заняться поисками бывшего квартирмейстера, поведение которого настолько заинтриговало её, что она не могла думать ни о чём другом. Наконец, свернув в один из узких переходов между первым и вторым этажом, она лицом к лицу столкнулась с Питтом. Тот церемонно поклонился ей, в ответ девушка присела в реверансе.

— Рад Вас видеть, герцогиня, — произнёс он, подметая пол перед её ногами белоснежными перьями плюмажа

— Пользуюсь случаем поздравить Вас с получением дворянства, мистер Уоллес, — с лёгкой иронией ответила она, — Однако, как я вижу, Вас уже мало интересует перспектива стать мужем герцогини Мальборо? Возможно, у Вас теперь другие планы? Вы уже обрели славу Рейли, и может быть, теперь собираетесь пойти по его стопам и унаследовать Джеймсу Саунтону?

— Думаю, герцогиня, Ваши умозаключения преждевременны, — вздохнул он и выразительно взглянул на собеседницу. В его глазах Арабелле почудилась прежняя боль, которую она видела когда-то на Тортуге

— Вы получили моё послание? — спросила она, глядя прямо ему в лицо

— Да, герцогиня, но, как мне кажется, Вы слишком торопите события, — вновь поклонился он, — мы с Вами едва знакомы

— Разве? — удивилась она, — когда-то мы были лучшими друзьями

— Вы ошибаетесь, герцогиня. Я был другом капитана Сильвера, а не герцогини Мальборо. Именно поэтому я говорю Вам, что мы едва знакомы.

— Но Вы же сами говорили мне, что более всего желаете этой свадьбы, — Арабелла не понимала игру, которую ведёт её бывший друг, и это раздражало её.

— Я говорил это своему другу Питеру Сильверу, а не Вам, герцогиня, — ответил Питт, — и речь была не о Вас, а об Арабелле Брэдфорд, которую я знал на Нью-Провиденс

— Разве Арабелла Брэдфорд, Питер Сильвер и герцогиня Мальборо — не один и тот же человек? — Арабелла окончательно разозлилась, и теперь готова была броситься на бывшего квартирмейстера. Она сильно сжала веер и перчатки, которые держала в руках, и едва сдерживалась, чтобы не бросить их ему в лицо, — чем же провинилась перед вами герцогиня? Тем, что унаследовала этот титул от предков, или тем, что когда-то была пиратом? Может быть, Вас не устраивает, что четыре года она была Вашим капитаном?

Гневную тираду прервал скрип открывающейся двери. Девушка замолкла. Вверху раздались шаги, и королевский камердинер, увидев стоящих на лестнице знатных господ, бегом спустился по лестнице, стараясь не мешать им выяснять отношения. Арабелла уже не раз слышала от Солсбери, что вся почтительность королевских слуг — лишь видимость, и что на деле эти проныры большие сплетники, которым доставляет удовольствие перемывать косточки придворным. Она пожалела, что дала волю чувствам, забыв о том, что находится в Кенсингтоне, где даже мышь под ковром может оказаться шпионом очередного высокопоставленного интригана.

— Простите меня, господин Уоллес, — примирительно произнесла она, метнув быстрый взгляд в сторону удаляющегося камердинера, — я немного вспылила. Вы, безусловно, имеете полное право поступать так, как Вам вздумается, не спрашивая никого, в том числе и меня. Я больше не Ваш капитан, и Вы полностью свободны в своём выборе.

— Вы были очень жестоки со мной сейчас, герцогиня, — медленно подбирая слова, произнёс Уоллес. Он так и не понял причины столь разительных перемен в поведении девушки, полагая, что это лишь ещё одна попытка указать ему на его место, — мне казалось, что Вы всегда знали о моём отношении к мисс Брэдфорд. Если Вы полагаете, что служба под Вашим началом показалась бы мне унизительной, то Вы просто не способны понять тех чувств, которые я к Вам испытывал.

— Если это так, то почему Вы не появились в Мальборо-Хаусе? К чему весь этот маскарад? Зачем делать вид, что Вы совсем не знаете меня? Насколько мне известно, у Вас была возможность убедиться, как к Вам относится стоящий перед Вами человек, какое бы имя он не носил.

Питт смутился и потупил взгляд. Он понял намёк Арабеллы — ведь она не раз рисковала жизнью, бросаясь ему на помощь. Но её столь внезапное превращение задело его, и ему на какое-то время действительно показалось, что новоиспечённую герцогиню волнует лишь то положение, которое она занимает в высшем свете.

— Простите меня, Арабелла, — снова вздохнул он, — видимо, я законченный дурак. Мне казалось, что для Вас сын рыбака — всего лишь бывший друг, и герцогиня Мальборо никогда не опустится до брака с таким безродным существом как я.

— Для герцогини Мальборо нет ничего важнее верности, преданности и чести, — резко ответила Арабелла, всё ещё обиженная поведением бывшего квартирмейстера, — а Вы обладаете всеми этими качествами в большей степени, чем все остальные.

— А любовь? Смею ли я надеяться на то, что Вы когда-нибудь полюбите меня? — с замиранием сердца спросил Уоллес.

— Вы мне очень нравитесь, Питт, — тихо произнесла Арабелла, и на щеках её выступил лёгкий румянец. Сердце её учащённо забилось, и ей вдруг показалось, что она испытывает то же, что и когда-то в присутствии Саунтона

— Но любите ли Вы меня? Способны ли Вы полюбить меня когда-нибудь?

— Понимаете, Питт, — в синих глазах девушки отразилось сомнение, — это чувство было запретным для меня в течение четырёх лет, ведь никто не должен был догадаться о том, что я — женщина. Поэтому мне очень трудно привыкнуть к тому, что теперь всё по-другому. Мне кажется, нам надо всё же назначить дату свадьбы, поскольку я не вижу вокруг себя ни одного человека, к которому относилась бы с той же теплотой, что и к Вам.

На смуглом лице Арабеллы снова вспыхнул румянец, а тонкие пальцы её, лежащие на перилах лестницы, вдруг задрожали. Заметив это, Уолесс взглянул в её синие глаза, и увидел, что в них стоят слёзы. Но девушка, поддавшись минутному порыву, тут же гордо вскинула голову и отвернулась.

— Пойдёмте отсюда, Питт, — собрав в кулак всё своё самообладание, она говорила ровным и спокойным голосом, но Уоллесу почудилось, что он слегка дрожит, — Вы ещё не знаете Кенсингтон. Наверняка, наш разговор подслушивает не менее пяти придворных интриганов. Так что не более чем через час все местные сплетники будут знать о нём.

— Чего Вы боитесь, Арабелла? — Питт уже не скрывал своих чувств, и с нежностью смотрел на собеседницу. Девушке всё труднее было сохранять самообладание, и она почувствовала лёгкое головокружение. «Неужели я действительно люблю его?» — подумала она и, стараясь казаться спокойной, ответила:

— Вы знаете, что я сама просила разрешения на наш брак, и Её Величество любезно согласилась на это. Поэтому надо немедленно сообщить ей дату свадьбы, пока её мнение не переменилось под влиянием очередного придворного интригана. Вы сами понимаете, что многие желали бы прибрать к рукам имущество Мальборо, и не остановятся ни перед чем, чтобы добиться цели.

— Но Вы, Арабелла? Разве Ваше мнение ничего не значит?

— Моё мнение уже было доведено до Её Величества, но любая задержка может означать, что я передумала, и это развяжет руки другим претендентам, — в её голосе прозвучали резкие нотки, и она, увидев вновь изменившееся лицо Уоллеса, пожалела о том, что не сдержала гнев.

— Значит, Вы просто хотите обезопасить своё имущество? Вы не любите меня? — произнёс он, вновь воскресив в памяти былые сомнения

— Вы опять за старое, мой дорогой Питт, — ласково произнесла Арабелла, глядя в глаза своему другу, — пойдёмте отсюда, а разговор закончим в Мальборо-Хаусе, — и она, взяв его за руку, потянула вниз по лестнице. Дойдя до полуоткрытой двери, ведущей в парадный коридор, она услышала быстрый шёпот и звук тихих удаляющихся шагов. Толкнув Уоллеса в бок, она шепнула ему:

— Слышите? За нами следили.

— Вам то что? — шепнул ей Питт, попытавшись обнять её за талию, но изящная рука Арабеллы, вдруг оказавшаяся в его руке, помешала ему осуществить этот дерзкий манёвр.

— Насколько мне известно, мы с Вами пока ещё неженаты, — ласково, но твёрдо шепнула она на ухо старому другу, — так что держите себя в рамках этикета, господин Уоллес, — и, сжав его руку в своей, добавила, — не сердись на меня, Питт.

Открыв дверь в коридор, они увидели важно прогуливающихся по галерее придворных. Шагах в двадцати от двери изящной походкой спешили куда-то две юные сестрички. Девушки о чём-то перешёптывались друг с другом и тихо хихикали. «Всё тайное становится явным», — подумала Арабелла, — «через полчаса наш разговор с Уоллесом будет обсуждаться всеми светскими сплетниками. Хотя какое мне дело до этого», — подумала она и шепнула своему спутнику:

— Немедленно идём к Её Величеству. Месяца для подготовки к свадьбе вполне достаточно, поэтому я буду предлагать двадцатое июля.

Уоллес попытался было что-то сказать, но Арабелла вновь шепнула ему:

— Даже не пытайся возражать. Мне стоило огромных усилий добиться согласия королевы, и я не намерена отступать, — и она крепко сжала руку бывшего квартирмейстера, сердце которого отчаянно колотилось от столь внезапно свалившегося на него счастья.

Королева встретила их приветливо и радушно. Отослав Мэшем, увивающуюся возле своей повелительницы и не желающую оставлять её наедине с «этой противной Мальборо», она взглянула на стоящих у двери старых друзей. Арабелла была спокойна и невозмутима, но в синих глазах её светились весёлые искорки. Бледное лицо потупившегося Питта Уоллеса заливала краска смущения.

— Ну что, господа флибустьеры, — многозначительно улыбнулась королева, — Вам всё же удалось договориться относительно даты свадьбы? Надеюсь, всё обошлось без кровопролития, а то меня уверяли, что Ваше объяснение друг с другом будет сопровождаться, по меньшей мере, поединком на шпагах или абордажных саблях?

— Да, Ваше Величество, переговоры прошли вполне мирно, — Арабелла смутилась, поняв, что Анне уже известны все подробности разговора на лестнице, — мы назначаем свадьбу на двадцатое июля.

— Так скоро? — удивлённо подняла густые брови королева, — и мистер Уоллес не возражает?

Арабелла метнула на своего спутника быстрый взгляд. Тот, выдержав короткую паузу, произнёс:

— Разумеется, Ваше Величество, я согласен. Я с детства был влюблён в мисс Брэдфорд и не переставал любить её даже тогда, когда думал, что её нет в живых.

— Ваша верность и преданность заслуживает высокой похвалы, мистер Уоллес, — одобрительно взглянула на него королева, — несмотря на Ваше происхождение, Вы вполне достойны того рыцарского звания, которое было Вам даровано. Вы напоминаете мне Гавейна — такой же храбрый, верный и честный, — добавила она, испытующе взглянув на молодого человека

— Как рыцарь он всегда был для меня образцом для подражания, Ваше Величество, — почтительно поклонился Уоллес, — однако в отношениях с женщинами Гавейн уж слишком часто увлекался.

— Вы не перестаёте меня удивлять, Питт, — многозначительно пробормотала королева, — где Вы воспитывались?

— Меня и несколько других детей из простых семей воспитывали вместе с дочерью губернатора Брэдфорда, — ответил он, — мы дружили с детства, поэтому губернатор разрешал нам присутствовать на занятиях с учителями мисс Брэдфорд, а потом она давала нам читать свои книги.

— Хорошо, господа флибустьеры, — улыбнулась Анна, — даю вам своё благословление. Надеюсь, мне не придётся об этом жалеть.

— Мы оправдаем Ваше доверие, Ваше Величество, — радостные влюблённые поклонились своей государыне и покинули королевские покои. Они были по-настоящему счастливы — впервые за многие годы.