Время между нами (ЛП)

Глава 14

— Нет, — говорю я самым твердым голосом, на который только способна (между прочим, все утро пришлось тренироваться). — Скажи, что ты это не серьезно?

— Боишься, что я не смогу выдержать темп? — Папа, одетый в зимний спортивный костюм, делает довольно комичные выпады перед холодильником, наверное, именно так и разминались бегуны в пору его молодости.

— Нет. — Я закрываю глаза. — Послушай, я буду бежать только по улице. Я буду держаться в стороне от университетского городка. Правда. — Умоляю я. Указываю на кухонное окно.

— Не нужна мне сиделка. Через несколько минут уже взойдет солнце. Все будет в порядке.

Последнюю фразу произношу, почти хныкая, словно я превратилась в десятилетнюю девочку. Поскорее бы уже прошла эта родительская гиперзабота.

— А ты просто не обращай на меня внимания. — Папа отпивает воду из бутылки и снова делает выпад в сторону. — Со мной не нужно разговаривать, даже смотреть на меня не нужно, я буду просто держаться прямо позади тебя, дочка.

Очевидно, ничто уже не сможет убедить моего отца, что его дочь в безопасности, если ее недавно пытались ограбить, приставив нож к горлу.

— Нет, что ты! Побежим рядом. — Оставляю свой плеер на столике в фойе, и мне его уже не хватает. Мне сейчас очень нужна музыка, чтобы привести свои мысли в порядок прежде, чем я увижу Беннетта в школе.

Мы выходим за дверь и бежим рядом по направлению к озеру. Практически одновременно машем мужчине в зеленом жилете с седым хвостом. Мы четыре раза оббежали трек – через кампус и мимо башенных часов, не так давно пробивших семь. Последние полмили до нашей лужайки я гнала так, что сейчас папа не мог отдышаться – наверное, не стоило так делать.

— Уверен, что все в порядке? — спрашиваю я у него.

Он весь покрылся красными пятнами, но кивает и пытается изобразить на лице улыбку.

— Просто. Здорово. — С отдышкой произносит он. — Почему. Ты. Спрашиваешь?

— Ты перестарался, — браню я его, точно так же, как завтра сделает мама, когда он не сможет двигаться. Встаю рядом с ним и делаю растяжку. — Ну что, в школу со мной тоже поедешь?

— Нет. Это я доверяю Эмме.

— Просто ты еще не видел, как она водит. — Заканчиваю растяжку, встряхиваю ногами и бегу к ступенькам.

— Эй! Анни! — Окликает меня отец, останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, положив руки на бедра. Он все еще отчаянно борется с отдышкой.

— Пригласи Беннетта на ужин. Мы с твоей мамой хотим с ним познакомиться. Обязательно.

Мрачно смотрю на него с крыльца.

— Пап. У нас еще не такие близкие отношения. — Сам факт, что он сказал об этом, кажется мне обидным.

— Хорошо. Но если у вас все будет серьезно, мы бы хотели с ним встретиться, — отвечает он своим самым строгим родительским тоном.

◄►◄►◄►

— Доброе утро, дорогая. — Эмма выдает свое обычное приветствие и треплет меня по щеке. — Мой маленький и храбрый друг.

Но я совсем не чувствую себя храброй – очень нервничаю перед встречей с Беннеттом. А еще чувствую себя виноватой, что не рассказала вчера Эмме о нем. Ну и, наконец, очень устала, потому что плохо спала сегодня ночью.

Эмма включает заднюю передачу и начинает выезжать с подъездной дорожки. Папа, стоя у кухонного окна, наблюдает за нами с легкой паникой на лице, в ответ я лишь пожимаю плечами.

— Эм, — начинаю я разговор. — Если я тебе сейчас кое-что расскажу, обещаешь не ругаться?

Она раздраженно смотрит на меня.

— Не понимаю, почему люди постоянно задают этот вопрос. Как я могу не ругаться, если понятия не имею, о чем ты хочешь мне рассказать? — Ее взгляд заставляет меня подумать, что еще чуть-чуть и меня отнесут к категории «Тупых американцев». — Просто говори уже.

Начинаю говорить очень быстро, чтобы не успеть передумать.

— Я тебе вчера не все рассказала об ограблении. — И рассказываю ей об основных моментах, но, естественно, не говорю всей правды. Даже если бы я не обещала Беннетту хранить его секрет, она все равно бы мне не поверила. Поэтому рассказываю историю, которую придумал для меня Беннетт, включая ту часть, когда я выбегаю через заднюю дверь и натыкаюсь на него. Потом я признаюсь ей, что Беннетт вчера прогулял школу, чтобы провести этот день со мной.

— Что? — Она резко выкручивает руль и чуть не ударяет припаркованную рядом машину.

— Черт! Ладно, я в порядке. Я в порядке. — Она внимательно смотрит на меня. — Вы провели день вместе.

Я улыбаюсь, вспоминая лицо Беннетта, то, как он нарисовал линию на песке и как мы бежали вместе к океану. В голове у меня прокручивается небольшое кино, словно в замедленном темпе – вот Беннетт плывет в бирюзовой воде, его руки мощно разрезают волны.

Да, мы провели этот день вместе.

И я не могу рассказать своей лучшей подруге о лучших моментах этого дня.

— Просто он беспокоился обо мне. — Чуть ли не пищу я, но, кажется, Эмма ничего не заметила.

— Так вот почему я не видела его вчера на английской литературе…

Кино в моей голове резко остановилось.

— Замечательно. А я даже об этом не подумала. Нас ведь обоих вчера не было на испанском…

Интересно, Кортни уже начала рассуждать об этом вслух?

— Почему бы нам не сменить тему. Давай-ка лучше расскажи мне о том, как вы двое провели целый день в пустом доме. — Эмма приподнимает бровь и переключает свое внимание на дорогу, она заставляет меня нервничать, так может только Эмма.

— Наверное, не очень. Он даже не поцеловал меня. — Отчетливо слышу разочарование в собственном голосе.

— Мы разговаривали, слушали диски, пообедали. Он… — Чуть не произношу «исчез», но вовремя успеваю остановиться. — Он ушел как раз перед твоим приходом.

— И почему же ты мне всего этого вчера не рассказала?

— Папа пришел домой.

Она смотрит на меня и закатывает глаза. Ну началось!

— Конечно-конечно. Вот скажи, у тебя есть телефон? Есть. И у меня есть. Так вот он прекрасно подходит для того, чтобы рассказывать твоей лучшей подруге обо всех интересных событиях твоей жизни, если лично сделать это не получается.

Я даже не успеваю выдавить из себя ни слова извинения, как мы останавливаемся на светофоре на красный свет, и она поворачивается ко мне.

— Анна, вот что ты делаешь? — Сейчас у нее такой голос, какой бывает у моей мамы, когда я не иду сразу же мыть посуду или запихиваю слишком много белья в сушку за один раз.

— Разве он не предупредил тебя, что уезжает? — Она намеренно делает акцент на последнем слове, будто просто его наличия не достаточно.

— Предупредил, — больше ничего произнести не могу. Совсем не хочу, чтобы Эмма напоминала мне о том, какое это сумасшествие - связываться сейчас с Беннеттом.

— И все это ради разбитого сердца? — спрашивает она. — Ради короткого яркого полета, даже если заранее знаешь, к чему это приведет?

Нет. Это не короткий полет. Это мое дерзкое приключение.

— Да, Эм. Ради него.

Эмма закусывает нижнюю губу.

— Добром это не кончится.

Старательно разглядываю коврики в машине. Она права, и я это знаю. Просто правда в том, что сейчас я не смогу остановиться, даже если очень захочу. Я не спала всю ночь, раздумывая, каким будет окончание, но вот прямо сейчас могу думать лишь обо одной вещи: еще будет и середина.

— Он мне нравится, понятно? Ну вот. Наконец-то я это сказала. Он и правда мне очень нравится. — Смотрю ей прямо в глаза. — Может быть, все это и ошибка, но, пожалуйста, просто… позволь мне насладиться происходящим…

Мы сверлим друг друга взглядом.

— Зеленый, — произношу я, указывая на лобовое стекло.

Эмма продолжает пристально смотреть на меня. На газ она так и не нажимает, но кивает в ответ – теперь я знаю, она будет вести себя наилучшим образом. По крайней мере, сегодня. Водитель в машине прямо за нами начинает нетерпеливо сигналить, и Эмма, наконец, выезжает на перекресток. Следующие два квартала мы едем в полной тишине, но я догадываюсь, о чем она думает.

— Что ж. Раз уж мы решили все прояснить, то я тебе вчера тоже кое о чем не сказала. — Ого! Возможно я и поторопилась, сказав, что догадываюсь, о чем она думает. Поднимаю на нее глаза и жду продолжения. — Твой друг из магазина компакт-дисков, Джастин… он вроде как пригласил меня на свидание.

— Джастин? Мой Джастин? — И как только слово «мой» сорвалось у меня с губ, сразу захотелось вернуть его назад. Как бы мне пригодился дар Беннетта изменять некоторые вещи сейчас, когда я сижу, боясь вымолвить хоть что-то, и все чего мне отчаянно хочется, так это вернуться хотя бы на одну минутку назад, чтобы убрать лишние слова.

— Прости, я просто имела ввиду… — Сказать по правде, я даже не знаю, что я имела ввиду. — Просто… Обычно мы вместе с тобой, когда он рядом, и я ни разу не слышала, чтобы он флиртовал..

Пожалуй, пора бы замолчать, пока я не сказала то, что думаю на самом деле: «Мне всегда казалось, что ему нравлюсь я».

— Ну, знаешь, не всегда. Я заезжала иногда в его магазин после того, как отвозила тебя на работу. — Я этого не знала.

— Несколько недель назад мы с ним разговорились о музыке. О, он многое знает о музыке.

Да. Это я знаю. И вообще, я знаю Джастина с пяти лет.

— А потом он пригласил меня выпить кофе, и позавчера вечером мы ужинали.

— Вы ходили ужинать? — спрашиваю я. — Вы с Джастином пошли выпить кофе, а потом поужинали? Почему ты не рассказала мне об этом, ну скажем…на прошлой неделе? Или хотя бы вчера?

Но когда я вспоминаю о том, что и сама ничего не говорила ей о нашем с Беннеттом вечере в кофейне, мне становится немного стыдно. Хотя… учитывая, что из этого все равно ничего не вышло, получилось бы странно.

Она смотрит на меня, будто извиняясь, и виновато пожимает плечами.

— Он сказал, что как-то пытался поговорить с тобой обо мне, когда впервые подумал о том, чтобы пригласить меня на свидание, но… — Тут Эмма умолкает, и я вдруг вспоминаю один из дней в магазине компакт-дисков в прошлом месяце. Джастин тогда хотел меня спросить о чем-то, но я постаралась избежать этого разговора, потому что подумала, что он хотел пригласить меня на свидание. И вот сейчас чувствую себя полнейшей идиоткой: во-первых, потому, что неправильно его поняла, во-вторых, потому, что он и моя лучшая подруга говорили обо мне и, наверное, решили, что со мной что-то не так.

— Я знаю, он твой друг, — продолжает Эмма. — И знаешь, я всегда думала, что ему нравишься ты, но… — Так ей нравится Джастин? Эмма и Джастин? Даже звучит как-то дико. — Впрочем. Я даже и не думала, что у нас что-то может получиться. Я хочу сказать, что он мне казался милым, но как-то не думала, что мы сможем найти с ним общие темы для разговора.

— Но нашли же.

— Да, думаю, нашли.

И снова повисает тишина. Что-то не припомню ни одного раза, чтобы в машине Эммы так долго было тихо. Через несколько кварталов она снова подает голос:

— Мы планировали вместе провести день в городе в субботу. — Она смотрит только на дорогу, изо всех сил стараясь изображать спокойствие, но ее лицо расплывается в широкой улыбке.

— Это же просто здорово, Эм!

— Ты уверена? — Она поворачивается ко мне. — Нет, правда? Все в порядке? Ну, я имею ввиду, особенно сейчас.

Это, конечно, странно, но да, все в порядке. Да и какое право я имею вмешиваться.

— Конечно, — говорю я, хотя и чувствую небольшую печаль, потому что это Джастин. А это Эмма. И Джастин. И они мои друзья. И прежде, чем успеваю остановить свои мысли, уже подумала о том, как их отношения могут изменить мою дружбу с ними. Вдруг им станет намного интереснее друг с другом, нежели со мной. И с кем из них мне придется перестать общаться, если у них ничего не выйдет. Ну и самой эгоистичной оказалась мысль – а будет ли Джастин продолжать делать для меня ремиксы.

Эмма драматически вздыхает.

— Хорошо. Самое главное, что тебя это не беспокоит. — Ее лицо становится светлее, и она тут же меняет тему, снова переводя ее на меня.

— Значит, ты и Беннетт, — начинает она, в ее голосе опять слышны дразнящие нотки. — И что же будет сегодня в школе?

Я нервно смеюсь в ответ:

— Понятия не имею.

Эмма поворачивает на парковку для студентов и занимает свое обычное место.

— Что ж, скоро узнаешь, — певучим голосом произносит она. Проследив за ее взглядом, я вижу Беннетта – он стоит на лужайке и ждет меня. Мне становится не по себе.

— Бо.Же.Мой. — Эмма фыркает и переключает рычаг в режим «парковка». — Что ты сделала с этим парнем? Только посмотри на него!

Беннетт подстригся. Хотя, на мой взгляд, все еще было довольно длинновато, но выглядит он бодрым и чистым в школьной униформе, без всяких там своих фишек – хотя после вчерашнего дня мне невероятно сложно перестать представлять его в футболке и джинсах, которые великолепно сидели на его бедрах. И тут вдруг я вспоминаю, что его одежда до сих пор лежит в сушке у нас дома, начинаю паниковать, но с облегчением вспоминаю, что сегодня не день стирки.

— Он просто очарователен. — И Эмма слегка машет ему, будто заигрывает, я одергиваю ее руку.

— Ой, да брось! Ты так говоришь просто из вежливости. — Хоть я и знаю, что все это притворство, но все равно благодарна ей за то, что она изменила свое мнение.

Эмма поворачивается и пристально смотрит на меня.

— Я никогда ничего не говорю из вежливости, дорогая. Даже тебе.

— Вот и хорошо. Тогда продолжай вести себя как верный друг и прекрати меня смущать.

Пытаюсь одновременно справиться и с бабочками в животе, и с дверной ручкой, в то время как Эмма выходит из машины и бросает мне через плечо:

— Ах, сегодня определенно будет замечательный день!

Она хлопает дверью и направляется в сторону Беннетта, видимо окончательно отказавшись от любых опасений по поводу моего разбитого сердца.

— Ну, привет! — говорит она ему, и я спешу побыстрее присоединиться к ним, пока Эмма не успела ничего наговорить.

— Я знаю! — Слышу я ее слова, произнесенные с улыбкой. — Наверное, мы впервые разговариваем с тобой с тех пор, как ты приехал сюда?

Как только я подхожу к ним, Беннетт переключает свое внимание на меня. Господи, какой же он красивый!

— Привет! — говорит он. У него такая теплая улыбка, что кажется, снег у него под ногами вот-вот начнет таять.

— Привет.

— Беннетт, я обратила внимание, что тебя вчера не было на литературе, — говорит Эмма. Беннетту приходится отвести глаза от меня и посмотреть на нее. — Ты был болен?

Он опускает глаза, а я кидаю на Эмму предупреждающий взгляд.

— Нет, — отвечает Беннетт, — я провел этот день вместе с Анной. — И он снова смотрит на меня.

Раньше мы делали вид, что практически не знакомы с друг другом, потому что так хотел Беннетт. Теперь же мы с ним уже друзья, только потому, что он решил – мне можно доверить свой секрет, секрет такой невероятный, что я ни за что не поверила бы, если бы не видела своими глазами.

— А.. Понятно. — Эмма смотрит на него, затем переводит взгляд на меня, потом снова на него. — И не подстригайся больше, иначе мне придется придумывать тебе новое прозвище, Лохматик. Увидимся за обедом, Анна.

И она медленно уходит, затем вдруг резко поворачивается к нему и произносит:

— Кстати, насчет обеда. Не хочешь присоединиться сегодня к нам?

— Да, — отвечает Беннетт, не переставая смотреть на меня, я улыбаюсь.

— Лохматик? — спрашивает он, когда Эмма уходит достаточно далеко, чтобы не слышать о чем, мы говорим. — И это лучшее, что она смогла придумать?

Закатываю глаза, смотрю на его прическу и улыбаюсь.

— И все-таки, когда ты успел подстричься?

Он пожимает плечами.

Озираюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто нас не подслушивает. И спрашиваю:

— Ты путешествовал?

Беннетт подходит ко мне ближе и шепчет на ухо:

— Нет, я ходил в парикмахерскую.

Так и прыскаю от смеха.

Окружающие внимательно смотрят на нас – проходят мимо, наблюдают, перешептываются.

— Просто я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Знаешь, после всего этого… — говорит Беннетт.

— Анна! — Трое моих подруг по команде налетают на нас; не обратив на Беннетта совершенно никакого внимания, они начинают говорить, перебивая друг друга:

— Боже мой! Я слышала об ограблении! С тобой все в порядке? — У всех троих одинаковый озабоченный взгляд.

Ах да! Ограбление! Так вот почему все так странно смотрят на меня. Ну конечно. Студентка их школы оказалась заложницей с приставленным к горлу ножом. Теперь я знаменитость Уэстлейка.

— Да, спасибо, девчонки. Со мной все в порядке.

На их лицах написано облегчение, мы болтаем еще пару минут прежде, чем они быстро обнимают меня и убегают, так стремительно, что одна из них чуть не подскальзывается на льду и не улетает в заросли шиповника.

— В общем, я хотел убедиться, что с тобой все в порядке… учитывая все…

— Да, — улыбаюсь я, — со мной все в порядке. Но я все еще хочу услышать продолжение.

Я жду, что Беннетт скажет, но он не отвечает.

— Ты услышишь, — внезапно говорит он.

— Может пора идти в класс, — говорю я. А он одновременно со мной произносит:

— У меня есть кое-что для тебя.

— Правда?

Он роется в рюкзаке и вытаскивает из него клочок бумаги, протягивая его мне. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что это. И откуда. Смотрю на открытку с Ко Тао и глупо улыбаюсь.

— Ты возвращался? За этим?

Беннетт пожимает плечами и смущенно улыбается:

— Ты же хотела сувенир.

Звенит звонок, мы опаздываем.

— Мне пора поспешить на урок. Увидимся за обедом. — И он разворачивается, чтобы уйти, но я окликаю его:

— Беннетт! — Он поворачивается ко мне.

— Да.

— Твоя одежда все еще у меня. — Черт! Не стоило говорить ему об этом здесь, и я быстро оборачиваюсь, чтобы убедиться, что меня никто не слышал.

Его рот растягивается в довольной улыбке.

— Хорошо. Думаю, мне стоит как-нибудь зайти и забрать ее.

◄►◄►◄►

Сеньор Арготта просит меня задержаться после урока, скрепя сердце отпускаю Беннетта на обед одного. Арготта спрашивает, все ли у меня в порядке, и повторяет для меня некоторые задания вчерашнего урока. Через пять минут уже вхожу в столовую и вижу – Беннетт сидит за нашим столиком с Эммой и Даниэль. И кажется, никакой неловкости не испытывает.

— Ты как раз вовремя, — говорит Эмма, когда я ставлю свой поднос на стол. — Беннетт рассказывает нам о себе.

Тут она поворачивается ко мне и говорит:

— А ты знаешь, что он совсем не любит спорт? — Эмма пожимает плечами и откусывает сэнвич.

— Как я уже сказал, скейтборд – это вообще-то тоже спорт, — отвечает Беннетт.

— Может и так. Но есть и другие варианты, не так ли? Я имею ввиду наш школьный спорт. Футбол. Баскетбол. Бейсбол. Лакросс. Хоккей. Вот эти виды спорта.

— Командный спорт.

— Ну, не обязательно. Например, можно заняться плаванием. Или играть в теннис. Это ведь тоже спорт.

— Или кататься на скейте, — спокойно говорит Беннетт. Мне кажется, я вижу, как вертятся колесики в голове Эммы, когда она пытается придумать остроумный ответ. Краем глаза она смотрит на меня, но я напоминаю ей предостерегающим взглядом, что она пообещала мне сегодня утром: быть милой и не смущать меня.

— Конечно, можно и на скейтборде кататься. — Эмма смотрит на меня, ища на моем лице подтверждения, что все сделала правильно, я благодарно улыбаюсь ей в ответ. А сама мысленно желаю, чтобы она помолчала немного. Но она уже снова поворачивается к Беннетту:

— А какое у тебя хобби?

Так… теперь еще и хобби. Смотрю на него и вижу мальчика, у которого нет необходимости ни в хобби, ни в спорте, ведь то, что он умеет, описать невозможно. Но Беннетт, похоже, опять готов начать спорить о скейте, поэтому отвечаю за него.

— Он путешествует, — говорю я, и три головы поворачиваются ко мне. — Он уже практически везде побывал, так ведь?

Внимание снова приковано к Беннетту, он в ответ лишь пожимает плечами, словно ничего важного в этом нет. Так что остаток обеда я провожу за тем, что слушаю, как эти трое с важным видом обсуждают места, где им удалось побывать. Участвовать в этом разговоре мне не хочется. Вместо этого внимательно их слушаю, мысленно делаю себе пометки и начинаю гадать, куда Беннетт может меня перенести в следующий раз.