Все могло быть иначе

Глава 24

Кэрли налила кофе и пошла вслед за Барбарой в гостиную.

— Я была так зла на Итена, что встала и вышла еще до того, как он закончил свою маленькую речь, — сказала она.

— Ты мне не сказала еще, что он заявил перед тем, как ты ушла, — отозвалась Барбара, устроившись в мягком кресле и поставив под ноги скамеечку.

— Об этом не стоит и вспоминать, наговорил всякой всячины. Например, почему это мы опять должны ехать в Англию в этом году.

— Должна сказать, что эти поездки стали у него «идеей фикс».

Барбара поднесла чашечку ко рту, подула и сделала небольшой глоток.

— Третье лето без Андреа оправдывает поездку туда, она была с нами только девять месяцев за три с половиной года. Я обещала ей, что такого больше не будет. А что я скажу ей теперь?

— А если сказать правду? Я сомневаюсь, что это очень удивит ее.

— Я не могу так поступить.

— Почему нет?

— Потому, что это очень обидит ее.

— Я начинаю сомневаться, ради кого ты борешься с манипуляциями Итена, ради себя или Андреа. Ты убедила себя, что действуешь в интересах Андреа, а получается, что Итена. В последние два года ты позволяешь ему вести себя совершенно недопустимо. «Позволяешь» не то слово. Ты ему потворствуешь, — разгорячилась Барбара.

Кэрли поставила свою чашку на стол, подняла руки вверх, как бы сдаваясь и пошла к двери.

— На сегодня я больше не хочу неприятностей.

— Итак, что ты собираешься сказать Андреа? — спросила Барбара.

Кэрли остановилась, будто бы кто-то схватил ее за руку.

— Не знаю, — тяжело вздохнув ответила она. — Андреа будет подавлена. Во всех ее письмах повторяется одно и то же — что вы собираетесь делать этим летом?

Кэрли посмотрела на мать.

— Ты снова будешь меня обвинять.

— Кэрли, не надо меня упрекать.

— Ты права, мама, извини меня.

— Разве я когда-нибудь говорила тебе то, чего ты сама не знаешь? Просто ты не любишь, когда это произносится вслух.

— Мама, мне нужен хороший совет, а не констатация моих проблем.

Кэрли взяла кофе и села на кушетку. Спустя несколько секунд Барбара спросила.

— Почему Итен должен ехать вместе с вами?

— Потому что он член нашей семьи, — ответила Кэрли.

— Ты знаешь лучше меня, что Итен скорее повесится, чем поднимется в самолет, отлетающий на Восток. Если так будет продолжаться, то через пару лет Андреа махнет на вас рукой, сколько можно!

— Итен говорит, что на фабрике кризис и с точки зрения финансов было бы очень безответственно тратить деньги на нас самих в ущерб всем работающим на фабрике.

— Возьми деньги из своих сбережений.

— У меня их нет.

Барбара неодобрительно покачала головой.

— Когда ты выходила замуж, я тебе говорила, что любая женщина должна иметь хоть какие-то средства на всякий случай.

— Это все хорошо в теории, а что делать, если ты вышла замуж за человека, который проверяет каждый счет, без каких-либо исключений.

— Боже мой, как ты можешь терпеть то, что каждый твой шаг проверяется. Надо было присечь это с самого начала.

— До сих пор мне было наплевать на это. Есть еще вопросы?

— Ты можешь занять деньги у меня, — сказала Барбара, хитро улыбаясь.

— Ты представляешь сколько будет стоить поездка трех человек в Англию в середине лета?

— Это не столь важно, — сказала Барбара. — Интересно знать на какую сумму я настригла этих проклятых купонов за прошлые годы. Большого состояния, конечно, не накопилось, но все, что там есть, ты можешь взять, Кэрли.

Кэрли поднесла чашечку кофе к губам, но пить не стала. Вместо этого, она постучала ее краешком по нижним зубам и ждала, пока блуждающая у нее в голове мысль вполне оформится и станет отчетливо легкой.

— Итен сделает все, чтобы наша жизнь была невыносимой, если узнает, что я взяла у тебя деньги. Мне сейчас надо найти пути, как защитить детей, — сказала она, высказывая вслух свои мысли. — Сегодня утром Итен выложил мне еще один довод против поездки. Мальчики очень просятся на баскетбольные игры, которые состоятся как раз на той неделе, когда мы должны уехать.

— Интересно, а вот на это у него есть деньги?

— Может быть, ты дашь мне эти деньги не взаймы, а сделаешь подарок к моему будущему дню рождения?

Барбара выпрямилась в кресле.

— Ты хочешь сказать, в виде проездного билета до Англии?

— Думаю, что Итен не заподозрит в этом какой-то умысел и не рассердится на тебя. Конечно, Андреа будет разочарована, что мы не все…

— Она будет очень довольна, что хотя бы кто-то из вас приехал, — улыбнулась Барбара. — Кэрли, это замечательная идея.

— Я и не мечтаю о том, что он отпустит меня без скандала. Думаю, что моя жизнь в ближайшие два месяца будет очень не простой, — грустно улыбнулась Кэрли. — Ты твердо уверена, что найдешь деньги?

— Мне удалось поднакопить их. Вряд ли я смогу сделать это опять. Но надеюсь ты не потратишь их полностью.

Кэрли подобрала ноги под себя.

— Я знаю, как Итен воспримет мой отъезд без него. Он будет думать, что все имеющее отношение к Андреа, часть нашего сговора с Дэвидом против него.

— Бог мой. Может это заставит его поехать вместе с тобой?

— Вряд ли.

Барбара тихо спросила:

— А есть ли причина, чтобы Итен так беспокоился?

Кровь закипела в Кэрли.

— Мы могли быть близки с Дэвидом только, когда он приезжал с Андреа на Пасху…

— Ты знаешь, я желаю тебе счастья, но без ущерба Шону и Эрику. Они здесь ни при чем.

Кэрли внимательно посмотрела на мать.

— Ты не боишься, что я уеду туда и больше не вернусь?

— Такая мысль мелькнула у меня в голове, — медленно произнесла Барбара. — Но ты помнишь, что есть Виктория? Хотя их брак с Дэвидом заключен не по любви, она даст бой, чтобы сохранить его.

Кэрли, распрямив ноги, встала.

— Я тоже могу дать бой. Если этому суждено случиться, то все нужно сделать очень быстро.

— Ты куда? — спросила Барбара, встав и следуя за Кэрли к двери. — К Итену?

— Нет, в Англию.

Месяц спустя Кэрли катила коляску со своим багажом по одному из коридоров аэропорта «Хитроу». Она бросила взгляд вверх и увидела улыбающееся лицо Андреа.

— Мама! — Андреа кинулась навстречу. — Неужели это ты! Никак не могу поверить! Нет слов, чтобы описать мой восторг!

— Я тоже очень соскучилась по тебе, милая моя, — сказала Кэрли, отпустив коляску и обнимая дочку. — Как ты здесь поживаешь?

Она долго разглядывала лицо Андреа.

— Ты выглядишь прекрасно и так выросла. Боже мой, когда это случилось?

— Вчера.

— Ты не могла подождать еще недельку?

Андреа отклонилась назад, чтобы посмотреть на Кэрли. Глаза ее заблестели радостно и весело.

— Это случилось, когда я спала.

Грусть тихо наплывала на счастливую Кэрли.

— Как жаль, что меня тогда не было здесь.

— Ладно, ты же сейчас здесь, и это главное.

Андреа не хотелось портить ей настроение.

— Когда Эрик написал, что у папы финансовые затруднения, я была уверена, что никто из вас ко мне не приедет. Я уже обдумывала, как сказать Дэвиду, что этим летом я опять поеду в Бекстер, и тут пришло твое письмо.

Мужчина с несколькими чемоданами на коляске вежливо покашлял за их спинами. Андреа и Кэрли посторонились.

— Ты бы видела меня, когда я получила твое письмо, — продолжала Андреа, не переставая улыбаться. — Дэвид сказал, что он не знает никого кто бы мог так радоваться три дня подряд.

— Мы должны поблагодарить бабушку за то, что я смогла приехать.

Кэрли никак не могла отвести взгляд от Андреа. Очаровательная, юная девушка с кругленькими щечками и озорным взглядом покидает детство и становится захватывающей дух красивой женщиной. Как такие перемены могли произойти всего за девять месяцев, прошедших с последней их встречи?

— Знаю. Я пыталась уговорить ее приехать вместе с тобой. Но она сказала, что ей хочется, чтобы мы побыли одни. Я взяла с нее слово, что она приедет ко мне вместе с тобой и дедушкой в будущем году.

Кэрли вдруг обнаружила, что они превратились как бы в маленький островок среди бурного потока людей, тогда она взяла одной рукой тележку, другой руку Андреа, и они влились в общее движение пассажиров к выходу из аэропорта.

— Полет прошел спокойно? — спросила Андреа.

— Прекрасно.

— Поспать не удалось?

Кэрли покачала головой.

— Нет, я очень волновалась, — Кэрли улыбнулась. — Так приятно видеть тебя. Я думала, что сойду с ума, не дождавшись этого дня.

— Я тоже.

— Хочу посмотреть здесь все, чтобы иметь полное представление о том, о чем ты писала. О мостах, музеях, которые ты посещала.

Андреа засмеялась.

— Мама, ты приехала только на две недели. У нас не хватит на все это времени.

Андреа заколебалась.

— Кроме того, я не хотела говорить тебе сразу, чтобы не огорчать тебя, но теперь думаю надо сказать. Я смогу освободиться в школе только на неделю.

Кэрли не хотела, чтобы дочь почувствовала в ее голосе разочарование и прежде, чем ответить, она выждала время, чтобы успокоиться.

— Ничего, Андреа, мы можем что-нибудь оставить до следующего приезда.

Выражение на лице Андреа подсказало Кэрли — она не верит в то, что будущий приезд состоится.

— Кроме того, — продолжила Кэрли, — кто сказал, что я не могу посмотреть кое-что самостоятельно? Ты мне подскажешь, что интересного можно посмотреть, а я предоставлю тебе полный отчет по всей форме о своем походе.

— Тебе не придется ходить одной. Дэвид сказал, что будет сопровождать тебя, куда ты только захочешь.

— Я думала, что Дэвид, пока я здесь, будет работать в Хэзорне, — сказала Кэрли осторожно, не желая, чтобы Андреа поняла, как ей неприятна мысль о том, что Дэвид будет все время где-то рядом.

— Когда он узнал, что я не смогу освободиться от занятий в школе на две недели, то решил остаться в городе.

— А как Виктория? — спросила Кэрли.

— Мне кажется она не очень обеспокоена решением Дэвида. Она сейчас в Вене. Их женская организация занимается подготовкой празднования юбилея двухсотлетия со дня рождения Моцарта. Хотя до юбилея еще целый год, они работают так, как будто он состоится в следующем месяце.

— А когда она возвращается?

— Не раньше, чем через месяц, а может быть и позже. Это будет зависеть от того, как долго она задержится в Париже, после завершения работы в Вене. В Париже она хотела сделать какие-то покупки для себя.

— Перед отъездом Виктория знала, что я приезжаю?

Андреа вопросительно посмотрела на мать.

— А почему ты спрашиваешь?

— Это выглядит странно, — и со вздохом добавила, — скажем «по меньшей мере».

— Дэвид не боится, что ты будешь здесь, когда Виктория в отъезде, а почему боишься ты?

Они пришли на стоянку, Гарольд встретил их и открыл дверцу черного «бентли». Пока водитель укладывал ее вещи в багажник, Кэрли спросила:

— Знаете ли вы оба, ты и Дэвид, что Итена хватит удар, если он узнает, что Дэвид был все время с нами?

— Что за беда, мама? Дом очень большой, там много комнат. Прислуга находится там круглый день и каждую ночь там буду я.

Она изучающе посмотрела на мать.

— Ты уверена, что опасаешься только за Итена?

Кэрли торопливо стала поправлять юбку.

— Что ты хочешь этим сказать?

Раздался звук захлопнувшегося багажника.

— Неважно, — отозвалась Андреа. — Почему мы все время говорим о неинтересном. Давай лучше поговорим о бабушке, дедушке или о Шоне, Эрике, — она важно похлопала глазами, — или даже о Джеффри.

На этот раз настал черед смеяться Кэрли.

— Мне очень хочется услышать о Джеффри.

Андреа взяла свою сумочку.

— Так получилось, что у меня скопилось несколько дюжин фотографий этого джентльмена.

Гарольд открыл дверцу со стороны водителя и посмотрел на заднее сиденье.

— Хорошо, что вы немного подремали в пути, теперь вы снова хорошо выглядите, — сказал он, обращаясь к Андреа.

Кэрли нахмурилась. Было всего десять утра, а Андреа уже на ногах. Кэрли протянула руку и пощупала лоб Андреа, нет ли у нее температуры. Возможно от возбуждения лоб был немного горячее, чем обычно.

— Как ты себя чувствуешь?

Андреа медленно отстранила руку матери.

— Чувствую себя хорошо. Вчера я очень поздно легла спать, готовилась к экзамену.

— Почему ты мне не сказала, что у тебя сегодня экзамен. Я могла взять такси.

— Экзамен не сегодня, а завтра. Я решила подготовиться заранее, чтобы сегодня провести день с тобой.

Кэрли не стала спорить с дочерью.

— Кстати, чтоб не забыть, подыщи пару старых свитеров, я их возьму с собой домой. Мьюффи никак не хочет, чтобы я сменила ей старую подстилку на новую.

— Она все еще спит на старой? — воскликнула Андреа, обрадовавшись тому, что старый друг ее детства все еще помнит ее. — Она, наверное, уже вся износилась?

— Мьюффи теперь позволяет Эрику ходить с ним на прогулки, но только после длительных уговоров. Шон говорит, что это из-за возраста он помнит только тебя. Я сказала ему, что память у него и сейчас хорошая, но избирательная. Мьюффи был твоей тенью, когда был помоложе и выделывал разные забавные штучки.

— Дэвид хотел купить мне другую собаку, но я не согласилась.

— А почему не согласилась? — спросила Кэрли, зная ответ заранее.

— Это было бы нечестно по отношению к Мьюффи.

Решив, что надо сменить тему, Кэрли спросила:

— Надеюсь ты сводишь меня на новые интересные фильмы.

Лицо Андреа лучилось довольством, как будто бы к ней пришло долгожданное облегчение.

— Я, правда, так рада, что ты приехала, — сказала она.

— Я очень по тебе соскучилась.

Кэрли потеряла счет времени по пути из аэропорта. Несмотря на то, что ей очень хотелось взглянуть на Лондон, она не могла оторвать взгляд от дочери. Две недели, это очень мало. Глупая, могла бы с Итеном договориться и на три, все равно злиться больше, чем он, уже невозможно. Почему же она договорилась только на четырнадцать дней?

Она рассчитывала на благоразумие Итена. Когда Кэрли первый раз заговорила с ним о поездке, у него хватило ума не вмешивать в спор Шона и Эрика. Большую часть своей злости он хранил до того времени, когда они с Кэрли оставались одни, а при детях все больше молчал. Но все же дети узнали об их спорах. Ее отъездом они были удручены не меньше, чем отец.

Когда за два дня до отъезда, она собирала вещи в дорогу, к ней в комнату зашел Шон. Он сел на кровать и стал наблюдать за матерью. Потом, после долгого молчания, спросил так невинно, что она не была уверена, что правильно расслышала его.

— Мама, ты едешь туда, чтобы остаться там навсегда?

Вместо того, чтобы ответить прямо, Кэрли стала заворачивать свою голубую сумочку в какую-то цветную кофту, затем закрыла чемодан. Его вопрос и тревога, скрывающаяся за ним, требовали не просто отрицания.

— Почему бы нам не пойти погулять? — сказала Кэрли.

Прежде, чем она сумела найти нужные слова, чтобы убедить Шона, что вернется, они долго вместе бродили по лесу, соревнуясь, кто больше увидит птичек и отгадает загадок. После прогулки они забежали в кафе «Клинвс» и взяли по куску яблочного пирога и мороженому. Во время прогулки Шон, вежливо, но настойчиво напоминал Кэрли, что Андреа не грудной ребенок, который нуждается в матери. До поздней ночи, пока Кэрли не зашла в комнату Шона поцеловать его и сказать спокойной ночи, она не была уверена, что убедила и успокоила его.

— Приехали, — объявила Андреа, выглянув из окна, чтобы посмотреть наружу.

Кэрли хотела проследить за взглядом Андреа, но ей не удалось. Наконец, когда Гарольд свернул с главной дороги, стало ясно, что это был дом в георгианском стиле, с узкой подъездной дорожкой.

— Как он хорош, — сказала Кэрли, не отрывая от дома взгляда.

В последние два с половиной года она пыталась представить себе, как и где живет Андреа. Дом представлялся ей пышным, в викторианском стиле. Георгианский — строг и официален. Как Андреа могла привыкнуть к нему?

В окне дома Кэрли заметила человека. Горло ее сжалось.

— Посмотри, там стоит Дэвид, — сказала Андреа.

— Почему он не приехал вместе с тобой в аэропорт? — Он сказал, что это наше с тобой время и он не хочет мешать.

Машина остановилась. Когда Кэрли снова взглянула на дом, Дэвида уже не было. Она подумала, что надо немедленно найти его.