Высокие ставки

Глава 35

Катерина

Всю последнюю неделю я боялась прихода и ухода детей из лагеря. К счастью для меня, Маркус оказался трусом и поручил Дейну отвечать за приходы и уходы Лили. Не то чтобы мне следовало ожидать от него большего. Я практически сказала ему, что хочу остаться в Бухте Предела, родить ему детей и стать мамой для Лили, а он сбежал. Я будто заранее знала, что он это сделает. Этот мужчина никому не доверяет.

— Моего папы ещё нет. — Лили подошла ко мне, когда я прикрепляла по комнате некоторые рисунки, над которыми дети работали всё лето, для их большой художественной выставки.

— Разве твой дядя Дейн тебя не заберёт? — Я прекращаю подписывать рисунок, видя теперь, что она единственная, кто ещё здесь остался.

— Нет, папа приедет. — Она садится в кресло и несколько раз поглаживает свой браслет. — Мисс Кэт?

— Да, малышка?

— Почему ты больше не приходишь к нам? Я скучаю по тебе. — Она хмурится и смотрит на свой браслет.

Моё сердце разбивается, и это хорошее напоминание о том, почему Маркус был так осторожен. Пробыв в их жизни совсем недолго, Лили уже запуталась.

— Я тоже скучаю по тебе, — говорю я.

— Почему ты тогда не приходишь? — Её пальцы снова поглаживают браслет.

— Мы с твоим папой были слишком заняты. — Это неубедительное оправдание, но это всё, что у меня есть.

Маркус вошёл в хижину, и я клянусь, весь кислород покинул мои лёгкие. Он в джинсах и футболке, обтягивающей его стройные мускулы, и выглядит таким же учтивым и сексуальным, как и всегда.

— Папочка! — Лили подбегает, и он подхватывает её на руки.

— Привет, милая. — Он целует её.

Я наблюдаю за обменом, восхищаясь их отношениями. Маленький, защищенный пузырь, который они создали для себя, и стремление быть частью этого, сжало мою грудь в тиски.

— Дядя Дейн ждёт снаружи с Тоби. У него есть для тебя сюрприз.

Она завозилась, пока он не опустил её ноги на землю, а затем Лили выбежала за дверь.

— Пока, мисс Кэт. Увидимся завтра.

Она оставила меня и Маркуса разделить то небольшое количество кислорода, которое осталось в комнате.

Он подходит ближе, и я отступаю.

— Мы можем поговорить? — говорит он тем глубоким раскатистым голосом, который резонирует глубоко внутри моих костей.

— Нет. — Я понимаю руку перед собой.

— Пожалуйста. Пару дней назад я разговаривал с мамой Лили.

— Это хорошо. Я рада, что ты получил от этой встречи всё, что хотел. — Ухмылка на его губах говорит о том, что да, но это не моя забота.

— Прости, Кэт.

Моя спина вжалась в стену, и он останавливает своё движение.

— Это твоя работа? — Он перестает приближаться ко мне и зависает над металлической скульптурой дерева, которую я закончила сегодня утром.

— Да. — Получив возможность дышать, я отхожу, почти испытывая искушение взять своё творение и спрятать его от него, потому что это кажется слишком личным.

Он и Лили были моим вдохновением.

— Как это называется? — спросил он.

— Гармония уз.

Наши глаза встречаются, и я молюсь, чтобы слёзы, наворачивающиеся на глаза, исчезли. Я не хочу, чтобы он видел мою реакцию.

— Почему два ствола дерева переплетаются? — Его пальцы скользят по металлическим ветвям со свисающими с них крошечными листьями.

— Два человека сливаются вместе.

— А большое красное яблоко?

— Лили, — сказала я тихим шепотом.

Он обернулся, его рука легла на мою щеку, и те слёзы, которые я хотела выгнать, стекают рекой по моим щекам.

— Пожалуйста, Маркус, не надо.

— Не надо, что? Говорить тебе, что я люблю тебя?

Я качаю головой и зажмуриваюсь, и по моему лицу течёт ещё больше слёз.

— Не надо говорить тебе, что я придурок, который должен был увидеть то, что всё это время было у него под носом?

Он подходит ближе, и у меня перехватывает дыхание.

— Что я не хочу, чтобы в моей жизни прошла и одна минута без тебя?

— Ты сам сказал, что мы идём в двух разных направлениях. — Я едва могу выговорить слова из-за болезненного комка в горле.

— Мы едем с тобой в Нью-Йорк. — Он улыбается.

Я качаю головой, а он кивает.

— Вот чего ты не понимаешь, я не хочу ехать в Нью-Йорк. Я могу работать где угодно, но Бухта Предела — дом Лили. Она номер один, помнишь?

— Кэт, мне всё равно. С ней всё будет в порядке, пока мы у неё есть. — Он протягивает мне руку, и я мгновение смотрю на неё.

— Ты уверен? — я спрашиваю тихим голосом, но уже знаю ответ, он в его глазах.

Он кивает.

— Ну, тогда я думаю, ей будет ещё лучше, если мы вдвоём останемся в Бухте. — Я беру его руку в свою, и он притягивает меня к себе.

— Я люблю тебя, Кэт. Мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы осознать это. — Его руки обвивают мою талию.

Прилив любви от его слов вызывает у меня чувство эйфории.

— Может быть, старше не всегда мудрее.

Он смеётся, одной рукой обхватывая мою щеку.

— Фу, они целуются чмоки-чмоки! — Лили кричит.

— По крайней мере, это пока 12+, — шутит Дейн.

Мы смотрим на дверь и обнаруживаем, что у нас появилась публика.

— Я почти ожидал, что приду сюда и увижу декольте Маркуса в паху. — Дейн смеётся над своей шуткой, а Ава закрывает уши Лили и бросает на него язвительный взгляд.

Маркус высвобождается от меня и наклоняется.

— Давай, Лили.

Она подбегает прямо в его объятия. Когда она находится слева от него, его правая рука обхватывает меня за талию, притягивая к себе.

— Она простила тебя? — спрашивает Лили, и все смеются.

— Она простила меня.

Лили раскрывает руки, и я обнимаю их, ее рука обвивает мою шею.

Впервые за целую жизнь моё сердце чувствует себя так, будто оно обрело дом.

Маркус

Позже этой же ночью...

Я подслушиваю возле комнаты Лили, как Кэт желает Лили спокойной ночи. Они болтают о художественной выставке в лагере и о других детях.

— О, Лили, у меня же твой браслет. Кэт должно быть вытаскивала его из кармана. Я мимолётно вспомнил, как Лили передала ей его, когда играла сегодня вечером в песочнице.

— Мне он больше не нужен.

— Нет? — я слышу надлом в голосе Кэт.

— Нет. Мисс Кэт?

— Да?

— Спасибо, что простила моего папу

Я подавляю смешок, поскольку Лили получила тогда строгое указание не подслушивать. Эй, иногда ты не можешь позволить своим детям диктовать правила.

— Пожалуйста.

— Мисс Кэт?

— Да?

Я слышу, как энтузиазм в голосе Кэт угасает.

— Могу я называть тебя Кэт?

— Ты можешь называть меня как хочешь, Лили.

— Мама?

— Да, — говорит Кэт, и теперь в её голосе появилась дрожь.

— Хорошо так? — спрашивает Лили.

— Прекрасно. Спокойной ночи, Лили.

Слышится шелест простыней, и я представляю, как Кэт наклоняется, чтобы поцеловать Лили в лоб. Через минуту она выходит из комнаты и смахивает слезу с щеки.

Я беру её за руку и тяну в свою спальню.

— Итак, вот правила. Никаких цветов и никакого розового.

— Ты диктуешь, как украшать свою спальню? — Кэт падает на кровать, и я присоединяюсь к ней, обнимая её за талию.

— Наша спальня, детка, наша спальня.

Забавно, как одно маленькое слово может значить так много.

И только позже, после того, как мы занялись любовью и лежали в постели, и мои глаза начили закрываться на сон, Кэт бросается в сторону, прижав простыню к груди.

— Боже мой! Декольте в паху. — Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, осознавая, что я не совсем понимаю. — Похоже грядёт катастрофа.