Я научу тебя любить

Глава 11

Через час Корней был уже одет, собран, готов. Аня сидела на углу кровати, глядя на экран своего телефона.

Хотела бы на мужчину, но… Каждый раз, как рисковала, расплывалась в глупой… Глупой-глупой-глупой, как сказала бы Алина, «палевной» улыбке. И раз за разом дарила ему повод усмехнуться в ответ. Иронично. Искристо. Снова обжигая ресницы и немного душу. Трепет которой ощущался постоянно.

Он снова был нежен. Он снова делал больше для нее, чем для себя. Ей снова было немного больно, но уже не так, как в первый раз. Непривычно, туго, но так волнующе… Так интимно, так откровенно… Что лишь от этого можно было разложиться на атомы. А он еще и сделал все, чтобы не только от этого. И у них получилось.

Ане казалось, что она готова захлебнуться, настолько ощущения были необычными и всепоглощающими. Немного боли. Много остроты. Потеря контроля… Взрыв и тягучая сладость. И абсолютное равнодушие ко всему, кроме его завершающих движений. Чтобы и он мог полетать.

А так летать он любит, теперь-то сомнений не было уже никаких.

Вот только разлеживаться возможности не было. Быстрый душ, такие же сборы. Урчание голодных желудков. Легкое покусывание мужскими зубами женской кожи, когда Аня снова одевалась, отвернувшись от Корнея.

Все же смущалась шастать перед ним голой вот так… В белый день… Но понимала, что это временно. Ему нравится, когда она голая. И смотреть нравится. И трогать. И ей тоже все это нравится, а значит, век смущения близок к концу. Ведь все всегда выходит так, как хочет он. Причем довольно быстро.

— У тебя с английским нормально? — Корней спросил, остановился напротив Ани, застегивая часы, немного вздергивая бровь.

Она повела плечами, отвлекаясь от телефона, замялась.

— Нормально. Не так, как у тебя. Я стесняюсь, поэтому разговорный не очень. Но в целом…

— Попрактикуемся.

Мужчина перебил, Ане нестерпимо снова захотелось улыбнуться…

— Но в целом… Неплохо.

Не очень просто было договорить, но она смогла. Дождалась, когда Корней кивнет. Зачем-то достанет бумажник, поманит…

— Я буду занят до семи. Если вдруг освобожусь раньше — наберу тебя или напишу. Следи, чтобы интернет работал. В центре хороший беспарольный вайфай. Пользуйся. Банку взяла?

Поднял взгляд, получил утвердительный ответ, остался довольным.

— Деньги, — достал несколько купюр, сжал пальцами, посмотрел Ане в глаза — вполне убедительно давая понять, что их нужно взять. И здесь снова как со смущением из-за наготы — бессмысленно. Все будет так, как хочет он.

Поэтому Аня подчиняется со вздохом, подходит, пытаясь параллельно выстроить в голове план действий, как бы вернуть… Но он ее раскусывает, как орешек.

— Не экономь. Платить гривневой картой тоже можно. Курс конвертации у Мастера адекватный. Хочешь в музей — иди. Картинная галерея на Марии-Терезии очень хорошая. В Альбертине тоже. Пообедай нормально. Возле Стефана есть магазины. Устанешь любоваться красотами — зайди, купи что-то из одежды. Это будет даже экономно. Здесь дешевле, чем у нас. И качество часто лучше. Следи, чтобы телефон был заряжен — очень прошу. Я не хочу искать тебя по Вене. Договорились?

Аня кивнула.

— Если устанешь — возвращайся в гостиницу. Когда закончу — заеду за тобой, поужинаем. Завтра я тоже буду весь день занят, поэтому не пытайся успеть все за сегодня. Никто не торопит. Ты маршрут построила уже?

— Да. Показать могу…

— Не надо, — Аня потянулась за телефоном, Корней перехватил ее руку, усмехнулся, мотнул головой. — Верю, что хороший. В понедельник у нас вечерний вылет. Успеем погулять вдвоем. А так…

— Я все поняла, — Аня улыбнулась, привстала на носочки, коснулась мужских губ своими, соскользнула по подбородку…

— Не сомневаюсь. Не волнуйся, Вена — безопасный город. Ты не заблудишься. Но старайся быть внимательной. Не заталкивай в уши наушники. Пару раз пройдешься — запомнишь навсегда. Но если вдруг — не паникуй, просто сверяйся с картой, если ушла далеко — бери такси. Убер здесь работает. Адрес гостиницы сохранен?

Аня кивнула. Сохранила немного раньше по настоянию все того же Корнея. Так же, как проверила, в сумочке ли паспорт, на месте ли банковская карта…

— Отлично. Держи телефон поблизости. У тебя есть пять легальных минут промедления для ответов. Ясно?

— Ясно… — с губ рвался вопрос, а что будет через пять… Но, немного зная Корнея, просто лучше не рисковать…

— Прекрасно. Идем тогда…

Корней развернулся довольно резко, направился в сторону к выходу, Аня же со вздохом спрятала в маленький кошелек деньги, закусив губу при взгляде на количество и номинал купюр… Покачала головой, чувствуя волнение, но спорить с Корнеем было абсолютно бессмысленно. Только напоминать себе же, что все это — забота. Деспотическая, но забота.

Они вместе спустились на лифте в фойе. Вместе же вышли на гостинничное крыльцо. Корней придержал Аню за локоть, когда она повернулась, посчитав, что он просто сядет в ожидавшую его машину и уедет.

Вскинула вопросительный взгляд… Встретилась с выжидающим…

Зарделась, потому что он так филигранно цеплял подушечками пальцев ее душевные струны… И так очевидно давал понять одним взглядом, чего хочет…

Потянулась к губам, снова поцеловала…

— Можно я буду отправлять тебе фотографии? — спросила, оторвавшись. Увидела первую реакцию — улыбку.

— Можно. Голые. — Снова зарделась от второй — ответа. — Но вряд ли ты рискнешь раздеться на фоне достопримечательностей. Я против. И штрафы большие. Поэтому не стоит.

Корней подмигнул, отпустил локоть, пошел вниз по ступенькам к автомобилю…

И только проводив его взглядом, уже Аня сделала свой первый шаг со ступенек же…

Легкий. Пружинистый. Такой… Что между ступнями и поверхностью снова воздушная подушка.

Девушка спускалась, качая головой и прикусывая уголки губ. Потому что шутил он, как ей казалось, непозволительно… Но ей так это нравится…

Первый час Аня чувствовала себя будто не в своей тарелке. Шла исключительно по карте, заглядывая в нее ежеминутно, будто вдруг могло оказаться, что, идя прямо, она «свернула не туда», крутила головой, как сумасшедшая, уже не сдерживалась — щелкала на телефон все, на что падал глаз. Просто потому, что здесь все было достойно фотографии.

Центр Вены будто состоял из зданий, каждое из которых могло бы стать главной жемчужиной любого туристического города.

И если сначала Аня еще действительно пыталась идти от точки до точки, то в какой-то момент… Выдохнула… Успокоилась… Вспомнила слова Корнея о том, что город безопасный и оббегать его за день ее никто не гонит… И просто шла. Заходя в церкви и костелы. Подолгу разглядывая архитектуру домов, которые на карте не были помечены, как достопримечательные.

Поднялась на крышу центрального собора — того самого «Стефана», как назвал его Корней, полюбовалась не только городом, но и узором его чешуйчатой крыши…

Поозиралась внутри, обрадовавшись, что такая возможность есть, ведь во время службы не пустили бы…

Попыталась сфотографировать снаружи, но смирилась, что это невозможно — слишком он огромен, в объектив не уместить… Подумала, что самый знаменитый Киевский костел — Николаевский — всегда казавшийся таким большим, таким готичным… Мог бы сравниться своими размерами с одним из шпилей Святого Стефана. И из-за этого руки покрылись мурашками… Ведь сложно даже представить, как его строили.

Дошла до Хофбурга, исследовала его кварталы, устала поражаться… Фотографировать тоже устала, но продолжала, искренне надеясь, что памяти на телефоне хватит.

Вышла на Бульварное кольцо, по нему сначала к Опере… Чувствуя такой трепет, что не передать словами. Ведь именно она — та самая знаменитая Венская опера — казалась Ане самой настоящей визитной карточкой города.

Переживая невероятный подъем, а еще именно сейчас веря в чудеса особенно сильно, устроилась на скамейке неподалеку, зашла на сайт… Поняла, что на сегодня и завтра билеты уже раскуплены, вздохнула…

Не расстроилась даже, ведь… Во-первых, Корней мог бы элементарно не успеть, а во-вторых, билеты показались жутко дорогими. Зато она попала внутрь — на обзорную экскурсию. Побывала в том самом зале, прошла по тем самым коридорам, сфотографировала ту самую лестницу…

И безумно жалела, что нельзя заспамить своими впечатлениями переписку с Высоцким. Он писал всего раз, она раз же ответила. Видимо, занят.

После Оперы была шалость сладкоежки. Пусть Корней стребовал «поесть нормально», но ей захотелось поесть так, чтобы слиплось.

Поэтому — придворная кондитерская, распиаренная каждым из путеводителей, и вкуснейший штрудель, а еще венский кофе… И совсем уже непозволительная "порнография" — фотографии еды, которые Корней уж точно не оценит. Дальше — счет, который лучше не пытаться перевести в гривны…

Наполненный желудок, распирающее счастье, прогулка до площади Марии-Терезии, воспоминание о том, что Корней советовал Музей истории искусств… Ошалело дорогой билет в него… И невероятный восторг из-за того, насколько экспозиция богата! Даже для нее — девушки, не слишком увлеченной живописью, здесь было слишком много знакомых имен. Слишком много картин, которые она когда-то видела на фотографиях…

И даже возможность, присев на бархатный диванчик, отдыхая, последить, как собравшиеся в уголке ученики какой-то художественной школы обсуждают одну из работ…

Обойти все выставочные комнаты Аня даже не пыталась — вышла около пяти, когда на улице уже стемнело. И снова брела… По Площади, к Парламенту, до бесконечной череды скамеек у Ратуши…

Опустилась на одну из них, снова достала телефон, вытянула гудевшие немного ноги, проверила время, переписку с Корнеем, потом зашла в фотографии… Листала и не могла перестать улыбаться, потому что… Их было столько… Они были такие красивые… Выбрала лучшие, отправила Танюше…

Получила ожидаемый миллион знаков вопросов… Начала объяснять, все так же улыбаясь…

И Алине бы отправила, но понимала — такой реакции не будет. Вряд ли укор, но точно тяжкий вздох… А его получить сейчас не хотелось. Слишком много счастья, которое нельзя омрачать.

Дав немного отдохнуть ногам, Аня почувствовала, что начинает подмерзать. На улице совсем стемнело, а значит — самое время возвращаться в центр.

Ведь там — развернуты первые рождественские ярмарки. Это удивило. Потому что в Киеве — слякотно и по-осеннему противно… О приближении Нового года будто бы и думать-то рано, а здесь… Уже готовятся к Рождеству. Заманивают пряным запахом глинтвейна и свежей выпечки, заставляют приклеиться к витринам с невероятной красоты елочными игрушками…

Под звон дверных колокольчиков забрести в одну из многочисленных сувенирных лавок, отогреваясь, жалея, что не взяла перчатки, тихо исследовать ее. Тянуться неуверенно к красивым музыкальным шкатулкам и одергивать руку, видя их цены… Перебирать открытки с изображениями по мотивам картин Климта… Скользить пальцами по шалям с такими же сочными красками… Приглядываться к магнитам с мыслями: ну все же везут…

Отказываться от идеи, понимая, что в квартире Корнея смотреться будет нелепо, а не в его квартиру покупать ей не хотелось вообще ничего. В принципе. Думать об этом не хотелось…

Пробовать пресловутые конфеты Моцарт… И соглашаться с форумным большинством — все же не очень.

Другое дело — те, что продаются неподалеку от Оперы… Ставить себе пометку завтра туда вернуться. Купить в подарок — ба и девочкам. И Корнею. Ведь и ему могут понравиться, хотя он и не любит сладкое…

Когда телефон начал вибрировать в руке, Аня расплылась улыбкой еще раньше, чем убедилась — звонит он.

— Алло… — вышла из сувенирной лавки, чувствуя, как зубы сушит ветер, стала озираться. Так, будто ждала, что мужчина внезапно уже где-то тут. Стоит под Собором святого Стефана, ждет…

— Привет. Где тебя искать? Я свободен…

Но судя по отсутствию звуков с его стороны, это не так. Как показалось Ане — в машине.

— Я в самом центре. На площади.

— Хорошо. Проголодалась? Замерзла?

— Нет… То есть, я бы поела.

— Я буду через пятнадцать минут. Наберу тебя. Далеко не уходи.

Аня закивала, будто он мог видеть, а потом еще с полминуты молча улыбчиво смотрела на телефон… Дальше — в небо. Уже звездное… Подсушивая внезапно подступившие слезы на глазах.

Благо, долго блуждать и искать друг друга не пришлось. Корней сам выцепил ее взглядом из толпы. Уже привычно зафиксировал руку в своей, оценил, что холодная…

— Почему перчатки не купила? — спросил, просто кивком головы давая понять местным концертным зазывалам в маскарадных костюмах, что ни билеты втридорога, ни поездки на каретах их не интересуют…

— Я ничего не купила. Просто… Гуляла. Я так… Я так счастлива…

И Ане не страшно было ответить, светясь улыбкой в ответ на его не больно-то довольный взгляд.

— Простудиться — не лучший вариант, Аня.

И пусть возразить на замечание ей было нечего, но настроение это не испортило. Она просто сжала его локоть второй рукой, становясь чуточку ближе, уткнулась в плечо, счастливо вдохнула…

— Я не замерзла, честно…

— За перчатками марш. Я жду тут.

Но кто ее спрашивал?

Они вышли на ту самую улицу с магазинами. Корней подтолкнул Аню в сторону показавшегося ему заслуживающим доверия, несколько секунд смотрел довольно тяжело (очевидно, чтобы не сомневалась, что без перчаток лучше не выходить), а потом отвернулся, доставая из кармана телефон, увлекаясь им…

Когда Аня вышла, демонстрируя пакет, кивнул, взглядом же стребовал тут же надеть…

И только, когда она сделала, как следовало, успокоился. Чуть склонился, коснулся губ… Тоже холодных.

— Если ты проснешься больной, Аня, я за себя не ручаюсь, вот честно…

Сказал вполне серьезно, но Аня почему-то не испугалась. Только заулыбалась сильней. Потому что знала — не заболеет сейчас ни за что на свете. Разве что совсем с ума сойдет от счастья. Но это ведь не от переохлаждения.

Больше Корней ничего не спрашивал. Аня послушно шла рядом, по-прежнему прижимаясь к руке. Куда ведет — значения не имело. Оказалось, есть.

И в выбранном мужчиной ресторане ее тоже не спрашивали. Заказывал он. Аня же только любовалась. Благодарила за принесенный плед. Не отказывалась ни от обжигающего глинтвейна, который пах еще вкуснее, чем те, что испарялись из котелков на площади, ни от огромных размеров, как ей казалось, шницеля. Который пробовала впервые в жизни. И который умяла, практически не заметив. Впрочем, как и шоколадный десерт — тоже на усмотрение Корнея.

Не очень разговорчивого, но внимательно слушавшего. Обо всем, что она успела насмотреть. Чем успела повосторгаться. И что оставила на завтра.

Судя по всему, он остался доволен. Потому что больше не журил. А покончив со своим ужином, откинулся на спинку кресла, позволил себе ненадолго вытянуть ноги, прокрутить шею, сжать пальцами переносицу…

И этой пары движений хватило, чтобы Ане стало немного стыдно, ведь ясно — его день был далеко не так волшебен… Он работал. Он устал.

— Может в гостиницу сразу? — поэтому девушка спросила, понимая, что ради ее удовольствия Корней может предложить прогуляться еще. Попыталась опередить. Он же хмыкнул, чуть склонил голову, смотрел несколько секунд опасно, с искрами, снова играя на струнах…

А потом поднял руку, подзывая официанта, параллельно произнося:

— Слово дамы — закон.

Чем заставил Аню зардеться, а для себя организовал дополнительный повод усмехнуться. И ведь не начнешь доказывать, что дама имела в виду другое…

Да и разве нужно, если дама совсем не против?