Я научу тебя любить

Глава 21

Субботнее утро началось с нового обострения. Корней ходил по спальне, разговаривая по телефону, неаккуратно взмахнул рукой, задел комод, с которого на пол полетела Венская фарфоровая лошадка.

Упала, лишившись разом головы и хвоста.

Увидевшая это Аня расстроилась до невозможности. Расплакалась. Посчитала плохим знаком. Слова Корнея о том, что причин для слез нет, купит новую, не смертельно же, сделали только хуже.

Закончилось тем, что он — злой — ушел в спортзал, Аня — расстроенная — закрылась в гостевой спальне.

За весь день так толком и не смогли помириться. Вроде бы начинали… Но разлетались, словно магниты, не способные повернуться друг к другу правильным полюсом.

Собирались отдельно.

Аня чувствовала себя уставшей. Ничего не хотелось. Просто остаться и побыть наедине с собой. Или снова спрятаться от собственных мыслей у бабушки на плече. Но она не могла.

Когда-то уже пропустила корпоратив, еще будучи стажером. Сейчас же чувствовала ответственность на этот сходить. Да и нужно было развеяться ведь… Вдруг поможет?

Снова заморочилась, как делала всегда, если Корней предлагал куда-то выйти вдвоем. Специально купила платье, заранее. Еще до того, как все пошло кувырком. Думала тогда, что Корнею понравится…

А сейчас было все равно.

На автомате одевалась. Так же красилась. Безразлично формировала локоны, не радуясь тому, что получилось-то жуть как хорошо…

Ближе к шести Корней снова постучал в дверь спальни. Услышал негромкое: «входи», остановился на пороге.

Аня стояла перед ростовым зеркалом, смотрела на себя. Видела в отражении, что он тоже смотрит. Спокойно, серьезно скользит взглядом по спине вниз, потом поднимается, ловит ее взгляд в отражении же…

— Тебе очень идет.

И если раньше она непременно зарделась бы, заулыбалась, почувствовала внутренний подъем… То сейчас просто кивнула, опуская взгляд.

— Дай мне еще пять минут, пожалуйста.

Снова посмотрела в отражение, уловила мужской кивок… С замиранием сердца следила, как он выходит, закрывает дверь…

На сей раз не ступил дальше порога. На сей раз не взял все на себя.

До ресторана ехали в тишине. Корней следил за дорогой, Аня упивалась унылыми слякотными видами за окном. Прямо, как на душе. Ни грамма праздничного настроения. Только желание, чтобы все это поскорее закончилось.

— Ты выедешь тридцать первого? — Аня спросила, даже уже не испытывая при этом особенно острой болезненности. Просто, чтобы знать…

— Да. Встретим вашу родственницу, завезу вас на квартиру, поеду…

— Ясно. Хорошо. Спасибо.

Аня кивнула, продолжая «наслаждаться» тем, как слякоть пронимает глубже. Ба пригласила к ним свою сестру. В качестве благодарности за гостеприимство. А еще для того, чтобы Ане было не так грустно. Все же хоть какая-то компания… От предложений встретить с друзьями Аня категорически отказалась. Не хотела. Теперь-то вообще никак не хотела, но с бабушкой считала хотя бы правильным. Чтобы снова, как в детстве… Чтобы немного старых-добрых чудес.

— А можно я тебе подарок сделаю? На День рождения? Просто… Мне хочется. Но я не знаю, можно ли…

Следующий вопрос Аня задала, когда Корней уже парковался. Нашла в себе смелость повернуться к нему, посмотреть…

Отметить отсутствие хоть какой-то первой реакции — не скривился, не улыбнулся. Только удовлетворившись тем, как стоит автомобиль, повернулся к ней. Долго смотрел и молчал…

— Сделаешь, Аня. Обязательно сделаешь.

Ответил, почему-то сея тревогу, вышел из машины, помог выйти ей…

Вместе шли до ресторана, вместе сдавали вещи в гардероб. Дальше, вместе, по коридору к нужному им залу…

— Ты не передумала? — Корней спросил, глянув мельком, Аня мотнула головой, закрывая глаза.

— Нет. Не передумала…

Почувствовала движение, опустила взгляд, поняла, что мужские пальцы тянутся к ней, дернула руку…

— Что не так? — снова посмотрела в его лицо, уловила, что хмурится, сжала клатч сильнее. Он хотел взять за руку, а она…

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем это, Корней? Я не хочу становиться главной темой вечера. Я не хочу, чтобы нам кости обмывали. Я не твой «плюс один», я здесь работаю…

Аня произнесла эмоциональнее, чем стоило бы. Цепляя еще одну тему, которая выпила им много крови в эти дни.

Корнею, как и всему топ-менеджменту, была предоставлена возможность присутствовать на корпоративе с тем самым «плюс одним». Рядовым сотрудником такая опция была недоступна.

Он сказал, что хотел бы видеть Аню с собой. За одним столом. В одной компании. Не требовал, но очень просил подумать… Аня подумала и отказала.

Потому что она хотела его видеть за другим столом. В другой компании. И там он пошел на принцип.

Да и чувствовала бы она себя рядом с женами руководства ССК не в своей тарелке. Не тот уровень. Толком не представишься. И ему будет тоже неловко. Почему-то Аня в этом не сомневалась. Сама не знала, как обозначить статус своих с ним отношений. Это нельзя назвать "встречаемся", потому что они-то уже живут вместе. Они в принципе не встречались. Это нельзя назвать гражданским браком, потому что… В браке ведь все общее, в браке ведь стремятся друг к другу, а не пытаются друг от друга сбежать, чтобы отдохнуть… Она не невеста. Не жена. Любовница… Но это как-то унизительно быть любовницей среди жен.

Тем более, что это наверняка потом обмусолили бы, пусть уже без Олеси.

Поэтому Аня заключила:

— Это неуместно. Прости.

А Корней не настоял.

Но зачем-то вот сейчас хотел взять за руку. Зачем-то снова спросил… Снова дернул за нерв. Который и без того все время оголен.

— Это так ужасно быть моим «плюс одним»? — оторвав взгляд от ее пальцев, впившихся в клатч с откровенной яростью, Корней спрятал свои в карман. Снова шел, глядя перед собой…

— Это не ужасно. Это ни к чему.

Услышал ответ… От мечтательницы… Такой, что даже не верилось. Скользнул взглядом по красивому холодному лицу. Хмыкнул.

— Буду знать.

За шаг до входа в зал позволил себе еще один взгляд… Увидел, что шея у Ани чуть порозовела… И это почему-то отозвалось облегчением. Незначительным, но все же. Он хотел, чтобы она преображалась. Обрастала кожей, а может и броней. Но вот сейчас невероятно отчетливо осознал — это все должно было касаться не его, а окружающих. А получилось…

— Хорошего вечера, Аня. Устанешь — скажи. Я буду ждать твоей отмашки.

Кивнул, дождался ее кивка вслед за взглядом — полным обиды и невысказанных слов…

Они вошли в зал вместе…

Синхронно развернулись спинами, направились в разные стороны. К разным столам. В разные компании. Снова в разные миры.

— Денис… — Аня потянула на себя бокал, глядя на парня предостерегающе, да только… Его это в очередной раз за вечер не остановило. Он наполнил шампанским, поднял свой, чокнулся, осушил, а потом смотрел на Аню выжидающе, будто требуя ответить взаимностью. И Аня… Со вздохом потянулась, пригубила… Расширила глаза возмущенно, когда Денис коснулся ножки, чуть наклоняя, рискуя облить, но явно надеясь заставить пить активней… — Ты что творишь?

Удалось. Уже не впервые за вечер. Дурацкий. Опустошающий. Злящий. Убийственный. Когда на душе гадко, а вокруг так весело. Когда хочешь, чтобы как у всех. Когда хочешь к нему, но и не хочешь тоже.

Аня постоянно ловила взглядом передвижения Корнея. Но ни сама к нему не подходила, ни от него не ждала.

Он мало ел. Не пил — за рулем. Выходил с кем-то. Возвращался. Кому-то улыбался. С кем-то общался.

Очевидно, не плясал. Игнорировал все развлечения для «простолюдинов». Танцы, конкурсы, открытые микрофоны — это все не для него. Он просто присутствовал. Отбывал повинность. Аня в этом не сомневалась… И снова злилась, потому что эту повинность он отбыть смог, держа лицо.

Сама же… Будто с цепи сорвалась. Хотела себя же убедить, что ей хорошо. А может, убедить хотела его. Привлечь его внимание. Доказать, что не жалеет о своем выборе — быть здесь, среди своих, а не рядом с ним…

Громко смеялась с Алиной. Принимала комплименты относительно внешнего вида. Денису улыбалась… Знала, что не стоит, а улыбалась.

И рядом сесть позволила, пусть подруга и пыталась прийти на помощь. Когда Орлов нацелился на место за столом рядом с Аней, Алина зашла с категорического: «это мое место, прости…». Но увидев, что Аня вроде как не против, удивленно отступила.

Они с Артуром сели напротив. А Денис… Рядом. И подливал. И веселил. И шутил… Склонялся к уху, шептал… А Аня смеялась.

Ловила взглядом Корнея. Усугубляла собственную боль, смеялась, краснела…

Получала комплименты не только от соседа, но от многих мужчин-коллег. Даже подошедший к своим Ольшанский позволил вполне неформально отметить, что у нее, кажется, отличное настроение, впрочем, как и образ…

И пусть все было наоборот — настроение дрянное — но Аня обрадовалась. Прятала за улыбкой отчаянье. Когда очень хотелось подойти к вечно будто специально стоявшему к ней спиной Корнею, прижаться, расплакаться, попросить… Что-то сделать, чтобы все наладилось… Чтобы отпустило… Брала в руки бокал, делала колючие глотки, чувствуя, как вместе с легкомысленным дурманом становится чуточку легче…

— Я все контролирую, не переживай…

И пусть в ответ на это самоуверенное утверждение парня, стоило бы фыркнуть, а еще лучше напомнить, что контролировать ее бокал — ни разу не его задача, Аня смолчала. Отвернулась на секунду, ловя взгляд Алины… Улыбнулась ей… Почему-то будто бы встревоженной…

— Я не переживаю. С чего мне переживать…

Но в причинах тревоги сейчас разбираться не хотелось. Своих причин хватало. Поэтому быстро перевела взгляд снова на Дениса, который все это время смотрел на нее. Как всегда, пристально. Как всегда, не скрывая заинтересованность. Но сейчас это совершенно не смущало. Пусть смотрит. Ей-то что?

Пусть тянется к лицу, заправляет прядь, пусть невзначай касается голого плеча… Пусть говорит что-то явно лишнее.

Она только улыбнется, снова потянется к бокалу, снова сделает глоток… Снова уловит взглядом силуэт. Спиной или боком. Такой далекий. Непозволительно.

Выходя несколько раз в уборную, Аня уже доставала телефон с мыслями написать Корнею, но каждый раз себя тормозила. Сначала — потому что слишком рано. Потом — потому что просто тошно. Пусть сам решает, когда пора. Ей ведь что тут плохо, что в квартире. Где ни находись — чувствуешь себя разбившейся лошадкой. Без головы и хвоста. А он… Купит новую. Нет повода для слез…

— Танцевать пошли, — застыла, получив неожиданное предложение от Дениса, сощурилась немного…

— Я не хочу. Прости.

Отреагировала так, как стоило бы.

— Не хочешь или запрещено? — услышав возмутительное уточнение, Аня даже не сразу нашлась, что ответить. Безошибочно выцепила Корнея… Показалось, что он все же смотрел… Но если даже так — быстро отвернулся.

— Я уже говорила тебе, Денис. Не лезь туда, куда я тебя не приглашала. Хорошо?

Аня спросила, зная, что звучит грубо, но сейчас это не заботило. Слишком плохо, чтобы волноваться еще и о таком.

— Ты тратишь время на человека, который тебя не стоит, Аня. Он же не подошел даже. Не спросил, как дела. Ничего ли не нужно. Это он так о тебе заботится? Это… Обидно.

Ответ парня заставил прыснуть… Вряд ли это было смешно, но Аню почему-то позабавило. Рука снова потянулась к бокалу, глаза поймали силуэт…

— А ты стоишь, да? Заботишься? — почти сразу перевелись на лицо Дениса, девичья бровь взлетела вверх. Она смотрела будто оценивающе. Сама понимала — глупость делает, но зачем-то хотелось подразнить.

— Как минимум, я сижу рядом с тобой. Если не ошибаюсь — больше трех часов. А он ни разу не подошел. Почему?

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать.

Аня полоснула взглядом, отводя его разом и от лица собеседника, и от злосчастной спины. Не подошел. Ни разу. Впрочем, как и она не подошла к нему. И вроде бы сама же так решила, но не Денису же об этом рассказывать…

— И не надо обсуждать. Просто танцевать пошли. Ты же хочешь… Ты когда танцевала в последний раз? Это же весело, Аня. Просто весело… А ты грустная… Тебе развеяться надо…

— Ничего мне не надо, Денис.

Не желая ни соглашаться, ни продолжать держать оборону, Аня попыталась увильнуть.

Взяла со стола телефон, который всегда держала неподалеку, чтобы не пропустить его сообщение, забросила в клатч, встала… Собиралась снова спрятаться ненадолго в уборной, а может выйти на балкон. Туда, где надымили и нечем дышать, но хотя бы прохлада заменяет духоту. Остудить горящие из-за шампанского щеки. Проветрить мысли.

— Спорим, что если ты пойдешь со мной танцевать, он подойдет? — не смогла сделать шаг, потому что Денис поймал за запястье. Придержал, погладил. Дождался, когда Аня посмотрит, потом только спросил, не скрывая ухмылку.

Знал, куда она переводит взгляд…

По тому, что девичьи глаза стали чуть больше, мог предположить, что вот сейчас, наконец-то, встречается взглядом с тем, с кем хотела…

— Зачем ты лезешь? Вот зачем?

Но на провокацию не повелась. Высвободила руку, развернулась, пошла из зала в сторону уборных.

Прошла мимо той самой двери, остановилась только у окна в тупике коридора, положила на подоконник клач, уперлась в пластик руками…

Сюда тоже доносились звуки из зала, но хотя бы немного отдохнуть можно было.

Аня понимала — она перебрала. На столах танцевать не станет, но и позволять Денису продолжать в том же духе нельзя. Как бы там ни было, многие действительно знают, что они с Корнеем — пара. И позволять постороннему парню так откровенно проявлять к ней вниманием, когда Высоцкий — здесь же — неправильно. Непозволительно даже.

Сделав несколько глубоких вдохов, попытавшись выбраться из тумана в голове в реальность, Аня достала телефон, открыла переписку. Напечатала: «Поехали домой, пожалуйста», занесла палец над отправкой, посмотрела в окно…

За которым первый в этом году снег. Хлопьями. Словно перышки спускающимися на землю… И тут же тающими… Точно, как она, из-за своей слишком сильной к нему любви. Так нельзя. Он сам говорил, что так нельзя. Любить надо в первую очередь себя. Ведь растворяясь — теряешь. Становишься зависимой, ничтожной, бессмысленной…

Ждешь весь вечер, когда посмотрит…

Злишься, не в состоянии определить собственное место в его жизни…

Забываешь напрочь, что у тебя есть своя жизнь.

Что праздновать без него — не смертельно.

Что жить и дальше, не зная его родителей, — вполне сносно.

Что если хочется танцевать — действительно можно танцевать, а не пугаться, что он не одобрит.

Что вот сейчас он мог бы подойти. Не обязательно в зале, но хотя бы сейчас.

Она выпила. Ей хочется, чтобы было хорошо. Чтобы было легко. Хотя бы немного забыться…

Удалив набранные символы, Аня снова спрятала телефон, повесила сумочку на плечо, развернулась…

Когда вернулась в зал, Дениса на месте за их столом не было. Аня улыбнулась смотревшей по-прежнему с тревогой Алине…

Которая дернулась подойти, но ее придержал Артур…

Корней разговаривал с какой-то женщиной. Своей ровесницей. Очень красивой. Утонченной. Судя по всему, одной из «жен», потому что среди коллег Аня ее не встречала.

Слушал, позволял губам подрагивать в улыбке, несколько раз кивал. Она же… Ане казалось, что кокетничает. Открыто. Бесстыже. Бессовестно даже. И он позволяет. А может ей так просто чудилось все из-за того же тумана.

Но это было уже не столь важно. Аня подошла к своему стулу, опустила сумочку, взяла в руки бокал, осушила в пару глотков, развернулась, чтобы не видеть… Окинула взглядом комнату. Нашла Дениса, дождалась, когда посмотрит, вздернув бровь… Понятно было, что сам не подойдет, но если подойдет она — не откажет. И Аня…

Оттолкнулась от стула, сделала пять шагов — зачем-то действительно считала.

— Я хочу танцевать.

Приподнялась на носочки, сказала на ухо, опустилась, глядя в глаза… Спокойно восприняла то, что по лицу парня расплывается улыбка.

Понимала, что ведет себя сейчас, как слон в посудной лавке. Рушит к черту все… Но рушила.

Вложила руку, позволила себя вести. И обнять тоже позволила. Закрыла глаза, чувствовала, что взгляд прожигает… Знала, что закончится плохо, но тогда казалось, что хуже быть не может.

Танцуя, Аня больше не чувствовала взгляда Корнея. И рук Дениса тоже не чувствовала. Ей было все равно, с кем она сейчас. Она просто упивалась неправильностью происходящего. Не хотела, чтобы Корней подходил. Да и знала — Денис ошибался. Высоцкий никогда не устроит прилюдную сцену. Он просто запомнит. Он просто… Уничтожит ее чуть позже. Видимо, это ей и надо было.

Настойчивого Дениса приходилось время от времени осаждать, требуя держать руки под контролем. Аня снимала их с бедер, просила так не делать. Он реагировал вроде как примирительно, но проходило какое-то время… И снова лез. Снова получал. Пока не дождался, что Аня просто смирилась… Ведь какая разница? Она уже и так…

Одна песня закончилась, началась вторая, дальше — третья…

Аня знала, стоит вернуться на место, снова подумать. Пока не поздно. Пока можно. Но сделала не так. Позволяла Денису придержать за руку. Позволяла увлечь на новый танец…

Вздрогнула, когда в локоть вжались чьи-то пальцы…

Почувствовалась слабость под коленками, резко поворачиваясь, испытывая "обрыв сердца", но зря. Это не был Корней.

Алина. Державшая в руках ее сумку, смотревшая так, будто душа не на месте.

— Детка, ты сумку оставила. Случайно, наверное… Мне кажется, звонил кто-то…

Алина перевела взгляд на Дениса, который попытался придержать Аню, не отпускать. Посмотрела совсем иначе — не зло, но предостерегающе… Потянула за локоть уже настойчивее, заставляя сделать несколько шагов в сторону.

Держала сумочку, пока Аня доставала оттуда телефон. Смотрела в лицо «детки», читавшей на экране:

«Я жду тебя в машине».

Закрывшей на секунду глаза, выдохнувшей… Дальше — окинувшей взглядом зал. Понявшей, что Высоцкого здесь действительно больше нет…

Он отправил больше пяти минут назад. Они с Денисом уже танцевали. Аня подняла взгляд на Алину. Которая соврала о звонке. Просто, видимо, наблюдала всю сцену… И понимала, к чему идет…

— Зачем, Ань? — спросила тихо, хмурясь… Вздохнула, когда Аня перевела голову из стороны в сторону. Сама не знала. Просто плохо. И хотелось, чтобы ему было так же. — Иди, детка. Я очень тебе советую. Лучше иди. Не усугубляй. Нельзя у него на глазах, Ань…

Алина не договорила, но Аня и так все поняла.

Кивнула, вложила телефон в сумочку, достала оттуда номерок, не оглядывалась, ей было абсолютно не интересно, что кто подумает, Алина права, а она… Снова дура, кажется. Если не сволочь…

Вышла из зала, подошла к гардеробу, набросила на плечи пальто… Направилась к выходу.

Автомобиль Корнея горел фарами. Сам он стоял рядом. Ане показалось, что курит… Непонятно только, где взял… И зачем…

Аня шла к машине, чувствуя странное смешение чувств — жар и холод. Щеки по-прежнему пылали, было не страшно, но будто безнадежно…

Когда пальцы снова сжали ее запястье, еле устояла на ногах, ее развернуло…

— Что ж ты бежишь за ним, как собачка… Эсэмэснул, дал пять минут, собралась, понеслась. Самой не противно? — Денис спросил, глядя на нее действительно будто даже с презрением. Вот только ей-то какая разница? Она главное рушит. Что Орлов подумает — не заботит.

— Не твое дело, — Аня ответила, пытаясь вывернуть руку. Не получилось. Он только сжал сильнее… — Противно — пусти.

Вскинула взгляд, посмотрела решительно. Видела в ответном смешение чувств, но оставалась к нему равнодушной. Знала, что использовала. Но ведь и он просто использовать хотел. Тщеславие потешить. Галочку поставить. Отбить у топа. Она прекрасно это понимала… И позволила.

— Она тебе трогать себя разрешала? Руки убери от нее.

Услышала сзади, почувствовала, как холодеет. От голоса, интонации, от чувства, что Корней приближается, Денис смотрит уже не на нее, а чуть в сторону…

Отпускает, получает толчок в плечо, отступает, Корней оказывается между ними.

— В машину.

Говорит, не оборачиваясь.

— Я… — слышит, оглядывается… Режет взглядом так, что становится физически больно.

— В машину, блять, Аня.

И пусть внутренний голос кричит, что в машину сейчас не надо, но она пятится, смотря, как Высоцкий снова поворачивает голову, говорит что-то Денису… Тот хмыкает, отвечает… Потом снова говорит Корней, парень становится серьезным, произносит пару слов…

Развернулась, пошла, села… Выдохнула только в глушащем звуки салоне…

Вскинула взгляд, поняла, что они просто смотрят друг на друга и говорят. Корней немного выше, поэтому Денису приходится вздергивать подбородок… И кто выйдет победителем словесной перепалки Аня не сомневается. Вот только… Не чувствует себя дамой на рыцарском турнире. И удовлетворения из-за того, что вызвала ревность, не испытывает.

Практически безразлично следит за тем, как Денис отступает, делает несколько шагов в сторону ресторана, пятясь, продолжая смотреть на Корнея и говоря что-то. Потом кривится, получив ответ. И дальше Высоцкому уже не интересно.

Он разворачивается, идет к машине. На секунду открывает дверь, впуская холод, захлопывает с силой, выезжает с парковки…

Смотрит на дорогу. На Аню — ни намека. Сконцентрирован. Зол. Бешен даже. Останавливается у супермаркета, выходит, ничего не сказав, оставив Аню саму. И она понимает — выйди из машины сейчас, на этом все закончится. Поймай такси, уедь она к ба, Высоцкий просто пришлет ее шмотки, вычеркнув из жизни. И разве же не этого она добивалась? Разве не к этому стремилась? Две недели рушила. Две недели обижалась. Разве не так стоило бы делать, признав, что не может смириться с тем, какой он «не такой»?

Наверное, это. Но она сидела. Смотрела, как он возвращается, бросает в вещевое отделение консоли пачку сигарет, снова выруливает на дорогу…

— Ты не куришь.

Режет острым быстрым взглядом, когда Аня произносит. Ничего не отвечает. Молчит, едет, газует непривычно резко…

— Развлеклась? — спрашивает через время.

Несомненно, видит, что Аня отворачивается к окну, не спеша отвечать…

— Тебе хватило или вернешься? Ждут тебя там. Надеются. Верят, блять.

Скривилась, но снова смолчала. Знала же, что так все и будет. Помнила, чем закончилось рандеву с Захаром под окнами. А тогда ведь они даже парой не были.

— Говори что-то, Аня. Говори, потому что…

Мотор снова заревел, реагируя на очередное импульсивное нажатие на педаль водителем… Ему тоже не нравилось, что Корней сейчас такой. Никому не нравилось. Только вот…

— Мне хватило.

Аня произнесла тихо, глядя на сложенные на коленях руки. Чувствуя искры взгляда, разжигающие воздух. Именно сейчас готовые в прямом смысле сжечь ей душу.

— Мне тоже. — К чертям. По заслугам.