Яд иллюзий

Глава 24

Память прошлого, как злой Джин, неумолимо вырвалась на волю.

Все таки выждала сокровенный момент, подкараулила лазейку, внедрилась на всех правах хозяина моей души и нанесла свой решающий удар.

Мне снова стало все равно, держат ли мою голову руки медсестры, вонзается ли в руку игла. Все равно – голодная или сытая, больная или здоровая, мертвая или живая.

Потому что только одно обстоятельство, один неизбежный факт способно было принимать и учитывать мое сознание с придельной ясностью.

ЕГО НЕТ!

ЕГОРА БОЛЬШЕ НЕТ!

Я ЕГО НИКОГДА НЕ УВИЖУ!!!

На свете не было ему равных. Я не знала человека добрее, нежнее, прекраснее…

Он был достоин самой великой, самой бесценной, самой безмерной любви, которая только могла существовать во вселенной. Почему же его настигла самая непостижимая, самая невиданная и непримиримая несправедливость?!!

Почему ему достались обе пули? Разве вторая не предназначалась по праву мне – его половине?

Может, кто-то другой вынес бы эту боль, свыкся.

А я не могла!

Я не могла жить без него. Не могла противиться тому водовороту, в который попала душа. Меня просто больше не существовало.

Все смешалось во мне и перепуталось.

Я больше не знала, кто я. Кто такая Анна Гром?

Слишком долгая тьма, как непреодолимый серый туннель, одиночество…

И вот теперь - внезапная вспышка света!

Перевернутая вверх дном память, словно через линзу фотообъектива: мрачные лица, обреченные взгляды, холодные стены, долгие пустые беседы. Прозрачный мир, прозрачные люди. Вместо голов у них блюдца с губами, вместо слов – только гул!

Я же, как сувенирная игрушка внутри стеклянного шара, которую, если встряхнуть хорошенько, можно привести в движение, создав иллюзию кратковременной жизни. В действительности – нет никакого дела до жизни внутри и до жизни снаружи. Пустышка. Живая пластмасса. Никакого ощущения реальности.

И что теперь?

Голова – тяжелый обух.

Тело будто наполнено чадом.

Я лежу на полу и дыхание дается с трудом, как у тонувшего, только что выброшенного на берег. Но я его ощущаю! Ощущаю свое дыхание каждым миллиметром легких: как оно входит и выходит. Странное дыхание, проходящее через все нервные клетки, через все тело сразу, через мозг…

Вместе с ним проникает запах – непривычный, но такой пряный, нежный, что не могу им надышаться. Запах молодого человека, который лежит рядом со мной на полу. Так же как и я – он выброшен на берег, но не ясно еще: тонувший вместе со мной или спасший меня…

Время, похоже, остановилось в моей квартире.

Мир резко перевернулся и опрокинул нас вместе с собой. Вот только где верх, а где низ - пока неизвестно.

Мы оба нуждались в адаптации. Два чужих человека, попавших в одну «мясорубку».

Ничего необычного в том, что он обнимает меня. Ничего необычного в том, что мне необходим этот запах, тепло этого сильного тела.

Я взглянула в удивительные синие глаза Кирилла и мне захотелось спросить его: «Ты здесь, чтобы погубить меня, или спасти?».

Но побоялась нарушить атмосферу внезапного покоя.

Вдруг это сон?

И сон не заставил себя ждать.

Мы тихо спали на полу, все так же обнявшись, пока не наступил новый день.

Как только первый луч солнца заглянул в окно, сновидения расплылись, как засвеченные негативы. Но ощущение ясности и покоя не покинули меня. Открыв глаза, я мгновенно все осознала: и кто я, и что со мною произошло. И в то же время мне казалось, что проснулась я в то утро другим человеком.

Господи Боже, совершенно другим человеком!

Свернувшись калачиком прямо посреди гостиной, я чувствовала себя такой защищенной, словно охраняемая крепостью; мужчина прижимал меня к себе бережно, как новорожденного младенца.

Я повернулась и увидела, что он тоже проснулся. Лицо Кирилла выражало мрачную задумчивость, но не имело прежнего следа ярости и безысходности.

Мы долго смотрели друг на друга, пока Кирилл не нарушил молчание:

– Я не имел права…

Мне хотелось сказать ему взглядом, что это уже не имеет значение, что ему сейчас не следует ничего говорить. И он все понял.

А потом я попросила:

– Покажи мне ваше тайное место…