Яд иллюзий

Глава 36

Все было перевернуто вверх дном…

Я стояла не двигаясь, внимательно прислушиваясь, нет ли кого в квартире, пока не удостоверилась, что кроме меня там больше никого не было.

Потом медленно опустилась на колени, подняла валяющуюся на полу трубку телефона и, наконец, позвонила отцу.

Он примчался уже через несколько минут.

– Что пропало? – Спросил меня первым же делом.

– Еще не знаю…

Как ни странно, с виду я казалась такой спокойной, будто ничего не случилось. Отец же, напротив, был не на шутку напуган.

– Значит, говоришь, дверь не взломана? – Он в десятый раз проверил замок.

– Толи вошли с ключом, – предположила я, – толи с помощью отмычки.

– Важно не это, а то, что тебя не было дома в тот момент. Господи! Подумать страшно, что могло произойти.

Отец забегал по квартире.

– Присмотрись, пожалуйста, могло ли что-то пропасть. Не понимаю одного – вся техника, в том числе и ноут-бук – на месте! Обычно воруют это…

Он резко остановился и с тревогой посмотрел в мои глаза.

– Но, похоже, это не ограбление!

– Тогда, что же? – удивилась я.

– Не знаю. Но, может быть, тебя хотели напугать, или … убить!

– Кто? – Обронила я с сомнением. – Зачем?

– Откуда мне знать. Я звоню Борщеву, – заявил отец категорически.

И пока он беседовал с капитаном по телефону, я принялась, наконец, осматривать комнаты.

В словах отца присутствовала логика.

Это не ограбление.

Абсолютно все вещи – на местах.

И преследующий меня взгляд – не выдумка натянутых нервов.

Кто-то взял меня на мушку и стремился это показать.

Но с какой целью?

Кто? Убийца?

Я не имею отношения к расследованию.

Я не располагаю тайной информацией… Разве что кто-то думал иначе.

Но если бы мне действительно угрожала опасность, никто бы не стал устраивать представления. Такие вещи решаются быстро: ножом, пулей, битой ...

Но это не может быть Кирилл!

Почему же я об этом подумала?

В скором времени я услышала, как папа встретил в пороге Борщева, быстро пересказывая ему ситуацию. Я стояла в спальне у кровати, когда до меня донесся их разговор.

– Вы думаете то же, что и я? Это он?

– Все может быть. Нужно снять отпечатки.

– Что он этим хотел продемонстрировать, по-вашему?

– Надеюсь, только запугать…

Когда они вошли, я стояла на четвереньках и доставала из-под кровати небольшую расписную шкатулку.

– Вот, – потрясла я ею в воздухе, показывая, что она абсолютно пуста. – Здесь были все мои драгоценности. Теперь их нет.

– Это точно? – спросил Алексей, нахмурившись. – Возможно, они куда-то закатились.

– Говорю же, я все осмотрела. Их нет!

Двое мужчин стояли посреди комнаты и смотрели на меня с изумлением.

– Что там было, – поинтересовался Борщев.

– Антикварные, жутко дорогие украшения, – ответила я без запинки. – Золотые браслеты, перстни. Бабушка будет в ужасе. Половину этого добра она передала мне в наследство и велела беречь, как зеницу ока.

– Кто-то знал о них?

– Понятия не имею...

– Ладно, – вздохнул Леша, вытирая лоб рукавом. – Пошли, будем составлять список пропавшего…

Думаю, если бы папа с Лешей задержались хоть секундой дольше в моей спальне, либо, если кому-то из них пришлось вернуться обратно, его постигло бы жуткое удивление при виде моих действий. Только они вышли, я сунула руку под матрас и, без всякого зазрения совести, не чувствуя ни малейшего раскаяния за свою ложь, выгребла от туда и спрятала в сумочку все свои псевдо-пропавшие драгоценности…

Когда наконец необходимые формальности были соблюдены, документы прилежно заполнены и подписаны, я с нетерпением выпроводила Борщева вместе с его напарником лейтенантом Лихачевым и еще одним помощником, что снимал отпечатки пальцев.

Захлопнула дверь и, облегченно вздохнув, повернулась к отцу.

– Ну слава Богу. Я думала, они здесь навсегда поселятся.

– Между прочим, ты зря иронизируешь. – Папа уже больше часа не прекращал хмурить брови и усиленно потирать подбородок.

– Но теперь мне не о чем переживать? Ты поставил три новых замка.

– Дорогая, для опытного взломщика и сто замков – не помеха. Сама слышала, что Алексей сказал – сработано чисто. Ни царапинки, ни задоринки. Словно правда родным ключом было отперто. Да и не мудрено. Для того и ключи подбираются, и отмычки специальные создаются. Целый арсенал, в общем для таких целей существует. Не удивишь их, не напугаешь. А вот нас прилично напугали. Не так ли?

– По-моему, все обошлось. Драгоценностей жаль, конечно, но это ведь тоже не главное, – продолжала я врать как профессионалка, буднично раскладывая вещи по местам.

– Я все же считаю, тебе стоит пока перебраться к нам. – Настаивал отец. – Матери как-нибудь постараемся все растолковать, в более-менее обтекаемой форме.

– Это лишнее. Не думаю, что все настолько плохо. – Ответила я со слабой, но все же ощутимой долей раздражения, не понимая от куда и почему оно появилось, ведь отец вполне естественно волновался за меня. Но в тот мучительный момент, когда мое сердце жалобно скулило и не давало мне покоя, меньше всего хотелось сосредотачиваться на опасениях.

Страх казался омерзительно ничтожным, скользким и липким, как присосавшаяся пиявка. Мне больше всего претило сейчас бояться. Я не желала трястись по углам, как дикая кошка, только что выпущенная из мешка. Какая-то неведомая сила выкачала весь страх, что был у меня внутри, а в создавшуюся пропасть метнула мощную сокрушающую искру, что воздействовала мгновенно, нагнетая неминуемую вспышку, если даже не взрыв.

И пока сознание с лихорадочной критичностью пережевывало и переваривало эти резкие внутренние перемены, не в силах пока что выдать анализ происходящего, армия быстрого реагирования, то есть – эмоции, принялись беспощадно и без всякой осторожности давить на меня со всех сторон…

– Ты уверена? – В сотый раз переспрашивал папа.

– Абсолютно!

– Но если этот человек вернется? Ты обдумала такой вариант?

– После того как здесь побывала милиция – вряд ли! Если он раньше был осторожен, то и сейчас тупить не станет. А мне просто крайне необходимо побыть одной и успокоиться. Не переживай! Я, если что, буду на телефоне.

Отец ушел, поняв очевидно, что спорить со мною бесполезно. Сомневаюсь, что ему моя позиция понравилась. Но что он мог поделать.

Ведь сам же сказал: «Пробуй жить».

Вот я и пробовала.