Алекс попросил перенести его на край скалы, чтобы было видно горы. Начал накрапывать дождик.
— Сделайте, как я прошу, — сказал он друзьям, — пусть дождик. И оставьте меня.
Друзья молчали. Потом молча ушли. Он закрыл глаза. Он был благодарен этим людям, которые стали для него родными, и не раз спасали его жизнь. Но сейчас он хотел быть с той, которую может больше никогда не увидеть. С той, которая канула в небытие в этом проклятом мире. С наивной и мудрой, слабой и отважной. С той, которая его никогда не предавала и не предаст.
Алекс открыл глаза и стал смотреть, как падают капли. Их было много. Они падали… Падали, всё замедляя своё падение. Он видел, как капля появлялась и медленно летела.
Медленно… Медленно… Он увидел миллиард повисших капель. И засмеялся. Стало очень легко. Он махнул рукой, ударяя по висящим каплям, и они разлетелись сверкая. А на их месте осталась пустота. Тогда он привстал и ударил по следующим. Они тоже разлетелись. Он сел и окунулся лицом в висевшие капли. Это показалось забавным, и он опять рассмеялся.
— И долго ты так собираешься развлекаться? — неожиданно раздался мягкий, густой голос.
Алекс обернулся и увидел силуэт мужчины, скрываемый каплями. Голос был незнаком.
— Кто ты? — удивился Алекс.
— А кто ты? — парировал силуэт.
— Я человек, — Алекс пожал плечами.
— Уже неплохо! Я Грэм.
— Я Алекс.
— Рад знакомству, Алекс!
— Я умер?
Грэм расхохотался:
— Боюсь, что нет! А что, очень хотелось?
Алекс посмотрел на Грэма, немного помолчал и потом ответил:
— Скорее не хотелось.
Грэм опять расхохотался:
— Забавный у нас с тобой получается разговор! Тогда у меня для тебя хорошие новости. Ты не умрёшь. По крайней мере не сегодня, и я надеюсь, ещё очень не скоро, — он опять рассмеялся.
Какое то время они молчали, потом Грэм спросил:
— Выпить хочешь?
У Алекса расширились глаза:
— Хочу.
— А под шашлычок?
— С удовольствием.
— Ну тогда пойдём, что тут рассиживаться.
Алекс встал. Грэм сделал пас рукой и перед ним голубыми молниями заискрился портал.
— А как же они? — Алекс кивнул в сторону Черной Горы.
— Они спят, и будут спать до твоего возвращения. Как и эти капли — висеть, — он провёл рукой, и висящие капли разлетелись, оставляя после себя пустое пространство.
— А я вернусь?
— Если пожелаешь, — голос Грэма впервые прозвучал серьезно. — Но в любом случае они всегда будут тут, когда ты решишь вернуться.
— Это звучит очень странно.
— Наша жизнь вообще очень странная, — в голосе Грэма опять послышались шутливые нотки, — но от этого она не становится менее привлекательной, — и он шагнул в портал.
Алекс чуть помедлил и шагнул следом.
Уютно потрескивали поленья, языки пламени дразнили тьму, одуряюще пахло луговыми цветами и молодой хвоей.
— Как же здорово! — Алекс опустился на траву возле костра, провёл по ней ладонями, ощущая шелковистую упругость каждой травинки, затем поднял с земли сучковатую шершавую палку и пошевелил угли.
— Дрова даже прогореть не успели, — весело отозвался Грэм.
Мохнатые сосны нависали над поляной, Алекс разглядел очертания небольшого домика метрах в двадцати.
— Звезды так сияют сегодня, словно хотят нас удивить, — Грэм принёс бутылку, наполненную золотисто-янтарной жидкостью и два бокала. — Но мы стойкие, и будем пить и есть шашлык. Сейчас прогорят дрова, и поставим, — он уселся рядом.
Алекс наконец смог его разглядеть. Высокий, мускулистый, длинные чёрные волосы завязаны в хвост, на вид ему можно было дать лет сорок.
Через полчаса запах мяса наполнил всё вокруг, он смешивался с ароматами свежего хлеба, спелых помидоров, молодых огурцов, зелени и дымом костра, и казалось, что на свете нет ничего лучше.
Алекс надкусил спелый помидор, он был сладкий, с едва заметной кислинкой, как будто только с грядки.
— Кто ты? — спросил Алекс, когда они утолили первый голод.
— Я всё и ничего. Я везде и нигде. Я есть и буду.
— Ты Бог?
Грэм засмеялся:
— О нет! Я всего лишь путешественник. И немного воин.
— И где ты путешествуешь?
— В разных мирах, я покажу тебе.
— А это место?
— Мой дом.
— И что мы будем делать?
— Чтобы делать — надо быть.
Где то недалеко заухал филин. Грэм встал и подбросил дрова в костёр. Языки пламени взметнулись к ночному небу. Искры вспыхивали и гасли.
— Огонь костра никогда не повторяет свой узор, — сказал Грэм улыбаясь.