За туманными вратами

Волчьими тропами

С раннего утра солнечный свет застрял по ту сторону тумана и, как ни старался, не смог добраться даже до макушек деревьев. Холод проникал под одежду. Накидка Вира на моих плечах, которая все еще хранила его тепло и легкий аромат мяты, не позволяла мне замерзнуть. Прогоняя остатки сна, я спрыгнула на землю, но неудачно приземлилась, угодив прямо в мокрую от росы траву.

– Вот же… – буркнула я.

Вир сидел у костра, как будто и вовсе не вставал с места с ночи.

– Иди пить чай, – сказал он, не поворачивая головы.

После завтрака мы отправились в путь.

Весь день бродили по лесу. Под ногами скрипели ветки и влажный мох, трава тянулась к щиколоткам, мешая идти. Еле заметная узкая неровная тропинка вилась сквозь густые заросли, огибая деревья и кусты такими хитрыми лабиринтами, что порой казалось, что мы блуждали кругами на одном месте. Птицы давно замолчали, зато появились шорохи. Тени становились гуще, и с каждым шагом я все отчетливее чувствовала чужое присутствие.

Кое-где кусты были примяты, валялись сломанные ветки. Прибавить к этому волчий вой – и становилось жутко.

Вир внезапно остановился, подняв руку, и на его запястье заполыхали алые буквы. Я вспомнила, сколько раз видела это свечение среди деревьев, когда мы с Дэвом шли к учителю. Вир не двигался, и я замерла, пытаясь понять, что его так встревожило. Но уже через минуту он продолжил путь, как ни в чем не бывало.

– Ты правда не боишься волков? – спросила я, опасаясь их появления.

– О волках можешь не переживать. Они тебя не тронут.

– А как ты ими управляешь?

– Я их понимаю.

Вир усмехнулся, но больше ничего не сказал.

Путь никак не заканчивался и, сколько бы я ни спрашивала Вира, он отвечал одно и тоже: мы идем туда, куда нужно.

Мой телефон давно сел, а у Вира его вообще не было. Почему у некоторых местных такое странное отношение к телефонам, как будто это лишняя обуза?

Где-то вдалеке раздался протяжный вой. Краем глаза я заметила промелькнувшую тень, но, когда обернулась, там ничего не было, только темнота. Вир шел молча, словно ничего не замечая, но я не могла избавиться от чувства, что мы не одни.

Наступил вечер, и мы снова разбили лагерь посреди леса, так и не добравшись до проклятой деревни. Вир развел костер, и мы долго грелись, погруженные в свои мысли. Я все думала, кто же он такой? Таинственный Вир, которого боятся волки. И кто такая я? Лес пробуждал во мне какие-то странные воспоминания – словно я уже когда-то была здесь. Но когда? И почему все это казалось таким знакомым?

Лежа в гамаке, который появился так же, как и в прошлый раз, я долго смотрела на небо. Там, где порвались облака, сияли звезды. Глядя на них, я провалилась в беспокойный сон.

***

– У нас по плану новый обмен информацией, Амла, – сказал Вир на следующее утро. Глаза его смеялись. – Задавай мне любой вопрос, но расскажи, что с тобой произошло, когда ты увидела ракшаса в первый раз.

– Как ты меня назвал? – я не могла сообразить спросонку.

– Амла.

– Я Мила.

– Нет. Ты Амла.

Я еще не успела прийти в себя и уже была выбита из колеи.

– Крыжовник? Ведь это крыжовник? Почему я крыжовник?

– Кислая, горькая и костлявая, так, что зубы сломать можно. Но иногда очень полезная. Это точно ты.

Вот это да! Так обо мне раньше не говорили.

– Можно, я придумаю вопрос позже?

– Конечно. Итак?

– Но это будет очень крутой вопрос, потому что до этого ты спрашивал последним. И теперь снова ты.

– Понятно. Говори уже.

– Ну, я испугалась.

– Еще.

Я вспомнила день, когда это произошло. Путь через лес, говорящие хвосты, воздействие на сознание и…

– У меня намокли руки!

– Что это значит? – Вир подошел ближе, и я почувствовала его тепло.

– Мой будущий вопрос сейчас становится еще интересней.

– Торговка, – глаза Вира блеснули, – Ладно.

– Руки стали мокрыми. На них даже висели капли. Но я и сама не понимаю, что это было, поэтому мне трудно объяснить.

– Может, ты просто вспотела?

– Может. Но раньше со мной такого не было.

Затем наступила тишина, и я услышала, как в кустах зашевелились спящие птенцы. Кажется, мы проснулись слишком рано.

Вир наслаждался моим растерянным видом. Глаза его блестели, а губы расплылись в улыбке. Это была настоящая улыбка, а не какая-нибудь пародия, и она ему удивительно шла.

– С тобой забавно торговаться.

– Веселишься, значит? Ну, веселись. Пока можешь.

Хоть я и сделала неприступное лицо – скрывать свои чувства всегда было моим любимым занятием, – внутри меня пробирал смех от абсурдности собственной угрозы. Все знают, что даже Дед Мороз не разносит подарки бесплатно, так почему я должна делиться всем, что знаю, просто так? Да, Вир действовал в связке со своим отцом, но все-таки я ему не доверяла. Я не умею с легкостью полагаться на других людей. Или… Возможно, в этот раз я впервые захотела довериться. Странная мысль. Правда, если бы Вир хотел навредить, он давно бы это сделал. У него было достаточно возможностей, ведь я до сих пор полностью находилась в его власти. Но вместо этого он оставался рядом и помогал.

Что-то теплое разливалось внутри при этих мыслях, но я быстро подавила это чувство. Доверие – слишком опасная роскошь для меня. Однако факты оставались фактами: он отдал мне свою рубашку, когда я дрожала от холода, укрыл накидкой ночью, заботился, хоть и молча. Его жесты были простыми, почти незаметными, но почему-то именно это рождало во мне странное ощущение… Этот человек мог вызывать одновременно чувства страха и защищенности. В любом случае: я здесь, Вир тоже, и мы постараемся помочь друг другу.

– Собирайся, – сказал Вир, наливая из термоса почти остывший за пару дней чай и вытаскивая из мешка последние лепешки, – Надо разжиться едой.

– А сколько до деревни?

– Не знаю, – Вир опустил глаза.

– Все ты знаешь.

Я не могла поверить, что он прожил здесь всю жизнь, исходил лес вдоль и поперек, и при этом не может найти дорогу до всем известной проклятой деревни.

– Мы передвигаемся так, чтобы не встретить ракшасов.

Вир собрал гамак, завязал мешок и закопал его на прежнем месте. Сколько еще таких мешков спрятано по лесу? Я задумалась.

– Ты помнишь, где спрятал мешки, а где деревня, не знаешь?

– Бывает.

Вир пожал плечами, а я размышляла, каким он был в детстве. Когда у него появился этот шрам? Изучал ли он лесные маршруты намеренно – или всему этому его научила его жизнь. Во многом он был на меня похож: в его взгляде чувствовались брошенность и одиночество. Он рисовал. И никому не верил, как и я.

– Тебе помочь? – спросила я.

Вир выпрямился, пригладил растрепавшиеся волосы, бросил мешок и приблизился. В руках он держал черную накидку. Его взгляд быстро пробежался по моим рукам, будто он мысленно зарисовал каждую родинку, скрытую под кофтой, пропитанной ароматом мяты. Он обошел меня вокруг, и я почувствовала, как лицо заливается краской. Вир медленно накинул мне на плечи накидку, аккуратно поправил капюшон. Его пальцы едва коснулись моей шеи, и это прикосновение было таким нежным, что я непроизвольно задержала дыхание. Искра кольнула сердце и заставила его трепыхаться.

Лес будто был живым. Шелест ветра в верхушках деревьев сменялся еле слышным потрескиванием веток под ногами. В воздухе висел терпкий запах хвои, а где-то вдалеке перекликались птицы. Этот мир казался диким и таинственным, как Вир.

Вскоре мы покинули поляну.

***

– На твоем месте я бы все-таки подумал о возвращении, – Вир обернулся и пробежал взглядом по моему лицу, останавливаясь на глазах, – Закончишь универ, выскочишь замуж, – он отвернулся, – Ты-то точно быстро мужа найдешь.

– Какого еще мужа? Мне только восемнадцать.

– Не так уж и мало. Но можно и позже. Может, мама тебе уже кого-то присмотрела?

– Мама? Мне? Ты с дерева рухнул?

Что я могла на это ответить? Представить себе, что мама ищет для меня мужа … Это как? Даже если бы я ей это разрешила, она через час бы все перепутала и стала искать мужа для себя. Я рассмеялась.

– Что смешного?

– У нас не принято, чтобы мамы мужей искали. Интересно, кого бы она для меня выбрала. Брр… – Меня передернуло. – Представить страшно!

– Странная ты.

Я и сама не собиралась искать никакого мужа, да и никто не стоял в очереди перед моей дверью. Если честно, я даже не верила, что когда-нибудь решусь на такой шаг добровольно. Когда пыталась вспомнить хоть одну по-настоящему счастливую пару, в голову ничего не приходило. Ну, за исключением одной – тети и дяди. Но даже их любовь скорее кажется редким исключением, подтверждающим правило. К тому же, замужество подразумевает появление потомков, а это уж точно не для меня – не имея своих детей, я уже устала от маленьких хулиганов.

Внезапно острая иголка пронзила сердце. Я вспомнила о Дане, безжизненно лежащей в розовом доме у пропасти. Нет! Больше я не позволю себе так думать. Пусть она только очнется – я посвящу ей столько времени, сколько она захочет.

– Амла?

Опять назвал меня крыжовником. Я решила не отзываться на это странное прозвище.

– Амла! – Вир внезапно остановился, и я врезалась в его спину, – Почему молчишь?

– Потому что я не Амла, – я подняла на него глаза.

– Но ты определенно Амла, с какой стороны не смотри, – Вир пожал плечами.

– Называй как хочешь, но я не стану отзываться.

Он ухмыльнулся.

– Если хоть раз отзовешься, то это твое имя навеки.

– Без проблем, – я обошла его сбоку и продолжила путь.

День незаметно катился к полудню, но солнце так и не показалось из-за тяжелых облаков. Ноги по щиколотку утопали в густом тумане, который киселем стелился по земле. Воздух был сырой, пахло мокрой травой и землей. Где-то вдалеке, нарушая вязкую тишину, протяжно кричали птицы. Джинсы уже намокли по колено.

– Так что насчет возвращения? – Вир размахивал мешком.

– Забудь эту тему, ладно?

Долгое время мы молчали. Внезапно Вир спросил:

– Ты смерти не боишься?

– Это угроза?

– В лесу хватает желающих.

– Например?

– Что же с тобой делать, Амла?

Я не ответила, помня обещание не отзываться на это прозвище. Вир остановился и внимательно посмотрел:

– Мне правда будет очень жаль, если тебя убьют.

– Послушай, моя сестра лежит без сознания. Уже несколько дней. Просто перестань говорить о моем отъезде. Я не уеду!

– Ладно.

Вир развернулся и обогнул маленький ручеек, останавливаясь под дубом с широкой кроной. Он бросил мешок, набрал в руки воды из ручья и умыл лицо. Я скинула накидку и, оставив ее на мешке, тоже умылась.

– Надо достать еды, – сказал Вир.

– Где?

– Я подумаю.

Я не успела ответить, как Вир подскочил, схватил меня за руку и притянул к себе спиной. Я больно ударилась затылком о его ключицу и уже хотела выругаться, но он зажал мне рот ладонью. Другой рукой Вир обнял меня за талию и утащил за дуб.

– Тихо, – шепнул он на ухо.

Адреналин разлился по телу. Сердце дико стучало, не хватало воздуха. Я чувствовала, как его дыхание коснулось моего уха. Страх, вперемешку с острым ощущением близости. Но сейчас не время для этого. Вир что-то заметил, а значит, рядом может быть опасность.

– Подними ладонь, Амла.

В такой момент я не собиралась спорить и высвободила правую руку. Он отпустил мою талию и хлопнул меня по ладони.

– Навеки Амла, – прошептал Вир мне на ухо.

Я вырвалась из его объятий, чувствуя, как краснею от негодования. Я была готова взорваться – это такая шутка? Вир улыбался и его веселье снова было искренним. Глядя на него, я ощутила, что гнев быстро отступает, оставляя место для растущего облегчения.

– Ты меня обманул?

– Не совсем, – Вир показал на ту сторону ручья, – У нас и правда посетитель.

Метрах в двадцати шла женщина лет сорока в оранжевом сари.

– Мы от нее прятались? – я округлила глаза.

– Конечно, нет. Я ее увидел, когда мы уже стояли здесь.

– И решил воспользоваться ситуацией.

Вир, не ответив, направился к женщине, а я, глядя ему вслед, никак не могла понять, почему он вызывает во мне столько противоречивых чувств и заставляет колебаться каждую секунду.

***

Перепрыгнув ручей одним махом, Вир остановился между двумя соснами. Женщина попятилась, прикрывая голову отворотом потрепанного сари. Она затряслась, ее губы задрожали, а взгляд метался, как у загнанного зверька.

– Пожалуйста, не трогайте меня, господин.

– Кто вы такая? – Вир наступал.

– Я Басанти. Из деревни. Я не сделала ничего плохого, клянусь! – голос ее дрожал от страха.

– Тогда почему вы оправдываетесь? – Вир нахмурился.

– Я не знаю, – Басанти уперлась спиной в толстый ствол.

Не выдержав, я бросилась через ручей, чуть не споткнувшись на скользком камне, и схватила Вира за рукав.

– Не пугай ее, – прошептала я, пытаясь смягчить ситуацию.

Вир косо посмотрел на мою руку, и я, краснея, быстро ее убрала.

– Из какой вы деревни? – спросил Вир спокойнее.

– Шанти, – ответила Басанти, ее голос все еще дрожал, и она продолжала сглатывать, как будто боялась, что ее слова могут вызвать новый приступ гнева.

– Принесло ведь! – Вир пробормотал это тихо и отрывисто, но я услышала.

– Это же отлично. – вмешалась я, делая шаг вперед. – Отведите нас в деревню, пожалуйста. Мы два дня ее ищем.

Басанти ошарашенно округлила глаза, явно не ожидая такого поворота.

– Нам не нужна помощь, Амла, – резко сказал Вир и схватил меня за рукав его же рубашки, пытаясь оттащить от Басанти.

– Нужна, – я вырвала руку, – Сколько можно блуждать по лесу.

– Не делай глупостей, Амла! – с упреком сказал Вир.

– Я иду с ней, а ты как хочешь, – ответила я твердо.

Я вздрогнула, когда Вир резко схватил меня за руку. Его пальцы сжались сильнее, чем было нужно. Мне стало больно, и я поморщилась. Хватка Вира мгновенно ослабла. Что-то изменилось в его лице, в его взгляде – что-то едва уловимое. Он отпустил мою руку почти сразу и быстро отвернулся, как будто что-то его смутило. Ощущение тепла от его руки долго оставалось на коже.

Басанти переминалась с ноги на ногу, глядя то на меня, то на Вира.

– Отведете? – я подошла ближе, стараясь говорить мягко.

– Как скажете, – она съежилась, то и дело бросала взгляды из-под сари на мое лицо.

От улыбки Вира, к которой я уже успела привыкнуть, не осталось и следа. Его темные глаза буравили мое лицо, словно пытаясь понять, что происходит у меня в голове.

– Я же не оставлю тебя одну, – наконец произнес он, указывая путь к ручью. Басанти сняла шлепанцы и перепрыгнула журчащий поток так ловко, будто делала это каждый день. Вир перешел на ту сторону и протянул мне руку. Я схватилась за нее, хотя могла обойтись и без помощи – я ведь уже переправилась сюда один раз. Моя ладонь оказалась в его теплой, почти горячей и слегка шершавой руке, и по коже мягко пробежал ток – сотни точечных ударов пощипывали кожу. Тело захлестнула теплая волна, пробудив стаю дремлющих эльфов в моем животе. Я перепрыгнула ручей и медленно вытащила ладонь, не желая думать о том, какие реакции у меня вызывает Вир.