За туманными вратами

Укус черной тени

Холод цеплялся за кончики пальцев, пробирался в рукава и, как захватчик, распространялся по телу, завоевывая новые участки. Дорога до пещеры извивалась среди леса, то поднимаясь по холмам, то снова опускаясь. Заплутавшее солнце показалось на несколько минут и снова нырнуло в густые тучи. На мгновение я подставила лицо согревающим лучам, но холод не отступил – кожа только покраснела и зачесалась. Уже два часа мы шли без остановок – чем раньше доберемся до Дехрадуна, тем больше шансов остаться целыми. Надо успеть до темноты. Мы собирались переночевать в городе, а утром отправиться в Дели на рынок Чандни Чоук, как и сказал учитель.

Дэв шел впереди, втянув голову в плечи. На его спине висел рюкзак с планом пещеры и записками для кого-то, кого я пока не знала. Там же лежали бутерброды, термос с чаем и немного одежды. Все остальное можно было найти в каждом пункте нашего маршрута. Дэв то и дело оглядывался, проверяя, не отстала ли я. Следом за ним вышагивали зверюшки. Я больше не видела Кишора в образе льва, потому что, как по секрету сказал Гудду, кот не хотел таскать меня на себе, а если он не лев, то мне и в голову не придет проситься к нему на спинку. Больно надо! Вир шел позади, замыкая шествие.

Как только белая хижина на берегу Бхагирати исчезла за поворотом, тут же исчезли птицы, собаки перестали лаять, затих волчий вой. Наступила давящая тишина. Только сырая земля чавкала под давно промокшими кроссовками. Со всех сторон подкрадывалась чернота. Растекаясь между кустами и деревьями вязким киселем, она протягивала липкие лапы, жаждая напитаться очередной жертвой. Запах гнили проникал во все пустоты и въедался в поверхности, противно оседая на языке, внутренней стороне щек и дальше – в легких. Мокрые волосы слиплись, свисая тяжелыми прядями над глазами. Я вытащила из рюкзака резинку, подаренную Даной, и собрала волосы в хвост.

Мысли возвращались к ночному разговору, снова и снова перебирая детали и аккуратно раскладывая их по полочкам своей внутренней библиотеки. Вопросов становилось все больше, а ответов не прибавлялось. Мрак сгущался, тени становились длиннее. Не хотелось думать, что будет, если мы не успеем до темноты, но воображение рисовало сцены, от которых холодели руки.

Я устала. Вот бы заполучить пульт управления этим лесом – поставила бы его на паузу и немного повалялась на берегу реки.

– Терпи, – обернулся Дэв, будто читая мои мысли, – Останавливаться нельзя.

– Я и не собиралась, – отрезала я, хотя сама уже мечтала о короткой передышке.

Дэв вздохнул, отмахнулся и снова пошел вперед. Наверное, я стала кусаться слишком часто, а он просто хотел подбодрить. Я прикусила нижнюю губу и прибавила шагу, догоняя Дэва.

– Не обижайся на меня, ладно?

– И не думал, – ответил Дэв, как всегда, сдержанно.

Чего еще ожидать от немногословного Дэва?

– Спасибо, что согласился меня проводить, – сказала я Дэву скорее для поддержания хоть какого-то разговора, чем из благодарности. В конце концов, я брожу по этому лесу не только ради себя.

– Хотел бы я оказаться у дедушки в хижине, а не бродить тут с вами, особенно с этим, – он махнул в сторону Вира.

Не успела я ответить, как Вир, приблизившись, вмешался:

– Тогда почему бы тебе не бросить все и не вернуться?

Дэв обернулся, останавливаясь. Нахмурил брови. Началось… Как не вовремя.

– С самого утра я думаю об одном: как получилось, что ты, потомок браслетоделов, идешь с нами в такое важное место? – в голосе Дэва сквозил холод.

Я невольно потрогала браслет на запястье и нахмурилась.

– Не смог бросить тебя в трудную минуту, лесник, – Вир усмехнулся, но глаза его не улыбались.

Взгляды упрямцев скрестились, создавая напряженное электрическое поле.

– Спрячься под накидку – сказал Дэв, прикрывая глаза рукой, – слишком сверкаешь. Я почти ослеп.

– Заваришь травки и промоешь свои нежные лесные глазки. – Вир сорвал первый попавшийся листик и швырнул его в Дэва. Ветер вернул лист обратно и прилепил его на плечо Вира.

– Лучше бы ты сдал себя в чистку, вместе с серебром твоего отца, – сказал Дэв, указывая на приклеившийся листик.

– Да ты…

Напряжение росло. Мне нужно было что-то сказать, вмешаться, но слова застряли в горле. Я попыталась их выдавить, но мои мысли, как затертые обрывки бумаги: рваные, бессмысленные, не хотели связываться. Наконец, я собралась с силами и крикнула:

– Успокойтесь! – голос сорвался на скрипучий визг. – Нельзя здесь стоять. Доберемся – делайте, что хотите.

Я готова была обоих толкать дрожащими руками, но Дэв, наконец, оторвал взгляд от противника и продолжил путь.

– Осталось метров двести, – сказал он мне, оборачиваясь.

Я вздохнула с облегчением.

Вир скинул свою накидку и протянул ее мне, но я отказалась – слишком они с Дэвом меня разозлили. Интересно, почему в последние дни Вир стал таким внимательным? Я никак не могла понять – заботится он обо мне по необходимости или из-за чего-то другого? Ведь совсем недавно каждое его слово обдавало холодом, а теперь он пытается угодить при каждом удобном случае. Но почему?

Внезапный шум заставил меня поднять голову. Крылья огромной птицы, казалось, заслонили полнеба, а ее пронзительный крик словно пробил барабанные перепонки. Воздух задрожал. Я инстинктивно пригнулась, прикрываясь руками, как будто это могло защитить от столь внушительного создания. Сердце бешено колотилось. Что это было?

Когда грохот крыльев стих, я медленно выпрямилась и огляделась: никого. Дэв, Кишор и Гудду были за кустами, а вот Вир исчез. Только этого не хватало – потерять кого-то в жутком лесу! Я бросила взгляд вперед – Вира не было. Справа и слева – пусто. Обернулась – сзади тоже нет. Вир будто растворился.

– Вир, – позвала я негромко.

Подошел Дэв.

– Что случилось?

– Где Вир?

– Наверное, сбежал.

– Я серьезно.

Кишор и Гудду прибежали следом за Дэвом, озадаченно озираясь по сторонам. Я напряженно всматривалась в заросли, пока, к моей радости, не заметила спину Вира среди потускневшей зелени. Я выдохнула, но облегчение длилось недолго – то, что он делал, настораживало.

Находись мы в оживленном месте, где на каждом шагу встречаются люди, я могла бы подумать, что он просто с кем-то разговаривает. Но Вир размахивал руками и время от времени подавался вперед, словно что-то шептал своему невидимому собеседнику и даже с ним ругался. В этом пустом и жутком лесу первая мысль была о том, что он сошел с ума.

Я свернула с тропинки, собираясь подойти к Виру, но Дэв схватил меня за рукав.

– Я сам, – твердо сказал он.

Он направился к Виру, а я осталась ждать. Что-то показалось мне странным, не вписывающимся в уже привычную картину леса, и я присмотрелась. Зеленая трава поблекла, и с каждым мгновением увядали новые участки, все ближе подбираясь к Виру. Так вела себя черная тень, а ее никто, кроме меня, не видел или не признавался, что видит, но проверять, рискуя жизнью Вира, я не решилась. Не раздумывая, я бросилась в лес.

Перепрыгивая кусты, я быстро обогнала Дэва.

Всего несколько секунд – и вязкая чернота почти добралась до ноги Вира. Я схватила его за руку и резко потянула на себя. Поскользнувшись, я угодила кроссовкой в вязкую черноту, и невесомые брызги полетели на кожу щиколотки. Надо было длинные джинсы надевать. Сухой лед – вот что пришло мне на ум. Странная субстанция прицепилась к щиколотке и обожгла холодом. Сухая. Неизмеримо черная. Настолько ледяная, что я сунула бы ногу в кипяток, чтобы избавиться от чувства, будто застывает душа.

Все закружилось. Окружающий мир качался и плыл. Казалось, внутрь меня проник яд и начал стремительно уничтожать клеточку за клеточкой. Краем глаза я заметила Дэва и подоспевших зверей. Они метались у кустов, что-то выискивая, и расплывались у меня перед глазами.

Вир не дал мне упасть – его теплые руки подхватили меня, и я почувствовала знакомый мятный аромат. Он прижал меня к себе, унося к свету и теплу. Все изменилось. Я улыбалась, покачиваясь на ласковых волнах, болтая ногами и ловя лучистый взгляд Вира. На небе светило солнце… нет, два… или даже три. Я не могла точно понять, да и какая разница? Все было так хорошо.

– Какой ты сильный, – прошептала я, придвигаясь к его уху, а может, я так только подумала.

– Для тебя, – услышала я, а может, мне показалось.

Вир прижал меня крепче, и я обвила его шею руками, вглядываясь в тени своих воспоминаний, но не находя ничего важнее этого момента.

Целую вечность мы плыли в тягучем пространстве, а руки Вира удерживали меня на плаву. Вир ни капли не устал, а мне было тепло и уютно. Я хотела, чтобы этот путь оказался самым длинным на свете.

– Только не отпускай меня, – сказала я или только подумала.

– Никогда, – ответил он, или мне показалось.

***

На небе висели все те же тучи – ни следа солнца, а тем более двух. Я лежала на коленях Вира, приходя в себя и ужасаясь тому, что могла сказать вслух совсем недавно. Хотя, возможно, это было лишь игрой моего воображения.

– Что случилось? – я быстро оглядела присутствующих.

– Тебя укусили, – сдержанно сказал Дэв. Он казался раздосадованным.

– Кто укусил?

– Мы не знаем. Может, змея.

– Какая еще змея?

– Самая обычная, – Дэв посмотрел на Вира, словно не находил нужных слов. Его лицо слегка перекосилось, как будто он пытался избавиться от чего-то неприятного. – Никто не видел эту тварь, – добавил он после паузы, – Она напала исподтишка и сразу исчезла. Я не смог избавиться от яда.

Я быстро оглядела ногу: черное пятно с неровными краями расползалось по щиколотке, ледяное и колючее. «Это чернота», – подумала я. Это она задела меня. Просто они ее не видели.

– Но мне ведь стало лучше. Значит, и от яда можно избавиться.

– Я дал тебе один травяной сбор, – сказал Дэв, – Придется пить его, пока не найдем окончательное решение. Вот еще одна сложность. Мало проблем, теперь еще и яд.

– Она в этом не виновата, – угрожающе сказал Вир.

– Я не с тобой говорил, выскочка, – зло сказал Дэв, а потом буркнул себе под нос: – Вечно лезешь вперед.

– Это была тень, – сказала я, прекращая их спор и пытаясь подняться на ноги.

– О чем ты? – Вир прищурился.

– Она двигалась прямо на тебя, Вир. Я видела ее раньше в лесу.

Я рассказала им о странной субстанции, но Дэв только ухмыльнулся.

– Вот ты сказочница.

– Ты можешь не верить, – сказала я, – Но в следующий раз, когда она появится, я смогу предупредить тебя.

Дэв рассмеялся.

– Я знаю людей вроде тебя. Слишком живое воображение.

– Ты меня совсем не знаешь.

Порой люди так легко вешают ярлыки на других, а потом с уверенностью заявляют, что хорошо их знают. Смешно слушать! Никто не может знать все, даже о самом себе. Ха! Еще одно изречение для моего дневника. Я уже представляю новостной заголовок на питерском канале: «Студентка Академии художеств Милена Малиновская, не успев начать обучение, уехала в Гималаи и стала великим мудрецом». Вот бы удивились мои обожаемые одноклассники! В одном Дэв точно прав – воображение у меня действительно без тормозов.

Место укуса саднило. Я дотронулась до черной кляксы, и палец обожгло холодом. Даже ко льду на катке прикасаться комфортнее. Казалось, еще немного – и кожа треснет.

– Значит, – начал Вир, – Ты меня спасла?

Я пожала плечами. Дэв оглядел нас с таким видом, будто его тошнило.

– При условии, что тебе что-то угрожало, – съязвил он.

– Как минимум, такой же укус, – Вир не сводил с меня глаз. – Почему спасла?

А ведь действительно, почему? Обычно я не бегу сломя голову спасать людей, особенно посторонних, и уж тем более таких вредных. В тот момент, когда я увидела подбирающуюся к Виру тень, я даже не раздумывала, надо спасать или нет. Я просто испугалась, что с ним случится беда и побежала. Но так я думала, а вслух сказала иначе.

– Это же нормально – кому-то помочь, и неважно, кому.

– Ладно, – сказал Дэв, – Хватит уже любезничать.

Я замерла от удивления.

Не успела я сообразить, как Дэв оттолкнул Вира, схватил меня за руку и прикоснулся своим запястьем к моему. Кожу как будто кольнуло иглой.

– Ой! – вздрогнула я, а Вир мгновенно встал между мной и Дэвом, отбрасывая в сторону его руку.

– Не помню, чтобы тебя назначали охраной, – Дэв усмехнулся.

Он вытащил из рюкзака бумажку с именами торговцев на рынке Чандни Чоук, которую дал учитель, карту пещеры и все остальное и отдал это мне. С обратной стороны листка с именем торговца написал название средства, которое мы должны найти на рынке, чтобы я могла продержаться до его возвращения.

– Так же, как я только что, дотронешься до руки торговца и получишь все, что нужно, – сказал Дэв. – Езжайте в Дели без меня. – поразмыслив, он добавил, глядя на меня: – Не слишком ему верь, – он указал на Вира.

***

Со мной пошел только Вир. Дэв отправился на север, в Кашмир, где росла редкая трава, способная вывести большинство ядов. Он слышал от дедушки, что это растение встречается на северных отрогах, примерно в неделе пути отсюда. На машине туда не добраться – только пешком. Хвостатые пошли с ним на случай, если понадобится помощь. Но поможет ли эта трава мне? Ведь я точно знала, что меня укусила не змея. Если повезет, я скоро излечусь, а если нет… об этом думать не хотелось.

Почему за травой отправился именно Дэв? Все просто: он был внуком мудреца, а значит, знал множество секретов, недоступных другим. Вир же обладал удивительными способностями, которые я пока не до конца понимала, но они надежно защищали меня от похищений и других неприятностей.

Лабиринты Чандни Чоук

Когда Дэв исчез в чаще леса, а шорох его шагов стих, Вир с тревогой взглянул на мою ногу и сказал, что до края леса мы полетим.

Он осторожно взял мои руки, уложив их на свои плечи, и на его запястье вспыхнули алые буквы. Крепкие руки уверенно обвили мою талию, прижимая ближе. Мы медленно оторвались от земли и взмыли в небо.

На этот раз все ощущалось совершенно иначе. Когда ноги перестали чувствовать опору, сердце заколотилось, но не от страха, а от предвкушения. На губах непроизвольно засияла улыбка. На мгновение мне показалось, что в этом бескрайнем мире не осталось никого, кроме нас, и все вокруг существует только для нас двоих.

Я крепче ухватилась за Вира, чувствуя, как мои пальцы впиваются в его плечи. Ветер хлестал по лицу, волосы разлетались во все стороны. Казалось, стоит только ослабить хватку, и я сорвусь вниз, прямо в бездну, которая открывалась под ногами. Но рядом был Вир. Его дыхание касалось моей щеки, грудь поднималась и опускалась в такт с моим сердцебиением, и я чувствовала, что с ним мне нечего бояться.

На этот раз плащ Вира не закрывал мое лицо, и я могла видеть. Под нами проносились горы, величественные, словно волны древнего океана. Из ущелий поднимался густой туман, заливая все вокруг белой дымкой. Вдали серебрились реки, тонкими нитями прорезая долины. Пролетая низко над одной из них, я ощутила запах свежести, как будто вода была самой чистой на свете. В воздухе грациозно парили птицы.

– Нравится? – услышала я шепот Вира у самого уха.

Я кивнула, не в силах ответить – все, что окружало нас, казалось нереальным, как сон наяву.

Чем дольше мы летели, тем больше мое тело привыкало к ощущению полета и свободы. Я наслаждалась каждым мгновением.

Я взглянула на Вира. Он смотрел вперед, сосредоточенно и спокойно, как будто этот полет для него был чем-то обычным. Его глаза светились.

А потом мы начали снижаться. Ветер стал тише, движение замедлилось. Внизу появилась лесная опушка. Прежде чем мы приземлились, Вир крепче прижал меня к себе. Когда мы коснулись земли, я все еще держалась за него, хотя ноги уже чувствовали твердую почву.

– Мы на месте, – с легкой улыбкой произнес он, отпуская меня.

***

Вир настоял, чтобы вместо ночевки в Дехрадуне мы отправились в Дели, не дожидаясь утра. Тогда завтра, как только откроется рынок, можно будет начать лечение моей ноги.

Вир позвонил домой из ближайшего кафе, и не успели мы выпить по чашке чая, как перед входом остановился мотоцикл – мощный, современный, с блестящими хромированными деталями. Он выглядел настолько идеально, будто только что прибыл с завода. Черный корпус в стиле Вира, широкое кожаное сиденье, на руле красовались изогнутые зеркала. Это был один из тех мотоциклов, которые поражают воображение даже тех, кто стальными конями вовсе не интересуется.

Я никогда не ездила на мотоцикле. В голове мелькали образы из фильмов, где воспевались скорость, свобода и адреналин. Это все казалось таким далеким от меня – я больше привыкла к пешим прогулкам, городским автобусам, в крайнем случае, автомобилям. Но теперь… Вир опять открывал для меня новый мир. Вначале полеты, теперь мотоциклы. Что дальше?

– Ты в порядке? – ухмыльнулся он.

Я кивнула. Мне было страшно, но в то же время дико интересно.

– Садись, – Вир похлопал по сиденью.

Я глубоко вздохнула, подошла к мотоциклу и осторожно устроилась на заднем сиденье, цепляясь за Вира.

– Держись, – с легкой улыбкой сказал он, и я прижалась крепче, ощутив биение его сердца. Я вдыхала аромат мяты, смешанный с вечерней прохладой Дехрадуна.

Когда мотоцикл рванул с места, ветер тут же ударил в лицо. Вир легко управлял мотоциклом, который тоже казался живым. Страшно было только первые несколько минут, вскоре я привыкла и почти расслабилась.

Горная дорога сменилась трассой, но в кромешной темноте ничего не было видно.

Едва забрезжил рассвет, мы уже сидели за завтраком недалеко от Дели. Когда мы прибыли, Дхаба еще дремала в полусонной тишине, а хозяин мирно спал на улице, завернувшись в старое одеяло. Вир осторожно разбудил его, щедро заплатил, и спустя полчаса перед нами стояли горячие картофельные лепешки, самосы, невероятно сладкий Гулаб джамун и ароматный чай, пар от которого смешивался с утренним воздухом, пробуждая аппетит.

Город встретил нас нежным персиковым рассветом. Мягкий, почти сказочный цвет разливался по белоснежным фасадам зданий и отражался в еще сонных окнах, конечно, если те были застеклены. Улицы потихоньку оживали: на асфальте золотились первые лучи солнца, маленькие тучки на небе напоминали о неизбежности сезона дождей. Мы двигались в сторону центра, и ощущение легкости утра наполняло все вокруг.

Вскоре дороги ожили. Новенькие сверкающие автомобили мчались наперегонки со старыми, а те обгоняли дребезжащие развалюхи, едва ползущие по дорожному полотну. Улицы наполнились людьми. Полуразвалившиеся лачуги, забытые временем, теснились рядом с современными высотками и древними храмами. Скромные продуктовые лавки со своими пестрыми витринами, из которых доносились запахи специй, стояли в тени торговых комплексов, манящих прохладой кондиционеров и броскими вывесками. Маленькие забегаловки, где местные жители собирались за чашкой чая и самосами, прятались у дорог, в то время как на другой стороне улицы располагались дорогие рестораны. Этот город был полон контрастов – смесь прошлого и будущего, нищеты и роскоши.

Автомобили сигналили со всех сторон, пешеходы переходили дорогу, останавливая транспорт вытянутой рукой и сверкая белозубыми улыбками. Казалось, в городе не существовало правил, но мы не увидели ни одной аварии. Какой-то упорядоченный хаос. Я невольно улыбнулась, вспомнив свой рюкзак, содержимое которого, казалось, тоже пребывало в вечном беспорядке – документы, кисти и тюбики с акварелью валялись вперемешку, но я всегда знала, куда сунуть руку, чтобы найти нужное. В этом городе был свой собственный ритм, удивительный механизм, включенный на полную мощность.

Пестрые автобусы, обвешанные мишурой, тканями и даже связками засушенных красных перцев оглашали город звонкими клаксонами, словно оркестр трубачей, каждый из которых держал свою ноту. Водители показывали направление не поворотниками, а руками, словно дирижировали этим хаосом. Среди машин бродили одинокие коровы с горбатыми холками и ленивыми взглядами. На светофоре, у грязной торговой палатки, где на прищепках висели пачки снеков, толкалась черная буйволица с загнутыми рогами, как настоящая хозяйка этого места. Рядом стояла повозка, до краев набитая сеном. Стоило только загореться зеленому свету, как мимо нас промчался мотоцикл с пятью пассажирами, тремя из которых были дети, зажатые между родителями. Невероятно!

Позабыв о бессонной ночи, я завороженно смотрела по сторонам, не в силах оторваться от этого зрелища.

Объезжая утренние пробки, где застревали даже мотоциклы, а порой не могли пробраться и люди, Вир ловко маневрировал по узким переулкам, где дорогу нам преграждали целые полчища нахальных обезьян. Эти самозванные хозяева улиц свешивались с веток раскидистых деревьев, бесцеремонно разглядывая проезжающих – то есть нас. Их собратья лениво жевали что-то на обочинах, равнодушно следя за суетой.

Пышная городская зелень поражала воображение. Казалось, что мы едем по гигантскому дендрарию. Высокие пальмы, баньяны с переплетенными стволами, ароматный жасмин и яркие гибискусы окружали нас, словно сказочный лес посреди города.

В одном из переулков в сказку ворвалась резкая вонь. Над огромной свалкой, похожей на гараж без ворот, кружили жирные вороны, а по кучам мусора, словно в поисках сокровищ, бродили люди и собаки. Вир прибавил газу, и уже через несколько секунд воздух стал значительно чище.

Вскоре мы добрались до парковки и, оставив мотоцикл среди десятков других, пересели на велорикшу. Наш проворный рикша, невысокий мужчина с выгоревшими на солнце волосами, тут же принялся крутить педали, лавируя по узким улицам, пробиваясь сквозь потоки машин, велосипедов и пешеходов. Путь в гору давался ему с трудом, и уже через несколько минут футболка бедняги полностью промокла от пота, а дыхание стало тяжелым. Я смотрела на него с жалостью и восхищением – что заставляет его так стойко преодолевать трудности?

Старый Дели был как котел алхимика, в котором кипят причудливые ингредиенты – шум, запахи и цвета. От всего этого кружилась голова, и я не успевала смотреть по сторонам. Город жил, бурлил и двигался. Пересекая оживленную магистраль и оставляя в стороне Красный Форт с величественными стенами, мы приблизились к огромному улью городского базара. Расплатившись с рикшей, Вир повел меня вглубь.

По узким переулкам протискивались рикши, продавцы выкрикивали цены, всюду толпились покупатели разного статуса, звуки и голоса сливались в единый хаотичный гул. Ароматы благовоний и специй едва перебивали тяжелые запахи нечистот.

Вир держал меня за руку, не давая потеряться в потоке.

Густая влага растворялась в воздухе. Солнечный свет едва проникал в узкие рыночные переулки и рассеивался над пестрыми прилавками, где продавали все, что только можно было себе представить: от нарядных сари и шервани до огромных тюрбанов и цветастых палантинов. Обитатели рынка готовили, торговали, переговаривались и глазели на восторженных чужестранцев. По многочисленным проводам между зданиями сновали обезьяны, ожидая удобного момента стащить что-нибудь съестное у зазевавшихся путников. В маленьком храме бога Ганеши, второпях обустроенном среди уличных лавок, толкались его друзья – крысы.

– Мы почти на месте, – пробормотал Вир, притормозив возле лавки сладостей.

Аромат тянулся по улице, маня к блестящим от сиропа закрученным в знак бесконечности джалеби.

Поймав мой взгляд, Вир заказал две порции. Лавочник ловко разлил тесто в кипящее масло, создавая золотистые знаки. В воздухе разлился карамельный аромат. Вскоре он аккуратно выложил джалеби на картонные тарелки. Каждая порция выглядела как маленькое произведение искусства: хрустящие кольца с блестящей липкой корочкой, обильно пропитанные сладким сиропом с поблескивающими пузырьками.

Это было похоже на любовь с первого кусочка. Сладкие, вкусные джалеби! И конечно, чай масала.

Когда сахарное счастье склеилось на зубах и достигло критической точки, я со вздохом выбросила пустую тарелку и вытащила из рюкзака мятый листок с именами торговцев, которых мы должны были найти. Время – настоящая драгоценность.

Не успела я отдать листок Виру, как от лавки сладостей отъехал тук-тук, и я заметила на дороге босого человека лет тридцати. Он прижимался спиной к горбатой корове, отдыхающей рядом. Ноздри человека подрагивали, улавливая терпкий чайный дух. Жирная муха перебралась с его трясущегося носа на руку, прошмыгнула под рукав явно дорогого поло с затершейся эмблемой на груди и редкими всполохами грязно-белого на линялой запыленной ткани. Глаза его были закрыты, а возможно, он смотрел внутрь себя, не желая делиться увиденным с проходящими мимо зеваками и дразня их то легкой улыбкой на потрескавшихся губах, то гримасой боли, а порой и злобным оскалом еще белых ухоженных зубов.

Внезапно человек распахнул глаза и впился в меня взглядом, словно железным крюком. Я вздрогнула и застыла. Его губы что-то хрипло шептали, но в общем гуле базара я не могла разобрать ни слова. Подумав, что, возможно, ему нужна помощь, я сделала шаг вперед. В тот же миг Вир схватил меня за руку и резко дернул на себя.

– Спасайся, – прочитала я по-английски по губам того человека.

И тут же его глаза снова закрылись.

На мгновение я застыла.

– Не обращай на него внимания, – сказал Вир, – Здесь таких хватает.

– Вот, – сказала я, протягивая уже совершенно смятый листок Виру.

Он кивнул.

– Не отставай.

– Не планирую, – ответила я, осматриваясь. В этих лабиринтах потеряться проще, чем пожарить яичницу на завтрак. Да и персонажи иногда встречаются… странные.

С тех пор, как мы появились на базаре, я ловила на себе бесчисленные любопытные взгляды. Но чем дальше мы углублялись, тем больше мне казалось, что некоторые из этих взглядов искали именно меня. Постепенно внутри росла тревога. «Это просто воображение», – думала я. Но каждый такой взгляд ощущался как укол под кожу. По спине пробежал холодок.

– Скорее бы найти этих торговцев, – я крепче сжала рюкзак. – Не понимаю, почему они не прекращают на меня глазеть. Я не единственная иностранка.

– Не захотела уезжать – привыкай к проблемам, – усмехнулся Вир.

– Радует, что, по крайней мере, у тебя проблем нет, – огрызнулась я.

– Ошибаешься. Моя главная проблема – это ты.

Смерив Вира взглядом под названием «ну ты как всегда» – я потащила его дальше. Он крепче стиснул мою ладонь.

Целый час мы бродили по виляющим переулкам, прежде чем, наконец, нашли торговца Рави Кумара. Его магазинчик был надежно спрятан среди примерно двадцати подобных, плотно прижатых друг к другу заведений с яркими вывесками. Полутемное помещение, заполненное до предела товарами, было пропитано пряными ароматами.

На деревянных полках стояли ряды контейнеров с золотистой куркумой, зелеными листьями пажитника и порошком кайенского перца. В углу возвышались большие бочки с цельной корицей, гвоздикой и лавровым листом. Красочные упаковки, рассчитанные на туристов, предлагали пряные чаи и специи.

В самом центре лавки, прикрыв глаза, сидел ее хозяин. Он казался совершенно расслабленным, его лицо застыло равнодушной маской. Он пошевелился лишь тогда, когда Вир задал вопрос:

– Вы Рави Кумар?

Хозяин медленно открыл глаза, почесал затылок и сделал глоток из стоящего рядом стакана.

– Ну я.

– У нас к вам дело.

– Какое? – громко и хрипло спросил Рави Кумар, а потом внезапно подскочил со стула и закричал: – Понятно! Эти придурки вас подослали. Лавку мою не получите! Так им и передай.

– Мы по другому делу, – спокойно сказал Вир, но в глазах его было что-то, что заставило Рави Кумара замереть. Вир утянул меня вглубь лавки. – Дайте вашу руку.

– Это еще для чего? – Рави Кумар удивленно смотрел на Вира. Его гнев пропал, как будто его и не было.

– Дайте, – уверенно повторил Вир, глядя Рави Кумару прямо в глаза. – Я не собираюсь ее отрывать. Мы возьмем то, зачем пришли, и уйдем.

Тот молча, словно завороженный, как будто Вир нажал секретную кнопку, протянул руку и Вир внезапно притронулся к его запястью моим. Его руки были холоднее, чем обычно, пальцы напряжены.

– Понял, – прогрохотал Рави Кумар и пошел в подсобку.

Не успела я рассмотреть улицу перед лавкой, как он уже вернулся.

– Это куркума, – теперь он почти шептал, – Та самая. Нигде больше не сыщете. – Рави Кумар бережно погладил льняной мешочек. Все остальные приправы на полках были запакованы в прозрачные пластиковые пакетики. Передавая мешочек Виру, он добавил: – Одну чайную ложку в стакан молока перед сном – и все будет, как надо.

– Дальше, – сказал Вир.

– Не спеши, – Рави Кумар открыл сундук под полками с орехами и сухофруктами и вытащил маленькую картонную коробочку. – Этим присыпать больное место утром и вечером. Здесь на месяц хватит. – Он вгляделся в мои глаза, натянул белозубую улыбку, достал из кармана конфету и вручил ее мне со словами: – Для самой красивой мисс.

– Спасибо, – я улыбнулась в ответ.

– Где искать вашего брата? – спросил Вир Рави Кумара.

– Пойдете налево, затем первый поворот направо, а там все просто – пятый по счету магазин.

Вир положил куркуму и лекарство в свой мешок, мы попрощались и вышли из лавки.

Стоило только мне рассмотреть конфету, как Вир ее забрал.

– Мало ли что там, – сказал он, взял меня за руку и повел по узкому переулку.

Магазин продавца сари оказался втрое больше лавки его брата. У входа нас встречали два манекена: один был одет в роскошное красное свадебное сари, другой – в желтый сальвар камиз, переливающийся при каждом дуновении ветра. Как только продавец слегка прикоснулся к моему запястью, он тут же закрыл двери магазина и выложил передо мной несколько комплектов одежды, произнеся с лукавой улыбкой:

–Берите все, что пожелаете.

Я выбрала две туники: синюю, легкую, как воздух, и белую с изящным цветочным орнаментом – обе отлично смотрелись с моими джинсами. Но Вир настоял, чтобы я примерила черную тунику с бирюзовым узором на груди, пообещав в обмен угостить меня еще джалеби. После примерки он посмотрел на меня пристально и молча добавил третью тунику к выбранным мной вещам. Кроме того, я прихватила три дупатты под цвет. Длинные облегающие штаны, похожие на леггинсы и шальвары, могли пригодиться, если захочется чего-то более свободного.

Попрощавшись с продавцом одежды, мы вышли на улицу. Настала пора возвращаться.

Как и обещал, Вир повел меня есть джалеби. Пока он покупал лакомство, я стояла рядом, наблюдая за суетой вокруг. Вдруг голова резко заболела, а сознание затуманилось. В следующее мгновение я почувствовала, как меня схватили и потащили куда-то в сторону. Не успела я крикнуть, как тьма окончательно меня накрыла.