За туманными вратами

Асанна

Здесь светило солнце. Оно висело над лесом, медленно скользя по горизонту. Длинные тени деревьев заполонили долину, окруженную горами. Редкие прогалины, разбросанные по земле, чередовались со скалами, торчащими на холмах. Эти образования – кремовые, бежевые и даже красноватые, словно городские дома-свечки, возвышались над долиной.

– Амла, – торжественно сказал Вир, – Мы добрались.

Бросив мешок на землю, он потянулся. Погода здесь была совершенно иной. По ту сторону пещеры небо было затянуто тучами, а холод порой пробирал до костей, здесь же ясное небо отражалось в зеркальной глади озера, и теплый ветерок ласково касался кожи, согретой солнцем. До слуха доносился шум воды, но, сколько я ни искала, так и не смогла найти его источник.

– Что это за место? – спросила я, осматриваясь.

– Священный город Асанна. Здесь можно все начать сначала. Вообще все.

– О чем это ты?

– А я и сам толком не знаю, – Вир почесал затылок, – Но город мне нравится. Мечта!

– Хочешь тут жить?

– Я хотел здесь учиться.

– Перехотел?

– Цена слишком высока, – Вир отвел глаза.

– Даже у твоего отца денег не хватит? – удивилась я.

– Вопрос не в деньгах.

– А в чем? – Вир молчал. Вспомнив наш старый разговор, я спросила: – Ты же на архитектора учился.

– И что ты такая любопытная.

Вир отвернулся и отвечать, кажется, не собирался.

Я огляделась в поисках домов – ведь любой город должен состоять из них. А в домах обязательно должны жить люди. Но вместо этого вокруг щебетали птицы, перелетая с ветки на ветку, на холме паслись козы, а по протоптанной дорожке нам навстречу медленно шагала горбатая корова. Протоптанная дорожка? Значит, кто-то должен был ее протоптать, но, сколько я ни вглядывалась, так никого и не увидела.

Вир омыл руки в озерной воде и сел на траву.

– Отдохнем, пока она идет.

– Мы будем ждать корову? Но зачем?

– Это проводник.

Я снова взглянула на корову. Она то и дело останавливалась пожевать травы, а потом снова трогалась в путь, лениво наблюдая за бабочками, которые резвились в цветах.

– Почему мы сами не можем пойти?

Я тоже умылась озерной водой.

– Я пробовал. Без нее и за неделю дорогу не найдешь.

Все это казалось странным.

Когда я умылась и подняла глаза, на другом берегу озера туман неожиданно рассеялся, хотя раньше я его даже не заметила. Передо мной открылся вид на огромный, стремительный водопад. Вода обрушивалась с уступа высотой с девятиэтажный дом, разлетаясь серебристыми брызгами и пенясь на камнях. Иногда вместе с потоками падало что-то разноцветное, но я не смогла рассмотреть, что именно. На самой вершине возвышались три сосны. Их стволы были настолько искривлены, что на некоторых участках можно было бы сидеть. Мой взгляд – взгляд художника – сразу уловил, как идеально повторяются изгибы этих сосен. Казалось, если соединить их в одно целое, получилось бы нечто необычное и единое.

– Амла! – громко сказал. – Идем уже.

– Но там… – я указала на прекрасный водопад.

– Это обманка.

Он схватил мешок. Корова, поравнявшись с нами, развернулась и также медленно поплелась обратно. Я невольно ускорялась, почти обгоняя ее, и каждый раз Вир хватал меня за руку, заставляя идти медленней.

– Спешкой только корову оскорбишь, – говорил он.

– Почему это? – спросила я. Как можно оскорбить кого-то тем, что я иду в своем комфортном темпе, но главное – как можно оскорбить корову.

– Корова думает, что торопятся только психи.

Каждый имеет право на свою философию, конечно. Даже корова. Это тоже для дневника подойдет.

Я все время оборачивалась, чтобы еще раз посмотреть на прекрасный водопад, но как только мы свернули за выпуклую, как летающая тарелка, скалу, он скрылся из виду.

– Приветствую вас! – звонкий голос разорвал вечернюю тишину.

Я оглянулась, но никого не увидела. Вир толкнул меня локтем в бок, и, когда я обернулась, он глазами указал на другую скалу, похожую на вытянутый палец. В самой середине скалы зияли три проема разной величины, напоминающие окна. Из среднего, улыбаясь, выглядывал парень лет восемнадцати, с платком на голове, завязанным, как у пирата.

Вир помахал ему, а я просто кивнула. Парень исчез внутри скалы, а через минуту уже стоял на улице.

– С чем пришли? – спросил он, не снимая приклеенную улыбку.

– В гости мы, – Вир вытащил из мешка что-то завернутое в газетную бумагу и протянул парню.

– Вот это спасибо!

Глаза парня загорелись, а губы зашевелились, готовые сцапать все, что окажется внутри обертки, но он положил подарок в карман белых широких штанов, не разворачивая. Потом расправил длинную белую тунику, откашлялся и сказал, глядя на меня:

– Я Ромеш.

– Мила, – ответила я, не понимая, то ли протянуть ему руку, то ли просто стоять как есть и, выбрав второе, как самое безопасное, просто улыбнулась.

Ромеш не стесняясь рассматривал мое лицо, и вскоре мне стало неловко.

– Мы пойдем, – сказал Вир.

– Тогда до вечера.

Ромеш долго провожал меня взглядом. Дойдя до следующего поворота, я обернулась – он все еще смотрел. Вир фыркнул.

– Поторапливайся, – резко сказал он.

Я запуталась. Корова плелась впереди, и обгонять ее нельзя. Или нужно поторапливаться?

Того, что открылось за поворотом, я даже не могла бы себе представить. Целое нагромождение скальных домиков возвышалось на склоне горы. Как будто огромный микрорайон, раскрашенный в землистые оттенки, смотрел на нас множеством крошечных окон.

В центре возвышалась невысокая скала, увенчанная тонким шпилем, похожим на каменную иглу. На его вершине была круглая площадка, на которой под крышей висели колокольчики, почти соприкасаясь друг с другом. Каждое дуновение ветра вызывало их дружный перезвон. Звук оглашал долину и растворялся в воздухе, заставляя сердце вздрагивать. И я полюбила его с первого звона. Даже сейчас, спустя время, стоит мне почувствовать дуновение теплого ветерка, как я мысленно возвращаюсь в скальный город.

Корова улеглась на траву под деревом. Несколько человек вышли навстречу из-за массивной скалы, нижняя часть которой скрывалась за деревьями, а верхняя тянулась к небу, отражая золотые вечерние лучи.

– Намасте! Намасте!

Люди улыбались, а я пряталась за Вира.

– Кто они? – спросила я тихо, так, что слышать меня мог только он.

– Откуда мне знать.

Вот значит как. Он привел меня к незнакомым людям, и, возможно, мы уже никогда отсюда не выберемся. А вдруг местные давно ждали случайных путников, чтобы съесть их на обед или использовать в каких-нибудь странных ритуалах? Внезапно я вспомнила о ракшасах и черной тени, медленно текущей через гималайский лес, – на их фоне это место могло оказаться еще более опасным.

– Может, вернемся? – страх уже заполнил всю мою телесную оболочку.

– Не глупи.

– Намасте! – громко сказал Вир.

– Намасте, – почти прошептала я, чувствуя себя маленькой глупой обезьяной.

– Что заставило вас проделать такой опасный путь?

Седой старик невысокого роста вышел из толпы. Он был весь в белом, как Ромеш и остальные мужчины, а стояли перед нами только они – десятка полтора или два.

– Мы просто гуляем.

Казалось, старик удивился, но его внимание мгновенно переключилось на меня. Он смотрел – долго и внимательно.

– Кто ты?

– Мила. Но мы не просто гуляем. – Сама не знаю, откуда взялось столько смелости. Я старалась говорить громко и четко – никто не должен был понять, что я боялась. Если честно, страх почти исчез, как только старик посмотрел мне в глаза.

– Нам очень нужен господин Нетрам.

Старик не сводил с меня глаз.

– Зачем же он вам?

– Я должна передать ему кое-что от учителя. Лично в руки.

– И кто же твой учитель?

– Господин Атхарва Кашьяп.

Старик подошел ближе. Потом еще ближе и вскоре оказался настолько близко, что никто, кроме меня, Вира и его самого не мог слышать разговор.

– Меня зовут Нетрам-джи, – сказал он, – Теперь ты скажи мне, кто ты.

– Мила, – повторила я.

– Это лишь имя. Его можно изменить. Кто ты такая? Откуда взялась?

Старик смотрел тепло.

– Я приехала в гости. Из другой страны.

– Все не то. Условности. Какова твоя сущность.

– Не знаю, – сказала я растерянно. Я вообще не понимала, о чем он спрашивает.

– Свежая, как утренняя роса, – Нетрам-джи вдохнул, прикрыв глаза, – Стремительная, как река.

Старик перевел взгляд на Вира, который внимательно слушал то, что он говорил.

– Думаешь, ты все знаешь? – сказал Нетрам-джи Виру. – Ты даже себя не знаешь.

– Что? – Вир усмехнулся, но Нетрам-джи, казалось, уже потерял к нему интерес.

– Идемте, странствующая молодежь.

Приблизившись к остальным, терпеливо ожидающим там, где их оставил Нетрам-джи, я заметила, что все улыбаются. Все, кроме одного – тот сверлил нас с Виром взглядом. По очереди.

– Не пожалеем, что пустили? – произнес он громко, так, чтобы мы точно услышали.

– Не беспокойтесь, Авишваса-джи, – спокойно ответил Нетрам-джи. – Я знаю, что делаю.

Мы обогнули массивную скалу и оказались на площади, расположенной на широкой каменной террасе. Площадь окружали скальные помещения, вместе образующие нечто наподобие русской буквы «П». Напротив нас возвышались две огромные, как десятиэтажный дом, скалы, по форме напоминающие челноки. Справа была квадратная скала с пустым внутренним пространством, сверху прикрытая каменной крышей шириной метра два, она напоминала городскую администрацию. Слева раскинулся целый комплекс, похожий на слоеный пирог с дорожками, террасами и несколькими балконами неясного назначения.

Каменный стол, длинный, как вагон поезда, и напоминающий его по форме, стоял в левом углу буквы «П», под раскидистым деревом. Оно было совершенно необычным. Множество толстых серых веток, направленных в разные стороны, плотно переплетались, создавая огромный зонт или грибную шляпу, гордо возвышающуюся на стволе-ножке высотой метров десять. Ветки были голыми, только на кончиках их росли длинные хвоинки.

– Нравится? – спросил Нетрам-джи, уловив мой восхищенный взгляд, – дерево Драга.

– Я такого никогда не видела, – тихо сказала я, не отрывая глаз от гордого исполина.

– Так это из Локары! – выкрикнул мальчик лет пятнадцати и сразу схлопотал подзатыльник от стоящей рядом девушки и грозный взгляд от Нетрама-джи.

Нас усадили за стол. Вир молча рассматривал окружающих, а когда наши глаза встретились, подмигнул, как бы говоря: «Обещал же интересное. Вот, получи!».

– Вад! – крикнул Авишваса-джи, – Неси-ка лучше воды да перекусить!

Парень, который недавно получил подзатыльник, быстро нырнул в густые кусты у слоеной пещеры и через пару секунд выбрался обратно, словно внутри кто-то ждал его с подносом. Как только он оказался рядом, аромат корицы наполнил воздух, и я только сейчас осознала, насколько сильно проголодалась.

– Зачем вы здесь?

У Нетрама-джи были очень светлые, почти прозрачные пытливые глаза. Казалось, он всех видел насквозь. Я посмотрела на Вира.

– Мы гуляем, – сказал он.

– Здесь не место для прогулок. Помниться, я говорил тебе это в прошлый раз, когда ты прокрался среди ночи.

Значит, все-таки Вир здесь уже был. Да и странно, если не был, ведь он сам сказал, что собирался здесь учиться.

– Да мы немножко, – Вир отпил воды из кружки, сверкающей на солнце металлическими стенками, – Только город посмотреть.

– Мы пришли передать послание, – сказала я четко.

– Точно, – Нетрам-джи хлопнул себя по лбу, – И как я забыл. А этот хулиган, наверное, специально меня с толку сбивает, – он показал на Вира, – Но сначала поешьте.

Булочка таяла во рту. Даже в кафе неподалеку от дома такие не делали, хотя тамошний пекарь собирал рецепты со всего мира и время от времени, когда становилось грустно, я пробовала что-то необычное.

– А почему здесь нельзя гулять? – спросила я.

– Эти места не для всех, но раз уж ты сюда попала, притворись, что ничего не видела, – Нетрам-джи вздохнул и, глядя на Вира, добавил: – Говорил тебе, не ходи больше. Если захочешь учиться, вот тогда добро пожаловать.

Вир пожал плечами, а я спросила:

– Почему не для всех? И что это за место вообще?

– Если вселенная захочет, обязательно узнаешь.

Больше не было смысла задавать вопросы, ведь ответов на них я все равно не получала. Как всегда.

Вечер плавно превратился в ночь, и небо озарилось миллионами звезд. Что-то меня смущало во всем этом великолепии. Я присмотрелась. Звезды, словно путешествуя из созвездия в созвездие, оставляли слабый след, который рассеивался так же быстро, как и появлялся. Прямо перед моими глазами разворачивалось настоящее светопреставление: созвездия появлялись и исчезали, хотя некоторых и вовсе не должно быть в этом полушарии. Я не слишком разбиралась в астрономии, но кое-что все-таки знала – Южный Крест мы здесь видеть не должны.

Вдруг неподалеку над горой в воздухе повисли светящиеся шары. Я мгновенно их узнала! Те самые, которые однажды показались на горизонте, когда стояла у окна в доме тети. Значит, мне не привиделось!

Красота шаров поражала воображение, даже несмотря на то, что видимость затруднял туман, окутывающий ту часть неба. И откуда туман? Или это что-то другое?

Сами шары были совершенно необычными. Некоторые переливались всеми цветами радуги, сверкая на почти черном небе. Другие, казалось, были наполнены водой, которая то распадалась на миллионы крошечных капель, то снова собиралась воедино, текла, смешивалась и постоянно изменялась.

Другие шары как будто состояли из воздуха. Свет преломлялся, наталкиваясь на звезды, распадался на множество разноцветных потоков, а затем снова соединялся, превращаясь в подобие скоплений облаков.

На мгновение в небе мелькнул шар, поверхность которого была будто выложена зеркальными плитками. Она отражала звезды и лунный свет, надежно скрывая от глаза то, что пряталось внутри. Шар вращался и дымился, как будто в недрах бурлило нечто таинственное.

Я была в полном шоке. Сердце неслось в бешенном темпе. Я даже не пыталась угадать, что же это может быть.

– Что это все? – спросила я Вира, не отрывая взгляда от происходящего.

– Большой котел вселенной, – Вир тоже смотрел на небо, и взгляд его был изумленным.

– И что это значит?

– Я еще не понял.

– Ты ведь это уже видел, когда пробирался сюда ночью?

– Да.

Мне стало понятно, почему Вир мечтал здесь учиться. Видеть это каждый день, а может, даже и участвовать, дорогого стоило.

Пока готовили ночлег, мы оставались на улице. Нетрам-джи забрал сверток учителя и удалился к себе. Остальные тоже разошлись, должно быть, ушли спать.

– Эй! – прибежал Вад, – Все готово. Идемте!

– А ну стой! – шепнул Вир, хватая Вада за рукав. Тот остановился, хлопая глазами, а Вир спросил: – Так откуда, ты сказал, это дерево, как его там?

– Драга? – Вад боязливо озирался по сторонам.

– Ага.

– Не могу сказать.

– Подумай еще, – Вир достал такой же сверток, какой до этого отдал Ромешу.

– Шоколадка? – Глаза Вада загорелись и, казалось, он вот-вот начнет прыгать от радости.

– Говори.

– Не могу я…

Вад мотал головой, косясь на вожделенное лакомство. Он дернулся и уже поднял ногу для побега, протягивая руку к свертку, но не тут-то было – Вир схватил его крепче.

– Ну же, не тяни.

Вад сверкнул глазами, досадливо сжал губы и наконец решился.

– Из Локары оно. Только не выдавай. – Схватил шоколадку и побежал, выкрикивая: – За мной!

– Так и думал, – Вир хлопнул в ладоши.

***

Вокруг царила тишина. То тут, то там в оконных проемах зажигался теплый мерцающий свет – вероятно, это были свечи. Только Вад еще не добрался до дома – ему поручили нас проводить и устроить со всеми удобствами, которые предлагал скальный город.

– Гостей у нас почти не бывает, – Вад говорил много, часто, а порой и невпопад, – Так что, ребятки, радуйтесь, что не на улице спите. Хотя, у нас безопасно, знаете ли. Эй! Кто там?

Справа зашелестели листья, и прежде чем появился сам виновник шума, из-под высоких раскидистых кустов показалась его тень. Ромеш.

– О! Куда это вы? – спросил он.

– Велено отвести на ночевку, – улыбнулся Вад, – Завтра на практику с утра, вот морока.

– Ты здесь учишься? – спросил Вир.

– Конечно! А как иначе добраться до Локары?

– Ну ты болтун, – протянул Ромеш.

– Локара, Локара, – Вир повертел на языке название, – Как бы узнать о ней побольше?

– Ты можешь спросить у старших, – Ромеш потер ладони, – Если посчитают нужным – расскажут. Одно скажу по секрету, – он понизил голос, – Если с вами отправила Вада, значит точно хотели, чтобы вы услышали что-то непредназначенное для чужих ушей. Готовьтесь. – он хохотнул.

– К чему готовиться? – спросила я.

– Этого я не знаю.

Попрощавшись, Ромеш ушел.

Вад привел нас в слоеную скалу. То, что я видела с улицы, оказалось лишь крошечной ее частью. Каменный «бутерброд» тянулся вдаль, занимая пространство, вместившее бы три или даже четыре хоккейных коробки. Если подумать, огромная скала скорее напоминала гигантский лайнер, бороздящий океан, а звездное небо над ней служило огромной картой. Выбирай любой маршрут – куда душа пожелает, и путешествуй в свое удовольствие.

Вокруг кустилась густая зелень, в темноте казавшаяся почти черной, а на клумбах у входов в жилища красовались цветы, освещенные луной. Я посмотрела на небо. Созвездия успокоились, и то, что я видела сейчас, казалось самой обычной небесной картиной.

Нам дали две соседние комнаты, но Вир отказался разделяться в этом далеком и не совсем понятном месте и, взяв свою циновку, перебрался ко мне. Он лег у противоположной стены. Я так устала, что даже если бы меня положили спать на каменный стол, который стоял на площади, то не стала бы сопротивляться. Едва коснувшись головой циновки, провалилась в сон.

Дэв собирает листья в аккуратную кучку и направляется к ручью. На нем черная накидка. Он идет неспеша, опираясь на кривую палку. Оборачивается и видит Вира – точно в такой же накидке.

– Чего тебе надо? – спрашивает он.

Поравнявшись с кучей, Вир пинает ее, и листья разлетаются.

– Куда идешь? – Вир не открывает рта, но Дэв его слышит.

– Тебе что за дело?

– Пойду с тобой.

– Не хочу, – Дэв сердится, – Почему оделся, как я?

– Пойдем вместе, – настаивает Вир.

– Исчезни, – говорит Дэв, – Ты мне не нужен.

– Как же, – Вир ухмыляется, а на его запястье загораются алые знаки, и это означает, что он сердится.

– Именно.

Дэв хочет сказать что-то еще, но в этот миг палка вырывается из руки, устремляется в грозовое небо, вертится в воздухе и с треском опускается на ветки баньяна. Дэв стискивает зубы и сжимает кулаки.

– Уходи! – шипит он.

– Пойду с тобой, – Вир устремляет неподвижный взгляд на лицо Дэва.

– Что ты ко мне привязался? – голос Дэва срывается.

– Ты знаешь.

– Найди кого другого!

– Хочу с тобой.

Вир прожигает Дэва глазами и тоже стискивает кулаки. Алые знаки пылают все ярче, и вот уже горящие буквы летают над ручьем, оседая на камнях и облепляя деревья. Дэв знает: если Вир разозлится, лес охватит пожар. Он опускает голову и тянет время. Помня, что не сможет избавиться от Вира, Дэв впивается в него взглядом и говорит, тихо чеканя слова:

– Сначала сделаем дело.

– Я пойду с тобой! – Алое пламя бросается на сухой куст, и тот вспыхивает.

Но Дэв не сдается.

– Сделаем дело и тогда решим, кто с кем пойдет. Иначе не имею с тобой ничего общего.

– Тебе же хуже, – шепчет Вир.

– Пусть.

– Ладно, но даю тебе срок до следующего сезона дождей.

– Не в твоих силах ставить условия, – возмущается Дэв.

– А это еще как сказать, – запястье пылает, огонь сочится между пальцев и капает на траву.

– Хоть как говори, – настаивает Дэв, но Вир на это не отвечает.

– Я буду наблюдать, – говорит он.

– Сколько угодно, – Дэв зло улыбается.

– Поторопись.

– Как скажешь.

– Не думай, что ты победил, – левая нога Вира тонет в алом пламени.

– Потуши ногу, – усмехается Дэв, разворачивается и уходит.

Вир стоит у баньяна, а в его руках появляются огромные настенные часы. Их тиканье эхо разносит по лесу, оно стучит у меня в голове и сводит с ума. Время идет.

***

– Амла! Амла!

Я проснулась от того, что меня тряс Вир. С трудом скинув сонное наваждение, открыла глаза. Темноту разбавлял лунный свет, проникающий через окна. Нос щекотал аромат мяты. Встревоженный Вир держал меня за руку.

– Что случилось? – я с трудом приподнялась.

– Кажется, ты бредила.

Не отпуская моей руки, он смотрел мне в глаза, словно чего-то ожидая. Маленькие электрические разряды бегали по коже в тех местах, где касались его пальцы, и я не решалась убрать руку. Ощущение волшебства не отпускало, и все, чего я хотела – продолжать чувствовать тепло Вира.

– Я что-то говорила?

Сон до сих пор ясно стоял перед глазами, словно все было на самом деле, и я наблюдала происходящее вживую. И эти часы с капающими стрелками – я видела их не впервые. Важность сна не вызывала сомнений, но, несмотря на все усилия, мне не удавалось разгадать его смысл. Самым странным было то, что сон явился мне без вуали.

– Скорей, мычала, – Вир ухмыльнулся, – Как наша вчерашняя проводница.

Я встала и подошла к окну. Созвездия упорядоченно висели на небе, звезды по очереди сверкали, вместе с черным небом образуя единое переливающееся полотно. Это место казалось даже более волшебным, чем гималайский лес. Конечно, скальный город тоже находился в Гималаях, но ощущения подсказывали – это какая-то совершенно отдельная часть планеты, которая не относится ни к одной области, отмеченной на карте.

– Похоже, у тебя нет никакого опыта общения с девушками, – сказала я, улыбаясь. Оглянувшись, увидела, что Вир удивленно приподнял бровь, и добавила: – Ты сравнил меня с коровой.

– Похоже, у тебя нарушено восприятие реальности. Если девушку сравнили с коровой, значит, ее жизнь удалась.

Теперь удивилась я.

– Я не знаю, о чем ты. Но коровой быть не хочу.

– Ладно, как скажешь.

Я открыла окно. Ветерок приласкал кожу, и волосы у лица затрепыхались. Остро, как никогда, я чувствовала присутствие Вира, и окончательно поняла, как сильно он мне нравится. Пытаясь отвлечься, я смотрела на улицу. Посреди двора под луной росло высокое дерево. На его верхушке сидела большая птица и, если бы я не знала, что это невозможно, то подумала бы, что она храпит. Сама мысль об этом рассмешила. Решив зарисовать этот пейзаж, я ринулась к рюкзаку.

Вир прилег на моей циновке.

– Подай рюкзак, пожалуйста, – попросила я.

Вдруг я споткнулась обо что-то на полу и полетела вниз, не находя, за что ухватиться. Падала я недолго. Сильные теплые руки обвили талию, и я ощутила под собой упругое тело. Открыла глаза. Вир… Совсем близко… Как никогда прежде…

Грудь его высоко вздымалась. Карие глаза затягивали в неведомую глубину, дыхание обжигало кожу. Укрытые от мира моими волосами, мы смотрели друг на друга, и тела била дрожь. Удары сердец слились, и определить, чье стучало громче, было невозможно. Вир нежно провел ладонью по моей руке, коснулся плеча, поймал выбившийся локон и ласково разгладил его пальцами. Затем он перевернулся, держа меня за талию, и я не заметила, как он оказался надо мной. Завороженная, я обняла его в ответ. Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись. Вир меня поцеловал.

Это был мой первый поцелуй. Настоящий поцелуй. Все случилось само собой, но я точно знала – это событие должно было произойти именно с Виром. После мы молча лежали рядом, пока не заснули. Утром встали до прихода Вада, и ни один из нас не упомянул о случившемся. А я совершенно не понимала, что теперь с этим делать.