Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ)

Волшебные ночи

Эритар и Беатрис проводили Мержери в кабинет.

— По моим данным, между вами очень интересная связь, — внимательно глядя в глаза Эритара, сказал он.

— Мы женаты, что тут интересного? — сухо проронил маг.

— Думаю, что не только. Детки, я прожил на свете долго и не очень верю в сказки. К тому же, поправьте меня, если я самонадеян, но Мобанары — лучшие разведчики Сантарии. Что произойдет, если я сейчас стяну сюда свои силы и развяжу войну?

— Вы не проникните на территорию моих земель, — возразила Беатрис. — Войны не выйдет.

— Но я не единственный, кто охотится за вами, так?

— Так, — согласился Эритар.

— Я предлагаю мир и помощь моих людей, но в обмен на честность. Моего сына пытали и хотели убить. Он чудом вернулся в тело. Чудом выжил. Допустим, я тоже заинтересован в том, чтобы виновники были наказаны, но я должен знать. «Волшебные ночи» — это правда? Ты опоил ее?

— Нет, — ответил Эритар.

— Но она под их действием? Те, кто желал ей зла опоили ее? — Мержери впился немигающим взглядом в лицо мага, но оно было непроницаемым. Тогда пришлось вцепиться глазами в Беатрис. Она реагировала эмоциональнее.

— Я прав, — констатировал Мобанар. — Почему нельзя это просто признать? Ведь вопрос важный. Зелье очень сложно достать. С моими связями можно отследить, каким именно образом Беатрис досталась порция и через чьи руки она прошла.

— Хорошо, она моя собственность, — глухо сказал Эритар. — Но ты должен знать, что меня жутко раздражает обсуждение этого вопроса. А это опасно для окружающих.

Эритар положил на стол два листа бумаги.

Мержери внимательно изучил оба документа.

— То есть вы не просто женаты, — подытожил он. — Не получится быстро оформить развод и заключить новый брак с Антари.

Эритара передернуло.

— Я ее никому не отдам. Не остановлюсь ни перед чем.

Магия стала концентрироваться в воздухе. Мобанар пораженно смотрел на эту мощь и думал, по какой причине Эритар предпочел не идти в политику. С таким потенциалом и ресурсами он бы быстро обрел серьезную власть. Ситуация становилась опасной и злить собеседника расхотелось. Подкрепление ждать было бесполезно, как и сказала Беатрис.

Мержери еще раз оценил обстановку. Представил себе столкновение семей Мобанар и Арьянми в прямом конфликте. Оценил варианты поведения Беатрис, получившей свободу в результате смерти хозяина, хотя скорее всего, Эритар предусмотрел это и завещал иначе. Не обнадеживало. Любой расклад выходил проигрышным.

— Допустим. Хорошо, тогда я попробую сказать, что желал, — Мержери не был откровенен с сыном, не был откровенен с советниками. Но сейчас должен был рассказать свою мысль Беатрис, раз уж это было невозможно без Эритара, приходилось действовать так.

— Заклятье «Волшебные ночи» появилось незадолго до свержения Темной, — начал он. — До этого рабство тоже существовало, но в иной форме. Рабыни бежали, причиняли себе вред, сопротивлялись… Но речь не об этом. Император безответно влюбился.

— Разве он не был возлюбленным Дариморы? — подала голос Беатрис.

— Был, — кивнул Мержери. — Но это не помешало ему потерять голову от другой женщины. Сколько бы он не ухаживал за ней, она оставалась холодна. Даримора узнала об этом и решила сыграть злую шутку как раз в ее духе. Превратить возлюбленную своего мужчины в покорную тень со сломанной волей, вечной угодливостью и похотью на пределе человеческих сил. Игрушка должна была быстро наскучить своей глупостью и доступностью.

— Императору понравилось, — закончил Эритар. — Я слышал о его жене. Он женился на той женщине.

— Даримора была в ярости, началась война, итог вы видите — она заключена в замке. Моя семья была одной из тех, кто способствовал этому.

Беатрис кивнула.

— Получается, что Темная создала рабское зелье?

— Верно. И это очень сильно изменило лицо рабства, — отметил Мержери. — Больше не надо было бить и ломать характер, не надо было принуждать. Воли не существует. Сопротивляемость заклятью низкая. Первое время казалось, что в рабство попадет каждая женщина мира, имеющая хоть какую-то ценность на подобном рынке. Но этого не произошло.

— Почему? — поинтересовался Эритар.

— Потому что для государства от таких вещей один только вред. Это также как и с убийствами простолюдинов — ведет к серьезному снижению численности населения. Детей обычно рожают женщины, а рабство уменьшает их количество, детей-девочек не хотят рожать, ну и подобное, — отмахнулся Мержери. — Все силы направили на то, чтобы максимально осудить владение рабынями. Публичные дома — да, тут пожалуйста, но владеть рабыней для утех, человеку высокого положения позорно, а низкого — не хватит средств… Ты женился на Беатрис, чтобы скрыть истинную природу ваших отношений, верно? Потому что не представляешь, как сказать семье. Мораль держит тебя.

— Ну не обязательно это афишировать, — сказал Эритар.

— Не обязательно, — согласился отец Антари. — Но то рабынь имели бы все, а так лишь часть общества и тайком. К тому же надо было повысить цену человеческой жизни. Поэтому в год производится только 250 доз рабского зелья. Каждая строго учитывается, отправляясь в руки охотников за свободой. К тому же не порабощают тех, кто владеет магией. В случае с Беатрис, шаг был отчаянным, на грани безумия. Она еще не сломала подавление воли? Исполняет твои приказы?

Эритар усмехнулся:

— Не знаю. Я ей не приказываю как хозяин. Подавление воли я отменил в первый же день, как и другие «бонусы» рабского зелья. Не люблю кукол. Люблю живых и настоящих женщин.

Брови Мержери поползли вверх.

— То есть ты не подавлял моей воли? — прошипела Беатрис. — Я не должна была тебя слушаться?

— Хочешь сказать, что слушалась? А как ты ощущала это «должна»? — рассмеялся Эритар. — Не смущает, что ты без конца ведешь себя как бешеный демон и ничто тебе в этом не мешает?

Беатрис промолчала и стала анализировать все произошедшее.

— Что же, тогда я тебя поздравляю, — хмыкнул Мержери. — Потому что Беатрис из тех, кто имел высокие шансы преодолеть магию. И как только она бы ее сломала, ваша связь порвалась бы. Гениальный ход — в доме нечего крушить и стены держатся.

Беатрис и Эритар весьма мрачно переглянулись.

— Но вернемся к простолюдинкам. С ними проще, легче, личность подавляется, девушка принимает свое низкое положение и живет долгую, очень долгую и несчастливую жизнь, подчиняясь чужой воле. Им продлевают молодость, заботятся о здоровье, держат в относительно хороших условиях, потому что в том же публичном доме их очень дорого заменять.

— Зелье нельзя подделать? — спросил Эритар.

— Нет, потому что без магии Темной оно не будет работать. Зелье производят в замке Дариморы и ей позволяется наполнить его своей силой.

— И причем тут Беатрис?

— При том, что рабынь крайне мало, а спрос есть. И я нашел способ создать аналог этого зелья. Потому что магия Темной присутствует не только в замке.

— Семья Мобанаров поиздержалась? — хихикнула Беатрис.

— Ничего смешного, юная Луцерос, — вздохнул Мержери. — У меня были очень большие планы, требующие очень больших денег. Поэтому я собирался заработать их любой ценой.

— Ценой жизни девушек? — уточнил Эритар. — Сотен жизней?

— Возможно, я бы сейчас почувствовал укол вины, но можешь ли ты меня судить, Арьянми? Ты потерял это право в тот момент, когда стал рабовладельцем, заполучив чужую женщину. Терзала ли тебя совесть? Или ты был до смерти рад?

Эритар сжал губы:

— Это мое дело.

— Не спорю, но ты решил именно так. И плевать ты хотел в тот момент на мораль. Да и сейчас, став ее мужем, разве избавился от заклятия? Нет. Ты воспринимаешь его как гарантию, оно, будто бы печать лорда, дает возможность чувствовать себя защищенным. Кстати, полезный совет. Если полностью лишишь Беатрис магии, продержишь так недельку, убедившись, что ей ни крошки не достается, а затем вернешь подавление воли, есть шанс, что действие зелья сохранится.

Беатрис поморщилась и встала. На ее лице была ярость, смешанная с недовольством.

— Отличные советы вы раздаете, Мержери. Знаете столько тонкостей… Но я не поняла главного момента — причем тут мои владения. Зачем они были вам нужны?

Мержери криво улыбнулся.

— Я рассказываю вам все это по одной причине — то, что произошло с Беатрис говорит об очень большой проблеме. Вы все знаете, что лорд Айдвариан разводится?

— Да, — подтвердил Эритар.

Беатрис, которую в последнее время волновали другие вещи лишь отрицательно покачала головой.

Мержери удовлетворенно вздохнул.

— Леди Меридит Милиред, по моим данным, не просто так начала этот процесс. Она знала то, что знаю и я: скоро трон освободится и его займет новый лорд. Посвежее.

— Почему? — изумилась Беатрис.

— Из-за Темной. Лорд стал злоупотреблять пророчествами. Шагу сделать не может без Дариморы, но по какой-то причине, вероятности в последнее время расходятся с реальностью. Он совершил несколько неверных ходов.

— Вам нужны были деньги для захвата власти? — Эритар приподнял уголок рта. — Мы имеем честь говорить с будущим лордом?

— Сомневаюсь, — вздохнул Мержери. — Я думал, что единственный владею информацией и веду большую игру. Но это не так. И произошедшее с твоей… хмм… женой, тому подтверждение. На ее землях поместили ключ от свободы Темной. И это было сделано не просто так. Кровь Луцеросов всегда была исключительной, потому что они производили потомство в необычном месте. Ваш особняк расположен в удивительной точке мира. Поэтому магия так сильна. Даримору победили, используя дар Мобанаров в разведке, Ирианов в удержании врага и Луцеросов в силе удара. Но никто и никогда не говорит о том, что Луцеросы и Даримора — родственники.

Беатрис вскочила.

— Твоя сила, детка, имеет темную, демоническую природу. Из-за этого вы были такие… чокнутые.

— Я же говорил тебе, что ты демон, — расхохотался Эритар.

Мержери лишь фыркнул.

— Ничего смешного. Это действительно так. Даримора отлично знает, что у вашей магии схожая природа. И что твоя сила, Беатрис, как последней в роду, открывает удивительные возможности. Но еще важнее, твои земли. Именно там берет начало магия. Именно там, заключена и запечатана свобода Темной. Я планировал использовать источник для завершения рабского зелья. Мои цели были просты — обменять его на звонкую монету и купить кое-что выходящее за пределы нашей страны. Те, кто похитил Беатрис и опоил ее, явно желали кое-что иное.

— Что? — спросил Эритар, уже догадывающийся об ответе.

— У меня два варианта, — заявил Мержери. — Или они хотели получить деньги и занять место Айдвариана, или же освободить Темную.

— Мержери, вы говорите страшные вещи.

— Власть и деньги — два главных мотива. Если Темная придет к власти, то вознаградит своих освободителей. Она не станет мелочиться и ограничиваться только Сантарией. Ей интересна империя, интересно столько земель и людей, чтобы можно было бросить вызов Совету Драконов. Значит, грядет серьезное противостояние, и нужны надежные люди в правильных местах. Трон лорда Сантарии определенно отойдет ее человеку.

— Война не лучшее время для правления, — заметил Эритар.

— Не обязательно будет война. Если Темная сделает правильный ход, то силы будут равны. Она будет давить на драконов, драконы на нее. Пройдет очень много переговоров. Может быть, погибнет пара маленьких стран, где серьезные противники будут пробовать зубы друг на друге, не афишируя это. Противостояние тем и хорошо, что позволяет давить друг на друга, избегая прямого конфликта.

— Вы знаете, кто за этим стоит? — поинтересовался Эритар.

— Могу только догадываться, — вздохнул Мержери. — Судя по тому, что эти люди не побоялись пытать моего сына, речь идет об очень влиятельной личности.

— Такой как Тарими Ириан, — предположил Эритар.

— Да, в целом, уровень такой, — согласился Мержери. — Тарими Ириан стоит очень высоко. Если бы Айдвариан исчез, то на трон претендовали бы или я, или он. Есть еще Самбиан Хризами — советник лорда. Он уже стар, но Муни Хризами, его младший сын, эффектно возглавил министерство Защитной Магии. И есть леди Меридит, которая сейчас отчаянно изображает из себя светскую львицу. Гулянки, приемы, но я знаю Диту много лет, она делает все, чтобы получить популярность в народе. Зачем ей это, если она не собирается возвыситься? С ее легкой руки получается красивая история об отверженной жене, вынужденной начать новую жизнь. Только подумайте, инициатором развода выступает сама леди, но об этом никто не знает. Зато в замке Дариморы, лорд Айдвариан находит измученную рабыню, которую освобождает на месте и забирает себе.

— Если не знать о том, что развод начала жена, то это история об измене, — заметила Беатрис.

— Если не знать о том, что Даримора влияет на разум Айдвариана, то причина и следствие меняются местами, — добавил Эритар. — Но что нам делать с такими противниками? Арьянми не из тех семей, которым это интересно.

— Ты ввязался в историю в тот день, когда спас Беатрис жизнь. И теперь не отвертеться. Вы на ее землях, и Беатрис придется принять всю полноту магии рода. Если она этого не сделает, мы окажемся во власти Темной.

Беатрис поежилась, вспоминая, что нисколько не справляется с обретенным могуществом.

— И что мне делать с такой силой? Свергнуть лорда и сесть на трон? А если я этого не хочу?

— Значит, будешь повелевать ветрами с высокой горы, или указывать драконам, как им жить, — пожал плечами Мержери. — В конце концов, ты — рабыня. Эритар может сковать твою магию и живи как он прикажет. Но как бы я ни хотел передела сил, как бы ни желал занять положение, которого жажду, возвращение Темной не входит в мои планы. Мы должны положить этому конец.

— И как? — спросил Эритар.

— Уничтожить Даримору, — ответил Мержери.

— Это же невозможно, — вздохнула Беатрис.

— Перестаньте, — усмехнулся Мобанар. — Темная не бессмертна. А я обеспечу поддержку со стороны верховной власти.

— У нас снова гости, — вздохнула Беатрис. — Пойдем встречать?

— Интересно, кто же пожаловал, — хищно ухмыльнулся Мержери.