Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ)

Нильда

Как только дверь закрылась, Беатрис перевернулась на другой бок, пристально впиваясь взглядом в зеркальное отражение.

— Так руки быстрее затекут, — попыталась дать ей совет пленница.

— Ерунда, — сказала Беатрис.

— У тебя повредятся нервы и мышцы! — возмутилась та.

— Как тебя зовут? — ласково спросила ее Беатрис.

— Никак. У меня нет имени, — перепугано прошептала сломанная игрушка, ей казалось, что это может быть проверкой.

— У всех есть имя, — хмыкнула ведьма. — Раз боишься отвечать, то вот тебе совет — не отвлекай меня.

Беатрис смотрела в зеркальную гладь и соединяла точки пространства, открытые каплями ее крови. Первые крохи магии она направила на нестерпимо давившие веревки, затем аккуратно освободилась и подползла к зеркалу.

Рана на груди жгла и пульсировала, но девушка собрала кровь и стала чертить знаки на зеркале. Когда было нужно, она ковыряла разрез ногтями.

Боль заставляла шипеть и кривиться.

— Возьми у меня несколько капсул обезболивающей магии, — предложила Нильда. — Они под матрасом.

Беатрис не повернула к ней головы:

— Я переживу. Не отвлекай, мне придется долго возиться. Можешь пока рассказать о себе — кто ты и на чьей стороне. Мне надо решить твою участь.

Нильда хмыкнула:

— Не ясно, на чьей я стороне? — усмехнулась она. — Твой вопрос предполагает выбор, а если я мертва и не существую, если в мире нет ни одного человека, к которому я чувствую привязанность, если я ненавижу все, включая себя и всех людей, что пользовались мной? На какой я стороне, Беатрис Луцерос? Он же так тебя назвал?

— Да, — ведьма закончила со знаками на зеркале и приложила руку к центру, от которого они расходились. — Ты — рабыня?

— Нет, я мертвая, — Нильда так давно не говорила ни с кем, что слова, произнесенные вслух, заставили слезы потечь по щекам.

— Мертвая? — удивилась Беатрис.

— Он выплатил штраф за мое убийство, — задыхаясь сказала она. — Сказал, что я не заслуживаю рабского зелья. Не заслуживаю взаимной страсти, подавления воли и прочих вещей, которые могут мне помочь. Обещал сам сломать меня. Но я не чувствую себя сломанной — изуродованной, да, истерзанной — тоже, но я еще человек, понимаешь?

Беатрис с удовлетворением посмотрела, как по ее руке течет изумрудно-черная материя. Сейчас, когда магии было мало, сила подчинялась легко, как раньше. Можно было попытаться кое-что сделать.

— Он не учел, что за человек я, — мрачно сказала она. — И прямо сейчас мы начнем менять наши судьбы. Тебе пора сказать мне свое имя, я считаю.

— Нильда, — девушка почти прокричала его. — Нельзя заставить человека забыть, кто он! Никакие пытки этого не могут.

— Не соглашусь, — покачала головой Беатрис. — Я бы смогла. У меня есть идеи.

В этот момент дверь чуть дернулась в попытке открыться, но пальцы ведьмы пауком припали к стене.

— Ты же не против закрыться изнутри? — иронично спросила она Нильду. — Мы не одеты и не готовы принимать гостей. К тому же здесь не прибрано.

Сияние побежало по стенам так быстро, что это было похоже на то, как пламя охватывает горючую жидкость.

— Кто ты такая, Беатрис Луцерос? — прошептала девушка.

— Обычно меня называют чертовым демоном, — ответила та. — Но я не демон, совсем нет. Просто дальняя родня Темной.

Нильда проводила опасливым взглядом движения ее рук.

Беатрис продолжала питаться магией через окно, открытое в зеркале. Рана на ее груди затягивалась, переставая кровить. В их камеру стучали, требовали открыть, ударили магией, но девушка вела себя так, будто бы этого нет.

— Одежды тут нет, конечно, — утвердительно сказала она. — Ну это потом. Сейчас мне нужно время. Я пока очень слаба, едва хватает сил держать дверь.

Она подошла к Нильде и коснулась ее ошейника. Магии в нем не было. Железо покорно разомкнулось. Беатрис отшвырнула в сторону сломанную вещь.

— Нильда, ты позволишь мне немного помочь тебе?

Девушка кивнула. Беатрис подняла ее с пола и осмотрела. Зеленые языки магии оплели ноги несчастной.

— Знаешь, обычно люди истерически визжат, когда я так делаю. Через какой ад надо было пройти, чтобы спокойно стоять, чувствуя все это? Я буду исцелять тебя быстро, получится больно, Нильда, прости, но я не могу смотреть на то, что он сделал с тобой, особенно понимая, что ты лишь декорация для меня.

Беатрис усмехнулась, достала капсулу из тайника Нильды и протянула ей.

— Пригодится.

Несмотря на мгновенный эффект магии, боль накатила дикой волной. Зеленые языки будто бы выворачивали кости и мышцы, судорога свела каждую из них. Пальцы на ногах западали как клавиши пианино. Жгло ягодицы, спину. Пытки едва ли шли в сравнение с тем, что Беатрис называла помощью. Наконец, всполохи добрались до головы. Покрытую коркой кожу будто бы снимали заживо. Нильда закричала и упала на каменный пол, корчась от боли.

Беатрис сглотнула ком в горле, но другого пути не было. Надо было продолжать. Девушка вздохнула и утопила свою жертву в зеленых волнах. Сил на это уходило больше, чем она планировала, нехорошо замерцали защищенные стены. Ведьма собралась, вытягивая из зеркала магию, стараясь удержать и то, и то.

Дверь стала поддаваться тем, кто стоял снаружи.

— Глупо будет так попасться, — вслух сказала Беатрис, понимая, что бросить Нильду сейчас означало лишь зря поиздеваться, а не удержать защиту — значило утратить себя.

За дверью послышались душераздирающие крики. Там что-то происходило. Надежда вспыхнула в душе, атаки на ее магию прекратились, и она смогла закончить с Нильдой.

Девушка лежала, не шевелясь прямо на полу и испытывала невероятные ощущения. Боль прекратилась, ушла будто бы ее и не было. Это было невообразимо прекрасно. Нильда поднесла руку к лицу и поняла, что нет следов от кандалов и шрамов, покрывавших предплечье. Она встала на четвереньки, затем поднялась по стенке, понимая, что действия даются легко, но самое главное — голова была какой-то другой.

Зеркало, раскрашенное кровью Беатрис, все еще выполняло свою изначальную функцию. Нильда подошла и обомлела. Ее кожа сияла, будто бы все это время получала питание, свет и уход. Мышцы налились силой, пропали рубцы от плети, ножа и всего, что жестоко касалось ее в этой камере. Грудь поднялась, с шеи исчезли отметины от ошейника. Девушка боялась посмотреть на свое лицо и изуродованную лысую голову, но взгляд бежал вверх, и она столкнулась с отражением.

Выжженные брови снова были на месте. Как же хорошо лицо с ними смотрелось! Оплывшие следы ожогов исчезли, а всю поверхность головы покрывал жесткий ежик коротких как у мужчины светлых волос. Нильда проводила по ним снова и снова, чувствовала, какие они колючие, шелковистые, ровные. Надежда вспыхнула в ее душе и это было больно, будто бы раскрывались двери души, из которых шел сквозняк чувств.

— Отрастут, — бросила ей Беатрис. — Красивый цвет, кстати.

Ведьма подошла к ее ложу. Простынь и одеяло забрали несколько дней назад, чтобы не смела закрываться и чувствовать себя одетой. Но Трис не растерялась. Она содрала с матраса обивку, пугая Нильду силой, с которой это делала.

Затем магия побежала по ткани, очищая.

— Заворачивайся, — Беатрис бросила ей прямоугольный кусок в руки. — А теперь будем надеяться, что я не зря потратила на тебя силы и что успею набрать новые. Камера построена великолепно. Если бы твой мучитель не принес сюда зеркало, мне бы ничего не удалось сделать. Эта вероятность сложилась очень странно, но Ртиа, похоже, была права.

Нильда не поняла, кто такая Ртиа, не поняла, насчет вероятностей, но завернулась в импровизированный наряд, чувствуя себя впервые за долгие недели одетой. Затем она с ногами залезла на разоренный матрас и стала наблюдать за Беатрис, которая создавала вокруг себя водоворот темно-изумрудной магии.

Блики на стенах утолщались, дверь больше не дергали, судя по крикам ужаса и боли за ней, Беатрис перешла от защиты к нападению. Нильда с тревогой поглядывала на расплесканную магию и боялась лишний раз пошевелиться.

— Так коротко тебе не идет, — Беатрис вдруг молниеносно оказалась рядом. Ее движения были жуткими, почти демоническими. Она не была похожа на человека в этот момент.

— Потерпи, снова будет больно, но теперь ты знаешь, куда ведет эта боль.

Нильда думала, что привыкла ко всему, но стоило Беатрис начать, как она пожалела, что не остановила ведьму. Боль вывернула ее разум наизнанку.

Когда все кончилось, в зеркале отразилась красивая девушка с соломенными волосами, скрывающими мочки ушей. Пальцы ощупали прическу и Нильда разрыдалась. Беатрис не просто вернула ей здоровье и волосы, не просто исцелила тело и наполнила мышцы силой. Она превратила ее в кого-то другого, кто не пережил всех этих испытаний, кто не прошел сквозь ад и унижения. Мертвая для мира, она стала кем-то новым.

Нильда подумала, что эта личность сможет выбраться из темницы и начать все с чистого листа.

Под дверью загорелось фиолетово-белое молочное сияние.

Беатрис, метнулась к нему смазанным зеленым вихрем, шокируя пленницу методами передвижения.

— Антари здесь, — прошептала она, снимая защиту с двери.