Запретная для огненного дракона

26. Посмотри на ее руку

— Дядя, там мышь? — Санта верещит, как резаная.

Прижавшись затылком к каменной кладке, стараюсь не дышать. Стараясь сдержать крупную дрожь проклинаю свою опрометчивость.

Пожалуйста, пожалуйста… Пусть думают, что это мышь, белый кролик, кто угодно. Зачем я выглядывала?

— Заткнись, дура. — Сеймур рявкает, и визг стихает, будто он зажал Санте рот рукой. — Переполошишь весь замок.

Закрываю глаза в безумной надежде, что это поможет мне стать незаметной.

Тяжёлые шаги всё ближе и ближе…

Прижимаю ладони к груди, кажется сердце колотится от страха так, что вот-вот выскочит.

Шаги замирают, и я цепенею от ужаса. Боюсь даже раскрыть глаза.

— Ух ты, кто это у нас здесь? — Грубая рука хватает меня за запястье и выволакивает из укрытия.

Чуть не падая, вскрикиваю. С трудом умудряюсь сохранить равновесие и не растянутся на каменном полу.

Сеймур почти одного роста со мной, наши лица на одном уровне. Но держит он меня так крепко, что я даже не пытаюсь вырваться, чтобы не повредить и так ноющую руку. Я уже не раз убеждалась в нечеловеческой силе драконов.

— Подарок от Эдгара Вэллиара. Очень мило. — Крутанув меня, Сеймур прижимает меня к себе спиной, зажав моё горло локтем. — Какой приятный сюрприз.

Слабо хриплю. Подбородок задран вверх, но я вижу взгляд Санты с недоумением разглядывающий мои подштанники и белую сорочку.

— Ты? — с удивлением выдыхает она. — Что ты здесь делаешь?

— Ты знаешь эту девку? — Сеймур встряхивает меня, жесткий обшлаг рукава царапает нежную кожу шеи. — Эта та самая, которая танцевала… А говоришь, что ты здесь не при чём.

— Это местная кухарка, — Санта морщит точёный носик. — Дура-дурой. Наверное, перепутала и попала к вам случайно.

— Поэтому и пряталась в нише в одном нижнем белье? — Горячее дыхание Сеймура обжигает завиток уха. — Ты подслушивала нас?

— Дядя, она просто смазливая дурочка. Отпусти её.

Вот сейчас я благодарна Санте, я готова быть дурочкой, кем угодно. Пусть только оставят меня в покое.

— Она подслушивала…

Сеймур ведёт ногтем по моей щеке, и я чувствую, как волосы на голове шевелятся, будто я распустила туго стянутый хвостик.

— Отпустите… — От страха издаю что-то похожее на сиплый клёкот.

— Что ты слышала, деточка? — Рука Сеймура путешествует дальше — ползёт по шее, спускается ключице. — И что ты поняла?

Пытаюсь трясти головой, но жесткий обшлаг только сильнее впивается в шею.

— Эта маленькая хорошенькая дрянь чуть не сорвала твою помолвку. Интересно, кто её послал?

Страх сейчас живёт в каждой клеточке моего тела, сочится из пор. Вжатая в тело Сеймура лопатками через тонкую ткань ощущаю жесткие круглые пуговицы сюртука.

Воздуха не хватает, ноги едва елозят по полу, а Сеймур всё давит, и давит… Я сейчас задохнусь!

Перед глазами плывут тёмные стеклянные пятна, как в дурном кошмаре.

Хватаюсь за локоть своего мучителя двумя руками, в надежде хоть немного ослабить хватку.

— Дядя, подожди… Неужели, мне показалось!

Санта бросается ко мне и затуманенным сознанием не сразу понимаю, что она делает.

Драконесса хватает меня за правую руку и разгибает сгиб локтя.

— Посмотри на её руку!

Сеймур отпускает меня. Схватившись за горло ладошкой, захожусь в кашле. Обессилев, я бы тяжёлым мешком рухнула к его ногам, но он успевает подхватить меня под мышки.

В ушах звенит так, что я жмурюсь от резких искажённых окриков. Не понимаю, реально ли я слышу обрывки фраз.

— Знак! Он только что появился, я сама видела!

— Проклятье троллей!

— Не может быть!

— Но дядя…

Трясу головой, чтобы привести в порядок расползающиеся мысли. Но Сеймур тут же снова крепко вцепляется в меня.

— Надо же… — в голосе Сеймура тихое ликование, — Я уж думал, что моё везение закончилось. А тут на тебе! Целая истинная!

— У огненных нет истинных. — Слабо дребезжит ошарашенная Санта. — Не было уже очень давно… Откуда?

— Это метка дома Вэллиаров. Другого быть не может!

Я не верю своим ушам. Мне очень хочется верить, что я всё еще не очнулась от бреда и все происходящее — лишь часть дурного сна. Но ноющая кожа и боль в горле от жесткого захвата Сеймура не оставляю места даже для слабой надежды.

Всё еще зажимая горло ладонью, опускаю взгляд на другую руку. В центре хитрой вязи, сплетённой из рун, полыхает язык пламени.