Защитить свою собственность

Глава 14

Той же ночью Бет медлила, стоя перед дверью в «Царство теней». Обернувшись, она посмотрела на длинную, извилистую дорогу, вдоль которой росли величавые пальмы. Закат погрузил во тьму контуры ландшафта и позолотил каменные стены особняка.

Это не совсем то место, где она хотела бы поговорить с Ноланом.

Его сообщение не предусматривало обсуждений.

«Царство теней. В девять вечера. Дети побудут с Дэном. Бен выдаст тебе одежду».

Он злился на неё?

Скорее всего… нет. Она не грубила, просто сбежала из дома, как кролик, как он называл её. На неё нахлынуло унижение.

Её день был неприятным — и много сорняков погибло, пока она работала над своими разочарованием и болью и гневом. Она чувствовала себя такой жалкой из-за ревности к Алиссе. Из-за желания быть фигуристей и больше похожей на то, что, как она знала, нравилось Нолану.

Она прикусила губу, задаваясь вопросом, что он запланировал на сегодня. Возможно, она могла бы попросить его немного времени на разговоры перед сценой? Потому что… она нуждалась в женском разговоре. Она была идиоткой и неудачницей.

Выдохнув, она взяла тяжёлую железную ручку, потянула дверь и вошла.

— Ну вот и малышка Бет, — от радостного приветствия гигантского охранника ей стало лучше.

— Привет, Бет. Как дела у Анны? Ей нравится работать с Галеном?

— Да, она это обожает. Я клянусь, что их разговоры — и Салли — могут сделать человека параноиком. Я раньше не знал, что существует так много способом шпионить за людьми.

Бет фыркнула.

— Звучит как начало шутки, не так ли? Бывший федерал, бывшая частный детектив и хакер зашли в бар…

— Ты права, — его грубый смех звучал почти как у Сэра. — Эй, Нолан оставил для тебя пакет. Какая-то одежда.

Он потянулся под большой стол и вытащил рюкзак.

— Верно. Полагаю, мне лучше переодеться.

Она прикусила губу. Насколько был зол Мастер?

— Расслабься. Он не выглядел сердитым, — Бен сочувственно улыбнулся ей, прежде чем указать в сторону раздевался. — Проходи.

Через несколько минут, одетая в скучную коричневую кожаную юбку и подходящий к ней топ, она вошла в главный зал клуба. Осматриваясь в поисках Нолана, она подошла к бару, где Мастер Каллен подавал напитки, в такое раннее время в основном безалкогольные. Тяжёлые напитки обычно были угощением после игр.

Крупный бармен посмотрел на неё с улыбкой.

— Ты выглядишь здоровее, милая. Твой Мастер устроился в там, позади.

Он махнул рукой, показывая на левую заднюю часть комнаты.

— Спасибо, Сэр.

Не останавливаясь, она направилась в ту сторону. Когда звуки и запахи клуба заполнили пространство вокруг неё, она почувствовала знакомые тянущие ощущения, смесь возбуждения и подчинения, когда её тело и мысли готовили её к тому, что должно произойти.

— Привет, подружка.

Рейни, великолепно выглядевшая в ярко-синем корсете, который максимально подчёркивал её пышные формы и делал ярче цветочные тату, сидела на диване рядом с Мастером Джейком. Не дожидаясь разрешения её Дома, она вскочила и обняла Бет.

— Тебя здесь не хватало. Сейчас Мастер Нолан вернулся, и ты будешь здесь чаще бывать, да?

— Я… Вероятно.

Если мальчики уедут, она и Нолан тоже не захотят подолгу быть дома. Её сердце болело от этой мысли, а ещё больше при мысли о том, как мальчики смогут принять новый незнакомый дом и людей. Если бы у них не было родственников, возможно… может Нолан, возможно, он передумает сначала удочерять девочку? Она отложила эту мысль на потом.

— Но мы надеемся взять ребёнка в ближайшее время.

— Салли говорила, — Рейни усмехнулась, поскольку Салли была признанной королевой сплетен. — Какой-нибудь малыш сорвёт джекпот с тобой и Ноланом в качестве родителей.

Искренность в её голосе была несомненной.

Рейни получила крепкое объятие.

— Мне точно нужно было услышать это прямо сейчас. Спасибо.

— Бет. Будь начеку, зверушка, — Мастер Джейк указал на ближайшую сцену. — Тебе следует пойти туда, пока кто-то не потерял терпение.

Нолан был у «паутины», устройства для бондажа на уровне плеч, напоминающего хула-хуп с замысловатой верёвкой. Сэр скрестил руки на груди. Он не выглядел счастливым.

— Ох, — выдохнула она и услыхала смешок Джейка.

Когда она поспешила к своему Мастеру, трепет в её животе напоминал бешеных бабочек в тропический шторм.

— Простите, Мастер. Я опоздала?

— Нет, сладкая, — его черты смягчились. — Подойди и обними меня, прежде чем мы начнём.

Ох, она очень сильно нуждалась в его объятиях. Его руки сомкнулись вокруг неё, притягивая её ближе, и она прижалась к нему. Когда она впервые его встретила — этого мрачного Дома с жестоким, покрытым шрамами лицом — его большой размер и мускулистое тело казались ужасной угрозой. А теперь? Он был всё ещё опасным, несомненно, но он был её опасным Домом.

Прошло недостаточно времени, когда он отступил и взял её за плечи, удерживая неподвижно, пока изучал её долгую, некомфортную минуту.

— Ты плакала, когда уходила. И не отвечала на телефон.

Она сглотнула.

— Мне жаль, что я так поступила, Сэр. У меня просто был…, - она махнула рукой в воздухе. — приступ эмоций.

— А что сейчас?

Нолан пальцем приподнял её подбородок, заставляя встретиться с его острым как бритва взглядом.

— Сладкая, я сделал за лето несколько ошибок. Начиная с того, что оставил тебя — хотя мой сабмиссив уже отругала меня за чувство вины.

Намёк на веселье исчез под его решимостью.

— Я думал, что нападение в доме Анны всё ещё тревожит тебя, но затем узнал о неудаче с гормональной терапией. Сегодня я выяснил, что тебя расстроила та чушь, которую Алисса несла про усыновление, но возможно я снова что-то понимаю не так. Неспособность забеременеть вероятно всегда будет печалить тебя, но была ли у тебя другая причина сбежать?

Она неохотно кивнула. Честность — его проклятая честность была ужасно трудной, особенно когда её причины были такими смехотворными. Конечно, женщине следовало бы избавиться от проблем с самооценкой к её возрасту. Боже, она такая неудачница.

— Расскажи мне.

Её рот открылся, но… что она могла сказать? Эй, Сэр, ты всё ещё любишь меня несмотря на то, что я слишком худая и у меня нет большой груди? Он действительно любил её. Эта неуверенность не имела под собой оснований и была её проблемой.

— Честно, тебе нечего исправлять. Это кое-что… личное и это моя ответственность, чтобы разобраться в этом, и тут нечего обсуждать.

— Я вижу, что ты в это веришь.

На мгновение она ощутила надежду, пока уголок его рта не поднялся, и он кивнул:

— Но я не согласен.

Его рука погрузилась в её волосы, и он сжал кулак, захватывая её, посылая дрожь от нужды в её теле.

— Ты доверяешь мне, Бет?

Её ответ был инстинктивным.

— Конечно.

Она доверяла, до глубины души.

— Это хорошо, сладкая, потому что я собираюсь надавить на тебя.

Она смотрела на него, и её ноги начали дрожать. Его челюсть была сжата. Не гнев, но решимость. О, Боже, что она упустила?

— Раздевайся, сладкая. Выбранную мной одежду можно легко и быстро снять.

Он выбрал скучную одежду, потому что она легко снимается? Так по-мужски.

— Да, Сэр.

— Хороший ответ. С этого момента начинается высший протокол.

Высший протокол. Послушание, уважение, молчание.

— Да, Мастер.

Она вспомнила, как он первый раз потребовал это сразу после их знакомства.

— Если я ввожу высший протокол, ты должна опустить глаза и говорить только с разрешения. Однако, во время сцены я хочу, чтобы ты смотрела на меня.

Он поднял её подбородок и встретился с ней взглядом, обжигающим до кончиков пальцев.

— У тебя красивые глаза, Элизабет. Смотри на меня.

Он представлял, как много этот комплимент значил для неё?

Опустив голову, она сняла кожаную юбку и топ, сложила одежду и положила рядом с его сумкой. Она тихо опустилась на колени в стороне от сцены.

Она рассматривала его, пока он заканчивал настройку. Его длинные, прямые волосы были стянуты в хвост. Он был в обычной одежде Дома — чёрная обтягивающая рубашка без рукавов, чёрные кожаные штаны, чёрные ботинки. От его вида у неё всё ещё пересыхало во рту.

Он обернулся к неё, и тепло осветило его глаза, заставил её покраснеть.

— Очень хорошо. Мне нравится видеть тебя обнажённой и на коленях.

Затащив в зону стол на колёсиках, он положил рядом мотки прозрачной пищевой плёнки.

Тревога разбила её покой на большие куски. Пищевая плёнка? Это используется для мумификации. Он никогда прежде не делал с ней такого — и она не хотела начинать.

Он прокашлялся, и его взгляд остановился на его суровом лице. Упс. Она опустила лицо и уставилась на пол.

Минуты тянулись слишком медленно. Она чувствовала каждый удар своего сердца, каждый слишком быстрый вздох. Музыка Беллы Морте «Where Shadows Lie» лишь усугубляла ситуацию. Крики боли из соседней сценической зоны и рыдания рабыни в клетке усиливали её беспокойство.

— Бет, подойди сюда.

Испытывая почти облегчение — и всё же ужас — она приблизилась.

— Я собираюсь обернуть тебя вот этим, — он показал на плёнку. — С головы до ног, кроме носа и рта.

Она открыла рот, чтобы запротестовать, но он продолжил.

— Тебе нравится крепкий бондаж верёвками, дорогая. Это просто новый уровень.

Но, но, но. Он был прав. Но, но, но…

Он ждал её ответа.

Она коротко кивнула.

Потянув её вперёд, он погладил её по щеке.

— Я знаю, что тебе страшно, но многие сабмиссивы любят мумификацию. Это может быть очень успокаивающим.

Она бы сказала, что это вряд ли, но связывание его верёвками отправляло её в самое спокойное место в мире, и он знал это. Она смиренно вздохнула.

Он улыбнулся.

— Хорошая девочка.

Почему, даже после двух лет брака, его одобрение всё ещё наполняет её радостью?

Поставив её спиной к паутине, он обвил ей цепью каждую руку и ногу по отдельности. Хотя фетиш на мумификацию стал довольно популярным, это всегда её пугало. Она даже избегала смотреть на эти сцены.

Теперь она сожалела о недостатке информации.

Затем, начав с её головы, он стал превращать её в прозрачную мумию. На уровне плеч он притормозил.

— Сделай глубокий вдох и задержи дыхание.

Когда она вдохнула, он расположил толстые картонные круги на её сосках и обернул её грудь, привязывая руки к бокам. Слой за слоем обматывали её, пока ощущения не стали походить на корсет. Он медленно продвигался ниже.

Когда она покачнулась, он прислонил её к паутине, которая была слегка наклонена назад, чтобы принять её вес.

Она попыталась помочь, но не смогла двинуть рукой или плечами или вообще чем-либо. Не было… возможности. Во рту у нее так пересохло, что она с трудом сглотнула.

Через пару мгновений она поняла, что он наблюдает за ней, молча. Следит за её реакциями.

Окей. Окей. Она втянула воздух и заставила себя расслабиться.

Он коснулся поцелуем её губ и продолжил.

Ещё один кусок картона лёг на её промежность — и, зная её Мастера, он бы не стал прятать её интимные места.

Он укутал её ноги полотенцами. И затем наклонил паутину под углом сорок пять градусов, чтобы она приняла большую часть её веса.

Облокотившись на паутину возле её головы, он наклонился ближе. Его проницательные глаза были темнее безлунной ночи.

— Ты в порядке, сладкая?

Она не могла даже кивнуть.

— Да, Мастер, — прошептала она.

— Это хорошо. Некоторые люди проводят часы в таком положении, но это первый раз, у тебя будет не больше тридцати минут. Я не оставлю тебя, Бет.

Ладно, она с этим справится. Полчаса. Это совсем ничего.

Её самообладание исчезло, когда он завязал ей глаза и наложил ещё плёнку вокруг головы.

— Эй, нет, подожди, — её руки дёрнулись, пробуя ограничения, и она не могла ничего сделать. — Жёлтый.

— Шшш, детка. Медленно вдохни. Дыши, Бет. Я прямо здесь.

Его низкий хриплый голос был спасательным кругом, даже если он был тем, кто с ней это сделал.

Глубокий вдох принёс его чистый, мужской запах. Он сжал её плечи. Оставался рядом. Она не могла сделать… ничего… и она была в безопасности.

Что-то внутри неё сдалось, и её мышцы расслабились.

— Вот так, — прошептал он и надел что-то ей на уши — шумоподавляющие наушники.

Должно быть, он оставил ей уши свободными, чтобы убедиться в её готовности. Сейчас музыка и шум «Царства теней» сменились на тихое бормотание, тише её собственного пульса.

Постепенно плёнка стала казаться менее связывающей и больше похожей на тёплое, поддерживающее объятие. На её коже не было никаких ощущений. Не было звуков. Не было света. Ей казалось, что она вечно падает в пространстве. Парит. Качается в тёмном океане.

Нолан наблюдал, как она уплывает, радуясь тому, как напряжённые мышцы вокруг её рта расслабляются. Постепенно всё её тело расслабилось. Да, он предвидел, что ей это понравится. Мумификация часто отправляла сабмиссивов в уникальный сабспейс, который нравится многим любительницам связывания.

Если повезёт, сабспейс поможет опустить её щиты настолько, чтобы она рассказала, что её беспокоит. После разговора, он планировал немного поиграть. Или нет. Его целью в этой сцене был не секс, а взаимопонимание.

В своём собственном сфокусированном пространстве он наблюдал за её дыханием, цветом кожи и слабыми движениями. Проходила минута за минутой.

Когда время истекло, он провёл пальцами по её губам, медленно возвращая её обратно, по одному ощущению за раз. Сперва было осязание. Её язык прошёлся по губам, и он наклонился для поцелуя.

Затем он снял наушники, чтобы она могла слышать. По вялости её мышц он знал, что она всё ещё была в Лалалэнде. Прямо как он и хотел. Он хотел бы видеть её глаза, но она вероятно будет откровеннее, если не будет видеть мир.

— Прекрасная Бет. Я люблю тебя, — сказал он.

— Люблю тебя.

Её слова были невнятными.

— Ты сегодня была расстроена. Из-за Алиссы. Отчасти потому, что она говорила о нашем усыновлении, верно?

Её губы слегка поджались.

— Да?

Больше вопрос, чем ответ.

— Была другая причина?

— Ммм. Красивая. Она такая красивая.

Что? Нолан наклонился ниже.

— Ты красивая, сладкая.

Уголки её рта опустились.

— Тощая. В ш-ш-шрамах. Никаких сисек.

— Ох, у тебя есть грудь.

Фактически, он хотел сейчас добраться до них своими руками.

— Сэру нравится большая грудь, — её губы дрожали. — Нравятся изгибы. Мягкие.

Ох. Блять. На секунду он закрыл глаза. Следовало догадаться, Кинг. Он действительно мог понять, как она дошла до такого. Зная, как сабмиссивы сплетничают, Бет, несомненно, узнала, что все его прошлые любовницы было скорее пышными, чем гибкими.

Его Бет обычно была уверенной в себе женщиной, но иногда прорывалось программирование её засранца бывшего мужа. Узнав, что она не сможет выносить детей, она, конечно, стала жертвой старых страхов. В довершение всего, она похудела, и он слишком давил на неё с едой.

В своей голове она, несомненно, извратила её озабоченность в то, будто он недоволен её внешностью.

Вот чёрт. Он продолжал прикасаться к её губам, помогая вспомнить, что она не одна.

Она была глубоко в сабспейсе, и её защита была ослаблена. Может ли он начать исправлять эту проблему с самооценкой прямо сейчас?

Нолан нахмурился. Он часто говорил ей, как она красива. Разве не отстой, что люди запоминают оскорбления лучше, чем похвалы? По прошествии лет, его одобрение перевесит уничижительные комментарии её бывшего. Проблема в том, что она нуждалась в этом прямо сейчас.

Что могло бы склонить чашу весов? Порция комплиментов? Но если его одобрения её тела недостаточно, возможно…

В том месте, где картон закрывал сосок, он разрезал плёнку и с помощью ножниц вырез круг, чтобы полностью обнажить правую грудь.

Её кожа блестела от пота, и сосок сжался от холодного воздуха.

Связанная, пойманная в ловушку, с подавленными ощущениями, Бет ахнула, когда холодный воздух коснулся груди. Часть тумана в голове рассеялась, и она поняла, что Сэр тянет за плёнку. Толкает её. И затем обнажилась вторая грудь. Сосок болезненно сжался.

Она была мумией… в прозрачной плёнке… с раскрытой грудью. Знание пронеслось у неё в голове, но это было не настолько важно, чтобы беспокоиться об этом. Она не могла ничего сделать. И её Мастер был здесь. Всё было в порядке.

Он касался её, согревая грудь своей большой рукой, сжимая сосок и потягивая за него.

Долгие, шипящие волны пронеслись к её паху, и она попыталась изогнуться, но не смогла. Не могла поднять руки. Не могла двигаться… вообще. У неё вырвался всхлип. Её груди были обнажены — доступны — и она не могла ничего предотвратить. К её центру устремилась лава.

Нолан небрежно ласкал её.

— Я люблю этих красавиц. Люблю их размер, их нежность, то, как они смотрятся на твоей грудной клетке — как будто умоляют поиграть с ними.

— Но.

Она остановилась, когда в голове слегка прояснилось. Нет, она не хотела говорить ему, что ему нравятся груди побольше.

— Ты знаешь, как я мечтал сосать их, пока был в отъезде, — его усмешка была мрачной и сексуальной. — Каждую ночь я передёргивал с мыслями о тебе.

— Правда? — она услышала нотку надежды в своём голосе и съежилась. — Ты не хочешь, чтобы они были побольше?

Он фыркнул.

— Я мужчина. У тебя есть сиськи. Если я могу играть с ними, сосать их, то я счастлив. А когда я с ними играю, ты заводишься, как будто я щёлкнул выключателем? Я обожаю это.

Чтобы явно продемонстрировать это, он провёл языком вокруг одного соска.

Она немедленно увлажнилась.

Его резкое заявление почти… почти заставило её поверить. Но, как он и сказал, он мужчина. Мужчинам всегда нравится грудь побольше. Не так ли?

Его руки покинули её грудь.

— Есть ещё одно место, которое нужно открыть.

Она почувствовала натяжение в паху, и воздух коснулся её обнажённой, влажной киски. Ощущение прохлады после изнуряющей жары поразило её, и она ахнула.

Он одобрительно хмыкнул.

— Ты уже намокла, сладкая. Очень хорошо.

Подразнив скользкую поверхность бритых половых губ, он нажал одним пальцем между складочек. Её бёдра всё ещё были туго зафиксированы цепью. Только передняя сторона киски — и её клитор — были доступны.

Он легко нашёл его и слегка потёр, по одной стороне вверх и с другой стороны вниз. Её попытки пошевелиться становились всё более интенсивными, но он не останавливался.

— Мастер…

Её протестующий возбуждённый стон вызвал у него смех.

— Шшш, Бет.

Она попыталась, но когда он остановится, она действительно захныкала.

— Неееет.

— Ох-ох, крольчонок. Высший протокол, помнишь?

Вообще-то, нет. С усилием она сжала губы. Открытыми были только её груди и киска, что усиливало возбуждение, как будто все закрытые нервы передали свою силу в эти три обнажённых круга. Пожалуйста, пусть он отпустит меня, чтобы мы действительно поиграли.

— Мой план был в том, чтобы трахнуть тебя прямо в этот момент, но поскольку ты не веришь мне насчёт твоего тела — особенно насчёт твоей груди — я попросил о помощи.

— Что?

За шокированный вопрос она получила щелчок прямо по клитору. Короткая боль и интенсивные ощущения пронзили её, как удары колокола.

Но — попросил о помощи? Он не стал бы.

Под резкий электробит Virtual Embrace она услышала чьи-то разговоры. Смех. Голос Нолана и другие. Мужские голоса.

Кто-то коснулся её груди. Сухие руки. Не Нолана.

Она попыталась напрячься, отстраниться, но не смогла двинуться — и её груди были всё также выставлены из-за плёнки.

Дом гладил её и дразнил, пока соски не стали твёрдыми, изнывающими точками.

— Я годами восхищался этими красотками, Кинг. Спасибо, что позволил мне поиграть. Они такие же восхитительные, как я и предполагал.

На прощание он прохлопал по тугим, острым соскам и исчез.

— Мило.

Другой, знакомый голос, низкий и хриплый. Кто? Почему она не может нормально думать? Его прикосновения были грубее, чем у прошлого мужчины. Он обхватил груди обеими руками, пока большими пальцами дразнил соски.

— Это мой любимый размер, идеально помещаются в руки, и чертовски чувствительные. Ты везучий ублюдок.

— Должен с тобой согласиться, — сказал Сэр.

Когда Дом отошёл, Мастер Нолан коснулся её щеки.

— Давай убедимся, что ты не спишь, хорошо?

Раздалось гудение, и к её клитору прижался вибратор.

Ох, он даже не пытался быть нежным. Сильные, настойчивые вибрации поставили бы её на цыпочки, если бы она могла двигаться. Её тело пыталось отстраниться вверх, когда ощущения стали чрезвычайно возбуждающими. Давление в глубине росло, её клитор затвердел, и она…

Он отстранился.

Она застонала, громко и отчётливо, и услышала весёлые мужские смешки. Очень много. О, Боже.

Они стояли прямо там, смотрели, говорили о ней, и сквозь бушующий ураган нужды она улавливала обрывки разговоров.

«…предпочитаю маленькую грудь». «Чертовски хорошо смотрятся». «Люблю розовый цвет». «Чёрт, они хорошо стоят».«…такие малышки».«…хотел бы одеть зажимы на этих щеночков».

Руки касались её. Разные. Некоторые нежные, некоторые грубые. Домы говорили с ней или с Ноланом, делали комплименты её телу, её груди. Некоторые издавали мужские звуки удовольствия и одобрения.

Одобряли её. Её размер и форму и… и её грудь. Каждый одобрительный звук, каждое восхищённое прикосновение пронзали её душу, прочищая от сорняков, посеянных Кайлером. Оставляя её цвести.

Её разум снова отключился, когда тело внутри стало горячее от нужды.

Она намокала всё больше и больше.

— Пора вытащить тебя отсюда, сладкая, — наконец сказал Мастер Нолан. — Твоё тело должно привыкнуть к освобождению, так что я буду убирать всё медленно.

Когда было снято покрытие с правой руки, она чётко решила, что если он не захочет секса в ту же минуту, когда она будет освобождена, то она будет умолять — но очень вежливо.