Защитить свою собственность

Глава 1

— Беф?

Бет Кинг улыбалась четырёхлетнему мальчугану, сидя рядом с ним на центральном дворе центра поддержки жертв домашнего насилия «Завтра принадлежит мне». Она таяла каждый раз, когда он не мог четко произнести букву «т» в её имени. Разве кто-то еще из садовников мог похвастаться такими очаровательным ассистентом?

— Да, милый?

Он положил крошечный одуванчик на кучу сорняков, и его брови сошлись вместе, когда он нахмурился.

— Ламар забрал мою книжку-раскраску, но Грант заставил его вернуть её.

— Я рада, что Грант был там. — Брату Коннора было семь, и он всегда защищал младшего брата.

— Но… — Коннор покачал головой, показывая, что она упустила главную мысль. — Ламар не любит раскрашивать.

Ах. Проблема была не в попытке кражи, а в нелогичном поведении. Она сняла перчатки, чтобы погладить его по темно-каштановым волосам длиной до ушей, и он наклонил голову к её руке. Мальчик был благодарен любому проявлению заботы.

— Возможно, Ламар увидел, что раскрашивание делает тебя счастливым, и надеялся, что твоя книга сделает счастливым и его.

Все мысли Коннора отражались на его лице.

— Э-э-э. Он ненавидит сидеть на месте.

— Он научится. Люди не всегда знают, что сделает их счастливыми, но воровство точно приведёт к несчастью.

Беспокойство отступило, и мальчик захихикал.

— Грант накричал на него, и он сбежал.

— Вот видишь, — переполненная чувствами, она обняла Коннора. Весной, когда мальчик впервые появился в приюте Тампы, он редко разговаривал. Но сейчас, в середине июля, он трещал, как сорока, как и должно быть в его возрасте.

Он обнял её в ответ и прошептал в ворот рубашки:

— Беф? Мы сегодня уезжаем.

Она застыла.

— Сегодня?

— Угу. Возвращаемся в наш и Джермейна дом, потому что маме нужно выбраться отсюда. Она говорит, что здесь всё её сводит с ума.

— Я, — Бет заставила свой голос звучать спокойнее. — Мне жаль слышать это, дорогой. — В конце концов, их отъезд не был полной неожиданностью.

Когда Джермейн, парень Друзиллы МакКормик, закончил назначенные судом курсы по управлению гневом, он попросил её вернуться. Проклятье. Учитывая историю злоупотребления наркотиками, Друзилле лучше бросить его и найти новых друзей.

С мая это был уже второй приезд Друзиллы в центр. Её первое примирение с Джермейном прошло успешно, пока не закончились деньги, и он не отправил её в больницу. Наркотики и насилие — эта комбинация всегда шла рука об руку и никогда не заканчивалась хорошим для детей.

Пожалуйста, пусть курсы по управлению гнева помогут этому придурку. И пусть они оба останутся трезвыми.

Она прижалась щекой к голове Коннора и крепче обняла его. Хотя он всё ещё был слишком худеньким для своего возраста, в приюте он набрал вес.

— Ты уезжаешь утром? — спросила она, чувствуя ком в горле.

Он кивнул и потёрся лицом о её плечо.

Проклятье, она будет очень сильно скучать по нему и Гранту.

Словно возникнув из воздуха, его старший брат выбежал во двор.

— Мама готова ехать, Коннор.

— Эй, привет, — Бет протянула руку мальчику.

Он помедлил, слишком сдержанный для выражения привязанности, в отличие от младшего брата. Но, когда она обняла его свободной рукой, он впитал её объятие, как изголодавшееся по дождю растение. На самом деле, когда приют устроил Гранту вечеринку по случаю его семилетия, Друзилла появилась ровно настолько, чтобы съесть кусок торта.

Тем не менее, по словам Гранта, она была хорошей матерью до того, как её муж умер в Ираке в прошлом году. После этого она начала пить, а затем и принимать мет. Бет даже представить себе не могла боль от потери мужчины, которого любила. Одна мысль об этом была подобна удару ножом в грудь.

Однако у Друзиллы было двое детей, которые нуждались в её заботе. Неужели женщина не понимала, какой драгоценный дар ей был дан? Бет потратила прошедший год, перепробовав все возможные варианты, ради шанса зачать ребенка.

— Беф, нам надо идти.

— Я знаю, детка, — она крепче обняла мальчиков, жалея, что не может окружить их защитным куполом. Что если они попадут в беду? Ей нужно хотя бы дать им свой номер телефона. Её сверхопекающий Мастер будет ворчать, но он был таким мягкосердечным, что всё поймёт. В любом случае его здесь нет, так что некому суетиться по этому поводу. — Ты знаешь, как позвонить по телефону, Грант?

— Конечно, — он в ожидании поднял на нее свой взгляд. Карие глаза цвета насыщенного молочного шоколада смотрели прямо на неё. Он был старшим. Сильный парень. Он говорил ей, что его работа — защищать младшего брата, как и их мать.

В детстве Нолан, вероятно, был таким же, как этот мальчик. Мысль о муже вызвала у неё тоску от одиночества.

— Я дам тебе мой номер. Если я тебе понадоблюсь, или ты захочешь поговорить, позвони, хорошо? Или набери номер, чтобы Коннор мог поговорить.

Коннор подпрыгнул на месте, выражая согласие. Грант никогда бы не позвонил, чтобы просто поболтать. Как и Нолан, он предпочитал действия словам. Однако если Грант наберёт ее номер, Коннор мог взять трубку и поболтать с ней, и она будет знать, что у них всё в порядке.

Грант немного подумал, прежде чем ответить:

— Ладно.

Бет, наконец-то, выдохнула.

— Хорошо. Мой номер очень простой. 555-1234. Ты сможешь его запомнить?

— 555-1234, — повторил он без ошибок. К ее удивлению, Коннор произнес его более звонким голосом.

Такие умные детки.

— Превосходно.

Их мать появилась в дверях, её тонкие волосы были рассыпаны по плечам.

— Коннор, Грант, — её голос звучал подобно острому льду. — Тащите сюда свои задницы. Сейчас же.

Глаза Бет наполнились слезами.

— Я буду очень, очень сильно скучать по вам двоим.

Два крепких объятия в ответ. Она услышала их всхлипы, когда мальчишки побежали к зданию. Их мать помахала Бет рукой, прежде чем исчезнуть. Никаких долгих прощаний для Друзиллы. Опять же, женщина большую часть своего времени проводила, слезая с наркотиков, а не заводя друзей.

С заплаканными глазами Бет наблюдала, как закрывается дверь. Ох, она будет тосковать по этим мальчикам, как и Нолан.

Как и большинство детей, подвергавшихся насилию, эти дети настороженно относились к мужчинам, а ее Мастер был весь покрыт шрамами, обладая крупной фигурой, казался устрашающим. Но он терпеливо работал, чтобы заслужить их доверие. Грант обычно следовал за ним повсюду. Как молчаливая маленькая тень.

Детки, пожалуйста, пусть с вами всё будет в порядке.

Бет встала, отряхнула шорты цвета хаки и направилась внутрь, чтобы внести свой вклад в этот вопрос.

В офисе седовласая секретарша вытащила для нее папку с досье на детей и поморщилась.

— Бедные ребята. Похоже, на их дело назначили инспектора Клиффорда Э. Прайса. Я запишу его номер.

— Серьёзно? Прайс? — Бет несчастно вздохнула. Этому мужчине следовало сменить работу или уйти на пенсию лет пять назад. Усталый, безразличный, высокомерный. И ленивый. Социальный работник, который предпочитал бумажную волокиту, а не срываться с места и проверять дела, он был явным исключением среди заботливых инспекторов и следователей Департамента по делам детей и семьи. За прошедший год она часто сталкивалась с ним и пыталась убрать его с этой должности. К сожалению, у нее ничего не вышло.

— Боюсь, что так. Почему же этим детям так не везёт? — покачав головой, секретарь записала телефонный номер.

— Они заслуживают лучшего, — Бет вышла в сад и набрала номер телефона.

— Департамент. Прайс, — его голос был нетерпеливым, будто она прервала его звонок с губернатором или что-то в этом роде. На самом деле Бет, скорее всего, помешала его перекуру.

— Это Бет Кинг из центра «Завтра принадлежит мне». — Пока она шла к зоне для пикника, её рука касалась живой изгороди из голубых цветов, и она вспомнила, как Коннор танцевал от восторга, наблюдая за тем, как бабочки взлетали и опять садились на неё. — Друзилла МакКормик и её сыновья, Грант и Коннор, возвращаются домой. Парень Друзиллы, Джермейн, всё ещё живёт там.

— МакКормик? Подождите, — в трубке послышался звук печатаемого текста. — Да. Согласно файлу, Джермейн Хинтон прошёл курсы по управлению гневом, и миссис МакКормик согласилась вернуться к нему. Я не вижу проблемы.

В тихой зоне не было ни сотрудников, ни постояльцев, поэтому Бет присела за стол для пикника.

— Проблема в том, что Друзилла злоупотребляла психотропными веществами, точнее, метом. У её парня имеется история насилия и жестокости под воздействием наркотиков. Дети в группе риска. — Почему женщина вернулась к нему? Возможно, она боялась, что, в конечном итоге, останется бездомной или без гроша в кармане. Она явно не могла продержаться ни на одной работе.

Опять послышался звук набираемого текста.

— Друзилла проходила консультацию по поводу злоупотребления психоактивными веществами, пока находилась в вашем приюте. Все назначенные пункты выполнены, миссис Кинг.

Бет сдержала грубый ответ.

— Я не так озабочена процедурами. Я беспокоюсь о детях. Не могли бы вы, пожалуйста, освободить ваше расписание, чтобы проверить их? — ее слова каким-то образом прозвучали, скорее, как требование, нежели вопрос.

Тон Прайса стал ледяным.

— Моё время крайне ограниченно, миссис Кинг. Однако я постараюсь позвонить им в ближайшие пять недель.

В ближайшие пять недель? Просто телефонный звонок?

— Я надеялась, что проверка произойдет пораньше, и это будет личный визит. В конце концов, это уже второй раз, когда семья попадает в центр.

— Вот почему Джермейн был вынужден пройти курсы. — Она услышала, как инспектор нетерпеливо стучит пальцами по столу. — А теперь извините, у меня есть другая работа, которой нужно заняться.

Тишина.

Бет отняла телефон от уха и уставилась на него. Это не мужчина, а раздутая эгоистичная жаба. Что ж, прекрасно. Если дети не позвонят ей в ближайшее время, она просто… случайно… окажется в их районе и заглянет с визитом вежливости.

Посмотрев на часы, она вскочила на ноги. Директор центра просила её провести утреннюю сессию, поскольку психолог приболела. К слову, о неподходящем человеке для этой работы. То, что она пожертвовала центру деньги, не означает, что она знает что-то о консультировании.

Ради всего святого, она всего лишь садовник.

*****

Час спустя Бет завершила сеанс. Её сердце разрывалось, когда она видела так много подорванных жизней — не разрушенных, ведь она бы никогда не использовала это слово. Тем не менее, эти женщины вытерпели слишком много боли и страданий. Для некоторых физическое восстановление займёт долгое время — как для Мелоди, на на чьей щеке был шрам от обжигающего кофе, который муж плеснул ей в лицо, и для Сандры, рука которой сломана от ботинка мужа, так же, как и для Джули, на горле которой остался синяк от больших рук ее бойфренда.

Психическое восстановление займёт гораздо больше времени.

Если бы только она могла помочь им увидеть себя такими, какие они есть на самом деле — прекрасными, яркими и уникальными, каждая из них. Но, как она и сама слишком хорошо знала, физическое и эмоциональное насилие может втоптать самооценку в грязь. Несколько месяцев назад она и сама думала, что полностью оправилась от своего первого мужа-садиста. В конце концов, прошло уже три года с момента его смерти.

Тем не менее, всё лето она боролась с возвращением отвращения к себе.

Стряхнув беспокойство, она встала и улыбнулась своей маленькой группе.

— Марта должна прийти завтра, поэтому сегодня запишите все уничижительные мысли, которые, по вашему мнению, задержались в вашей голове. На следующем занятии вы можете поделиться ими и придумать способы противостоять им.

Все они знали её историю, и она получила объятия и благодарности, когда женщины покидали комнату. Они уже болтали о планах на день, домашних делах и занятиях, пока Бет собирала свои записи и сумку. Сегодня ей предстоит ещё много дел. Во-первых, ландшафтный проект для банка в Кэрролвуде. Затем она поедет к Египетскому озеру, там нужно оборудовать передний двор недавно построенного отеля.

Выйдя из кондиционированного помещения в жару и влажность, она почувствовала, что увядает, как фиалка без воды. Честно говоря, Бет приходилось бывать в саунах, где было не так жарко, как во Флориде в августе.

Дети, играющие на газоне, окружённом зданиями центра, её не заметили. В песочнице два хихикающих малыша наполняли красные пластиковые вёдра песком. Дети постарше играли на качелях и брусьях.

Когда Бет вошла в фойе административного здания, она увидела Джессику, державшую свою малышку на бедре.

— Привет, Бет, я надеялась, что мы тебя застанем, — светлые волосы ее подруги были собраны на макушке, и, несомненно, ее четырехмесячная дочь была причиной того, что большая часть их теперь была спутана.

Ещё одна ее подруга стояла позади Джессики. Держа сына за руку, Кари указала пальцем на нее.

— Смотри, Зейн, это Бет. — Малыш издал пронзительный крик восторга и засеменил вперед, чтобы его взяли на руки.

Такой милый. Бет не могла отделаться от мысли, что у ребенка Нолана, вероятно, были бы темные волосы, как у Зейна, и он был бы таким же очаровательным. Пожалуйста, дайте мне шанс. Она наклонилась, чтобы спрятать лицо, и подхватила малыша на руки.

— Кто такой большой мальчик? Кто самый лучший мальчик в мире?

— Я, я, я. — Его уверенность приносила и радость, и грусть, поскольку большинство детей в центре никогда не скажут «я».

— Именно так, мой мальчик, — она погладила его по щеке.

Его заразительный смех заставил её улыбнуться. Усадив его на бедро, Бет протянула палец малышке Джессики. Хватка Софии была стальной, что неудивительно, учитывая, что Мастер Z был ее отцом.

— Что вы с Кари здесь делаете?

— Мы привезли кучу пожертвований с последнего мероприятия по сбору средств, — Джессика махнула рукой в сторону кладовой.

Те коробки, которые хранились в гараже Кари, были огромными.

— Вы сами всё сюда притащили?

— Ни в коем случае, — ответила Кари. — У Дэна выходной, и Джессика уговорила Зета устроить длительный перерыв на обед. Они несли, а мы контролировали.

— Конечно, все именно так и было. — Кто посмеет командовать Мастером Зетом или Мастером Дэном? Эти мужчины были одними из самых могущественных Мастеров «Царства Теней».

Джессика закатила глаза.

— Хорошо, мы открыли перед ними двери и жестом пригласили их пройти.

— Теперь я могу в это поверить. — Когда Зейн начал ёрзать, Бет опустила его на пол.

Издав радостный клич, он прямиком направился в детский уголок, где играли еще трое детей. Схватив плюшевую собачку и пушистого кота, он плюхнулся рядом, чтобы начать мяукающе-лающий диалог.

— Только послушайте его, — Бет вздохнула, когда другие дети, привыкшие вести себя тихо, с удивлением уставились на малыша. Было слишком очевидно, что Зейна никогда не шлепали за то, что он шумел. — Он такой счастливый.

— Эй, подруга, — всё ещё держа Софию под боком, Джессика потерлась плечом о плечо Бет. — Помни, почему ты держишь это место открытым — чтобы те, кому это нужно, могли быть в безопасности и счастливы.

— Верно, — Бет слегка улыбнулась и обернулась, когда открылась дверь.

Мастер Зет вышел из кладовой.

— Элизабет, — плавный тон его глубокого голоса не умалял заложенной в нём силы. Темноволосый, худощавый и мускулистый, он пересек фойе, чтобы присоединиться к ним. Его костюм «Я-психолог» был соответствующе приспособлен для ношения коробок. Рукава белой рубашки закатаны, серебристо-серый галстук, под цвет его глаз, был ослаблен. — Рад тебя видеть. Нолан вернулся?

— Нет. Задержали доставку кровельного материала. В письме было сказано, что он пробудет там ещё неделю. — Почему Сэр не вызвался ехать туда, где имелась приличная — или вообще любая — телефонная связь? Письма не могли заменить реального человека. Каждый день без него казался бесконечным. За те три года, что были вместе, они никогда не расставались больше чем на несколько дней.

Взгляд Зета стал острым.

— Ты вообще спишь?

Дом, вероятно, мог себе представить каждую долгую, бесконечную ночь, которую она пережила в одиночестве. Её светлая кожа, конечно, не могла скрыть тёмных кругов под глазами. К сожалению, уклоняться от вопросов Мастера было бесполезным занятием.

— Иногда. Вы знаете, как это бывает через некоторое время после замужества. Трудно засыпать одной.

— Конечно, — его взгляд не дрогнул. — Нолан не хотел оставлять тебя, особенно после того, что случилось с Анной.

В мае прошлого года агрессивный муж одной женщины захотел вернуть свою жену и напал на подругу Бет, чтобы узнать местоположение центра. Женщина победила в той драке, но это неприятно потрясло каждого из их окружения. Бет даже там не было, но… слушать об этом и обрабатывать раны — это воскресило старые воспоминания. Возможно, потому что она точно знала, каково это — получить кулаком по лицу.

Она придала лёгкость своему голосу.

— У меня было несколько кошмаров, но сейчас я в порядке. — За исключением тех ночей, когда она оставалась совсем одна в большом доме. — Так вы все сегодня вечером собираетесь в «Царство Теней»?

— Не сомневайся. У нас будет время пообщаться с людьми и даже разыграть сцену, — Джессика издала радостный звук. — Линда проведёт вечер с Софией. Вообще-то, она сама потребовала дать ей возможность побыть няней, поскольку скучает по детям.

— Учитывая, что ее дети сейчас учатся в колледже, я не удивлена, — Бет улыбнулась очаровательной малышке. — И, эй, кто бы не захотел потискать Софию?

— Слышала это, малышка? Ты популярна, — Зет поднял дочь над головой, и она завизжала от восторга, дрыгая ножками в ботинках.

Ох, я хочу ребёнка.

Он прижал Софию к себе, прежде чем дотронуться до плеча Бет.

— Нолан скоро будет дома, я уверен. А до тех пор я хочу, чтобы ты позвонила мне, если не будешь чувствовать себя в безопасности или будешь испытывать тревогу.

— Я в порядке. Правда.

— Кари, — Дэн присоединился к ним и улыбнулся Бет, прежде чем обратиться к жене. — Коробки сложены. Пора ехать, дорогая.

Маленький Зейн бросил мягкие игрушки и проковылял через комнату, чтобы отец подхватил его и покружил. Как и в случае с Зетом, суровое выражение лица Дэна стало мягким. Жёсткие Мастера «Царства Теней» явно становились мягче, когда дело касалось их детей.

Нолан был бы таким же, если бы у него был ребёнок. Он был рождён стать отцом, и у него должно быть много-много детей. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Кари обняла Бет.

— Через пару недель дни собраний учителей, так что давай соберёмся, прежде чем я буду занята делами учеников.

Неужели лето уже кончилось?

— Да, давай, — она посмотрела на Джессику. — Повеселитесь сегодня вечером.

Джессика коротко обняла её в ответ.

— Отсутствие Нолана не означает, что ты не можешь прийти в «Царство Теней». Приходи пораньше, и мы поболтаем, посмотрим сцены и перекусим. Хорошо?

— Я… Да. Спасибо. — Было тяжело оставаться одной. Хотя её Сэр поднял молчаливость на новый уровень в ее представлении, лишь одного его присутствия было достаточно. Когда он уехал, дом отзывался эхом одиночества. — Я приду пораньше. — А затем она также и уйдёт пораньше, чтобы Джессика и Зет могли поиграть.

Когда все ушли, она взяла свой садовый инвентарь и вернулась в середину двора. Как только здесь закончит, она поест, прежде чем приступить к своим дневным проектам. Если она поспешит, то успеет заскочить домой, чтобы собрать новый клиентский пакет для завтрашней ранней встречи.

Натянув ярко-синие садовые перчатки, она полола траву Святого Августина на клумбе, пока во влажном воздухе не повис аромат сочной влажной земли. Низкий раскат грома заглушил крики детей, и в ее душу просочилось удовлетворение. Цветущие сады были видимым доказательством того, что в мире гораздо больше цвета и красоты, чем боли и уродства.

Её телефон зазвонил.

Серьёзно? Она нахмурилась, глядя на свои грязные руки. Неужели какой-то демон притаился поблизости и тренирует своих последователей? Подождите, подождите же… её перчатки все покрыты грязью. Сейчас можете звонить. Раздраженно фыркнув, она стянула перчатки и нажала «ОТВЕТИТЬ».

— Это Бет.

— Миссис Кинг, это доктор Томпсон. — Один из специалистов по фертильности.

Её сердце пропустило удар. Пришли результаты анализов.

— Что показали анализы?

— Я бы хотел назначить встречу с вами и вашим му…

— Нет, — во рту пересохло. Доктора могут делиться хорошими новостями по телефону, но настаивают на личном общении при худших из них. — Он сейчас недоступен. — Нолан даже не знает, что она пробует это лечение. — Скажите мне. Прямо сейчас.

— Миссис Кинг, было бы хорошо…

— Выкладывайте, доктор, — ее срывающийся тон был неузнаваем. — Слизистая матки всё ещё… недостаточно плотная? Даже с гормонами?

Единственной уступкой был его вздох. Он, несомненно, понял, что она уже догадалась о результатах.

— Боюсь, эндометрий отреагировал не так хорошо, как мы надеялись. Его просто недостаточно для ЭКО[1].

О, Господи. Нет. Она закрыла глаза. Несмотря на то, что Бет уже знала ответ, вопрос все равно вырвался наружу.

— Что мне остаётся? Что ещё я могу сделать?

— Миссис Кинг, — его голос смягчился. — Бет. Пришло время обдумать возможность суррогатного материнства или усыновление.

Густой воздух застрял у нее в горле, перекрывая дыхание. Смех детей с детской площадки казался резким и пронзительным.

— Конечно, — она грубо провела футболкой по мокрым щекам. Глупая Бет. Опять же, месячные начались вчера, и эмоции уже были в беспорядке из-за гормональных всплесков. Вот почему она плачет. Не потому, что все её надежды умерли.

Ничего не помогало.

Возмущение, обвинения и гнев нарастали внутри нее с каждой секундой… но она сдержала себя. Голос доктора был участив и печален. Это не его вина.

— Что ж, мы знали, и вы говорили мне, что успех маловероятен.

Он даже не хотел пытаться, но она не смогла сдаться. Нет, пока был хоть малейший шанс.

— Мне жаль, Бет.

Да, она это знала. Только что доктор разбил все её мечты, но это не давало ей права вымещать на нем свое несчастье. Несмотря на охватившее ее горе, она сохраняла спокойствие в голосе.

— Спасибо за звонок. Я ценю, что вы не заставили меня ждать, хотя это были плохие новости.

Попрощавшись и убрав телефон в карман, она сосредоточилась на дыхании. Вдох. Выдох. В приюте для жертв насилия рыдания случаются нередко, но она была волонтёром, а не постояльцем. Не жертвой.

С поправкой на то, что она все же была выжившей. В шрамах… повреждённая… разбитая, выжившая.

Будь ты проклят, Кайлер. Будь проклята она за то, что была такой молодой и глупой, когда встретила его, за то, что думала, будто выходит замуж за Дома, который будет заботиться о ней. Вместо этого она связала себя браком с садистом и психопатом.

Одни шрамы покрывали ее тело, другие — душу. Возможно, самой страшной раной была потеря ее нерожденного ребенка. Она всегда задавалась вопросом, намеренно ли он избил ее в тот день. Было слишком рано, чтобы плод мог выжить, и слишком поздно для простого выкидыша. Уставившись на свои пальцы, она снова почувствовала паническое осознание того, что внутри нее что-то… сломалось, и кровь потекла у неё между ног.

Пальцы сжались в кулаки, когда ее охватило горе вместе с непреходящим стыдом за то, что она не смогла защитить своего ребенка.

После потери у неё продолжалось кровотечение, и вынужденная чистка вызвала какой-то страшный синдром, при котором слизистая оболочка матки стала настолько тонкой, что ни одна яйцеклетка не могла закрепиться. Синдром Ашермана.

Даже если бы она забеременела, доктора сомневались, что она смогла бы выносить весь срок. Нолан не хотел, чтобы она пыталась, не хотел рисковать ею. Но это были её здоровье и её жизнь. После долгих обсуждений они пришли к компромиссу. Он поддержит её с медицинским лечением, и в то же время они пойдут на курсы для опекунов и приёмных родителей, пройдут проверку и получат разрешение.

Когда они заговорили об использовании суррогатной матери для вынашивания их оплодотворенной яйцеклетки, Нолан категорично отказался. На самом деле у него были на то веские причины. Его двоюродная сестра, вынашивавшая суррогатного ребенка, умерла при родах. У друзей суррогатная мать покончила с собой. Осознавая риски беременности, Нолан не стал бы нанимать женщину, чтобы так подвергать её жизнь опасности.

Так что никакого суррогатного материнства.

Усыновление — вполне реальная возможность. Поскольку у многих детей не было родителей, они с Ноланом всегда планировали усыновить ребёнка. В конце концов. Но сначала она хотела подарить ему их собственного ребёнка — дитя, которое они бы создали вместе. И… чтобы знать, что она не совсем сломана.

Но это именно так.

Она прижалась щекой к коленям. Как она вообще сможет рассказать ему об этом провале? Он даже не знает, что она пошла на это рискованное лечение. Он будет в ярости. Но ужасная связь на стройке в стране третьего мира сделала невозможными объяснения на расстоянии, не говоря уже о спорах. Учитывая, в каком стрессе он находился из-за долгих поставок и неподготовленных рабочих, она не могла позволить себе усугублять его беспокойство.

Что она вообще могла сказать ему? Как мог мужчина понять ее страстное желание родить ему ребенка, укачивать младенца с черными глазами и красивой бронзовой кожей, как у него?

Он хотел детей. Он вырос в окружении братьев и сестер, желая того же для своего будущего. Он спроектировал свой дом достаточно просторным, чтобы вместить большую семью. Теперь ей пришлось сказать ему, что она не может осуществить его мечту.

Что он выбрал жену, которая… бесплодна.

Возможно, она действительно была настолько никчемной, как всегда говорил Кайлер.