Защитить свою собственность

Глава 5

Грант сидел на диване рядом с Коннором и смотрел телевизор. Маленький львёнок застрял на скале, и папа пытался спасти его. Коннор хихикал, но теперь замолчал. Они боялись того, что должно было произойти, хотя оба уже видели это раньше.

Грант был больше напряжён потому, что надеялся, что мама и Джермейн закончат ругаться до возвращения.

После ухода из приюта на прошлых выходных маме становилось всё хуже. Сегодня утром она была груба с Коннором. Затем она накричала на Джермейна, требовала, чтобы он достал кое — что, или она пойдёт сама, и они орали друг на друга всю дорогу до двери.

Почему они с Коннором не могли быть львами? Они были бы быстрыми, могли прятаться в траве и… у них был бы такой папа, как Муфаса.

Но папа Симбы тоже умер.

На экране Муфаса падал, падал и падал, а большие животные пробегали по нему, как будто его там и не было. Когда Коннор начал всхлипывать, глаза Гранта наполнились слезами, и он сильно замотал головой. Мальчики не плачут. Но он знал, как Симба, должно быть, вопит: «Папочка, вернись».

Снаружи раздался звук хлопающей дверцы машины. Ещё один. Вытирая рукой мокрые глаза, Грант обернулся и увидел, как мама, топая ногами, входит в дом. Она выглядела… как — то не так. Ее светлые волосы были не причесаны. Она нанесла косметику, от чего ее глаза казались больше, а губы яркими.

За ней следовал Джермейн. Он был почти таким же высоким, как Нолан, но он был худым — больше костей, чем мышц. Его сальные черные волосы падали на глаза, и он не брился уже несколько дней, поэтому уродливая плешивая борода покрывала нижнюю часть его лица. Захлопнув за собой дверь, он указал на маму.

— Я же говорил тебе, сучка, не устраивай здесь распродаж. Нельзя допускать, чтобы копы сейчас пришли за моей задницей.

Мама издала фыркающий звук.

— Не будь мудаком. Никто не знает, что Питон — дилер. Он осёл, но он в деле, пока кто — то не заметит, и я не собираюсь ждать, пока ты решишь, что это безопасно. Того, что он дал на пробу, не хватит надолго.

Кружась по комнате, она заметила Гранта и Коннора и, пританцовывая, направилась к дивану. Вблизи ее карие глаза казались еще темнее и беспокойнее. Она взъерошила волосы Гранта так сильно, что стало больно, и он отстранился, но она этого не заметила. — Разве мои мальчики не самые лучшие дети на земле? Прямо как их папочка. — Она подпрыгивала на носочках, как делал Коннор, когда слишком долго ждал, чтобы сходить в туалет.

— Мне нет дела до этого мелкого отродья, но не смей, блять, называть меня мудаком. — Джермейн пнул скамеечку для ног через всю комнату. — Сучка, если я вышвырну тебя в канаву, аллигаторы избавятся от твоего тела, все чисто и аккуратно.

— О — о—о, мне теперь страшно. — Когда мама повернулась к нему лицом, выражение ее лица стало безумным. — Я буду называть тебя, как нахрен захочу. Придурок.

— Идём, — тихо прошептал Грант брату. Они слезли с дивана и очень тихо направились в коридор.

Джермейн встал перед Грантом.

— Мне не нравится, когда вы шныряете тут, маленькие ублюдки. Вы выглядите чертовски виноватыми. Вы снова таскали еду?

Грант сглотнул.

— Не — а. Мы смотрели телевизор.

Мама развернулась, и её лицо стало злым.

— Тогда почему вы убегаете? Вы всегда сидите в своей комнате. — Она смахнула журналы с кофейного столика. — Вы больше не любите свою маму?

— Чёрт возьми, нет. Чёртовы попрошайки, они всегда съедают всю еду, едва мы отвернёмся. Меня это достало. Они меня достали. — Когда Джермейн замахнулся, Грант попытался увернуться.

Удар.

От удара тыльной стороной ладони Грант отлетел к кофейному столику и упал на спину. Его голова закружилась. Он не мог ни встать, ни даже перевернуться. Из его носа потекла тёплая струйка, и щека болела. Больно. Он всхлипнул один раз, прежде чем смог остановиться.

Мама услышала его, и её лицо изменилось. Смягчилось. Когда она зашептала, её голос тоже был мягким.

— О, Грант.

Джермейн засмеялся и повторил высоким голосом: — О, Грант.

Мама поджала губы, ее глаза снова стали безумными, и она ударила Джермейна по лицу.

— Оставь моих детей в покое, урод.

— Ты сука. — Он толкнул её так сильно, что она споткнулась. Плечами она врезалась в стену с громким стуком.

Поднявшись, она с яростным визгом бросилась к нему.

Гранту удалось встать на четвереньки, прежде чем Коннор начал тянуть его.

— Поторопись, Грант.

Стиснув зубы, Грант пополз в сторону спальни. В ушах у него странно звенело, а во рту был неприятный привкус, как после того, как он глотнул маминого пойла.

Мама была похожа на сумасшедшую — она ругалась, ее слова путались, лицо стало цвета плаща Супермена. Она хватала все, что попадалось под руку, и швыряла в стену, в пол, в Джермейна, куда угодно. Просто… швыряла, не целясь. Рамка упала на пол между Грантом и Коннором, полетели осколки во все стороны.

Джермейн кричал на неё.

Грант вскочил на ноги. Комната на секунду закружилась, и он пошатнулся, прежде чем все успокоилось.

— Давай, — прошептал он Коннору. — Но куда им идти? Спрятаться под кроватью не сработает. Джермейн найдёт их в спальне. Он был ужасно зол… он может пойти искать их.

В спину Коннора врезалась тарелка. Закричав от боли, он упал на четвереньки.

Кровь. На белой футболке его брата проступила кровь.

— Нет! — Страх подтолкнул Гранта вперед, вцепился ему в пятки, пока он тащил Коннора наверх, через кухню и черный ход. Когда он захлопнул за ними дверь, в нее ударилось что — то тяжелое. На бегу он протащил Коннора через двор, протолкнул его через дыру в рухнувшем заборе и последовал за ним.

Они остановились у забора. Вытирая глаза, Грант проверил, нет ли аллигаторов. Небольшой, грязный ров был полон воды после последнего дождя. Две серые фигуры, греющиеся на солнце на противоположном берегу, подняли головы и посмотрели на мальчиков. Один из них был крупнее Гранта, и он затаил дыхание. Джермейн говорил, что аллигаторы едят маленьких детей — откусывают и отрывают их ноги и заставляют их кричать.

Грант схватил Коннора за руку и крепко сжал. Ничего, они с братом со всем справятся.

— Пойдём.

Пока они бежали вдоль берега, он все еще слышал, как мама обзывается и ругается, как кричит Джермейн. Все вокруг рушилось, а он был уже большим мальчиком, но не мог перестать плакать.

*****

Разбудил Гранта вой сирены. Опухшими и воспалёнными глазами он осмотрел пустой участок. Солнце уже так далеко зашло за верхушку большого дерева, что он и Коннор были почти в тени. Они проспали какое — то время.

На участке росли растения высотой с человеческий рост, с острыми листьями, которые назывались пальмовые — какие — то — пальцы. Противные, злобные растения, но они значили, что никто сюда не придёт. Только он и Коннор, потому что во время прогулки они обнаружили извилистую тропинку, ведущую к огромному дереву в центре участка. Даже во время ливня листья защищали его от дождя. Они назвали его Отцовским Деревом.

Всё ещё свернувшись в клубок, Коннор зевнул. Потребовалась вечность, чтобы он перестал плакать. Чтобы остановить кровь. Его футболка с Губкой Бобом, которую он получил в приюте, была вся в крови на спине. На футболке Гранта был изображен Железный человек, и кровь была едва заметна.

Ни один из них не хотел возвращаться домой — по крайней мере прямо сейчас — поэтому они взяли палки, чтобы соорудить изгороди вокруг жуков, и наблюдали, как муравьи таскают что — то к своим кучкам, и в конце концов заснули.

Осторожно двигаясь, Коннор сел.

— Ты в порядке? — спросил Грант.

— Я голоден. И хочу пить, — подбородок Коннора задрожал. — Мама всё ещё злится?

— Не знаю. — Они пробыли здесь долго, но достаточно ли? Грант тоже был голоден, и во рту у него так пересохло, что он не мог глотать, но он мог ещё подождать. Коннор не мог; он был ещё ребёнком.

Перед тем, как папа погиб героической смертью, он сказал, что работа Гранта — защищать своего младшего брата.

Иногда это было ужасно трудно.

— Давай возвращаться.

Настороженно оглядываясь в поисках плохих парней или аллигаторов, Грант направился вдоль заполненной водой канавы, мимо соседского забора из сетки — рабицы, к их деревянному забору. Заглянув в щель между досками, он протиснулся между ними, оказавшись на заднем дворе.

Коннор последовал на ним.

Дойдя до середины двора, Грант на секунду прислушался. Никаких криков. Никаких воплей. Ничего. Может, Джермейн и мама уехали?

— Оставайся здесь и жди меня.

— Нет. — Коннор взял его на руку и решительно сжал.

— Тебе нужно… — Он нахмурился и взглянул на дыру в заборе. Мог ли один из аллигаторов пролезть через дыру? Что было опаснее для Коннора — мама и Джермейн или аллигатор?

— Ладно. — Грант поднялся по двум прогнувшимся ступенькам, приоткрыл заднюю дверь и прислушался.

Тишина.

Джермейн никогда не был тихим. Даже когда он спал, то храпел. Возможно, его здесь не было. Это хорошо.

Так тихо. Может, мамы тоже здесь не было, потому что, когда она выходила из себя, она всегда что — то бормотала, хлопала по столу или смеялась по пустякам.

Этим утром она была страшно взбешена.

Грант сжал пальцы Коннора и отпустил.

— Побудь здесь, пока я проверю внутри. — Когда Коннор кивнул, Грант вошёл через заднюю дверь. На кухне он остановился в шоке.

Вошёл Коннор и его глаза стали огромными.

Грант, казалось, не мог пошевелиться. Он видел телешоу о землетрясениях, которые разрушали города, и дома выглядели примерно так. Еда из шкафов была разбросана по столешницам и полу. Посуда разбита. Дверца холодильника была открыта, и молоко растеклось по полу рядом с разбитыми бутылками из — под выпивки. Выпивка воняла хуже, чем вода в канаве.

Коннор снова взял его за руку и с трудом сглотнул.

— Мама действительно разозлилась, да?

— Да. — Проходя через этот бардак, Грант держался изо всех сил, чувствуя, что его вот — вот стошнит.

В гостиной кофейный столик лежал поверх разбитого телевизора. Слезы жгли глаза Гранта. Больше никакого телевизора. Больше никакого «Симбы» и сериалов с маленькой девочкой, которая жила в деревне, носила косички и делала смешные вещи.

— Мне нужно пописать, — заныл Коннор. Его дыхание участилось, когда он попятился от этого беспорядка.

— Мне тоже. Пойдём. — Грант повел их в ванную, где они оба воспользовались туалетом, а затем выпили столько воды, что у них раздулись животы.

— Что это? — Коннор опустил стакан и указал.

На стене танцевали забавные красные и синие огни.

Странно. Грант обернулся. Свет проникал сквозь щель в занавесках. Забравшись на сиденье унитаза, он выглянул наружу. У обочины стояли машина скорой помощи и две полицейские машины с мигалками. Группа людей склонилась над кем — то, лежащим на земле.

— Мама?

— Мама там? — Коннор пытался залезть к нему.

Она ранена? Сильно пострадала? Она не пошевелилась, даже когда они положили ее на что — то длинное и закатили в машину скорой помощи. И уехали. Страх сдавил горло, и руки Гранта вцепились в занавески. Мама.

— Куда она поехала? — В панике Коннор начал падать с унитаза.

Грант удержал его.

— Она поехала в больницу. Показаться докторам.

— Она заболела?

Грант не знал.

— Думаю, да. Но она вернётся, как только они дадут ей таблетку.

Там ещё лежал на спине мужчина, скрючившись, и тротуар под ним был весь красный. Хотя его глаза были открыты, он не разговаривал и не вставал. Выглядел он неважно.

Полицейский в форме подошёл к стоящим рядом людям. Их соседка из другой половины дуплекса — Джермейн называл её любопытной сукой — поговорила с ним и указала на дом. Копы направились к их двери.

Это было плохо. Джермейн говорил, что копы заберут Коннора и Гранта, отдадут их в ужасные дома отдельно друг от друга, и большие, злые мальчишки будут обижать их. Резать их. Даже отрежут их языки, если они будут плакать.

— Нам нужно спрятаться. — Ведя за собой Коннора, Грант бросился в мамину спальню и впервые понадеялся, что Джермейн дома, спит или что — то в этом роде.

Комната была пуста.

Подергалась ручка входной двери.

Папочка не хотел бы, чтобы копы забрали Коннора.

— Под кровать. Сейчас же. — Толкая Коннора перед собой, он побежал в их спальню. Они скользнули под кровать, и он задвинул чемодан на место, пряча их внутри.

Коннор зажал рот руками, стараясь не заплакать.

Грант не плакал, но он дрожал так сильно, что болели кости, и ему даже не было холодно.

*****

В четверг, сидя в красивом офисе наверху, который Нолан переделал для неё, Бет распечатала альтернативный дизайн для участка дома Аластера. Первый проект ей нравился больше, возможно, потому что она поместила там тихий пруд с карпами, чтобы помочь ему снять стресс после работы. Она подумала, что если его кузен коп, то ему бы он тоже понравился.

Она с нетерпением ждала встречи с Максом. Когда она остановилась у множества фотографий на каминной полке, Аластер указал на одну из них, где они с Максом — два подростка, скрестивших рапиры. Оба в одинаковой защитной экипировке, но очень разные. Чёрный и белый, утончённый и грубый, стройный и мощный. Но у обоих молодых мужчин были сногсшибательные улыбки.

На другой фотографии Аластер был запечатлен ребенком рядом со своей высокой чернокожей матерью — аристократкой на фоне величественного английского особняка. На ещё одной фотографии Аластер обнимал худощавого белого мужчину в ковбойской рубашке, джинсах и ботинках. Его отец. Аластер говорил, что лето он проводил на семейном ранчо Драго в сельской местности Колорадо, а зиму — в Лондоне со своей матерью, которая работала нейрохирургом. Поговорим о культурном шоке.

Но, с разъездами или нет, иметь семью это благословение. Она не могла представить, что не будет разговаривать с матерью раз в неделю или две. Вся огромная семья Нолана звонила и навещала, и ожидала ответных визитов в Техас. Она наслаждалась каждым Рождеством, которое они там проводили, хотя деликатные намёки о детях были… болезненными. Когда тихое давление внезапно прекратилось, она поняла, что Нолан объяснился с ними и закончил это.

Её рыцарь в сияющих доспехах. В понедельник — после того, как уговорил её перекусить — он держал её за руку, пока она звонила соцработнику и адвокату, чтобы их заявления вытащили из папки ожидания.

Вперёд на полной скорости.

На самом деле, ей следовало бы лучше подумать о том, что нужно сделать, чтобы превратить гостевую спальню на первом этаже в детскую для маленькой девочки. Она сбежала по лестнице и, миновав кухню, направилась в гостевую комнату. Хм-м. Две двуспальные кровати следовало убрать, полки будут смотреться там лучше. Им нужно купить детскую кроватку и пеленальный столик. Кресло — качалку, чтобы кормить и укачивать ребёнка. Она почти чувствовала малышку у себя на руках. О, да.

Возле её бедра начались вибрации, и она вытащила телефон из кармана шорт цвета хаки. Неизвестный номер. Вероятно, звонил кто — то из садовых работников, сказать, что приболел. Честно говоря, они что, не знали, что она здесь предается мечтам?

— Бет слушает.

Последовало короткое молчание.

— Бет? — Шепот прозвучал… по — детски. Напуганным.

Бет нахмурилась.

— Там Беф? — прошептал другой голос.

Беф.

— Грант? Коннор?

Всхлипывающий звук принадлежал маленькому мальчику, который боролся со слезами. Ее рука крепче сжала телефон. О Боже, что случилось?

— Дорогой, ты пострадал? Ты в безопасности?

Коннор ответил.

— Мама снаружи и её забрали медики. И тут копы. — Он сделал ударение на слове «копы» так же, как кто — то другой мог бы сказать «серийные убийцы».

— Ты сейчас в полиции? Или с кем — то? — Она заставила свой голос оставаться спокойным, несмотря на кричащую в голове тревогу. Неужели за детьми никто не присматривал? Соседи?

— Эм. Мы под кроватью.

Под кроватью?

— Потому что там Джермейн?

— Беф, здесь копы.

— Ты можешь доверять полиции, дорогой. Они…

— Нет. — В телефоне раздался голос Гранта.

Святые небеса.

— Вы ведь дома, в своей спальне, верно?

— Ага, — ответил Грант.

— Я приеду за вами, дорогой. Оставайтесь на месте, и я буду там… — Слава Богу, она нашла их адрес в файлах приюта. Парк Дрю был недалеко. — Примерно через пятнадцать минут. Вы двое сможете столько подождать?

— Да, — прошептал Грант, и от облегчения в его голосе у неё обожгло глаза.

— Да, Беф, — согласился Коннор. — Я проголодался.

Она всегда приносила угощения для детей из приюта. Дети радовались еде. Но эти мальчики — они были напуганы и позвонили ей. У нее не было слов, чтобы выразить, как их доверие наполнило ее сердце.

— Я принесу сэндвичи, ребята.

*****

Детектив из отдела по расследованию убийств Максимиллиан Драго делал пометки в блокноте, прогуливаясь по пустому дуплексу. Убитый мужчина по кличке Питон, которого увезли с переднего двора, упаковали в пакет, повесили бирку и направили в морг. Учитывая размозженный череп и окровавленную бетонную статую пеликана, найденную во дворе, причина смерти была довольно очевидной.

Друзилла МакКормик здорово приложилась.

Арендатор, живущий на другой стороне дуплекса, сообщил, что слышал крики. Похоже, дилер потребовал не только денег, но и минет. Когда миссис МакКормик отказала ему — громко и с оскорблениями — он отреагировал невежливо. Ссора переросла в рукоприкладство, когда он попытался забрать то, что хотел. Другой сосед видел, как миссис МакКормик выбежала из дома через парадную дверь. Питон поймал ее и попытался затащить внутрь, но МакКормик приложила его одной из садовых статуй соседа.

Пеликаном.

Блять. Какой способ умереть.

Миссис МакКормик сразу после этого упала в обморок. Перед тем как ее доставили в больницу, врачи скорой помощи сообщили полицейскому, что у нее зашкаливает кровяное давление, и они подозревают инсульт.

У метамфетамина были очень неприятные побочные эффекты.

Покачав головой, Макс продолжил изучать дом. Кроме полицейского в форме, который искал в доме детей, здесь больше никого не было. Отличное место преступления.

— Макс, у тебя есть что — нибудь интересное? — В гостиную вошёл Дэн Сойер. Его тёмно — карие глаза были холодными, челюсть сжатой. Новому напарнику Макса не нравились смерти, связанные с наркотиками.

— Кроме того, что это место выглядит как зона боевых действие и воняет, как городская свалка? — Иисусе, он не видел такого беспорядка с тех пор, как наблюдал за последствиями взрыва в лаборатории по производству метамфетамина. Принадлежности для употребления наркотиков были разбросаны среди всякого хлама, раскиданного по комнате. Одна стена была забрызгана кровью, рядом с дырой размером с кулак в гипсокартоне. — Нет. Соседи говорят, что МакКормик и её парень ранее ругались — звучало, как чёртово безумие. Парень свалил за час до того, как появился Питон.

— Дилер выбрал неподходящее время для визита. — Дэн заглянул в свои записи. — Парня зовут Джермейн Хинтон. У МакКормик двое детей — четырех и семи лет.

— С Хинтоном их не было. Никто их не видел. — Услышав звук спора снаружи, Макс подошёл к открытой двери.

Женщина в шортах с нагрудником и облегающей синей футболке нырнула под полицейскую ленту. Ростом примерно метр семьдесят, весом шестьдесят пять килограмм, с густыми каштановыми волосами и веснушками в тон. Хорошенькая малышка пыталась протиснуться мимо офицера, охранявшего периметр.

— Какая решительная женщина. — Она напоминала ему маминого терьера, только дерись, не сдавайся. Она не была похожа на репортёра, которых он встречал, и если она так сильно хотела пройти, возможно она сообщит ему что — то интересное. — Офицер, пропустите её.

Когда полицейский отступил в сторону, рыжеволосая девушка поспешила войти в дверь. На вид ей было чуть за тридцать, у нее были красивые сине — зеленые глаза и румянец на веснушчатом лице.

— Могу я вам помочь, мэм? — вежливо спросил Макс.

— Да, можете. — Она окинула взглядом разгромленную гостиную. На ее лице отразилось не отвращение, а беспокойство. — Здесь двое…

— Бет. Что ты здесь делаешь? — Дэн шагнул мимо Макса. — Сейчас это не подходящее место для тебя, зверушка.

Зверушка. Его напарник был сторонником конфиденциальности, как в полицейской работе, так и в БДСМ. Используя обращение «зверушка», он незаметно дал Максу понять, что Бет член клуба — и сабмиссив, несмотря на решительность в ее позиции. Интересно.

— Дэн, я рада, что ты здесь. — Улыбка рыжеволосой девушки сменилась недовольством. — Но было бы лучше, если бы вы, ребята, были намного ниже ростом. И женщинами.

Ну, более ужасного оскорбления он еще не слышал.

— С чего бы это, мэм?

Она склонила голову набок.

— Готова поспорить, вы кузен Аластера, не так ли?

— Виновен по всем пунктам обвинения.

— Ах да, познакомьтесь, — сказал Дэн. — Бет, это мой напарник, детектив Макс Драго. Макс, это Бет Кинг. Её муж мой друг.

— Приятно познакомиться, — пробормотала она, прежде чем повернуться к Дэну. — Грант и Коннор здесь, Дэн. Дети из приюта.

— Из какого приюта? — спросил Макс.

— Приют для жертв домашнего насилия «Завтра принадлежит мне», — лицо Дэна потемнело. — Похоже, они ушли отсюда.

— Миссис Кинг, — мягко сказал Макс. — Здесь никого нет. Миссис МакКормик увезли в больницу. Местоположение Джермейна неизвестно. Никто не знает, где дети.

— Я знаю. — Без колебаний она обошла Дэна, оценила планировку дома и вошла в узкий коридор, ведущий к спальням. Она прошла мимо главной спальни в спальню поменьше. Пустую.

Упрямая, да?

— Мэм, их здесь нет.

— Нет, они тут. — Она опустилась на колени рядом с убогой двуспальной кроватью. Вытащив из — под кровати чемодан, она наклонилась и позвала: — Эй, мальчики. Это Бет.

Послышалось пара писков, и из — под кровати вылезли два худеньких мальчика. Каштановые волосы до ушей, карие глаза, слегка смуглая кожа. Он предположил, что это смесь латиноамериканцев и европеоидов. Они бросились в объятия Бет, едва не сбив ее с ног.

— Вот, чёрт, — пробормотал Дэн.

— Ни хрена себе. — Полицейские проверили комнаты. Они с Дэном проверили комнаты. Но кровать была такой чертовски низкой, а под ней было столько всякого дерьма, что вряд ли бы туда кто — нибудь поместился. По крайней мере, взрослый точно.

Ему следовало искать более тщательно.

— Соцработник встретит нас в участке, — Дэн потянулся за телефоном.

— Миссис Кинг, как вы узнали, что они там? — спросил Макс.

— Зовите меня Бет. — Она заключила детей в объятия, и мальчики прижимались к ней так крепко, что было удивительно, как она могла дышать. — Они позвонили мне.

Дэн убрал телефон.

— Офицер в форме звал их, когда соседка предположила, что они могут быть здесь. — Беспокойство прорезало морщины на его суровом лице. — Они не могли ответить? Они пострадали?

Пострадали? Эта мысль заставила Бет замереть на месте. Она даже не проверила. Коннор слишком сильно цеплялся за неё, так что она поцеловала его в макушку и спросила у Гранта: — Дорогой, с вами всё в порядке?

Грант кивнул и выпрямился, хотя всё ещё оставался рядом с ней. Хотя все семилетки независимые, он настороженно наблюдал за двумя мужчинами. Что было вполне понятно. Оба детектива были под два метра, и Макс был тяжелоатлетом, как и мускулистый Мастер Рауль. Они были без курток, так что были видны все их полицейские регалии — оружие и значки — всё на виду.

На самом деле, даже без экипировки Дэн выглядел немного устрашающе со своим холодным, бесстрастным выражением лица полицейского. И его новый напарник был не менее устрашающим.

— Ребята, это Коннор, — она потерлась щекой о каштановые волосы, мягкие, как шерстка котенка, — и его брат, Грант.

Разглядывая полицейских, Грант вцепился в ее запястье, словно желая убедиться, что она их не бросит, и ее сердце сжалось от жалости к нему. В этом возрасте дети должны быть смелыми маленькими исследователями, преисполненными мужества, которое приходит от осознания того, что они любимы, обожаемы и ценимы. Этот маленький мальчик не должен бояться детективов.

Она сжала плечо Гранта.

— Мальчики мои, познакомьтесь, это детектив Сойер и детектив Драго.

— Детективы? — Коннор поднял голову с ее плеча и с нескрываемым страхом уставился на их значки. — Беф, они же копы.

— Да, так и есть. Но они также и мои друзья. Говорить с ними можно. — Она прижала его к себе и сделала то же самое с Грантом, давая понять всем, что они под ее защитой. — Не волнуйся, милый. Если они тебя напугают, я прикрикну на них.

Губы Дэна скривились. Хотя выражение лица другого детектива не уступало Дэну в суровости, в его глазах светился смех.

Но Коннор ахнул с неприкрытым ужасом и закрыл ей рот своей маленькой ладошкой.

— Нет-нет. Они же навредят тебе.

Детективы тут же перестали веселиться.

Дэн сел на кровать, сразу приняв менее угрожающий вид.

Макс отступил на два шага и опустился на одно колено, опершись локтями о бедро. Интересно, насколько его лицо было похоже на лицо кузена. У обоих были квадратные подбородки, резко очерченные скулы и прямые носы. Но от матери Аластер унаследовал шоколадный оттенок кожи, более полные губы и легкий восточный разрез светло — карих глаз. У Макса были пронзительные голубые глаза и светлая кожа, несмотря на загар любителя активного отдыха. Аластер двигался как большой, стройный кот. У Макса была мощная мускулатура, а его грубый и непреклонный характер соответствовал поведению Нолана.

Когда Макс улыбнулся ей, она не могла не отметить, что у обоих кузенов невероятно красивые улыбки.

— Бет, не могла бы ты вкратце рассказать нам о том, что ты — и они — знаете?

— Конечно, но не так уж много. — Прижимая к себе двух мальчиков, она надеялась, что детектив окажется таким же милым, как и его двоюродный брат. — Они рассказали мне, как на скорой увезли их мать, а они были под кроватью.

Мужчины молчали, вероятно, пытаясь найти безобидный способ спросить, почему дети не вылезли из — под кровати раньше.

— Почему ты спрятался от полицейских, Грант?

Он посмотрел на неё, как на слабоумную.

— Они забирают детей. И не позволяют им остаться вместе.

— Они отправят нас в разные места, где злые мальчишки и ножи, и эти мальчишки будут обижать нас, — признался Коннор, его карие глаза были серьёзными.

— Если мы не будем вместе, я не смогу присматривать за Коннором, — прошептал Грант.

Бет обняла его. Самый лучший старший брат на свете.

— Я понимаю, почему ты беспокоишься. Но это хорошие копы. И я никому не позволю разлучить вас. — Если Дэн и Макс не смогут защитить этих мальчиков, то она, чёрт возьми, это сделает.

— Парни, вы можете рассказать нам, что сегодня произошло? — Дэн достал блокнот.

Когда Грант промолчал, Коннор продолжил: — Мы смотрели телевизор, и мама с Джермейном пришли домой, и они разозлились друг на друга, а потом и на нас.

— Он назвал нас чёртовыми попрошайками и сказал, что мы крадём еду. Он ударил меня. — Покраснев от гнева, Грант дотронулся до своей разбитой щеки и носа. На его губе и подбородке все еще виднелась запекшаяся кровь, и пятна были на футболке с Железным Человеком.

Бет знала, что воспоминания о том, как сильно может ранить большой мужской кулак, никогда полностью не исчезнут. Она притянула его чуть ближе.

— Мама обозвала Джермейна, и они поссорились, и она начала швырять вещи. — Коннор размахивал руками, показывая, как кто — то что — то хватает и швыряет куда попало.

Неудивительно, что гостиная была похожа на зону бедствия.

— В Коннора попала тарелка, — сказал Грант.

Коннор вытянул шею, чтобы посмотреть через плечо, где задняя часть его футболки была засохшей и липкой от крови.

Бет дотронулась до подола.

— Могу я посмотреть? — Когда он кивнул, она приподняла ее, поворачивая его так, чтобы мужчины тоже могли видеть. Глубокая рана больше не кровоточила, но вокруг нее образовались фиолетовые синяки.

В голубых глазах Макса вспыхнула ярость, но его тон был мягким.

— Могу поспорить, это больно. Твоя мама не дала тебе пластырь или что — то подобное?

— Мы убежали через заднюю дверь, — Грант сжал руку Бет. — Джермейн ударил её, потому что мы убежали? Из — за этого её увезли в больницу? — Его голос дрожал. — Это моя вина?

— О, нет, Грант. — Бет покачала головой.

— Нет. — Голос Дэна стал ниже. Голос Мастера «Царства теней» в режиме полного доминирования звучал почти как сам Господь Бог. — Её не избили, Грант, она заболела. Вот почему она вышла из себя. Вот почему она попала в больницу.

Заболела или получила передозировку? Метамфетамин может быть опасен, если с ним перебрать. Бет поймала взгляд Макса и подняла брови. Он понял, и его тяжёлое покачивание головой стало ответом на ее вопрос.

Когда Бет посмотрела на маленьких мальчиков, её охватило беспокойство. Что с ними будет, если Друзилла останется в больнице или на реабилитации слишком долго?