Затишье перед ударом

ГЛАВА 8

РАЙАН

Утренние тренировки — это моя стихия. Они заставляют меня чувствовать себя живым, и я не против доводить своё тело до предела. Боль в мышцах — это моя личная зависимость, кайф, который я ищу каждый день. Вот почему я почти не пью. Мне нужно сосредоточиться на главном — на футболе.

Я быстро осматриваю поле, чтобы убедиться, что Хартли ещё не пришёл. И это не удивительно. Он всегда приходит на тренировку «вовремя». Для меня «вовремя» — это минимум за час до начала. Я люблю тренироваться в тишине, пока не появились остальные. Но сегодня с мыслями что-то не так. Чувствую себя полным придурком. Как я объясню вчерашнее Хартли?

Ты пожалел её. Ты не хотел, чтобы Лок ходил и трепался всю неделю.

Не знаю, что на меня нашло, но это был не я. Я не позволяю девушкам проникать мне в голову. Я лучше этого. Я — звезда команды, ведущий раннинбек университета Спрингс, и скоро меня должны завербовать. Я работал для этого годами и не могу позволить себе терять голову из-за девушки, которую только что встретил. Я должен сосредоточиться, чтобы наконец-то дать маме жизнь, которую она заслуживает. Она больше не будет волноваться о счетах за лечение и сможет делать то, что ей нравится. Я смогу свозить её в отпуск. Мы никогда этого не делали.

Я должен был отправить тот текст вчера. Нельзя, чтобы наивная Вайолет подумала, что поцелуй значил что-то большее, чем просто поцелуй.

Но он значил… Я трясу головой, пытаясь избавиться от этой мысли.

Нет, ничего не значил и больше не повторится. Хартли, вероятно, уже с утра готов врезать мне по лицу. Прекрасно. Вайолет — его младшая сестра, и никто не смеет с ней связываться. Он ясно дал это понять всей команде, а я перешёл черту. Надеюсь, я смогу как-то выкрутиться. Лучше уж я, чем Лок. Она бы почувствовала себя униженной, а он зашёл бы слишком далеко. Его грязные руки касались бы её нежной кожи и скользнули бы под лямку лифчика. Его руки не должны её трогать. Я поступил правильно.

Но я помню, как её губы чувствовались на моих, как она прижалась ко мне, позволив мне управлять ситуацией, как я схватил её за волосы и сделал своей, пусть и на несколько минут…

В этот момент машина Хартли с визгом тормозит на парковке тренировочного комплекса. Он выбегает на поле и хватается за мою футболку. Я лечу через скамейку и падаю на траву. Хартли набрасывается на меня, орущий, как безумец.

— Я ЖЕ ГОВОРИЛ ТЕБЕ ДЕРЖАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ, НО ТЫ НЕ МОГ УСТОЯТЬ! — кричит он, накидываясь на меня с кулаками. Ярость пылает в его глазах, прежде чем он вмазывает меня в свежескошенную траву. Я не тот, кто начинает драку, но я её закончу. Остальные просто смотрят. Я вскакиваю и валю его на спину. Прежде чем я понимаю, что происходит, мы уже бьём друг друга изо всех сил. Он наносит удар по моей челюсти, я отвечаю несколькими ударами в грудь. Тренер свистит, прерывая драку.

Отлично, это как раз то, что мне нужно в этом году.

— ХАРТЛИ! РАЙАН! ВОН С МОЕГО ПОЛЯ! Если хотите подраться, идите в раздевалку!

Мы оба убираем руки друг от друга. Теперь, когда адреналин спал, я чувствую вкус крови во рту. Я никогда не дрался на поле или на тренировке, а Хартли потерял контроль из-за какой-то глупой игры на вечеринке. Он должен взять себя в руки. Мы — спортсмены первого дивизиона и рассчитываем вскоре попасть на драфт. Такое поведение недопустимо в НФЛ.

Как только мы оказываемся в раздевалке, Хартли начинает метаться по комнате, проводя руками по волосам.

— Чувак, прости. У неё сейчас в голове творится много всего, а ты ещё больше её запутал. Вчера она пришла домой в слезах.

— Я знаю, что перешёл черту. Я просто хотел защитить её от Лока, но обещаю, это больше не повторится.

Хартли глубоко вздыхает.

— Будь её другом. Ей это нужно, но не делай того, что сведёт её с ума. Ей нужен новый старт здесь.

— Я понял.

— Если бы это был Лок, клянусь богом… — говорит он, с далеко ушедшим взглядом. Мы ударяемся кулаками, складываем вещи в шкафчики и идём в душ.

После холодного душа и времени на раздумья я достаю телефон, чтобы проверить сообщения.

Лиза: Хочешь пообедать вместе?

Райан: Конечно. Где?

Лиза: В столовке. Я займу нам место у окна!

Райан: Увидимся скоро.

Лиза — хорошая подруга, и она всегда делает первый шаг. Мне нужен такой пинок, чтобы выбраться куда-то, кроме вечеринок и тренировок. Она часто приходила к нам, когда у неё с Локом что-то происходило.

Я иду от тренировочного поля к общаге. Запах жареной курицы завладевает моим сознанием. После тренировки мне нужно много есть, даже если я только что подрался с Хартли. Лиза замечает меня у входа и машет рукой, приглашая к своему столу. Я кладу рюкзак и собираю себе гору углеводов. Лиза берёт куриный салат.

— Давно не виделись. Скучаю по нашим обедам. Как тренировки? — спрашивает она, откусив салат. Лиза часто присоединялась к нам, когда мы собирались обедать всей командой.

— Хорошо. Нужно держать голову в порядке в этом сезоне, если хочу попасть на драфт. Все взгляды на нас, — объясняю я.

— У тебя всё получится. Ты знаешь, насколько ты талантлив, — уверяет она меня.

— Да, но одного таланта недостаточно. Чтобы тебя заметили из университета вроде Спрингс, нужно выделяться.

— Тааак, как тебе вечеринка в честь начала учебного года? — с невинностью спрашивает она, прекрасно зная, что поднимает бурю.

— Нормально, — пожимаю плечами, надеясь, что она отвяжется.

— Это был зрелищный поцелуй, Райан Шейн. Будто ты… ревновал? — шутливо толкает она меня в плечо.

— Не ревновал. Просто спас её от Лока, — фыркаю я, хотя она права. Я ревновал, но эти эмоции я не хочу поднимать на поверхность во время обеда.

— Хм… — она с хитринкой в глазах ковыряется в салате. Её взгляд перемещается к входу. Я сижу спиной к двери, так что не вижу, кого она подзывает к нашему столу. Сумка Лизы лежит на стуле рядом с ней, а единственное свободное место за столом — рядом со мной.

— Ви, как прошло занятие? — спрашивает Лиза, быстро подмигнув мне.

Райан Шейн, твоё везение просто невероятно.

Она стоит в конце нашего стола, сжимая обеими руками лямки своего черного рюкзака Northface. Я не вмешиваюсь в разговор девчонок о занятиях, надеясь, что она просто пройдет мимо и уйдет. Вместо этого опускаю голову и продолжаю доедать свою первую тарелку со шведского стола.

— Всё нормально. Естественные науки не мой любимый предмет, но нужно сдать все обязательные курсы.

Я слегка поднимая голову от тарелки, чтобы украдкой на неё взглянуть. Она сосредоточена на Лизе, отчаянно стараясь не смотреть на меня.

— Садись с нами. Мы с Райаном как раз обсуждали, как у него дела в футболе. Правда, Райан? — Лиза смотрит на меня с явным недовольством. Похоже, у меня нет выбора.

— Место свободно, — говорю я, указывая на место рядом со мной.

— Ладно. У меня есть несколько минут до начала следующей пары.

Быть так близко к Вайолет вызывает во мне естественную реакцию. Каждый раз, когда она ерзает на стуле, мои глаза сами по себе тянутся в её сторону. Она рассеянно ковыряет ногти, не отрывая взгляда от Лизы. Кажется, она не уверена в себе, и мне не нравится, что я поставил её в неловкое положение после той сцены на вечеринке. Надеюсь, Лиза не ляпнет про поцелуй.

— Готов к игре на выходных? Я так взволнована. Твоя первая игра за университет — это будет эпично, — Лиза кладет руки под подбородок и трясет плечами.

— Да, не могу дождаться, когда Харли снова выйдет на поле. Слишком давно не было игр.

Моё сердце бешено колотится. Зная, что Вайолет будет на трибунах, я ощущаю первобытную необходимость сыграть как можно лучше.

— Харли и Райан в этом сезоне всех порвут, — говорит Лиза, кивая в мою сторону. Похоже, это знак, что мне пора хоть что-то сказать, ведь я всё это время молчал. Каждый раз, когда я открываю рот при Вайолет, я либо несу чушь, либо мои губы на её губах.

— Да, должна быть хорошая игра, — киваю я чуть в сторону Вайолет, и наши взгляды пересекаются, но она тут же отворачивается обратно к Лизе.

— Готовь свою футболку и голос, девочка, — подмигивает Лиза.

Интересно, чью футболку она наденет на игру? Скорее всего, Харли.

Теперь в голове только образ Вайолет, кричащей мое имя с трибун. Всё, мне нужно уйти отсюда, пока я не испортил обед окончательно.

— Мне нужно на занятия. Пока, девочки, — говорю я, торопясь уйти, пока Лиза не уговорила меня остаться ещё хоть на минуту. Вдалеке я почти слышу, как Лиза говорит: «Молодец, Райан!»

ВАЙОЛЕТ

Сегодня занятия были невероятно долгими и изнуряющими. К тому же мои мысли не дают мне покоя. Такие мысли преследуют меня с девяти лет. Иногда мне удаётся с ними справляться лучше, чем в другие дни, но они всегда усиливаются, когда я нахожусь под давлением.

Обед был неловким, но я не могла игнорировать свою новую подругу. Не хотелось бы спугнуть человека, который был так дружелюбен со мной. Райан в основном молчал, но это не помешало мне чувствовать нервозность. Я старалась поддерживать разговор только с Лизой, но его присутствие словно заполняло всё пространство. Каждое его движение вызывало во мне отклик. И, что уж скрывать, он действительно привлекателен, что только усложняет попытки избегать его взгляда.

Я вымотана этой неожиданной встречей и накопившейся усталостью от учёбы, но Лиза пригласила меня на ужин, и я не хочу отказываться. Дорога от моей квартиры до столовой короткая, а погода вечером довольно приятная. Идучи туда, я прокручиваю в голове все возможные сценарии, что могут пойти не так.

Что, если Лиза пригласила ещё кого-то? Понравлюсь ли я им? Будет ли там Райан?

Дыхание становится прерывистым, а щёки начинают гореть. Рука инстинктивно тянется к волосам, и я начинаю их нервно закручивать. Чёрт, мне нужно успокоиться и взять себя в руки. Социальные взаимодействия не должны выбивать меня из колеи. Перед тем как войти в столовую, я делаю четыре глубоких вдоха и выполняю одно из своих любимых упражнений на заземление: почувствовать, увидеть, коснуться. Чувствую, как моё тело немного успокаивается, и это даёт мне решимость войти, прежде чем я передумаю и побегу домой.

К счастью, я вижу Лизу одну за столиком у окна, недалеко от входа. Она вся погружена в свои мысли, быстро набирая что-то на телефоне.

— Привет, Лиза, — тихо говорю я.

— Вайолет! Привет, я так рада, что ты пришла! — она подскакивает и обнимает меня.

— Спасибо, что пригласила.

— Пойдём возьмём себе по тарелке, а потом обсудим ту вечеринку, — смеётся она и ведёт меня к буфету. Я выбираю овощную пиццу, а Лиза — фетучини с курицей.

— Я просто обожаю местную еду. Абонемент на питание окупается с лихвой, — говорит она, накручивая на вилку лапшу.

— Согласна. Я хотела отказаться от него, но Харли настоял, что это необходимо.

— Как вы познакомились? Мне так нравится, что вы всегда вместе. Харли всегда излучает какую-то папашину заботу, — она размахивает руками, говоря.

— Ну, я знаю его практически всю свою жизнь, — отвечаю я, обмакивая кусок жирной пиццы в соус. — Мы всегда заботились друг о друге, так что поступить в один университет было очевидным решением, — объясняю, не вдаваясь в детали о том, почему мы должны были защищать друг друга с детства.

— Должно быть здорово иметь кого-то, кто всегда поддержит, — задумчиво говорит Лиза, в её голосе слышится лёгкая грусть. Интересно, есть ли у Лизы кто-то, кто заботится о ней?

— А почему ты выбрала именно этот университет? — спрашиваю я.

— Это долгая история, но скажем так, я сделала наперекор своему отцу, и ни разу не пожалела об этом, — она смеётся.

— Я рада, что тебе здесь нравится. Вечеринка была немного подавляющей, и я не люблю быть в центре внимания, — признаюсь я.

— Привыкай, подруга. Ты привлекла внимание, и когда футбольная команда это заметила, можешь попрощаться со статусом тихони.

— Но мне нравится быть незаметной. Так меньше проблем.

— Я помогу тебе. У меня богатый опыт общения с самоуверенными футболистами, особенно с одним, — Лиза улыбается, и я решаю воспользоваться моментом, чтобы узнать о её прошлом.

— Как ты так подружилась с командой? Похоже, они тебя просто обожают.

— Я думала, ты никогда не спросишь! Всё началось с вечеринки в честь начала прошлого учебного года. Несколько друзей из школы пригласили меня, не предупредив, что это тусовка футбольной команды. Когда я туда пришла, первым ко мне подошёл Лок, и я, по глупости, стала с ним разговаривать, — она закатывает глаза и театрально проводит руками по лицу.

— Он был груб или что-то в этом роде? — спрашиваю я.

— Совсем наоборот. Он был таким ловким и говорил мне всё, что я хотела услышать. Остальную часть ночи мы были неразлучны. Наивная первокурсница во мне думала, что он действительно интересуется мной, — она презрительно хмурится. — Через несколько ночей он пригласил меня в бар. Одно привело к другому, и мы переспали.

— О, нет. Пожалуйста, скажи, что он тебя не игнорировал? — спрашиваю с беспокойством.

— Хуже. Он оставлял меня в подвешенном состоянии. Он заставлял меня чувствовать, что я для него особенная, но флиртовал с девушками прямо у меня на глазах. Мы ссорились, но он с лёгкостью снова возвращался ко мне в постель. Вот и получалось, что я нравлюсь кому-то, кто не чувствует того же.

— Мне так жаль, Лиза. Ты не заслуживаешь, чтобы с тобой так обращались.

— Иногда он всё ещё меня задевает, но я на пути к восстановлению после Лока, — она смеётся. — А лучшая часть в этом — я могу помочь тебе избежать тех же ошибок, что сделала я, молодой кузнечик, — она делает вид, что кланяется, и заставляет меня громко рассмеяться.

— Не переживай. Я держусь подальше от отношений с сложными спортсменами. У меня уже есть один на примете.

— Что угодно, но сексуальные мужчины с большими мышцами могут быть очень убедительными, — она подмигивает.

Возможно, она права, потому что я всё ещё думаю о вкусе одного татуированного игрока в частности.

РАЙАН

Я стараюсь изо всех сил держать себя в руках всю неделю. Я прихожу на тренировку пораньше, хожу на все занятия, свожу вечеринки к минимуму и избегаю Вайолет, как чумы. Первая игра сезона будет в эти выходные, и мне нужно сосредоточиться. Скауты наблюдают за каждым моим движением, и я не могу допустить ещё одной драки на поле, как на прошлой неделе на тренировке. Я приехал из небольшой школы, и мне нужно превзойти всех более именитых соперников. Это сложно, но у меня есть свой способ выделяться на поле. Мои маршруты чёткие, и я стараюсь делать каждую игру аккуратно.

Я держусь на расстоянии от всех, кроме мамы. Она приземляет меня и напоминает, зачем я здесь. Я еду пять минут к её дому, чтобы принести ей кое-что из её любимого: жареные куриные начос из местного ресторана. Она раньше часто там бывала, но теперь уже не выходит из дома одна.

Вставив ключ в дверь своего детства, я открываю её и сразу же чувствую умиротворение. Тёплый запах её любимой коричной свечи наполняет комнату. В доме чисто, но он живой, с фотографиями на стенах. Меня встречает моя хрупкая улыбающаяся мама у двери. Она — весь мой мир. Видя её такой, я вспоминаю тот день, когда узнал, что весь мой мир изменился.

Всё изменилось зимой моего первого года в старшей школе. Мама начала терять сознание, чувствовать головокружение и слабость. Что-то было не так. Я уговорил её пройти ежегодный медицинский осмотр. Я думал, это аллергия или, может быть, грипп. Через месяц ей поставили диагноз: БАС (боковой амиотрофический склероз). БАС — это заболевание, которое поражает нервы и двигательные функции, такие как руки и ноги. Её тело медленно теряет двигательную функцию, но разум остаётся в целости. Как будто её разум в конечном итоге окажется в теле, которое не может почти ничего делать. Мое будущее закончилось в тот день. Её диагноз перевернул мой мир.

Я злился на всех и на всё. Я начал принимать худшие решения и общаться с неправильными людьми. Я перестал заботиться о себе. Я устраивал вечеринки на всю ночь и пропускал школу. Я делал всё возможное, чтобы скрыть своё падение от мамы. Мне не нужно было, чтобы она переживала за меня. У неё было достаточно забот. Медицинские счета накапливались, и ей приходилось больше времени проводить на работе, чтобы попасть на все свои приемы.

Я решил заняться мелкими делами, чтобы заработать деньги. Я начал перепродажу некоторых своих вещей, но это принесло копейки. Один из старших парней, с которым я подружился, познакомил меня с азартными играми. Я начал играть на деньги, тут и там, через него. Моя компания была старше меня и имела связи с этим миром. Мама думала, что у меня есть работа на неполный рабочий день в центре города, где я подношу посуду. Ей не нужно было знать детали или где я провожу время. Я был мужчиной в доме. Я чувствовал ответственность за заботу о ней и не мог её подвести. Я уже был неудачником и не имел будущего за пределами этого города. Я не отличался успехами в учебе, мои оценки были непостоянными, и я не мог позволить себе колледж. Я хотя бы мог это сделать правильно.

Мой период азартных игр длился несколько месяцев, и счета становились всё меньше. Я чувствовал, что наконец-то делаю что-то правильно для мамы, но, как истинный провал, меня поймали. Мой букмекеры были арестованы, и имена всех его клиентов были раскрыты. Поскольку я был несовершеннолетним, меня не арестовали, но шериф передал моё имя директору школы. Меня чуть не отчислили. Они позвали маму в школу. Когда она узнала, она заплакала и умоляла их позволить мне остаться в школе. Мне было всё равно. Мне не нужна была школа. Мне нужны были деньги, много денег. Моя спасительная соломинка в тот день был заместитель директора, тренер Дамиенс.

Тренер дал мне ультиматум. Он сказал, что единственный способ остаться в школе — это вступить в футбольную команду. Мы с мамой одновременно заговорили с противоречащими ответами. Она прыгнула от счастья, а я отверг это. Я смотрел на маму, полную слёз и потерявшую в весе, скрестив руки. Я не мог снова её разочаровать. Я кивнул, вытер слезу с глаза и спросил его, когда я могу начать.

Как только я начал играть, всё, что я думал о футболе, оказалось неверным. Поступление в «Университет Спрингс» было лёгким решением для меня. Я даже не задумывался о колледже до моего третьего года в старшей школе. Тогда мой тренер по футболу сказал, что у меня есть реальный шанс на полное обучение, и я работал усерднее, чем когда-либо, чтобы получить его. Мой план заключался в том, чтобы сразу же пойти работать. Помогать маме оплачивать счета и сопровождать её на все её приемы после окончания школы.

Вернувшись к мыслям о маме, она открывает дверь и восклицает.

— Райан, что ты здесь делаешь? Пятница! Ты должен развлекаться, сын! — кричит она, крепко обнимая меня своими хрупкими руками, но слабее, чем раньше. Я знаю, что это неизбежно. Ей не становится лучше. Болезнь постепенно ухудшается. Вот что меня больше всего пугает.

— Я был в делах и подумал, что принесу тебе твое любимое, — ложь. Я пришёл сюда, чтобы проверить, как она, но то, что она не знает, не причинит ей вреда.

— Садись рядом со мной, — она приглашает меня на диван. Ей нужно сесть. У неё плохой день. Её ноги слабее, чем обычно, и она не хочет, чтобы я знал.

— Большая игра в эти выходные! Я не могу дождаться, чтобы посмотреть на тебя в прямом эфире с этого убогого дивана! — она смеётся, но я знаю, что в глубине души она хочет быть там, но рисковать не может.

— Смотри на моё сердце, когда я забью первый тачдаун сезона. Это будет для тебя, — заверяю я её.

Моё лицо начинает гореть без разрешения.

— Я буду следить за тобой.

— Ладно, давай посмотрим это шоу, где все кричат и ссорятся друг с другом, знаешь, твое любимое, — она улыбается, когда я включаю её любимое шоу. Я не ухожу, пока она не уснёт крепким сном, и я не переношу её в постель.