Лондонский туман. Здесь нет места любви

Глава 8 Гребаные отчеты

Спустя месяц, неделю и еще один-два дня

Давка в утреннем метро стала рядовым событием моего начала дня. Подумаешь, люди. В какой-то момент я привыкла к новому распорядку жизни, теперь занимавшему почти все время. Пришлось рано вставать, чтобы не опаздывать на работу, а для этого пожертвовать некоторыми развлечениями. К этому четвергу я не помнила, когда в последний раз ходила в бар с Брендой, а та грозилась, что забудет мое лицо.

Впрочем, пока я не работала, она порой обещала мне его отгрызть, так что это можно было считать прогрессом.

Сегодня была моя очередь заходить за кофе – за двадцать минут до начала рабочего дня я уже стояла в кофейне в толпе таких же, как я, корпоративных зомби. Осень становилась все суровее, так что и желающих взбодриться тоже прибавлялось. И вот пока стояла за высоким темнокожим парнем с сорок пятого этажа – кажется, из какой-то консалтинговой фирмы, – я вдруг остро осознала, насколько мне все нравилось.

Все это безумие: потоки, спешащие сначала в одну, а потом в другую сторону, заполняющие цоколь во время ланча, мои отчеты, которые становились все изощреннее и сложнее, потому что Рэй не слезал с моей шеи. Гав и Хэм, вошедшие в острую фазу игры «Кто трахнет Уну», за счет этого становились действительно полезными. Фелисити, которая ни разу не ругалась на меня, а только сочувственно вздыхала, когда Рэй присылал очередные зубодробительные правки.

За какие-то полтора месяца Канэри-Уорф стал моим местом. Тем, где я знала отличные кофейни и закусочные и где чувствовала себя действительно живой.

Нагруженная большой подставкой на четыре стакана, я поднялась на свой этаж, с улыбкой кивнула Сирше на ресепшене и вовремя оказалась на рабочем месте.

– Флэт уайт, – начала я со стола Фелисити. – Отчет в порядке?

– Его приняли, – ответила та, – новая задача уже в системе.

– Черный, без сахара, как твоя душа, – протянула я стакан Хэмишу. – Плохо выглядишь. Снова клубная жизнь?

– Аспирантура, – покачал головой тот. – Некоторые из нас, Вестминстер, получают настоящее образование.

– Ты будешь очень умно выглядеть в гробу, – сочувственно пообещала я и дошла до своего стола. – Двойной капучино с макадамией.

– Ты – чудо, – расплылся в милой улыбке Гаурав, и его щеки приподняли круглые очки.

Я не верила больше ни колкостям одного, ни доброму отношению другого. Но меня они оба устраивали: до рождественского вечера оставалось полтора месяца, и в этот период я планировала пользоваться их игрой по максимуму.

После включения компьютера и входа в систему начинался очередной утренний ритуал: проверка котировок по проектам, на которые делались прогнозы. Так как в моей ответственности были только долгосрочные активы, то цифры пока не отражали ничего особенного, но Эрик сказал, что это будет для меня хорошей привычкой, а его знаниям я доверяла.

Эрик… За это время из урода и шантажиста он превратился в моего доброго приятеля, и хоть от влюбленности уже не осталось и следа – с тех пор я успела зацепиться за седого дядьку этажом ниже, с морским парфюмом и ямочкой на подбородке, и даже охладеть к нему же, – что-то теплое внутри все равно грело душу при мысли о нем.

Пока мои первые прогнозы, которые я делала в самом начале работы здесь, начинали сбываться… Ладно, это были больше прогнозы Рэя. Переключаясь между показателями, я сделала глоток черничной матчи, но уже через секунду едва не выплюнула ее в экран.

Цена акций сети продуктовых магазинов «Хортенсонс» падала со скоростью света. Я обновила страницу, не веря глазам, а потом нашла в папке свой прогноз: прекрасно помнила, как провозилась с ним три дня, переделав для Рэя не меньше пяти раз.

В моем отчете все вело к стагнации, где рост незначительно превышал инфляцию: это был стабилизирующий актив для смешанного портфеля[5]. Я перевела взгляд на соседний экран: график продолжал снижаться. Как это могло произойти?! Что случилось-то?

Следующим шагом было… Черт, как там в инструкции? Проверить новости. В них не было ничего особенного, и это совсем сбило меня с толку. Я изменила запрос для программы – мне нужна была любая информация.

В глубине души теплилась надежда, что обвал касался чего угодно, кроме маркетинга. Массовое отравление, в магазинах найдены крысы, генеральный пристрелил кого-то – все, что я не могла предвидеть.

Блоги! Вот они были способны помочь.

«Общественность оскорблена новой рекламной кампанией «Хортенсонс». Показанные в ней ценности не импонируют современному обществу и нарушают этические нормы».

О нет, нет, нет! Что я упустила?! У них была довольно хлесткая и актуальная идея показать свежие продукты как ежедневно доступную роскошь, и это выглядело до смешного правдиво в условиях нынешнего кризиса стоимости жизни. Но на что именно все оскорбились?

– Сворачивай, – тихо, но уверенно скомандовала Фелисити откуда-то у меня из-за плеча. – У тебя есть задача.

– Мы потеряли деньги из-за того, что я не учла такой вариант, – обернулась я. – Мне нужно понять, как…

– У тебя есть задача, – повторила она. – Займись ей, а это уже не твоя проблема.

Пришлось подчиниться. Правда, за целый день я толком ничего не сделала: мало того что плохо представляла себе, как может сработать реклама очередного медицинского дженерика ибупрофена, так еще и не могла перестать думать о собственном провале.

Я пропустила ланч, отказалась от принесенного Гауравом сэндвича и практически не поднималась с места весь день. Работа шла настолько медленно, что появлялся неплохой шанс пропустить дедлайн. И все-таки я никак не могла собраться и дожидалась, пока останусь одна в кабинете, чтобы вернуться в программу.

Возмущение оказалось притянутым за уши: слово «роскошь» в стране, где каждый день двадцать человек вываливаются за границу бедности, называли неприемлемым. Даже звучало смешно! Что, если «Греггс» назовет свои булочки роскошными, им тоже акции обвалят?

Однако объем медийного шума не только не вызвал ни у кого сомнений в адекватности населения, но еще и продолжал расти. Я сидела в абсолютной тишине кабинета, с ужасом наблюдая в режиме онлайн, как увеличивается количество упоминаний. Сложно было даже представить, надолго ли это падение и повлияло ли оно на доход «Рид солюшнс».

Но мне ведь не нужно было представлять. Эрик уже научил меня запросам к внутренней базе… Невольно оглянувшись, чтобы убедиться в отсутствии ненужных глаз и ушей поблизости, я вбила в программу один из них.

«Хортенсонс»… Я нашла собственный отчет – спасибо, конечно, – но в остальных стратегиях покупки этих акций не было. Надежда, что мои отчеты хоть кто-то читает, умирала: зачем я их делала? Повторный запрос, где я изменила некоторые параметры, окончательно меня запутал.

В краткосрочной стратегии для Дж. К. Гордона один из менеджеров предлагал сбросить акции на период этой недели и закупить по наиболее низкой… тринадцатого ноября. То есть в понедельник. Черт, менеджер буквально предсказал падение котировок вопреки моему прогнозу.

В этот момент я готова была поверить, что у него в чулане сидит экстрасенс.

Помассировать пальцами виски не помогло – шок захлестывал меня, не давая мыслить разумно.

Так, я дала прогноз по эффективности рекламной кампании, который рекомендовал «Хортенсонс» в консервативные портфели. Раз.

Фелисити и Рэй Блэк одобрили его, поэтому он есть в системе. Два.

Никто из менеджеров не принял его во внимание и не включил ни в одну стратегию. Три.

При этом кто-то из них сделал стратегию, которая полностью противоречила моему прогнозу, и фактически сыграл на понижение[6]. Четыре.

По результатам он победил, а я проиграла, потому что его рисковый план полностью оправдывает себя как минимум на этот момент. Пять.

– Твою мать, да как это должно работать? – вслух спросила я у программы.

Еще немного изменив запрос, я снова послала его в систему и в ожидании результата переключилась на шум в медиа. За те полчаса, что тупо пялилась на чужую стратегию, количество недовольных упоминаний выросло еще процентов на пятнадцать. Проверила котировки – торги закрылись на позициях даже ниже, чем утром.

Вопрос, как это могло произойти, вертелся в голове на повторе, а отсутствие ответа на него вызывало отчаяние. Вернувшись к запросу, я заметила, что результатов стало больше. Еще один менеджер сыграл на понижение… О боже, нет. Их было трое.

Версия с гениальностью одного продажника умерла в конвульсиях, а вот идея с экстрасенсом больше не казалась абсурдной. Интересно, а это не выглядело подозрительным для остальных игроков на рынке? Если бы я о таком узнала, подумала бы, что это подстроено.

А оно вообще сработало? В системе я видела только сами стратегии, но вот приняли ли их клиенты… Эрик не говорил, фиксируется ли это, но у меня было подозрение, что программа записывает абсолютно каждое движение.

«Транзакции Хортенсонс», – бездумно набрала я.

– Уна, – заставил меня подпрыгнуть резко прозвучавший за спиной голос Рэя.

– Мистер Блэк, – торопливо свернула окно с запросом я.

Одетый в темно-серый костюм и с расстегнутой на две пуговицы рубашкой, он сейчас казался адвокатом дьявола. Или самим дьяволом – иначе невозможно было объяснить, как ему удавалось появляться у меня за спиной в самые неподходящие моменты.

– Вас что-то беспокоит, – заметил он.

Неужели было так видно по человеку, который сидел в офисе последним, лихорадочно кидая запросы в систему? В голове я перебирала одну саркастичную реплику за другой и никак не могла понять, после какой из них у меня появился бы шанс не вылететь уже завтра.

– Вы проверили котировки «Хортенсонс», – понимающе сузил глаза Рэй. – Верно?

– Было интересно, как работают мои прогнозы, – медленно ответила я. – И я точно не прогнозировала такое падение.

– Вы очаровательны, когда злитесь, – сухо произнес он, усаживаясь в кресло Гаурава. – Уна, для чего вам это все?

– Вы возвращаете большинство моих отчетов, очевидно, что мне нужно учиться. Так я и… учусь.

– Я спрашивал не об этом. Для чего вам эта работа?

От неожиданности я не сразу нашла что ответить. Какое ему вообще дело?

– Мистер Блэк, когда люди работают, они зарабатывают деньги и оплачивают счета. Квартиру, еду, новую куртку.

– Вы видите здесь других аналитиков, которые по ночам перепроверяют свои выводы и… как вы сказали… учатся?

– Я и других аналитиков из Вестминстера не вижу, – мрачно ответила я. – А судя по напоминаниям коллег, между программами моего университета и их лежит пропасть.

– Полагаете, они не совершают ошибок?

– Уверена, им это не свойственно. Особенно с учетом процента успешных сделок.

Мысленно я дала себе по лицу, напоминая: не стоит раскрывать Рэю, что знаю о компании намного больше, чем должна. Но этим глазам практически невозможно было соврать, они проникали куда-то в душу и видели меня насквозь. Приходилось лавировать между полуправдой и логикой.

– Они не пытаются так глубоко копать, как вы. Потому что делают свою работу, и этого достаточно.

– Их отчеты вы не возвращаете.

– Туше. Но вам на этом этапе хватит прислушиваться к комментариям. Поверьте, я делаю их не для того, чтобы навредить нашему успеху, наоборот.

Он точно был ассистентом? Я вдруг задумалась, насколько странным было его поведение и особенно то, что он меня проверял. Ассистенты – это ведь не руководители, да?

– Но мы с вами оба оказались не правы, – возразила я. – И «Хортенсонс» снизился вопреки нашему прогнозу.

– Так случается со всеми, иначе фондовый рынок не был бы таким интересным местом.

– Почему тогда менеджеры сыграли на понижение? – вырвалось у меня.

Предупреждение! Вот в этот момент (если не раньше) вы можете подумать, типа я полная идиотка, которая чудом дожила до своих лет. Согласна. Поступка тупее, чем тот, что я совершила, придумать было невозможно.

Осознав, что выдала, я машинально закрыла рот рукой, но было поздно. Взгляд Рэя метнулся к моим экранам, и по нему стало понятно, что он все считал правильно. Я протянула руку, чтобы то ли открыть отчет из системы, то ли закрыть – так и не определилась, – и он сделал то же самое.

Я оказалась на долю секунды быстрее, и его ладонь накрыла мою над мышью.

Рэй отдернул руку, и между нами снова что-то пробежало… Искра? Электрический разряд? Что бы это ни было, оно позволило мне быстро закрыть все вкладки, прежде чем я снова почувствовала чужую руку на своем запястье.

– Уна, стой, – хрипло приказал Рэй.

Когда наши взгляды встретились, по коже побежали мурашки. Ледяные глаза смотрели настолько строго, что мне больше нечем было дышать. Воздух вокруг наэлектризовался, потрескивал и грозил взорвать нас обоих вместе с компьютером.

– Я не буду ругаться, – пообещал Рэй, – но ты должна сказать мне, откуда взяла стратегии менеджеров.

– Из программы, – еле слышно ответила я. – Там же все… хранится.

– Кто научил тебя пользоваться внутренним поиском?

Имя Эрика не должно было прозвучать, иначе уже утром я отправилась бы не в офис, а в тюрьму. Пришлось лихорадочно придумывать хоть какое-то объяснение своим неожиданным знаниям.

– У всех внешних запросов, которые мы делаем, стоит модификатор «внеш», – начала я. – Когда вы сказали мне об EasyJet, что нужно смотреть информацию не только по рынку, но и по компании в ее истории, я подумала…

– Подумала что? – нетерпеливо сжал мое запястье Рэй.

Что он был нереальным красавчиком, и даже боль, которую сейчас причинял, была до странного приятной. Я мысленно хлестнула себя по лицу и попробовала вернуться в русло нестройной лжи.

– Что для более эффективной работы мне будет полезно знать, какие существовали прогнозы раньше, что за стратегии на них строились и были ли они эффективны.

– И ты…

– Прописала модификатор «внут», – попробовала улыбнуться я. – И он сработал.

– Охереть, – выпустил мою руку Рэй, откидываясь в кресле. – Серьезно? Просто поменяла модификатор?

– Я не знала, что мне туда нельзя…

Боже, оно сработало!!! Его неверящие глаза округлились, но образ Эрика как внешней силы начал отдаляться от нашего разговора. И пусть из меня все еще выходила паршивая шпионка, я хотя бы могла что-то придумать, если поймают.

– Интересная мысль, – медленно произнес Рэй. – Мы не даем аналитикам задачи, в которых им понадобился бы доступ к внутренней базе данных.

И даже не рассказывали о том, что таких баз несколько. И уж тем более – о том, что они не пересекаются и что некоторые данные украдены. Но теперь я выучила свой урок и не собиралась палиться.

– При этом мы не ограничиваем доступ, – отвел глаза к экрану он, – потому что ни разу не сталкивались с подобными случаями.

– Ни у кого не возникало мыслей, как работают их прогнозы?

– Не настолько глубоких. Уна, у меня есть важный вопрос.

Рэй Блэк поднялся и подошел вплотную ко мне, одной рукой опираясь на подлокотник кресла, а второй приподнимая мой подбородок, так, чтобы я могла наконец увидеть его максимально близко.

Ближе был бы только поцелуй.

Боже, мне было одновременно страшно и интересно, а еще неожиданно меня возбуждал исходящий от него запах свежего кофе… Вечером? Текло ли в крови Рэя что-то, кроме кофе?

– Зачем ты здесь?

Когда мы успели перейти на такой тон общения? Это что-то меняло между нами?

– Зарабатываю на жизнь и занимаюсь интересным делом, – ответила я, едва дыша.

– Тогда зачем делаешь больше работы, чем остальные?

– Чтобы не переделывать отчеты по пять раз. Я ведь говорила: мое образование хуже, чем у всех. Как еще мне работать с ними на равных?

Рэй скользнул взглядом по моим губам, задумчиво нахмурился, но выпустил мой подбородок и отодвинулся.

– Тебе пора домой, – сухо произнес он. – И забудь о «Хортенсонс». Таких ошибок впереди много, и в этом случае ты не могла ничего предугадать.

– Тогда почему менеджеры сыграли на понижение?

– Они ориентируются не только на ваши отчеты, но и на все события, которые могут происходить вокруг компании и даже внутри нее, – наконец произнес он. – Поэтому у нас и работают лучшие.

И снова этот тон хозяина… Рэй сам выключил мой компьютер, подал руку, помогая подняться, и протянул мою сумочку.

– Тебе пора домой, – жестко повторил он. – Не перегори, а то не сможешь стать здесь лучшей.

Почему-то его ответ меня не устроил, но спорить не было смысла. Покорно выйдя из кабинета и позволив потушить за собой свет, я спустилась вниз, добралась до метро… И достала из сумки телефон.

«Посмотри на кейс «Хортенсонс», – написала я Эрику. – Мне нужно его обсудить».

Ответ пришел через несколько минут.

«Какая красота! На что поставила ты?»

«На стагнацию».

«А «Рид солюшнс»?»

Он знал! Он словно точно знал ответ на свой вопрос, и это вызывало во мне еще большее негодование.

«Сыграли на понижение».

«Выясни всю стратегию, мне очень интересно», – написал Эрик так, словно это было легко.

Однако следующее сообщение совсем поставило меня в тупик.

«Когда они планируют выкупать акции снова?»

К собственному удивлению, я помнила ответ.

«В понедельник».

«Ты лучшая девочка в мире. Заберу тебя завтра вечером на выходные, у нас будет отличное барбекю».