Лондонский туман. Здесь нет места любви

Глава 21 Гребаный блокчейн

Лифт поднялся на двадцать шестой этаж. Мое сердце билось с такой скоростью, что к моменту, когда двери открылись, мы оба устали. Рэй все это время стоял слишком близко, я почти чувствовала его дыхание на своей коже, и это было похоже на сумасшествие.

Он продолжал молчать. И только когда открывал дверь в свою квартиру, я заметила, как крепко он сжимает в ладони злосчастного кота и как напряглись вены на его шее. Что опять было не так, боже? Такой простой жест внимания, почему обязательно раздувать из него конспирологическую теорию?

Ответ встречал меня на пороге квартиры. Спрыгнув с обувницы, лысый кот в сером костюмчике с капюшоном, с цепью на шее и ярко-голубыми глазами тут же потерся о ногу Рэя, едва тот успел ступить внутрь.

– Боже, – выдохнула я. – Обещаю, это совпадение.

– Проходи, – позвал Рэй. – Познакомься с Чаушеску[15].

Он нагнулся, и кот с готовностью запрыгнул ему на руки. Когда они оба повернулись ко мне, стало сложно не рассмеяться в голос: сходство было невероятным. Невозмутимый Чаушеску цеплялся лапой за своего такого же невозмутимого хозяина.

– Так вот как теперь выглядят румынские диктаторы.

– О да, он тот еще тиран.

Рэй погладил Чаушеску по морщинистой голове – кот яростно подставлялся под ласку, и мне тоже захотелось, – и отправил обратно на пол, после чего помог мне снять пальто. Мы оба были напряжены, хотя старое ощущение электричества в воздухе вернулось, стоило нашим пальцам случайно соприкоснуться.

Я не представляла, как сейчас мы сможем заняться сексом – настроение было испорчено всем вот этим… непонятным. Английского языка не хватало, чтобы описать мои ощущения, зато в голове зачем-то крутилось смешное слово «дефенестрация».[16] Двадцать шестой этаж. Идеальное место для этого действия.

– Тебе нужно расслабиться, – сказал Рэй. – Я сделаю чай.

Вдруг его касания стали другими: оставшись позади меня, он провел ладонями по моим плечам, вниз, к запястьям, и взял мои руки в свои. Я оказалась в самом теплом и нежном объятии, и с таким удовольствием прижалась к Рэю, словно это был единственный человек, способный подарить комфорт.

– Пойдем. – Его голос стал хрипловатым.

Только теперь я смогла обратить внимание на квартиру: она была светлой, просторной, отделанной деревом, с белой мебелью и милыми деталями, наполнявшими интерьер жизнью. Забавная абстракция на полке, репродукция чего-то яркого и современного на стене, кривой вязаный кролик. Только здесь становилось понятно, что Рэй не киборг.

Кухня была объединена с гостиной, поэтому, когда села за белый стол с разноцветными полосатыми салфетками, я могла видеть, как Рэй ставит чайник и нажимает на кнопку, чтобы открыть полку с чаем.

– Тебе классическую чашечку?

– А какие есть? – с интересом спросила я.

– Я могу сделать любой чай, какой только захочешь.

– Тогда удиви меня.

У него в квартире было довольно тепло, даже жарко. Так что когда Рэй сначала задумчиво снял свитер и остался в белой футболке, а потом, обернувшись, смерил меня внимательным взглядом, я невольно улыбнулась. Конечно, он позаботился и обо мне: подойдя сзади, потянул за края моего свитера без лишних слов. Теперь мы избавились от одной из частей одежды. И это даже было мило.

Рэй залил молоко в небольшой отдельный… молочник? Кофейник? Какую-то конструкцию из двух конусов с кнопкой. Заварил чай, достал из очередного запертого отделения кухни бутылочку сиропа и начал творить магию: в прозрачные стаканы отправился чай, потом – вспененное молоко из загадочной приспособы.

Цвета начали смешиваться, перетекая из одного в другой. И когда сверху добавился прозрачный сироп, в воздухе запахло ванилью. Рэй поставил на стол оба стакана, и вернулся, чтобы быстро прибраться.

– Как это называется? – спросила я, очарованная переливами жидкостей из одной в другую.

– Лондонский туман, – завораживающе ответил он.

Перед тем как окончательно подвинуть стакан ко мне, Рэй быстро смешал слои в нем. Да, это был не совсем обычный чай… Как и все вокруг, включая ситуацию.

– Мне нравится приносить острые ощущения.

Я едва успела набрать чай в рот и, к своей чести, удержала его там. Медленно поставила стакан на салфетку, сделала глоток и подняла взгляд на Рэя.

– Острые в плане ножей?

– В том числе, но не ограничиваясь.

– А можно посмотреть все меню?

– Давай я тебе кое-что объясню. – Голубые глаза не мигая проникали мне в душу. – У женщин есть удивительные способности. Твое тело может испытывать множественные оргазмы подряд, а еще возбуждаться от самых разных вещей. Уровень чувствительности в сочетании с высокой толерантностью к боли возносит тебя на вершину эволюции.

А это должно было звучать так возбуждающе? Неловкость, которую я испытывала пять минут назад, снова сменилась желанием побыстрее раздеть Рэя. Сама до конца не понимала, как это работало в моей голове, но аттракцион из эмоций уже было не остановить.

Хорошо, что он привез меня сюда. Хотя бы появлялся шанс, что после этой ночи я смогу успокоиться. Может, даже получится нормально работать?

– Уна? – позвал Рэй.

– Мне пока все очень интересно, – прилипла к стакану я.

– Перефразирую, – кивнул он. – Мне нравится расширять границы и испытывать их на прочность. Можешь представить, что в постели со мной ты будешь ощущать не только удовольствие, но и боль.

– Отлично, давай попробуем.

Раньше даже не знала, что можно сходить с ума от того, что меня, привязанную, трахают в рот. И что мне нравилось удушение, и что можно испытывать оргазм по команде. А сейчас Рэй обещал мне множественные оргазмы от боли. Дайте хотя бы два, куда прикладывать карту?

– Ты продолжаешь меня удивлять, маленькая аферистка.

– Это взаимно, – улыбнулась я.

На стул рядом со мной запрыгнул Чаушеску. Я протянула руку его погладить, но тот сделал недоумевающую морду и… отполз на край.

– Ты тоже недотрога, как и мистер Блэк?

– Не помню, чтобы запрещал тебе меня трогать. Пока.

– Ты отодвигался.

– Ложь.

Я взглядом сверилась с Чаушеску, который в своем костюмчике был похож на старого лысого гангстера. Тот неодобрительно наблюдал, но это меня не остановило.

Чай был действительно вкусным, так что сначала я допила его. Да, быстрее, чем хотелось бы, но главную задачу он выполнил – никто здесь больше не был напряженным. Разве что Чаушеску.

– Значит, я могу…

Рэй резко поднялся вместе со мной, и мы встретились на углу стола. Я дотронулась пальцами до его острых скул, утопая в нечитаемом и темнеющем взгляде. Это заставило меня дрожать: единственное касание уже рождало внутри жаркое чувство, разраставшееся все больше, когда я скользнула ниже, по его щеке, к шее, к острым ключицам, выпиравшим сквозь тонкую ткань футболки.

– Достаточно.

Отдернув руку от неожиданности, я открыла было рот, но пальцы Рэя подняли мне подбородок обратно.

– Сейчас мы пойдем в спальню, и там ты не сможешь ничего делать без моего разрешения. В тот момент, когда переступишь порог, помни: пока я не закончу с тобой, у тебя нет права голоса.

А вот об этом меня не предупреждали. Но звучало круто!

– Если захочешь все остановить, скажи «прекрати». Запомнила?

– Да.

– Если не сможешь говорить, хлопни два раза по любой поверхности.

– Даже по тебе?

– Даже по мне.

Интересно, чего во мне было больше, смелости или глупости? Я не просто была согласна пойти за Рэем в спальню – мне хотелось этого настолько, что ноги еле держали.

– Уже теряю терпение, – хрипло сказала я.

– Зря. Оно тебе еще понадобится.

Рэй взял меня за руку и провел вглубь комнаты, где за утопленной в стену дверью находилась его спальня. Я вошла первой.

Он не включил свет, и мы остались в полутьме – шторы были плотно задернуты, и только тусклая светящаяся лента на стене напротив подсказывала, где заканчивалась комната. Пока глаза не привыкли, я едва различала очертания мебели, но даже не успела адаптироваться, как над ухом прозвучал все тот же вкрадчивый голос:

– Полностью разденься и аккуратно сложи одежду у порога.

Очень захотелось спросить, не встать ли мне на колени и погавкать, но я вовремя вспомнила, что обещала полностью слушаться. А мне точно подходил БДСМ? В любом случае ничего не оставалось, кроме как сделать то, о чем попросили.

Да, целый абзац рассуждений о том, как стремно вот так раздеваться. А вы сами попробуйте делать это под чужим взглядом, и не в страстном стягивании с себя одежды, а как в публичном бассейне. Еще и аккуратно потом все складывать. Да я дома ничего так не складываю!

Когда оказалась полностью обнаженной, возбуждение опять куда-то исчезло, зато глаза привыкли к сумраку. Я даже повернулась в сторону Рэя, но его голос не дал этого сделать.

– Сделай два шага вперед и встань на колени.

Я послушалась, но как только начала опускаться, Рэй жестко меня остановил, схватив за плечо.

– Еще шаг. Ты семенишь, а не идешь.

Как-то унизительно… Но если честно, что-то в этой перемене тона мне нравилось. Сложно было сразу понять, что именно.

Спальня была устлана ковром, который смягчил ситуацию для моих коленей. Но как только я опустилась на него, мою голову накрыла чужая рука.

– Повтори стоп-слово, – приказал Рэй.

– «Прекрати».

– Повтори стоп-движение.

Я опустила руку и дважды хлопнула ей по ковру. Рэй удовлетворенно хмыкнул и собрал мои волосы, а потом за них оттянул голову назад.

– Ты будешь обращаться ко мне «сэр», и никак иначе.

Теперь я видела, что он тоже был полуобнаженным. Заметила силуэт его широких плеч и намеки на ту самую фигуру, на которую облизывалась все эти месяцы. Вот бы он включил свет и дал мне себя рассмотреть.

– Интересно, – его голос проникал под кожу, приятно покалывая внутри, – в какой момент ты превратилась в это?

Вопросительный тон сбивал с толку: он хотел моего ответа? Рэй замолчал и потянул мои волосы на себя сильнее.

– Во что? – выдохнула я.

– В шлюху.

Резко, отточенно, непререкаемо. Он дал мне определение так, словно это была аксиома, очевидная нам обоим. И это… не обижало. Почему?

– Ты маленькая грязная шлюха, Уна, – продолжил он. – Несколько месяцев напрашивалась на наказание.

В какой-то степени он был…

– Прекрати думать. – Захват в моих волосах стал сильнее и больнее. – Отвечай.

– В тот момент, когда увидела тебя.

Рэй опустился ниже, оказавшись прямо над моим задранным кверху лицом.

– К кому ты обращаешься?

– В тот момент, когда увидела вас, сэр.

– Ты обвиняешь меня? – Его голос стал еще строже. – Дерзкая шлюха, которая флиртует с каждым мужчиной на расстоянии десяти ярдов[17], обвиняет меня?

– Нет, сэр, – тут же ответила я.

И в голове словно выключили свет.

Это не должно меня возбуждать. Это никого не должно возбуждать, это ненормально, но, кажется, влага, сочащаяся между ног, говорила об обратном. Я была ненормальной, получается?

– Мне придется преподать тебе урок.

Рэй потянул за волосы, заставляя встать. Он так и не разжал кулак, провел меня к кровати и вынудил залезть туда. Я снова оказалась на коленях.

– Для начала я хочу, чтобы ты повторила за мной: «Хорошие девочки не флиртуют с коллегами».

Щеки запылали, и в комнате стало слишком жарко. Рэй мог говорить что угодно, для него это казалось естественным: строгий, не терпящий возражений – именно таким он был каждый раз, когда мы виделись. Но чтобы повторять такое…

– Я не слышу твоего голоса.

Шелест – кажется, он доставал ремень из петель в джинсах, – и прежде, чем я успела произнести хоть что-то, раздался свист. Голую кожу моей задницы обожгло резкой болью, и Рэй вовсе не стеснялся в ударах. Сразу последовал второй.

– Каждое твое непослушание будет наказано.

– Хорошие девочки не флиртуют с коллегами! – вырвалось у меня.

Как только я произнесла заветные слова, на место удара легла ладонь, успокаивавшая больную кожу такой приятной лаской, что у меня задрожали колени. Властным движением Рэй нажал на мои плечи, заставляя опуститься на четвереньки, и после этого обошел кровать и сел напротив меня.

Его лицо, теперь снова узнаваемое даже в полумраке, оказалось над моим. Рэй сохранял строгость, и в его тоне не было ни намека на улыбку, но то, что он говорил, противоречило всему, что я видела.

– Если ты начнешь хорошо себя вести, тебя ждет награда. Большая награда, просто огромная для такой маленькой шлюхи. Ты ведь можешь быть очень хорошей девочкой, – холодно произнес он.

От этого несоответствия мое сознание выдало критическую ошибку и отключилось. Теперь локтями на постель опиралось возбужденное желе из Уны Боннер, готовое абсолютно на все, лишь бы получить ту самую награду.

– Скажи, что должна сказать.

– Я больше так не буду, – выпалила я первое, что пришло в голову.

– Что?

– Я больше так не буду, сэр.

– То-то же.

Он перекинул ремень через мою шею, словно поводок, потянул на себя… и схватил свободной рукой за лицо.

– Ты больше никогда не будешь вести себя как шлюха на работе. Ты скроешь свое настоящее лицо ото всех, если захочешь остаться моей персональной шлюхой, потому что я не потерплю чужих взглядов на тебе, чужих рук на твоем теле. Я не хочу даже слышать твоего смеха над чужими тупыми шутками.

Каждое слово вбивалось в мою голову, будто отпечатываясь татуировкой на затылке. Я смотрела в черные глаза, буравящие меня, и не видела ни одной эмоции, лишь требование к повиновению.

– Ты – моя игрушка. Только моя.

И я сдалась. Сомнения, сопротивление и любое непокорство, которое могло во мне оставаться, были сломлены двумя последними словами.

– Да, сэр, – выдохнула я ему в лицо.

– Это единственное, что я хочу от тебя слышать.

Рэй отложил ремень в сторону.

– Перевернись на спину, чтобы я тебя видел.

Когда я растянулась на постели, он снова обошел кровать, по дороге выдвинув ящик длинного комода, приставленного к стене, и, когда оказался рядом, на простынь что-то упало.

Рэй вырос надо мной, и это выглядело так, словно дикое языческое божество забирало меня, принесенную ему в кровавую жертву. Неон, оказавшийся слева, освещал только одну его половину. Решимость на лице, спокойная и непоколебимая, превращалась в жуткую маску власти на затемненной стороне.

– Мне нравится форма твоих сосков, – произнес Рэй. – Опусти руки.

Наклонившись, он обвел пальцами по очереди каждый из них. Это оказалось настолько нежным, что туман в моей голове стал плотнее, и я невольно подалась навстречу его рукам. Тихий одобрительный вздох, вырвавшийся из Рэя, был моей первой похвалой.

Еще пара движений – и он коснулся меня теплым влажным языком. Медленно обвел по кругу соски, сначала один, потом не забыл и о втором. Я зажмурилась от удовольствия, надеясь, что это будет только началом. Внутри все сводило от нахлынувшего и разраставшегося внизу живота возбуждения.

Рэй отстранился, но ненадолго, он протянул руку куда-то в сторону, и через секунду я снова выгнулась, но уже не от ласки: один из сосков пронзило болью, которая, впрочем, тут же превратилась из острой в ноющую. Не успев даже отреагировать, я взвыла: то же самое постигло и второй.

Я опустила глаза: на моей груди красовались две маленькие деревянные прищепки. Они сжимали ареолы, направленные на меня длинными концами. Рэй отстранился и наклонил голову, словно любуясь проделанной работой.

– Так они еще лучше.

Грудь ныла, но эта тупая боль почему-то не мешала моему возбуждению, которое, вопреки любой логике, становилось только сильнее. Я еле сдерживалась, чтобы не трогать себя, но тяжелое дыхание, кажется, меня и так выдавало.

Это не было нормальным. Ничего из того, что мы делали, не было таковым – и Рэй походил на маньяка, который мог меня уничтожить. Проблема заключалась в том, что я хотела быть уничтоженной.

Он снова наклонился, и когда его губы коснулись моего соска с невесомым поцелуем, кожа взорвалась тысячей новых ощущений: успокаивающее прикосновение сделало боль такой приятной, что я готова была умолять о том, чтобы ее стало больше.

Моей шеи коснулся холодный острый металл.

– Ты чувствуешь это? – спросил Рэй. – Чувствуешь, как боль открывает тебе новую дверь?

– Да, сэр, – еле слышно прохрипела я.

– Сегодня мы не будем слишком увеличивать ее, чтобы не испортить путешествие. Но точно выясним, где моя маленькая шлюха захочет почувствовать ее в следующий раз.

«Следующий раз»… Я была настолько погружена в этот, будто завтра собирался наступить конец света, но Рэй явно не планировал удовольствие одноразовым. Почему это звучало чем-то большим, чем признание? Почему его тон оставался строгим, но я так хотела уловить в нем ласку, что действительно слышала ее?

Почему?..

Металлические шипы двинулись, начиная исследовать мое тело. Каждое касание заставляло кожу пылать от удовольствия, которое приносила эта крохотная острая боль. Когда я смогла открыть глаза, то увидела, как маленькое колесико пробегается по рукам, отчего те покрываются мурашками, обводит овал груди, немного задевая прищепки. Новая вспышка ощущений вырвала у меня из горла стон – и губы Рэя снова успокоили ноющие соски.

Сумасшествие. Кажется, я была возбуждена настолько, что заливала кровать.

Но не смела просить о большем. Не смела даже открывать рот без команды господина, продолжавшего испытывать меня: колесико прошлось по моему животу, и я машинально подалась вбок, словно мое тело стремилось избежать неизбежного. Рэй жестко вернул меня на место и поднял голову.

– Не заставляй привязывать тебя. Так будет только больнее.

В памяти вспышками появились яркие картинки: ремни, обвившие мои запястья, чужая рука на моем горле… Господи. Внизу живота заныло от пустоты, тело требовало, чтобы его заполнили, чтобы перед глазами снова плясали искры. Кожа горела всюду, где коснулось это чертово колесико.

Рэй прав: я действительно была шлюхой. И планировала трахаться с двумя врагами, воевавшими друг против друга. И оба они были великолепны.

Шорох – и прохлада металла сменилась на мягкость пуха. Я распахнула глаза: широкая кисточка во второй руке Рэя нежно проходилась по тому же месту, где были шипы, щекоча кожу. От неожиданности вдох получился резким, голодным.

– Ты такая жадная девочка. Может, мне оставить тебя так?

Паника взорвалась в моей голове, и, не думая, что делаю, я резко приподнялась на локтях.

– Пожалуйста, нет!

– Не слышу, ты умоляешь?

– Да, сэр. Пожалуйста, не останавливайтесь.

– Дай-ка подумать… – Кисточка вновь сменилась на шипы, которые неторопливо двинулись по моему животу вниз. – Разве ты заслужила?

– Я… я… Нет, сэр, но ведь вы можете…

– Могу что?

– Проявить милосердие, – пришло мне в голову.

– Извиваешься, как маленькая пойманная змейка.

Рэй наклонился, чтобы заглянуть мне в лицо, и в этот момент шип коснулся моего клитора. Я невольно сжалась, затаив дыхание, и едва не разлетелась на куски от оргазма – настолько зашкаливало возбуждение. Но месяц тренировок дал о себе знать: мне удалось сдержаться.

– И как, по-твоему, выглядит милосердие? – наклонил голову Рэй.

Я упала обратно на постель и скосила глаза на его джинсы.

– Как ваш член во мне… сэр.

– Ты забыла, где находишься.

Он убрал колесико, раздвинул мне ноги и устроился поудобнее между ними. В момент, когда уже казалось, что сейчас Рэй расстегнет на себе джинсы, он обеими руками схватился за прищепки и потянул их вверх.

– Помни свое место.

Я закричала от внезапной резкой боли, но пальцы тут же разжались, и на соски легли мягкие ладони. Внизу живота запульсировала новая волна возбуждения, от которой руки начали мелко дрожать, а между ног потекло только больше смазки.

– И все же ты права. Я действительно не хочу просто обидеть тебя, – холодно сказал Рэй. – Поэтому ты получишь то, зачем приехала сюда.

Два, нет, сразу три его пальца вошли в меня настолько резко, что снова пришлось сдерживать оргазм. Мне не было разрешено. Мне не было позволено даже стонать – но я уже не могла контролировать собственный голос.

Быстрые движения за какую-то чертову минуту довели меня до исступления – невозможно было думать. Только чувство заполненности, его пальцы и проклятые прищепки не давали мне окончательно потерять рассудок… если он вообще во мне остался.

Я не останавливалась: стонала все громче, цеплялась пальцами за простынь, грозившуюся порваться под моими ногтями, но как только дошла до точки, в которой было почти невозможно остановить собственный оргазм, Рэй все прекратил сам.

– Для такой жадной шлюхи ты держишься на высоте, – в его голосе впервые прозвучала ласка. – Но мне нужен ответ на один вопрос.

Его палец, влажный от моей же смазки, скользнул ниже и прижался к моему сфинктеру.

– Да, сэр?

– Так тебе нравится? – Нажим стал сильнее. – У тебя есть здесь табу?

– Мне… хочется попробовать, – выдохнула я.

– Тогда мы отлично повеселимся.

Рэй аккуратно помог подняться и вновь заставил перевернуться и встать на четвереньки. Ноги едва держали меня: колени разъезжались, как желе, а руки подгибались, но приказ был неумолим.

– Стой. Если завалишься вперед, будет слишком больно.

Я скосила глаза на прищепки, которые так и остались на сосках. Кажется, уже привыкла к их ощущению: каждый раз, стоило мне двинуться, они впивались в кожу все сильнее. И эти маленькие приступы боли напоминали о том, что я пока еще жива. Все еще здесь, на земле.

Рэй отошел к комоду еще раз, и когда он вернулся, его прохладные скользкие пальцы начали промазывать мой сфинктер. Тщательно, последовательно, и когда один из них аккуратно проник внутрь, я даже не почувствовала дискомфорта. Не то чтобы у меня было много опыта, но его заменяла странная жгучая надежда его получить.

Двойное проникновение? Еще один пункт из списка желаний. Рэй выглядел как человек, который понимает, что делает – боже, он ведь практически спросил разрешения! – и мог оказаться лучшей кандидатурой для эксперимента.

К пальцу добавился второй, и я едва удержалась, чтобы не рухнуть. Вот что давали эти роли, розданные в самом начале игры: немного доверия. Каждое движение убеждало меня в том, что в этой спальне можно позволить себе расслабиться и дать чужим рукам сделать с собой все, что захочется.

Даже боль, которую Рэй приносил, смешивалась с лаской в идеальной пропорции. И к моменту, когда пальцы сменились на что-то твердое и рельефное, я готова была убить, лишь бы меня трахнули.

– Еще немного расслабься, – приказал Рэй. – Иначе не почувствуешь удовольствия.

Я не знала, чем именно он сейчас трахал мою задницу. Но это было действительно приятно: Рэй никуда не торопился и точно не пытался меня травмировать. Широкая часть растягивала, а за ней узкая давала короткую передышку. Я снова застонала от заполняющего меня чувства, будто все верно. Будто я доверилась и выиграла от этого.

В тот же момент пальцы второй руки Рэя опустились к моему клитору, обвели его: ладони едва не свело судорогой, пришлось прикусить губу, ведь стон превратился в вой.

Слишком много ощущений: я стала натянутой струной, каждое прикосновение к которой вызывало резонанс во всем теле. Голова кружилась, соски ныли, низ живота непроизвольно сжимался, а невесомые круги, которые чужие пальцы прочерчивали вокруг моего набухшего клитора, посылали к бедрам вибрирующие волны возбуждения.

Твердая штука задержалась в моей заднице, и руки Рэя исчезли. Наконец послышался звук расстегивающейся молнии, шелест фольги.

– Уна. – Это был не приказ. – Ты в порядке?

– Абсоно… Абсолюно… – Я сдалась. – Да, сэр.

– Тогда мы попробуем еще кое-что. Будь хорошей маленькой шлюшкой и держись крепче.

Пальцы снова прикоснулись к моему клитору, немного оттягивая кожу… И что-то обхватило его. В глазах потемнело: я на секунду оглохла и ослепла от резкой боли, но тут почувствовала, как нежно и мягко меня ласкает язык Рэя.

– Не смогу, – тяжело задышала сквозь зубы я. – Не смогу.

– Хочешь прекратить?

Тело вместо меня ответило отчаянным «нет!», отказавшись даже вспоминать, сколько раз мне нужно похлопать по кровати. Но беспокоила не сама боль: оргазм рвался наружу так, словно я не испытывала его много лет.

– Не сдержусь, – едва не заревела от обиды я.

– Тихо, тихо, – погладил меня по волосам Рэй. – Ты справишься. Дыши глубоко, тебе осталось всего пару минут потерпеть. Сможешь придержать его для меня пару минут?

Запах кофе. Я цеплялась за него, как за единственное, что могло отрезвить, но даже он слабо помогал. Мой любимый запах кофе, который чувствовался от него всегда…

Я не способна была ответить, но на слабый кивок сил хватило. Внутри меня сжалась стальная пружина, и последние крохи сознания давили на нее со всей силой, не отпуская.

Рэй потянул за волосы, заставив откинуть голову, и прижался губами к моему лбу. В этот самый момент его член, проскользнувший между моих ног, задел прищепку на клиторе.

Еще одна вспышка боли – и локти подогнулись, я начала заваливаться вперед, но Рэй удержал меня за плечи.

– Пара минут, – повторил шепотом.

Когда он вошел, растягивая, заполняя, словно задевая ту штуку в моей заднице, и начал неторопливо двигаться, это уже было моим концом. Руки безвольно повисли, Рэю приходилось держать меня на весу. Я боялась даже стонать: пружина вот-вот грозилась выпрямиться, отправив меня в глубокий нокаут.

– Кто твой господин? – спросил Рэй, ускоряясь.

– Вы, сэр, – прохрипела я, чувствуя, как его рука ложится на мое горло, но легко, не перекрывая дыхание. – Рэй Блэк.

– А ты?

– Ваша личная шлюха.

Он обманул меня: пара минут уже прошли. Как бы я ни дышала, как бы ни пыталась сдержаться, с каждой фрикцией, с каждым шевелением штуки в моей заднице, мое тело все больше приближалось к тому, чтобы сдаться. Я умирала в его руках, неспособная ни двигаться, ни мыслить, ни даже нормально дышать. Воздух отказывался заходить в мои легкие, а кожа полыхала, словно я трахалась с огнем во плоти.

– Держись, совсем… О боже!

Толчки Рэя стали сильнее, и когда он шумно выдохнул мне в ухо, я поняла: почти.

– Кончи для меня, Уна.

Приказ моментально выпрямил мою внутреннюю пружину, и пока Рэй все еще входил в меня, я закричала от освобождения. Оргазм хлынул по всему телу, до кончиков пальцев на ногах, заставляя меня всю дрожать и извиваться. Осколки Уны Боннер разлетелись по спальне, как чертов хрусталь, и в каждом из них был этот полустон-полукрик, и в каждом из них были мы оба.

Но не успела я даже осознать произошедшее и продышаться, как Рэй вытащил ту штуку, перевернул меня на спину и сделал самое ужасное: быстрым движением снял прищепки. Я не знала почему, но от этого стало еще больнее – и теперь в этом не было ничего приятного. Стоны оргазма превратились в вопль от пытки.

Ладони, успокаивающе мягкие, прижались к моим соскам, а губы Рэя нежно коснулись сверхчувствительного клитора. Ко мне вернулась способность дышать, боль начинала постепенно проходить. Мы оба замерли так, пока я окончательно не перестала поднывать.

Перед глазами все продолжало плыть, когда Рэй исчез. Я не представляла, как долго его не было, время словно перестало существовать еще с момента открытия двери в спальню. Но когда сильные руки подхватили меня, подтащили куда-то ближе к спинке кровати и удержали в своих объятиях, я поняла: он вернулся.

– Ты можешь говорить? – нежно спросил Рэй.

– Не… очень.

У моих губ оказалось горлышко бутылки, и я послушно раскрыла их, давая прохладной влаге политься по языку. Вода. Обычная вода приводила меня в чувство и возвращала в реальность. Там, где я безвольно лежала на руках у Рэя, абсолютно опустошенная.

Он убрал бутылку и аккуратно коснулся моих волос, а потом я почувствовала, как губы прижимаются к моей макушке.

– Ты молодец, – сказал Рэй, – отлично справилась. Даже не представлял, что ты настолько хороша в том, чтобы слушаться.

Я невольно хмыкнула – знал бы он, чего мне стоила эта покорность. Глаза закрывались сами собой, а нежная ласка – Рэй гладил меня по плечам, по голове, по щеке – начала убаюкивать. Сложно было даже подобрать слова для этого состояния.

Мы так сидели достаточно долго, и я постепенно начала снова чувствовать свои руки и ноги. Рэй не давал мне отключиться окончательно, он продолжал нашептывать какие-то приятные слова, но мое сознание даже не облекало их в понятия. Наверное, так чувствуют себя собаки, которые не понимают значения разговора, но по тону знают, хороший он или плохой.

– Уна. – Его тон вдруг изменился. Я встревоженно повернулась.

– Да, сэр?

– Все, ты можешь снова разговаривать со мной как обычно. – скользнула в его голосе улыбка. – Как ты себя чувствуешь?

– Очень хорошо. Я немного плыву, но еще буквально пара минут…

– Мы никуда не торопимся.

Рэй на минуту замолк, но потом снова провел ладонью по моей руке, в конце переплетая наши пальцы.

– Уна, у тебя на ногах синяки. И на плечах тоже.

Я напряглась. Черт, Эрик! Минут десять назад я пообещала Рэю, что буду только его, а тут… Что за привычка говорить, не подумав? Я ведь не хотела никаких моногамных отношений!

– Скажи мне, пожалуйста, – вкрадчиво продолжил Рэй, – ты соглашалась на действия, которые их оставили?

А, вот в чем было дело. Он подозревал, что кто-то меня бил!

– Конечно, – быстро ответила я. – Не подумай, что я жертва абьюза.

– Хорошо. Ты и правда не похожа на нее, но я должен был убедиться.

– Кстати об этом… – А сейчас вообще было уместно такое произносить? – Ты сказал, что не потерпишь чужих рук на моем теле, и что…

– Это часть игры. Тебе не стоит переживать, я уже понял, что у тебя есть парень.

– Он не мой парень, – поспешила объяснить я. – У нас нет… отношений. Просто если ты и я будем… что-то делать дальше, то мне нужно сразу знать, что именно ты подразумеваешь под…

Или он не собирался продолжать, и то было еще одной частью игры?

– Но если ты захочешь оставить это разовым удовольствием, то…

– Слышу, как ты снова начала думать. Стой, давай по порядку.

– Ладно.

– Мы точно продолжим. То, что я делаю, редко когда интересно акцией на один раз. Сегодня, заметь, я даже не тронул твои ноги – подожду, пока синяки сойдут.

– То есть будет больше?

– Если ты согласна. Сейчас мы только приоткрыли эту дверь и даже не прикоснулись к границам твоих возможностей. У тебя большой потенциал, маленькая аферистка. И мне бы не хотелось останавливаться на полпути.

– Я согласна, – быстро ответила я.

И только потом подумала о том, делает ли это меня мазохисткой. Наверное, да? Или просто ненормальной?

Эрик хвалил меня, связывал, гнался за мной, выпускал животные инстинкты и пробуждал во мне похожие, и мне это нравилось.

Рэй оскорблял, называя шлюхой, и доставлял мне боль, которая почему-то отлично переходила в удовольствие. Он даже таскал меня за волосы! И это мне тоже нравилось.

Теперь вообще сложно было сформулировать, что бы мне не понравилось.

– В этом случае я не буду требовать от тебя ни отношений, ни приверженности лично мне, ни, естественно, верности. Я не ищу себе вторую половинку, и, как вижу, ты тоже. Единственное, что нам нужно будет решить, – это вопрос здоровья.

Острый момент дежа вю захватил врасплох, и смех вырвался непроизвольно. Рэй ощутимо напрягся, и теперь уже мне пришлось успокаивающе гладить его.

– Я недавно была у врача, мои анализы свежие.

– Хорошо. В таком случае я тоже запишусь к своему.

Кажется, я почти была способна встать. Рэй подал мне бутылку с водой, которая снова пришлась очень кстати.

– Мне нужно в душ.

– Ты сможешь стоять? Если хочешь, я могу тебе помочь.

– Нет, – быстро ответила я, – сама справлюсь.

Совместный душ – наша с Эриком традиция. Каким бы заботливым сейчас ни был Рэй, он бы разрушил ее, а даже если нет… я не готова рисковать.

С тем, как это делал Эрик, слишком сложно было конкурировать. Я никогда и ниоткуда не выходила настолько чистой, как из его дома… И настолько счастливой от процесса тоже. Так что Рэю, если бы он захотел, пришлось бы придумать свою традицию.

Впрочем, он особо и не претендовал. Рэй только помог мне подняться и, пока я искала белье в своих вещах, отошел к шкафу. Черт, ноги подрагивали…

– Оставь, я дам тебе халат. Ты хотела бы еще чаю?

– Да, если он будет таким же вкусным, как предыдущий.

– Хорошо, – невозмутимо ответил он. – Вот. Халат, полотенце, зубной набор. Тебе нужна шапочка для душа?

– Да ты педант. Нужна, спасибо.

– Мыло, я думаю, ты найдешь сама.

Дома у Рэя оказалась целая гостиница, судя по набору одноразовых предметов в шкафу. Хотя чего я ожидала? Он не хотел моей верности и вряд ли сам был хоть пару дней моногамным. И действительно был педантом во всем, что делал.

К моменту, когда я выбралась из душа, он встретил меня в той же футболке, но не дал добраться до своих вещей.

– Иди ко мне, – протянул Рэй руку, которую я приняла. – Мы с тобой еще не закончили.

Через какую-то секунду я снова оказалась в его объятиях и на расстеленной кровати. В руках у него был какой-то тюбик.

– Что это?

– Хорошая заживляющая мазь, – объяснил Рэй, откидывая в сторону полы халата. – Никогда не оставляй следы любви без ухода, иначе придется делать большие перерывы между сессиями.

Прохладные пальцы коснулись моих сосков, и последние неприятные ощущения начали исчезать. Даже вернулось возбуждение – и это было слишком сложно скрыть.

– Какая ты жадная, – заметил Рэй. – Но не сейчас. Тебя ждет чай.

– Уже на столе?

– Конечно.

– Я умерла и попала в рай?

– Если только в ад, потому что ты далеко не святая. Да и я не отличаюсь благочестием.

– Ну, ты обо мне заботишься.

– Я вообще забочусь о своих вещах, – он опустил руку и намазал еще немного на кожу вокруг моего клитора, – так они служат дольше.

От этого возмутительного сравнения у меня, кажется, соски еще больше затвердели. Может, стоило сходить к психотерапевту? Этот возникший из ниоткуда фетиш вряд ли был чем-то хорошим.

Рэй вытер руки о салфетку и взялся за другую баночку, которая стояла на тумбе у кровати. Эта, видимо, предназначалась для моих синяков – он заставил меня подогнуть ногу и начал намазывать и их тоже.

Что я творила? Спала с Эриком, который, судя по всему, ненавидел Рэя. И делала это с завидной регулярностью, пока одновременно выполняла задания и шпионила на него.

И теперь я спала с Рэем, который тоже не отзывался об Эрике с теплом. И собиралась вести двойную игру против них обоих.

Эрик варил самый вкусный капучино в Лондоне. Рэй – самый вкусный чай, несмотря на преследующий аромат кофе. Они словно были двумя противоположностями, которые вряд ли сами осознавали то, что могли идеально дополнить друг друга в моей жизни.

И я не собиралась отказываться ни от одного из них.

– А теперь поднимайся, – сказал Рэй, выпуская меня. – Мы идем пить чай и заканчивать эту штуку с твоими вопросами.

– Хорошо, я как раз приду в себя достаточно, чтобы уехать домой.

– Ты можешь остаться со мной. – Господи, у него хоть когда-нибудь менялся тон?! – Проведешь у меня ночь, а утром уже спокойно поедешь.

– И где я буду спать? – обернулась я.

– Здесь, конечно. Не переживай, я не пинаюсь во сне.

Дополнять друг друга… Я шла за Рэем на кухню, где на столешнице нас уже ждал недовольный Чаушеску.

Если они могли настолько дополнить друг друга, что у меня появлялся не только парень, с которым можно было принимать душ вместе, но и парень, с которым можно было спать в одной кровати…

– У меня есть еще один вопрос.

– Хочешь начать с него? – спросил Рэй, усаживаясь за стол.

– Что такое блокчейн? Я никак не могу с ним разобраться, и никто не может нормально мне объяснить.

На секунду Рэй застыл, пристально глядя на меня, а потом вдруг разразился таким оглушительным и безумным хохотом, что задрожали стены. Я не знала, как на это реагировать. Обычно он не улыбался, пару раз я видела, как у него поднимались уголки губ. Но чтобы смех, да еще и такой громкий…

Что ж, зато чай оказался и правда вкусным.

– Прости, – прикусил он губу, когда смог успокоиться. – Во-первых, еще никто не говорил со мной о блокчейне после секса.

– Извини…

– Нет-нет, у меня даже член привстал. А во‑вторых, кто вообще обучал тебя?

– Чесмор, – пожала плечами я. – Кто же еще.

– Он тебе не объяснил?

– Сказал, мне не надо.

– Да пошел он на хуй, – широко улыбнулся Рэй, и в его глазах вдруг загорелись озорные огоньки. – С любым вопросом приходи ко мне. Значит, блокчейн… Это всего лишь технология, которая дает хранить и управлять данными. Представь, что любую запись невозможно изменить…