Лондонский туман. Здесь нет места любви

Глава 18 Гребаное Рождество

Я с самого выпускного так не сияла: это был первый в моей жизни официальный прием. Хотелось нарядиться так, чтобы ни у одного человека не оказалось даже малейшей возможности посмотреть на кого-либо еще. Я была не единственной с таким желанием: и женская, и мужская часть офиса пришли настолько красивыми, что не всех можно было узнать.

Хэмиш Ливингстон скользил по залу, как воплощение стиля. Вроде бы ничего особенного, костюм и костюм, ну, сидит идеально, ну, детали подобраны так, словно Хэма одевал сам Доменико Дольче. Но главное все равно было в его лице: оно приобрело настолько скучающе-благородное выражение, что теперь и я вспомнила: мой друг – шотландский баронет. Когда он подплыл ко мне, я со всем возможным достоинством приняла его руку и позволила себя вести.

Гаурав не отставал: даже не знала, что ему так может идти белая рубашка. А еще он смог обуздать свои густые иссиня-черные волосы и нормально побриться. Даже круглые очки казались стильнее, чем обычно. С Хэмишем ему было сложно соревноваться, но себя он точно превзошел.

– Привет! – с широкой улыбкой присоединилась к нам Лула.

Даже она была похожа на леди, если не обращать внимания на волосы… Мы смогли найти платье, которое одновременно и подчеркивало ее хрупкость, и поддерживало бунтарство образа. И даже пирсинг снимать не пришлось, хотя я не представляла, что на это собирался сказать Рэй.

Мое же платье было оплачено двумя прекрасными мужчинами: половину я взяла из денег Эрика, а вторую – из того, что прислал Рэй. Остальное закинула на отдельный счет, на который каждый месяц отправляла треть зарплаты. Раз уж влезла в опасные игры, деньги на адвоката могли пригодиться в любую минуту. И хорошо бы, чтобы они были. Я пообещала себе, что, накопив сто тысяч, смогу начать жить чуть лучшую жизнь, чем сейчас. А пока все равно было особенно не на что тратить.

– Ты сияешь, как звездное небо, – с восхищением произнесла Лула, оглядывая мой усыпанный стразами подол. – И пахнешь как оно.

– Все равно ты здесь самая яркая, – вернула комплимент я.

Но когда в зале появилась Фелисити рядом со сказочно красивым арабом, мы с Лулой одновременно вздохнули. Она выглядела и двигалась так, словно пришла не на ужин компании с партнерами, а как минимум на «Мет Гала»[12]. Сложно скроенное черное платье подчеркивало каждый изгиб ее модельной фигуры, а укладка на рыжеватых волосах – идеальная голливудская волна – превращала Фелисити в недостижимое божество.

Стоп! Это и был ее парень? То есть мало того, что этот шейх подарил ей «Феррари», он еще и выглядел как принц из мультфильма? Меня бы скрутило от зависти, если бы не понимание, что такой девушке, как Фелисити, на меньшее и соглашаться не стоило.

Продажники, тоже разодетые во все лучшее, группами обхаживали клиентов, пока наш отдел был предоставлен сам себе. Единственным правилом было не напиваться и не буянить, а в остальном – такой небольшой бонус от компании, фуршет за счет заведения.

Знаю, прозвучало так себе, но в отделе утверждали, что это единственный день в году, когда компания праздновала что-то вместе с ними. Стоило пользоваться по максимуму.

Лула осталась с нашей небольшой группой и держалась довольно близко – все-таки она была чуть-чуть дикой, как по мне. Впрочем, в таком возрасте и с ее родом занятий неудивительно. Я уже знала, что она экстерном закончила школу, а потом проглотила четырехлетнюю программу переманившего ее университета Сент-Эндрюса за два года. Бедный ребенок так стремился к знаниям, что не понял, что туда поступают не совсем учиться, и до сих пор пребывал в шоке от развязных вечеринок и алкогольных бассейнов золотой молодежи. Естественно, в магистратуру она пошла уже в другое место.

В первый час я с удовольствием блистала, пока в одной руке у меня был локоть Хэмиша, а во второй – бокал игристого, поддерживавший мое настроение. Однако когда второй бокал подходил к концу, я была все еще трезвой, но веселье куда-то стремительно исчезало.

Сложно было понять, что именно в этом вечере ощущалось не так – объективно мне было не на что жаловаться. Вино пилось вкусно, закуски тоже не подводили, но что-то в картине не складывалось. Словно интуиция пыталась дать подсказку и звучала в моей голове все громче.

– Милый, – нежно коснулась плеча Хэмиша я, – можешь раздобыть еще вина?

Судя по его загоревшимся глазам, мое предложение не было воспринято как невинное. Черт, стоило обезопасить себя от возможной неловкости под конец вечера – я ведь не собиралась спать с Хэмишем – и дать немного внимания Гаураву, а то тот мог почувствовать себя неудачником.

Я нашла его и Лулу рядом с продажниками, с которыми мы делали ставки, Эвансом и Спенсером. Очередная светская беседа, ничего особенного. Если не считать того, что оба продажника отшатнулись от меня, как от чумной. Даже осуждать их не было смысла, потому что единственная их ассоциация со мной – это Рэй.

Вот чего здесь не хватало! Нигде не было видно Рэя Блэка. Стоило мне это понять, сразу захотелось подойти к ближайшему зеркалу и смотреть на себя, как Джим из «Офиса» – в камеру. Осуждающе и немножко печально.

Я ведь уже месяц назад разлюбила Рэя, вот что это сейчас было? Но теперь, когда осознание пришло, дискомфорт внутри начал только расти, а не успокаиваться. Оглянулась – нет, его и правда не было в зале. Сердце заныло, и мне захотелось удариться головой о стену. Если уж влюбляться по второму разу, то лучше в Эрика. Он хотя бы весело трахался и вкусно кормил.

Нет, я не влюбилась, все в порядке. Еще не настолько сошла с ума, просто… Секундочка помутнения. Скоро пройдет, сами увидите.

Чутье, сродни паучьему, заставило меня еще раз обернуться и вовремя увидеть Хэмиша, который приближался с двумя бокалами. А чуть дальше, в дверном проеме, я заметила и Рэя.

Охереть не встать – и сдохнуть. В костюме, который выглядел парадным и выгодно сидел на великолепной фигуре, с этой фантастически идеальной прической, гладко выбритый и подчеркнуто подтянутый, Рэй был похож не просто на человека – на настоящего джентльмена. И хотя все еще не улыбался – наверное, не умел, – он источал что-то вроде дружелюбия.

Я уже упоминала его хорошую фигуру? Или забыла? Если что, вот вам краткое сравнение: если Эрик был огромной машиной с развитыми плечами, рельефными руками и стиральной доской вместо живота, то Рэй, на пару дюймов пониже его, не был похож на качка. Но от его пропорций плеч и талии с любой слетели бы трусы. Кроме меня. Мои пока оставались на месте, но только из-за того, какой заносчивый и душный мудак прятался в аполлоновом теле.

Я выпила вино залпом и с усилием заставила себя отвернуться и не пялиться. Хэмиш задумчиво посмотрел на пустой бокал у меня в руке, отдал мне свой и снова исчез. Нет, определенно нужно было договориться с собой.

Прикончив второй – четвертый за вечер – бокал игристого, я отправилась на поиски уборной. Мы были в каком-то малознакомом мне здании, но все еще недалеко от Канэри-Уорф. Плавно передвигаясь по коридорам, полным дверей, я искала заветную табличку с обозначением человечка в платье… Или хотя бы с двумя буквами.

Этаж был забронирован под нас, я поняла это, когда заметила кого-то из продажников сидящим за столом с телезвездой. Кажется, у многих здесь были свои встречи и свои вечеринки… Зачем тогда позвали нас?

– Налево, – раздался позади слишком знакомый голос.

Опять он. Любовь Рэя беззвучно появляться в самые ненужные моменты и обозначать свое присутствие коротким комментарием начинала переходить все границы. Я обернулась.

– Есть что-то, чего ты не знаешь?

Рэй был не один. Господи, какого хера я вообще открыла рот? Седой и очень статный мужчина с мелкими глазками, но внушительной челюстью, стоящий рядом с ним, удивленно приподнял брови, и его нельзя было не узнать: барон Вустридж, наш генеральный директор, лицо которого всегда украшало сайт, но никогда – офис.

Я обосралась перед генеральным. Замечательно.

– Уна Боннер, наш аналитик, сэр, – представил меня Рэй.

Еще лучше. Спасибо. Гондон.

– Рада познакомиться, – неловко улыбнулась я.

– Я о вас наслышан, – произнес Вустридж, отвечая вежливой улыбкой. – Мисс Боннер, это ведь вы вдохновили нас на перестройку работы вашего отдела?

– Не говорите моим коллегам, я еще хочу жить, – вполне серьезно попросила я.

Барон слегка рассмеялся отличной шутке, как напыщенные аристократы обычно делают на тупых приемах. Минутку, я же, кажется, была на одном из них!

– Вы далеко пойдете, – сообщил он.

– Думаю, ассесмент покажет, – сыграла скромницу я.

– Лео, и ты здесь?

К нам подошел грузный мужчина, тоже разодетый как на светский раут. У него были одутловатое лицо и выпирающий на добрый фут[13] живот, а мягкие бессмысленные ручки выдавали в нем не то банкира, не то другую шишку финансового мира.

– Ты перепутал этажи, Барти, – в тон ему ответил Вустридж.

Вот чего не хватало моему сердцу, да? Неловкого разговора в присутствии серьезных людей, в котором громче всех начинал звучать мой мочевой пузырь. Рэй словно тоже услышал его настойчивые просьбы и, откланявшись, повел меня дальше по коридору.

– Необязательно провожать меня до уборной, – шепнула я, как только мы отошли на достаточное расстояние.

– Просто не хочу, чтобы ты перепутала двери, – холодно ответил он, – здесь слишком важные люди.

– Как этот Барти?

– Бартоломью Фитцсиммонс, исполнительный директор инвестиционного банка Хьюз. Наш прямой конкурент.

– Боишься, что я ему понравлюсь?

– Боюсь, что он тебе понравится. Мне кажется, это твой типаж.

– Нет, – покачала головой я. – Мой скорее похож на парня Фелисити.

– Не знал, что тебе нравятся арабы, – с сомнением заметил Рэй.

В этот момент стало понятно, куда меня ведут: чуть дальше наконец появилась долгожданная табличка. Я остановилась.

– Дорогой, – я поправила его галстук, словно мы были сто лет женаты, – дело ведь не в национальности. Жених Фелисити подарил ей «Феррари». Это мой типаж.

Рэй застыл, скосив глаза на мои руки, и не ответил. Он даже не сдвинулся с места, когда я ушла в уборную.

Игристое вино всегда было той еще сукой по отношению к моему организму. У меня не было проблем с пивом или виски, но вот вино – то, что за четыре бокала могло заставить меня делать идиотские вещи.

Такие, например, как трогать галстук Рэя Блэка.

Я прислонилась к стене и посмотрела на свои руки. Вечер только начался, а мы с ними уже попали в такую себе ситуацию. Позор перед бароном Вустриджем. Неловкий разговор рядом с туалетом. Что дальше, оболью вином политика или кину тарталеткой в спортсмена?

Не умеешь – не берись, да? Я подошла к зеркалу на стене и быстро оценила целостность макияжа. Там отражалась особенно красивая девушка, потому что мне фантастически шла красная помада, которую я не решалась носить каждый день. Светлые волосы, убранные за уши, все еще не растрепались, и даже тушь почти не осыпалась. На месте парней я дарила бы себе машины. Может, не «Феррари», но какой-нибудь «Фольксваген» вполне.

– Таких, как ты, – трахать и обожать, – подмигнула я отражению.

Мантра сработала. Выходя из уборной, я почувствовала себя увереннее и спокойнее. Вот, Рэя уже увидела, он был жив, здоров и отлично влился в общество. С вином мне стоило немного притормозить, а еще – прекратить флиртовать с двумя сразу: и с Хэмишем, и с Гауравом. Или что там эти два веселых друга принимали за флирт. Все прекратить.

Как только я вернулась, в моих руках снова оказался бокал. Но теперь я была осторожнее и не выпила его залпом, а просто прошла дальше. В зале начались какие-то новые движения. Женщина, которая вроде бы была эйчаром, вышла на сцену и принялась задвигать вдохновляющую речь о мощи нашей компании.

Это было ужасающе скучно и вызывало такие приступы зевоты, что я нашла себе место у стены, около стола с алкоголем. Под заунывные перечисления великих достижений я и не заметила, как очередной бокал закончился – время так тянулось, что держать его в руках становилось неприлично.

В какой-то момент к женщине присоединился барон Вустридж. Его речь была куда короче и бодрее, эйчару стоило поучиться. А потом они вдвоем начали раздавать награды. Шансы не напиться исчезали стремительнее, чем настроение в зале.

– Вы – та самая Уна? – спросил меня стоящий рядом мужчина.

А давно он здесь стоял, еще и с таким интересным легким акцентом? Я повернула голову и увидела парня Фелисити. Черт, это было без вариантов… Но мне хотя бы выдался шанс постоять рядом с шейхом!

– А вы – тот самый загадочный парень Фелисити?

– Мохаммед Аль-Яссини.

– Уна Боннер, – кивнула я. – Странно видеть вас здесь, если честно.

– Это единственный день в году, когда я выступаю в роли «плюс один», – мягко улыбнулся он. – И это большая честь.

Интересно, а почему Фелисити не было рядом с ним? Словно в ответ на мой вопрос, женщина на сцене назвала ее имя. Мохаммед тут же повернулся, чтобы увидеть, как его девушка с невероятной грацией вплывает на сцену за своей наградой. Кажется, это было за самые точные прогнозы года… Или нет, я не слишком внимательно слушала.

Фелисити сияла, принимая замысловатую фигурку и пожимая руку барону, но интереснее было наблюдать за Мохаммедом. В его взгляде угадывалось что-то такое… Почти никогда этого не видела, но сейчас все поняла.

Гордость. Он смотрел на Фелисити с гордостью, с которой никто и никогда не смотрел на меня. Ей давали тупую премию в душном зале, просто позолоченную штуку из магазина призов… А он ей гордился. Вот как, наверное, выглядела настоящая любовь, и я теперь знала, насколько она была взаимной.

Я тоже немного гордилась Фелисити. Она была хорошим человеком, отличным координатором и заслужила все. И парня, и любовь, и даже премию.

Конечно, я подняла за нее бокал и мысленно поздравила. Но после того, как все закончилось и продажники начали потихоньку уводить клиентов из зала – действительно, зачем пафосным ребятам пьяные аналитики? – на сцене появились новые лица. Боже, музыканты! Это был рождественский ужин или свадьба? Я ни разу не ходила на корпоративные вечеринки, и, возможно, такое на них было нормой, но… Ради этого покупалось мое дорогое платье?

Я осталась в своем углу одна: Мохаммед ушел искать Фелисити, а зал разделился на тех, кто решил присоединиться к танцам, и тех, кто собрался осуждающе смотреть на первых. У меня был мой собственный круг друзей: целый стол бокалов. Когда со сцены зазвучали барабаны, мы с друзьями бодро приподнимались на носочки в такт ударам.

– Вестминстер, – позвал меня Гаурав. – Почему стоишь в углу?

– Я не одна, – головой указала я на бокалы. – У нас тут своя вечеринка. Где Лула?

– Они с Хэмишем показывают друг другу брейк.

– А ты у нас, значит, не по танцам? Дыхалки не хватает?

– Что? – поднял брови Гаурав. – Ты даже не знаешь, насколько я спортивный. Спринт за двадцать четыре секунды, вообще-то!

Кажется, его тоже начало развозить. Я едва не захлопала в ладоши от радости – таким своего любимого соседа еще не видела.

– Прости, не должна была в тебе сомневаться, – улыбнулась я. – Даже не знала, что ты бегаешь… спринты.

– Постоянно тренируюсь, – с гордостью заявил он, – и тебе рекомендую.

– Я уже победила, – протянула бокал и взяла себе следующий. – Смотри, как могу!

Еще одна мини-победа в национальном спорте, и кусачее вино потекло внутрь. Этот бокал явно был лишним: пора переходить на воду. Потому что как только музыка замедлилась, стала плавной, а Гаурав приблизился достаточно, чтобы я услышала аромат древесного парфюма, захотелось танцевать.

– Ну что, Кембридж, – я щелкнула его пальцем по носу, – покажешь дыхалку?

Он пьяно и как-то даже коварно улыбнулся, поправил съезжавшие очки и протянул мне руку. Пока мы шли, его ладонь по-хозяйски лежала у меня на талии, но к черту – я хотела танцевать! С самой школы ничего такого не чувствовала, а сейчас выпал шанс взять от жизни все.

Нас что-то остановило, но я даже не поняла, что, пока…

– Чакраборти, я украду вашу девушку, – сухо сообщил Рэй.

Ладонь на моей спине сменилась, и прежде, чем я успела возразить или возмутиться, Гаурав исчез. Как в фильме, будто куда-то телепортировался.

Знаете, почему я никогда не переспала бы ни с Хэмишем, ни с Гауравом? Они слишком боялись Рэя. Как можно просто отдать ему девушку, которую ведешь танцевать? У них обоих недоставало яиц.

– Я не к тебе шла, – пришлось съязвить, когда моя рука оказалась в руке Рэя. – Что за привычка внезапно появляться в моей жизни?

– Спас тебя от неловкого разговора с неудачливым ловеласом, – опустился к моему уху тот. – Ты же знаешь, что стала предметом их спора?

– Конечно, как, по-твоему, я третий месяц пью бесплатный кофе?

Рэй на секунду отстранился, заглядывая мне в глаза, а потом заставил покрутиться вокруг своей оси и снова повел в танце. Он владел удивительным чувством ритма: каждое движение точно соответствовало музыке, и все давалось нам легко, словно репетировали.

С ним было приятно танцевать: он вел меня мягкими нажатиями одной или другой руки, которые подсказывали, что Рэй собирается делать в следующую секунду. И каждый раз, когда я угадывала, чего он от меня хочет, его пальцы крепче сжимались вокруг моих, будто в похвале.

– Ты потрясающий маленький манипулятор, – произнес он мне на ухо, подтягивая ближе, – и самое замечательное – знаешь об этом.

Мое сознание поплыло. Это было оскорбление? Похвала? Все сразу?

Танцпол словно опустел, оставляя нас наедине с приглушенной далекой музыкой и софитами. Рэй продолжал говорить мне на ухо оскорбительные слова голосом, полным восхищения.

– Ты аферистка, Уна. Первоклассная. Прирожденная. Я вижу насквозь твои желания, но они не перестают меня удивлять. И сегодня особенный вечер для нас с тобой, правда?

Растворившись в его голосе и запахе, повинуясь властным движениям, я тонула в тысяче противоречивых ощущений и с каждой секундой все больше мечтала об одном: остаться с Рэем наедине по-настоящему. Раздеть его, чтобы увидеть, каким он будет, когда окажется обнаженным и беззащитным, одетым лишь в собственную уверенность и броню из невозмутимости. Удастся ли мне выбить его из колеи так же, как он каждый раз делал это со мной?

Музыка затихла и снова сменилась на бодрую и веселую, но Рэй так и не выпустил мою руку. Лишь развернул лицом к выходу и повел в темнеющий коридор.

– Ты раскраснелась, тут душно, – объяснил он, когда я, как покорный теленок, вышла вместе с ним. – Мы выйдем подышать.

Несколько петляющих коридоров, слабо освещенная лестница, где Рэю пришлось придерживать меня, чтобы не упала на высоких шпильках, и мы оказались на крытой парковке. Я приехала на такси, так что не видела ее раньше… А посмотреть было на что. Столько денег на один квадратный фут… Я зацепилась взглядом за потрясающий оливковый «Астон Мартин», припаркованный рядом с нами.

Шорох – и пиджак накрыл мои плечи, защищая от ветра и холода. Рэй стоял совсем близко, он потянулся к карману и достал пачку сигарет. Одну протянул мне.

– Ты же куришь, да? – с ухмылкой в голосе уточнил он.

В этот момент я готова была на все, даже на сигаретный дым у себя во рту – лишь бы потом мой смешался с тем, что был во рту у него. Подкурив от услужливой зажигалки, я затянулась и подняла взгляд. Огонек осветил снизу лицо Рэя, подчеркнув острые скулы и добавив пламени в ледяные глаза.

Гребаное совершенство.

– Спасибо, – одними губами произнесла я.

Рэй подкурил и себе. Он сделал затяжку, выпустил дым в сторону, а я словно опять перенеслась в тот вечер ставок на торговые соглашения. Мы говорили о сапогах, а сейчас я стояла в оплаченном им вечернем платье, снова с сигаретой в руках.

– Уна, – с новой нежностью в голосе произнес он.

– Рэй, – тем же тоном ответила я.

Мягким кошачьим движением он протянул руку и заправил волосы мне за ухо. Сердце остановилось на свой собственный перекур, и время вышло вместе с ним.

– Чего ты хочешь, Уна? – спросил Рэй.

Я прикусила губу, чтобы не сказать первое, что пришло на ум. Этого, возможно, хотела не я, а пара бокалов игристого вина… Но не стоило врать самой себе. Я хотела Рэя едва ли не с первой встречи, когда его взгляд пронизывал меня насквозь. И теперь…

Нет, все равно не стоило. Могло прозвучать слишком агрессивно. Я покачала головой в ответ своим мыслям и отвернулась к парковке, цепляясь за спасительную сигарету. А потом произнесла чушь, которая могла сойти за отвлечение от темы.

– Это одна из самых красивых машин в мире.

– Здесь таких слишком много, – усмехнулся Рэй. – О какой ты говоришь?

Я молча указала рукой на «Астон Мартин».

– Выглядит, как из фильма, – заметила я. – Кажется, я таких еще не видела.

– Не видела, – подтвердил Рэй. – Это лимитированная модель, выпущенная в две тысячи девятнадцатом. В честь пятидесятилетия фильмов о Джеймсе Бонде.

– Серьезно? Откуда ты знаешь?

У машины в ту же секунду загорелись фары.

– Это мой. Хочешь прокатиться?

Резко развернувшись к Рэю, я едва не столкнулась с ним лбами.

– Кто ты, господи? – выпалила я.

– Мне нравится, как ты меня называешь, – подмигнул он, – но мне и «душный мудак» понравился. Так что? Сбежим с тухлой тусовки?

– А как же твой босс?

– Я отправил его пить молоко с печеньем еще после вручений. Могу считать рабочий день завершенным.

Сердце вернулось с перекура и с разбегу ударилось в грудную клетку от переизбытка ощущений, что бурлили внутри. Слова, которые вертелись на языке, были слишком опасными, так что я только кивнула в ответ на предложение и, сделав пару затяжек, прошла вслед за Рэем.

Внутри эта машина была еще круче, а от осознания, что таких всего несколько десятков, кружилась голова. Я так и осталась с пиджаком Рэя на плечах, и его запах, уже хорошо знакомый, еще изощреннее дополнял образ.

Мы ехали молча. Я знала, что сегодня у нас будет секс: это не могло не произойти, словно было зафиксированной точкой во времени. И знала, что сойду с ума после него и перестану существовать для этого мира, навечно оставшись рабыней вкрадчивого голоса, аромата кофе и ледяных бесстрастных глаз.

Рэй был божественно красив. Тонкие пальцы, легко огибавшие руль, идеально белая рубашка без единой лишней складки, светлая длинная шея. И этот нос… Я бесстыдно разглядывала его, зная, что он это замечает. Оба понимали, куда едем.

Мы мчались по пустому ночному Лондону. Рэй наверняка давал большой круг, чтобы я успела насладиться тихим шорохом из-под капота и ощущением полета. И когда мы наконец замедлились, а потом остановились вовсе, Рэй повернулся ко мне.

– Понравилось? – спросил он.

– У тебя великолепная машина, – тихо и нежно ответила я.

– Что ж, аферистка Уна Боннер, – он устроился поудобнее и сцепил пальцы в замок, – теперь для дальнейшего разговора нам придется выяснить одну очень важную вещь.

Настроение изменилось. Я приподнялась на сиденье, но за лобовым не было парковочной стены или чего-то такого. Тусклый фонарь освещал… заброшенный пустырь с кучами мусора, наваленными вокруг.

Блядь! Почему это все время происходило со мной?!

– Где мы? – моментально протрезвела я.

Машинально даже схватилась за ручку, но звук защелкивающегося замка уничтожил последнюю надежду выбраться с этого пустыря живой.

– Рэй, – попросила я. – Объясни…

– Ты не стажировалась в Ллойдс-банк. И не пришла к нам ради карьеры в инвестициях, – холодно ответил он, сверля меня взглядом. – Ты – аферистка и устроилась для того, чтобы найти у нас информацию. Я восхищен тем, как ты умудрилась откопать даже закрытую от тебя базу, но мы все еще не ответили на главный вопрос.

– Рэй, пожалуйста…

– Просто сообщи: Эрик или Чарльз?

Я покрылась холодным потом и судорожно начала придумывать, что можно сделать. В клатче лежал телефон, но тот остался в зале, ведь в момент, когда меня звали кататься, мозг был в отключке. То есть ни отправить Эрику SOS-сигнал, ни даже скинуть Бренде геолокацию своего будущего трупа я не могла.

Катастрофа. Рэй смотрел внимательно, ожидая ответа, а у меня в голове обезьянка била в литавры, пока белка-истеричка носилась вокруг нее с криками. Слов или каких-то других мыслей не находилось.

– Уна, я жду.

– Я всегда была за мутантов… – Мой голос дрожал. – Свобода, инклюзивность, признание гражданами и никаких резерваций и особых школ.

Что?! Это еще откуда в моей голове?! Интересно, кто выдал такую гениальную дрянь, обезьянка или белка…

Рэй застыл и сдвинул брови, словно я поставила его в тупик. Захотелось незаметно дать себе пять, но это же могло только навредить, да?

– Ты… – медленно, зависая, начал он. – Ты только что сделала отсылку к «Людям Икс»?

– Ну да, Эрик же Магнето, да? А Чарльз – профессор Икс. Я смотрела фильмы.

– Надо отдать тебе должное, это забавно.

Но Рэй не улыбался. И от этого становилось только страшнее.

– Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я, да? Так что мне нужен ответ, – продолжил он.

Эрику стоило не просто предупреждать меня о Рэе, но еще и сообщить, что делать в подобной ситуации! Как ответить на вопрос так, чтобы его не сдать?

А если Чарльз был вариантом еще хуже? Кто это вообще такой? Боже, как сложно. Выбор без выбора. Признаться и подставить Эрика или соврать, но, возможно, подставить себя?

– Уна, бесполезно придумывать отговорки. В офисе куча камер, у меня есть все записи с тобой.

– Ой, у кого только нет записей со мной, – бездумно огрызнулась я, – и все не для «Онлифанса».

Херовы шантажисты! Что один, что другой, со своими записями и угрозами. Нахер бы пошли оба.

Мысленно я сделала Эрику извинительный минет и приняла решение.

– Мне кажется, я уже ответила, – медленно проговорила я. – Мутанты – кайф. Им не нужен правительственный контроль. А еще у них есть классная синяя девушка.

Рэй даже подался подбородком вперед, ко мне, будто пытаясь разгадать мой ответ. И когда понял, что я говорю об Эрике, кажется, расслабился.

– Сколько он тебе платит и что ты для него носишь?

Платит! То есть Эрик все это время мог мне платить?! Не изредка подкидывать на ставку и платье, а прямо платить-платить?

– Двадцать! – уверенно ответила я и тут же добавила: – Тысяч.

Повисла неловкая пауза, а потом брови у Рэя поползли вверх. Я напряглась еще больше, отодвинулась к двери, словно та была способна меня спасти.

– Он тебе не платит, – утвердительно сказал Рэй. – Тогда что?

– Да с чего ты…

– Что у него на тебя?

– У него тоже есть записи.

– Если ты хочешь сегодня попасть домой, рекомендую рассказать все без наводящих вопросов.

Перспектива выжить придала мне сил.

– Ладно. Я правда не стажировалась в банке. Я вообще нигде не работала и не собиралась этого делать.

– Чем тогда зарабатывала?

– Я тиндер-аферистка, – со вздохом начала я.

Не вдаваясь в подробности о том, насколько глупо попалась, я объяснила Рэю, какой именно компромат Эрик на меня собрал и как заставил прийти на собеседование.

– Я знал, – сжал кулаки Блэк, – с первого же сбоя заподозрил, что ты не просто так пришла.

– Зачем тогда взял?

– Хотел выяснить, откуда засланец.

Минут через двадцать Рэй уже знал от меня все самое важное. Историю с припиской у «Хортенсонс», мои умозаключения о ботах, что еще я нашла… Естественно, природу наших отношений с Эриком и наличие собственной спальни в его доме я не стала объяснять. Только рабочие моменты.

– То есть его цель – ставить на то же, что и… мы? – завершил мой рассказ Рэй.

– Да. Ты меня уволишь?

– О нет, аферистка, ты мне нравишься. Но теперь ты будешь подкидывать Эрику то, что скажу я.

Вздох непроизвольно вырвался у меня из груди, и Рэй понял его как-то по-своему.

– Естественно, не бесплатно. Ежемесячная прибавка в пять тысяч тебя устроит?

Мой еще недавно пьяный мозг сделал быстрые вычисления в разрезе следующего года. Выходило очень вкусно, я могла за шесть месяцев смело отложить на адвоката и начать жить.

– Десять, – ответила я.

– Шесть.

– Девять.

– Семь и больше не дам, – отрезал Рэй, начиная раздражаться. – Иначе я тебя посажу.

– Ну, семь так семь, – протянула ему руку я. – Договорились.

Он скосил глаза на мою ладонь и с сомнением ответил на рукопожатие.

– А теперь отвези обратно, – попросила я. – У меня там телефон и ключи от дома.

Бренда работала в ночь, и я не смогла бы попасть домой. И раз уж судьба не планировала оставлять меня здесь для криминальной хроники… Можно было и чуть-чуть покапризничать.

Мы выехали обратно, и Рэй выглядел почти довольным и расслабленным, пока я отказывалась принимать произошедшее и просто смотрела в окно, наконец наслаждаясь вечерним туманом, стелящимся по улицам Лондона.

– Ты не ассистент, да? – вдруг спросила я у окна.

– Нет, не ассистент. Но ты ведь уже это знала.

– Догадывалась, – соврала я.

– Тогда сколько же наглости ты собрала, чтобы сегодня сесть в мою машину?

– Нисколько, – искренне расстроившись, повернулась я. – Думала, мы едем к тебе.

– Зачем?

– Трахаться.

– Оу, – только и ответил Рэй, опуская глаза на руль. – Не переживай об этом. Тебе все равно бы не понравилось.