Лондонский туман. Здесь нет места любви

Глава 14 Гребаная безопасность

Я купила отличные сапоги. Узкие, облегающие ногу, в трех местах перехватывающие ее ремешками. Самые красивые сапоги из всех, что у меня были. Да, отдавать тысячу фунтов за них многим показалось бы странным, но плевать. Это Александр Бирман! Щедрости Рэя хватило и на новую юбку, и даже на симпатичный браслет. Я сидела с чашкой кофе за нашей барной стойкой, одетая в кучу новых вещей, как школьница, которой захотелось нацепить все и сразу.

Я полторы недели не могла добраться до магазина и теперь чувствовала себя первой рождественской елкой в конце ноября, самой нарядной на улице.

Бренда выползла из ванной с полотенцем на голове, в пижаме и плюшевых тапочках. Она полчаса как вернулась с суточной смены, а это значило, что с ней никому не стоило говорить. Вряд ли в ее вокабуляре сейчас могли найтись цензурные слова.

– Завтрак есть? – мрачно осведомилась она.

– Ага, – я спрыгнула на пол и подошла к плите, – я пожарила гренки.

– Ты что, француженка? – поморщилась Бренда, все же занимая свое место за стойкой. – Где бекон?

– Так вкуснее.

Я щедро полила гренки шоколадным соусом, порезала банан и по-королевски подала все это к столу. Нужно было как-то задобрить уставшую Бренду, чтобы поговорить.

– Как дела в магазине?

– Хуево. Или пиздато. Мы никак не определимся.

– Гидеон приезжал?

Ответа не было. Бренда наградила меня уничижающим взглядом и вернулась к тарелке. Я решила подождать: вдруг подобреет, когда поест. Села напротив, снова взяла в руки чашку и принялась любоваться новыми сапогами.

– Он пригласил меня на свидание, – прозвучало в тишине.

Я едва не поперхнулась кофе.

– Решился?! Боже, поздравляю!

– Я тебе сейчас всеку.

– Прости. Сочувствую. Как он мог?! Это же нечестно по отношению к тебе, звать на свидание.

– Свинабоннер, – коротко и зло выплюнула Бренда.

– А если серьезно, что смущает? Ты ему нравишься, он ходит вокруг тебя уже несколько месяцев и даже кормит. Это же замечательно, разве нет?

– Он хочет моей любви, а я его не люблю. И будет нечестно, ведь все, что нас связывает, – встречи в «Дилдополе».

– Он хочет свидания, Бренда. Про любовь ты сама додумала. И потом, она же не случается просто так. Пообщайтесь, переспите, сходите еще на несколько свиданий…

– В кого ты сейчас влюблена?

– В Рэя. А что?

– Говоришь, как влюбленная идиотка, – с неприязнью ковыряла свою гренку Бренда. – Когда пройдет, вернемся к этой теме.

– А вдруг не пройдет и это моя судьба? И что было бы, если бы я бегала от своей любви точно так же, как ты?

Утренняя мудрость, посетившая меня, заполняла все естество и наделяла спокойствием и решимостью. Мне стоило поговорить с Рэем, намекнуть ему на собственные чувства… И я была уверена, что они взаимны. Просто так девушке не переводят столько денег на сапоги.

– Ты все еще спишь с тем сталкером? – уточнила Бренда.

– Конечно, – кивнула я. – Это другое. Я и Эрик… Мы не созданы для чего-то серьезного, мы просто друзья, которым нравится спать друг с другом. Это секс. Физиологическая потребность.

– Помнишь, в него ты тоже влюблялась.

– Когда это было! Сто лет прошло, ты мне еще соседа-серба припомни. Нет, я чувствую, что сейчас с Рэем все может сложиться иначе.

Каждый день он заходил к нам в кабинет и смотрел на меня так… Кажется, весь офис только и обсуждал наши с ним отношения. А я любила оправдывать ожидания.

– Кстати об Эрике, – вспомнила я. – У меня к тебе просьба. Я хочу сегодня сбежать пораньше, но весь офис собирается остаться, чтобы обсудить «Тайного Санту». Можешь позвонить мне в пять? По старой схеме.

– И когда ты вернешься?

– В воскресенье. Эрик обещал привезти меня к восьми, чтобы я успела на передачу с Мэри Бирд.

– Ладно, – закатила глаза Бренда. – Хорошо, что в воскресенье я работаю, с резиновыми хуями и то веселее, чем с твоими сраными историками.

– Люблю тебя! – Я спрыгнула со стула и оббежала стойку, чтобы чмокнуть ее в щеку. – Побегу, пока не опоздала на работу.

– Ты любишь Рэя.

– Это не мешает мне любить и тебя тоже, – добежала до сапог я. – Кстати, сходи на свидание с Гидеоном. Все равно квартира до самого воскресенья свободна.

– Иди в задницу.

– Тебе нужен хоть какой-нибудь член, который будет прикреплен к мужчине.

– В зад-ни-цу!

– Хватит бегать от хорошего парня, он может оказаться тем самым.

– Нахуй пошла отсюда, – угрожающе приподнялась Бренда.

Я последовала мудрому совету, застегнула сапоги и ретировалась.

Сейчас просыпаться рано по будням стало привычкой: еще не было даже семи. Декабрь наступал на горло, и его приближение чувствовалось повсюду. Ночной дождь закончился, так что до метро я добежала без малейшей задержки.

Люди на нашей станции только набирались в вагон, так что в нем еще три остановки было чем дышать. К моменту, когда я добралась до пересадки, Лондон стал снова похож на себя. Огромные толпы, которые двигались, как волны, каждая по собственному маршруту. Я встроилась в одну из них, молясь, чтобы какой-нибудь неловкий идиот не наступил мне на ногу. На секунду в голове пронеслась мысль взять такси, но с вечными пробками можно было и опоздать.

Сегодня я должна была быстро закончить с работой, сдать ее и наконец вернуться к своей так и не решенной задачке. Боже, прошло уже пару недель, а я все еще не представляла, как работают эти инсайды и кто устроил подставу для «Хортенсонс». Пыталась подмигивать Эвансу в коридорах, но Рэй распугал всех потенциальных поклонников. Даже Хэмиш и Гаурав как-то отдалились. А жаль, пользоваться их желанием меня трахнуть было очень удобно.

– Доброе утро! – кивнула новой девочке на ресепшене и прошла внутрь, к нашему кабинету.

Вроде бы я не опаздывала, но… Что-то было не так. Из-за двери доносился шум – какие-то возмущенные голоса.

Тогда задерживаться тем более не стоило. Я храбро шагнула внутрь, но вместо нашего привычного опенспейса попала в какую-то… кладовку? Нет, пол был прежним, но появилась новая стена, а слева и справа от меня высились стеллажи, забитые пластиковыми контейнерами. В таких можно было бы носить ланч на работу, если бы я готовила что-то кроме завтрака.

– Доброе утро, Боннер, – сухо сообщил Рэй, стоявший у двери напротив.

Фелисити рядом с ним олицетворяла раздражение и грусть одновременно.

– Уна, с сегодняшнего дня в нашем кабинете новые правила. Пожалуйста, положи телефон в контейнер со своей фамилией, прежде чем пройдешь внутрь, – произнесла она с болью в голосе.

А это вообще законно? Я пожала плечами, достала из сумки мобильник и покрутила головой в поисках своего контейнера.

– Мне налево или направо? – спросила я.

– Направо, как сторона кабинета, на которой ты находишься, – добавил Рэй.

И вот этого человека я любила, да? Правильно говорят: мы не выбираем, в каких уродов влюбляться. Сердце редко слушает разум, а мое так вообще весь день в наушниках.

– А стенка на стенку будет?

– Я тебе устрою, – пообещал Рэй.

Я быстро нашла в глубине свой контейнер, положила туда телефон и вернулась с поднятыми руками.

– Будешь обыскивать – делай это пожестче.

– Уна, – раздраженно оборвала мою шутку Фелисити.

– Боже, вы как будто кофе не выпили, – вздохнула я. – Могу идти работать?

Все в кабинете сходили с ума от напряжения. Я замечала злые, расстроенные, нахмуренные лица и шла к своему месту, не понимая, откуда такой шум. Рэй ведь предупреждал, что не потерпит никаких сливов, и он, наверное, совсем испугался.

Вероятно, ему стоило закрыть нам возможность внутреннего поиска – но я не знала, как это работает и насколько это просто. В программных штуках сразу и не разберешься, так что, наверное, построить стену и поставить стеллажи за ночь оказалось удобнее.

Мне было плевать, даже если бы у меня забрали всю сумку. Кто мог позвонить мне по телефону днем? Телемаркетологи? Заметки я все равно вела в ежедневнике.

А вот Хэмиш совсем обезумел. Он ворчал, срывался на очень высокий голосок, как школьница в истерике, и нервно поглядывал в сторону двери. Даже Гаурав, которому нововведение тоже не нравилось, и тот сначала был спокойным, а потом заразился тем же настроением.

Я запустила систему проверять утренние котировки. Пока обходилось без сюрпризов, если только… Вот оно. Еще одна аномалия! Одна торговая компания росла, несмотря на то что полтора месяца назад я прогнозировала стабилизацию, да и их рекламные стратегии были направлены больше на поддержку выручки, чем на взрывной рост. Да, может, я не была таким уж крутым маркетологом, но распознать бомбу способна… Вроде бы.

Тогда что произошло?

«Часть картины», – прозвучал в моей голове голос Рэя.

Для начала стоило проверить, что прогнозировали другие. Я больше не собиралась идти обходным путем: анализ полной картины, проверка на инсайды, сравнение со стратегиями, проверка результата. Как учил Рэй.

Так мило с его стороны было рассказать мне все необходимое для корпоративного шпионажа. Я переключилась на внутреннюю базу посреди рабочего дня и даже не чувствовала себя неловко. Задание могло подождать полчасика, ничего бы с той винодельней не случилось.

Азарт, который охватывал меня каждый раз, когда я начинала разбирать новый кейс, несравним ни с чем. Теперь я понимала, насколько мелким винтиком в этой машине была, но уже знала чуть больше, чем остальные винтики. Чистый оргазм.

– Я попрошу вас собраться здесь, – объявил Рэй, остановившись на пороге.

Моментально все свернув, я поднялась и подождала Гаурава. Когда мы подошли к двери, Рэя уже почти не было видно за спинами. Боже, я и не думала, что нас здесь так много.

– Это нововведение – не прихоть, – донесся до меня как обычно ровный голос. – С сегодняшнего дня руководство приняло решение централизовать работу отдела аналитики.

– Что это значит для нас? – спросил кто-то из левой части кабинета.

– Теперь вы будете знать, кто над какими гипотезами работал и к какому выводу пришел. Это необходимо для того, чтобы вы видели полную картину. К тому же так вы сможете лучше понимать собственную ценность.

– У меня и не было проблем с собственной ценностью, – произнес мне на ухо Хэмиш. – А вот нарушение границ…

– Ливингстон, уверен, это можно озвучить для всех.

– Конечно, мистер Блэк, – резко выпрямился тот. – Я говорил, что проблем с ценностью многие из нас не испытывали. Но решение лишить личных вещей нарушает наши границы.

– Это простая мера безопасности. Информация, к которой вы получаете доступ, является конфиденциальной.

– Как и вся информация здесь, – не сдавался Хэмиш. – Это какой-то сюрреализм.

– Допустим. Я могу продолжить?

Что сделал Хэмиш позади меня, я не видела, как и выражения лица Рэя – спасибо длинному мужчине впереди. Никогда не думала, что я настолько низкая, считая свои пять футов пять дюймов[11] вполне нормальным ростом. Еще раз спасибо этому мужчине за демонстрацию обратного. Чтобы у него хер во рту застрял.

– Сейчас вы пройдете обучение работе с внутренней базой данных. Оно будет проходить примерно в течение четырех часов, после чего сегодняшний рабочий день завершится. Новые стандарты отчетов мисс Гуд представит вам в понедельник, и со следующей недели мы работаем по ним.

– И кто нас обучит? – спросил женский голос справа от меня.

– Нас будет двое. Я и мисс Уна Боннер.

Вокруг меня резко стало слишком много места.

Пидорас.

Ебучий пидорас Рэй Блэк только что испортил все мои отношения с коллегами, которые выстраивались два чертовых месяца, стоили мне денег на кофе и сотни милых улыбок. Кто теперь мог доверить мне секрет? Поделиться информацией?

Нужно было вызвать такси к Эрику сразу после того, как все закончится. Объяснить ситуацию: он же должен понять, что я не виновата в провале своей миссии. Может, обойдется без тюрьмы, и я смогу просто вернуться в «Тиндер»?

Заметив, как люди выстроились в живой коридор, я бездумно прошла вперед после зовущего жеста Рэя. Хорошая девочка, да?

Хорошая, но очень тупая. Мне же говорили держаться подальше…

– Это мисс Уна Боннер, – произнес Рэй.

На мне остановились десятки ненавидящих взглядов, но я не могла жаловаться: на их месте я бы бесилась не меньше, а то и больше. Но если уж быть главной сукой этого кабинета, то хотя бы быть сукой в новой юбке и отличных сапогах.

– Привет, – произнесла я в абсолютной тишине.

– Мы поделимся на две части: я заберу половину кабинета по левую руку от меня, мисс Боннер – по правую.

– Это все? – с вызовом спросил Хэмиш.

– Сейчас – да. Можете возвращаться на свои места.

Я не сделала ни шага. Подождала, пока мы останемся вдвоем у всех на виду, ощущая, как моя карьера и аналитика, и шпионки со свистом вылетает в окно. Сложно было найти сейчас человека несчастнее, чем я, и даже Хэмиш не отнял бы у меня эту корону.

– Тебе лучше всего собирать группы по три-четыре человека, – повернулся ко мне Рэй. – Просто расскажи им то же, что я объяснял тебе.

– Почему? – еле слышно спросила я.

– Твоя идея видеть целиком часть картины, которой ты являешься, гениальна. И руководство решило, что все наши аналитики должны быть как ты.

Мне было что сказать ему по этому поводу, но не здесь. Не при всех. Так что я просто кивнула в ответ и пошла работать.

– Гав, – тихо позвала я. – Хэм?

Их взгляды сочились презрением. Я застыла перед своим рабочим местом и покачала головой в ответ на все незаданные вопросы.

– Я ничего такого не хотела.

Между нами повисло тяжелое молчание. Я выдержала каждую его секунду, хоть на плечи и давил пресс сильнее типографского. Наконец Гаурав сдался: его глаза за круглыми очками стали мягче.

– Начинай обучение с нас, – посоветовал он. – Мы хотя бы видели, что между вами происходит.

– Спасибо, – искренне ответила я и даже коснулась его плеча.

Требовался третий. Я вытянула голову и нашла взглядом женщину, сидевшую напротив Гаурава. Все, что мне было известно о ней, – что она живет в наушниках, которых сейчас не было видно, и ест много конфет.

– Миссис Маркин? Вы можете к нам присоединиться?

– У меня нет выбора, милочка, – поднялась она.

– Тогда подойдите, пожалуйста, к моему столу. Хэм… Ты тоже.

Это было настоящей, жуткой, изощренной пыткой. Я открыла схему отчетов, которую только что начала собирать, и, когда вокруг собралась первая тройка презирающих меня людей, принялась объяснять алгоритм работы.

Давно не было такого отвратительного дня. Я закончила со своей половиной кабинета к часу вместо двенадцати, и судя по тишине, левая часть уже ушла домой. А Рэй не пришел мне на помощь, он просто куда-то свалил! Оставил меня один на один с людьми, которые с каждой новой минутой становились только злее.

– Скажи, что ты уже знаешь, – устало подошла к Фелисити я.

Она осталась одна, и мне так не хотелось повторять это упражнение с человеком, который вроде как был моим начальником. Только не с ней.

– Знаю, – кивнула она. – Но у меня есть уточняющий вопрос.

Когда я подошла к ее монитору и нагнулась, чтобы посмотреть, в чем была проблема, Фелисити схватила меня за руку и потянулась к моему уху.

– Я не знаю, какую игру затеял Блэк, – зашептала она, – но ты зря в нее влезла.

– Никуда я не лезла, – таким же яростным шепотом ответила я. – Делала свою чертову работу, а он совал нос абсолютно везде.

– Будь осторожна.

Еще осторожнее? Что мне было делать, убегать при его появлении? Я не стала спорить, чтобы не вызвать подозрение под камерами, и просто вернулась на свое место. Рэй не оставил никаких инструкций насчет того, как и когда отпускать людей, и я не могла ответить на задаваемые в воздух вопросы «и что дальше?».

Фелисити вышла на несколько минут, и Гаурав, как только раздался хлопок двери, подъехал ко мне.

– Какого черта тут происходит? – спросил он.

– Я не в курсе, – честнее некуда ответила я.

– Тогда откуда ты знаешь все про внутреннюю базу? – поднялся над перегородкой Хэмиш.

– Какая разница?! – Я уже была на грани взрыва. – Случайно выяснила, когда проверяла одну из гипотез.

– Случайно руками перебила модификатор?

– Знаете что? Думайте, как хотите. Я не буду ни перед кем оправдываться, сама в шоке от происходящего.

– На самом деле ты должна нам объяснение, – мягко произнес Гаурав. – Мы совсем не понимаем, что между вами…

Дверь открылась, и он умолк. Я невольно повернулась и увидела, как вместе с Фелисити заходит Рэй.

– Боннер, – холодно бросил он, – обучение закончено?

– Да, мистер Блэк, – в тон ему ответила я.

– В таком случае всем хороших выходных.

Вокруг меня зашумели отъезжающие кресла, защелкали мыши и зашуршали сумки. Кабинет стремительно пустел, но мне не хотелось уходить вместе со всеми. Зачем? Выслушивать еще больше говна в свой адрес по дороге к метро?

Гаурав задержался у моего стола, но я неотрывно смотрела в черный экран, словно он был самым интересным в жизни. Пожалуйста, пусть бы он просто ушел, ничего не говоря, не требуя и не добавляя к моим несчастьям себя.

Бедные, обиженные судьбой аналитики, да? Отобрали телефоны на восемь часов. Попросили поработать с внутренней базой, не отвлекаясь на мемы и «Тик-ток». Естественно, виновной в этом всем нужно назначить простую девушку, которая и сама пострадала, а не то самое невидимое руководство. И ведь их гнев обрушился даже не на Рэя! На меня, потому что так удобнее!

Краем глаза я видела, что Гаурав ушел, но так и не сдвинулась с места. Мне нужно было время понять, как действовать дальше. Может, доработать до пяти? Какая разница, отпустили всех или нет, не выгнали же.

Произошедшее никак не складывалось в логичную картину. За несколько лет аналитики ни разу не лезли во внутреннюю базу? Звучало максимально неправдоподобно. Ладно, Фелисити не хотела – ей важно выполнять только свою работу. Ладно, Гаурав и Хэмиш не в счет – им в целом интересны совсем другие вещи. Но здесь, в кабинете, было столько людей. И ни один ни разу никуда не посмотрел?

Стул Гаурава снова подъехал ко мне, но я отвернулась.

– Гав, давай ты попозже все выскажешь.

– Не думаю, что позже у него хватит на это смелости, – раздался голос Рэя.

Еще один человек, которого я не хотела видеть. Интересно, а этому от меня что нужно было?

– Ты счастлив? – спросила я. – Добился своего?

– Не уверен, что я сейчас чего-то добивался.

– Меня теперь все ненавидят.

– Плевать.

– А мне – нет! – резко повернулась я. – Можно мне остаться одной?

На его лице не было ни капли вины или сожаления. Рэй опирался локтем о столешницу, скучающе смотрел на меня, словно ждал, когда я закончу трепать ему нервы и успокоюсь сама.

– Конечно, – ответил он. – Езжай домой, я ведь всех отпустил.

– У меня там соседка. А я хочу быть совсем одна, чтобы пережить все то, что ты мне устроил.

– Почему ты так легко сдала телефон?

– Потому что я не беру его в руки на работе. Мне плевать, со мной он или нет, своих дел куча. Я что-то сделала, что ты меня так наказал?

– Это не было наказанием.

– Меня ненавидит весь кабинет, – с горечью сказала я. – Теперь я даже кофе должна пить с осторожностью, а еще… Никто не захочет со мной общаться.

– Не думал, что тебе так важно чужое мнение.

Он попал в точку. В целом люди могли думать что угодно, ведь проблема не в том, что кто-то страдал или остро нуждался в чужой любви. Но дискомфорт, который могла принести их ненависть, перебивал все возможные плюсы офисной работы. Даже деньги.

Я нуждалась не в любви, а в том, что она приносила.

Тихо! Я сквозь бумагу чувствую ваше раздражение. Можете спорить со мной сколько угодно, но суть остается неизменной: вам тоже приносит комфорт чужая любовь. Эти бойфренды, которые чистят для вас апельсины, и братья с сестрами, которые защищают. Если не хватает смелости признаться в этом себе, хотя бы не осуждайте меня.

Мне нравились неловкие ухаживания Гаурава, потому что они приносили кофе и некоторую помощь. Нравилось дерзкое внимание Хэмиша, потому что он периодически платил за мой ланч. Мне нравилось дружить с Фелисити не только потому что она классная, но и потому что иногда она подбрасывала меня до метро на желтом «Феррари».

– Это те самые сапоги? – Рэй наклонил голову.

– Они обещали мне отличный день, – невольно опустила руку к ремешку я. – Пятница, новые сапоги, интересные задачи.

– Ясно, – закатил глаза он.

Рэй поднялся, взялся за спинку моего кресла и откатил его от стола.

– Иди домой, Уна. Ты сейчас сфокусирована не на том, и тебе нужно остыть.

– Если ты не хочешь оставлять меня одну здесь, мне и правда ничего не остается.

Поднявшись, я выключила свой компьютер и взялась за сумку.

– Надеюсь, к понедельнику твое желание жалеть себя пройдет.

Я резко повернулась к Рэю и смерила его взглядом. Он совершенно не понимал, что произошло, да? Мое сердце рвалось на куски, пока эти глаза не выражали абсолютно ничего. Пустота. Выжженная земля. Вакуум. Дышать стало сложно: все теплые чувства, вся любовь, что заполняла меня, умирали в жуткой душераздирающей агонии, и ничего не помогало их сохранить.

Рэй не был тем самым. Невозможно любить человека, которому я оказалась настолько безразлична, что даже сейчас, в самой херовой точке своего существования, не могла получить толику сочувствия.

– Всего доброго, мистер Блэк.

Не успела я сделать и нескольких шагов, как он догнал меня и схватил за руку. Господи, они оба с Эриком не могли не поставить собственную жирную точку в любом разговоре, правда?

Мне захотелось уехать домой, к родителям. До Рождества оставался еще целый месяц, но билеты можно было взять уже сейчас. Вдруг это хоть немного успокоило бы: выдерживать Эрика, Рэя, коллег, работу и Лондон становилось слишком сложно.

– Тебе нужно повзрослеть, – резко произнес Рэй. – За своими страданиями о каком-то не таком мнении ты упускаешь множество возможностей, которые дает тебе жизнь.

– Возможностей напиться кофе с чужой слюной?

– Ты не такая мнительная, какой пытаешься показаться, маленькая аферистка, – его глаза вдруг смягчились, – и меня ты не обманешь. Иди на выходные и приведи себя в порядок. Нас ждет новый интересный этап.