Лондонский туман. Здесь нет места любви

Глава 25 Гребаный выбор

По всему моему телу, от подмышек до косточек бедер, крест-накрест проходили прикрепленные к коже деревянные прищепки. В красном свете это выглядело особенно жуткой эстетикой, я точно знала: Рэй держал меня перед зеркалом, пока надевал каждую из них. Я чувствовала, как дерево впивается в кожу, но когда его стало слишком много, боль превратилась в одну сплошную вспышку, затмевавшую разум.

А зачем он теперь, если у меня было кое-что получше? Боль и удовольствие, две новые подруги, свились во мне в медленном и страстном танце. То одна дотягивалась до кожи, то, повинуясь воле Рэя, вторая. Я горела в адском огне, принимая свое наказание с покорностью жертвенной овечки.

Широко раскинув руки, я лежала на постели, чтобы господин мог насладиться моими страданиями.

– Тебе нравится, когда тебя касаются другие мужчины?

Я нашла его взглядом. Рэй, раздетый до пояса, в черных латексных перчатках, склонился над моим животом, удовлетворенно рассматривая собственную работу.

– Да, сэр, – слабым голосом ответила я.

Удивительно, но ему даже не нужно было касаться меня, чтобы сводить с ума. Рэй уже несколько минут кружил вокруг кровати, со всех сторон оценивая вид, а я продолжала возбуждаться, чувствуя, как кожу ласкает его взгляд.

– Ты отвратительная маленькая шлюха, – жестко ответил он. – Разве ты не обещала быть моей?

– Я ваша, сэр.

– Тогда почему ты позволяешь себе чужое внимание?

Он раздвинул мои ноги и провел своим чертовым колесиком по внутренней стороне бедра. Рэй редко развлекался с этой частью – предпочитал живот, грудь, спину, но сейчас, кажется, дошла очередь и до ног.

Движение языка – и воздух у самой кожи стал прохладным. Пальцы, сжимавшие меня, были жесткими, но их крохотное смещение вниз пригвождало к себе внимание – слишком хорошо.

Новые участки кожи запылали – Рэй отодвинулся и с силой опустил на бедро паддл[22]. Я закричала, не в состоянии принимать молча еще одну порцию боли. Все тело покрывалось ноющими точками, и если это то самое наказание – его было достаточно.

– Я не слышу ответа.

О чем он меня спросил?! Я не помнила ничего за последние несколько секунд, а события до них так и вовсе покрылись белесым лондонским туманом.

– Я… я не помню вопроса, сэр.

– Дрянь. – Еще один удар, теперь по второму бедру. – Почему ты позволяешь себе чужое внимание?

– Я хотела…

Боже, вопрос, на который нельзя было ответить даже в нормальном состоянии, сейчас казался настоящей катастрофой. Как же ныло тело… И эта пустота внутри… Невыносимо.

– Я хотела, чтобы вы посмотрели на меня, сэр!

– Правда? – Рэй раздвинул мне ноги еще шире. – Теперь я смотрю, как тебе идет новый деревянный костюм.

Он коснулся одной из прищепок, и я невольно выгнулась, издавая невразумительные звуки.

– Ты довольна результатом своих действий?

– Да, – бездумно вцепилась в простынь я. – Спасибо, сэр.

Рэй хмыкнул. Кажется, благодарность ему понравилась… Если это могло хоть как-то ускорить момент, когда я почувствую его член в себе, я была готова благодарить бесконечно.

– Ты фантазировала о них?

– О ком?

– Об этом шотландском мальчишке. Спорю, ты думала, как бы он оказался вот здесь.

Два пальца резко вошли в меня, и от того, как чистое удовольствие смешалось с десятком мелких вспышек боли, на глазах выступили слезы.

– Нет, сэр, – замотала головой я. – Только о вас.

– А индийца ты представляла, – вторая рука скользнула ниже, – здесь.

Он успел смазать пальцы, прежде чем они растянули мой сфинктер. Теперь я была заполнена почти полностью. Рэй синхронно двигал руками, и огромный огненный шар возбуждения катился по мне, достигая макушки, а потом начал свой путь обратно.

Я лежала пустым сосудом, который нужно было наполнить доверху всем, что Рэй так любил: свистом плети, шлепками паддла, ноющими укусами прищепок, ласками, пальцами и языком. Членом. Оскорблениями. Когда последняя команда падала сверху, накрывая полный сосуд крышкой, я взрывалась, разлеталась на кусочки и сияла мелкими осколками.

Но пока мы только начали. Я чувствовала это в каждом неторопливом движении Рэя, в его собранности и спокойствии.

И я принимала наказание, в лучшие и худшие его моменты.

– Только вас, сэр, – выдохнула я.

– Ты лживая шлюха.

– Я ваша личная шлюха.

Тяжело дыша, я посмотрела на Рэя: только одна прядь выбилась из его прически и, влажная, едва касалась лба. Но на коже уже блестели капельки пота. Он был все тем же темным божеством, принимающим мою жертву.

– Как думаешь, – жестоко улыбнулся он, обнажая белые зубы, – ты уж достаточно наказана?

– Нет, сэр. – Его пальцы исчезли, и все тело снова болезненно заныло. – Я очень виновата.

– Ты грязная.

Рэй снял перчатки и наклонился – достаточно аккуратно, чтобы не задеть чертовы прищепки, – к моему лицу.

– Мне придется тебя очистить.

Воспоминания о нашем разговоре, который он завел перед этим, нахлынули, приведя с собой панику. Впрочем, вкрадчивый и уверенный голос, обещающий, что не навредит мне, прогнал ее. Я смотрела на Рэя, уже понимая, что меня ждет. И была готова.

– Надеюсь на вашу милость.

– Ты ее получишь.

Рэй высоко поднял мои бедра, фиксируя положение плотным валиком. Прищепки клацнули друг о друга, и новая волна боли принесла разуму благословенную пустоту. Я была настолько мокрой, а Рэй – настолько близко, что даже дыхание казалось невыносимо сладкой лаской.

На этом он не остановился: достал металлическую распорку, к которой приковал щиколотки, и поднял мои ноги наверх. Теперь, когда свободными остались только руки, ему нужно было немного придерживать меня. Я оказалась полностью в его власти.

В его руках блеснуло лезвие, и я едва удержалась на месте: это маленькое отражение света вызвало во мне неожиданную бурю противоречивых чувств. Страх. Предвкушение. Надежда. Волнение. Опьянение. Сама идея будоражила меня до кончиков пальцев: они дрожали, бессмысленно царапая кровать.

– Я очищу тебя, маленькая шлюха, – почти нежно произнес Рэй, но вдруг поднял взгляд на меня и добавил немного тише: – Ты готова?

– Да, сэр, – одними губами ответила я.

Этого стало достаточно. Несколько коротких отточенных движений, еще вспышка резкой боли – и я увидела, как кровь течет по моим бедрам с обеих сторон. Ее было достаточно: часть скапливалась у меня между ног, и я даже чувствовала, как пара капель затекла внутрь. Часть оказалась на животе.

Рэй как завороженный наблюдал за ее неторопливым движением, и я вместе с ним. Кровь намочила некоторые из прищепок, но не остановилась, а продолжила путь. Больше, дальше, дюйм за дюймом, медленно, но верно она спускалась вниз. Так же, как это делала я в своем моральном падении.

– Идеально, – выдохнул Рэй, опуская голову между моих ног. – Само совершенство.

Его язык стал моим последним шансом на спасение. Он двигался быстро, жадно, не лаская, а вычищая меня от смеси крови и возбуждения. Рэй убирал за собой, он слизывал свежие следы с бедер, широко проводил языком по клитору, даже забирался внутрь, чтобы ничего не осталось.

Двигаясь к собственному катарсису, я еле держала себя в руках. Каждый раз, когда становилось совсем невыносимо от смешения таких разных ощущений, запускала ногти себе в ладонь, и только это могло отвлечь от того, как приятно Рэй касался меня. Его голодные поцелуи между моих ног, язык, который оказывался везде, а главное – осознание, что это и есть та кровавая жертва, что он требовал, вырывали у меня из горла несдержанные стоны.

Это было настоящее извращение, то, какое осуждали на мессах в церквях, пугая тетушек в шляпах. То, о каком шушукались сплетники, раздувая слухи сочными эпитетами. То, какое приводило обывателя в ужас.

Мы были извращенцами. Рэй и я. И сейчас, когда он поднялся, перемазанный моей кровью, и расстегнул джинсы, я знала: наказание окончено. Теперь меня ждало поощрение.

Он растягивал меня, и с каждым его толчком тело оживало мелкими всполохами. Звезды перед глазами двигались хаотично, сталкивались друг с другом, а зрение – черт, почему всегда пропадает оно? – не давало насладиться этой картиной по-настоящему. Диким древним божеством, с красными полосами на лице, которое больше не щадит мое бедное тело.

Толчок. Еще один. Я постепенно заполнялась ощущениями и плыла в них, обнимая каждое и благодаря – вслух и про себя – Рэя за них. За то, насколько мне было хорошо и плохо одновременно. За жуткое – и такое возбуждающее – наказание.

– Ты готова? – сквозь зубы спросил он.

– Да, сэр, – зажмурилась от удовольствия я.

Рэй в последний раз ускорился и с тихим стоном кончил в меня. Я чувствовала его горячую сперму внутри и знала, что это значит.

– Посмотри на меня.

Я распахнула глаза, готовая к следующей фазе. Мое тело сжалось в точку, подрагивая от предвкушения, но Рэй так и не остановился и только положил палец мне на клитор, который в этот раз остался без пытки. Давление усилилось.

– Кончи для меня.

Организм с новыми выученными рефлексами покорно и с почти военной готовностью исполнил приказ. Голова опустела окончательно, и я больше не сдерживала ни криков, ни удовольствия. Пульсация, горячая, сметающая все на своем пути, шла по моему телу, как чертово цунами.

Уны сейчас не было. Только покорная чужая шлюха, собственность Рэя Блэка. Его персональная вещь. Очищающая волна вымывала разом все тревоги и переживания этого дня, оставляя после себя нечто совершенно новое.

Конечно, Рэй не дал мне свернуться в клубок и прочувствовать собственное перерождение: он знал, каким адом для гиперчувствительной кожи после оргазма станут прищепки, и не давал мне пережить этот опыт. Он быстро снял каждую из них, и только потом сгреб меня в охапку и упал на постель.

В нем было куда больше силы, чем во мне, – он был способен думать после оргазма. Я же просто лежала у него на груди и ждала, когда успокоится последняя вспышка боли. Это был наш маленький ритуал.

– У тебя получается все лучше, – нежно произнес Рэй, когда немного отдышался. – Ты великолепная ученица.

Он поднял мой подбородок пальцем – кажется, с этого движения у нас началось вообще все, – и прижался своими губами к моим. Я даже издала смешок – второй наш поцелуй был таким коротким и нежным. Рэй покачал головой и улыбнулся в ответ.

– Ты вкусная, Уна. Ты учишься. С каждым разом выдерживаешь все больше и, поверь, пока еще далека от границ собственных возможностей. Я в диком восторге от тебя.

– Будешь так меня хвалить – я ведь поверю, – обессиленно обхватила его руками я.

– А я говорю правду, – посерьезнел Рэй.

Нет, это было слишком приятно. Сейчас мне хотелось верить, конечно, кому бы не захотелось. Но ведь… Да к черту. Рэй говорил потрясающие вещи, и в эту секунду они действительно могли быть правдой.

Вот только… вчера я верила Эрику, который называл меня своим сокровищем. Да, тому парню, на которого тоже работала. И насколько херовым человеком я была, что ни за что в жизни не хотела оказаться перед самым идиотским выбором?

Каждый раз, когда мои представления о сексе переворачивал кто-то из них, в душе все равно проедал узенькие дыры червячок, который своими микроукусами напоминал, что это не продлится вечно. Я и Эрик. Я и Рэй. Однажды все закончится, плохо или хорошо – неважно, больше всего меня беспокоила не моя судьба.

Неизбежность финала каждой из этих историй давила сильнее, чем гравитация. Она окружала меня, душила, заставляла просыпаться по ночам. Впервые в жизни я ощутила не свою обычную короткую обсессивную влюбленность, а кое-что намного страшнее.

Мне не хотелось, чтобы то, что у меня есть с ними обоими, заканчивалось. Ни сегодня, ни завтра, ни даже через год. Еще никогда я так сильно не боялась потерять людей, с которыми меня связывал только секс.

«Не только секс», – услужливо подсказало сознание.

Спасибо, тварь. Чего мне еще не хватало, кроме деталей, о которых я не просила? Вернуть совесть со сквоша?

Они – не первый сексуальный опыт в моей жизни, но совершенно точно лучший. Да, оба – лучшие.

Эрик дарил комфорт, в первую очередь его: я просто знала, что мой хищник почувствует меня даже за милю и всегда найдет. Он замечал мелкие детали, осыпал меня поцелуями, как драгоценность. Приезжал в самые темные моменты, находил нужные слова и стал настоящим другом.

Рэй становился катализатором моей истинной формы, как бы пафосно это ни звучало. Каждая сессия с ним – спектакль двоих людей, которые могли наконец сбросить социальные маски и быть друг для друга идеальными извращенцами. Открыть свое истинное лицо, отказавшись от навязанной морали и принимая друг друга такими, какими мы на самом деле были. И это оказывалось так безопасно.

С ними моя жизнь становилась не только интересной, но и наконец-то полноценной. Здоровье и сон. Работа и развлечения. Секс и эмоции. Они давали мне абсолютно все, взамен прося лишь одного: быть с ними честной.

И вот именно этого-то я и не давала. Не потому что была какой-то хитрой сукой, которой нравилось врать, хотя и этого тоже не стоило отрицать. Но основной причиной были их отношения, а не мои. Рэй и Эрик выбрали стать врагами. Я выбирала спать с ними обоими. Они не оставляли мне никакого пространства для честности.

– Как ты себя чувствуешь? – вырвал меня из тяжелых мыслей Рэй.

– Отлично, – мгновенно соврала я. – Еще пара минут, и смогу пойти в душ.

– Я как раз все уберу и приготовлю мази, – пообещал он. – Жаль, ты не видела, как прекрасно выглядела сегодня. Каждый раз, когда ты выгибалась, становилась похожа на целое произведение искусства.

– Сфотографируй в следующий раз, – улыбнулась я.

– Правда? – тут же приподнялся он. – Ты разрешаешь?

– Если на мой телефон, да, – задумчиво ответила я. – А если на твой, то без лица.

– Базовая безопасность. Принято.

Я потихоньку сползла с него и опустила ногу на ковер, проверяя колени на твердость.

– Черт! – в сердцах откинулся на подушке Рэй. – Нужно было раньше спросить.