Лондонский туман. Здесь нет места любви

Глава 20 Гребаный шашлык

Бренда наблюдала, как я наворачиваю круги по гостиной, с невозмутимостью капибары. В одной руке у нее была бутылка пива, во второй – сэндвич с тунцом. Она жила свою лучшую жизнь, пока моя голова взрывалась от мыслей.

– Точно не хочешь сесть спокойно и поговорить? – уточнила она.

– Зачем он привез меня сюда?! – в панике заорала я. – Мне противопоказано свободное время и твои сраные вопросы!

Еще полчаса назад я была такой же, как она. Наслаждалась выходным, делала сэндвичи с тунцом, рассказывала об Эрике, укравшем меня из дома под аплодисменты родителей… До одного поворотного момента, когда наводящий вопрос Бренды выбил почву из-под ног.

«Ты уверена, что один из них не убьет тебя, если будешь играть против обоих?»

Я не была уверена. И конечно, услужливое воображение дорисовало все необходимые детали картины разной степени реалистичности. Они оба были на это способны: и Чесмор, и Блэк. А то, что мне выдалась возможность рассказать Эрику о ситуации с Рэем, а я ей не воспользовалась, потому что обиделась, не добавляло мне шансов на выживание.

– Сядь уже, – попросила Бренда.

– Не могу. Дай мне постоять на ногах, пока я жива.

– С тобой хоть не разговаривай. Сядь, а то я сама тебя вырублю.

Бренда могла, поэтому я послушалась.

– А теперь думай об меня, – так же невозмутимо предложила она. – Что ты обо всем знаешь? По порядку. Соберешь все детали и поймешь, как не спалиться.

– Эрик Чесмор – трейдер, который хочет поднимать деньги на том же, на чем это делает «Рид солюшнс». Он написал программу, которая работает на базе нейросети, а компания украла у него эту разработку. С ним есть две собаки, и они меня не съедят, но сам Эрик любит игру в охотника, где он бегает за жертвой. Пока в постели, но кто знает, что меня ждет в будущем.

– Еще что-то о нем?

– Мы спим, но без обязательств. Но он по мне скучает и сейчас хочет спать только со мной. Однако мы свободны.

– Пиздец, – подвела итог Бренда. – Надо позвонить Гидеону и сказать, что его тема со свиданием – нормальное предложение. Теперь я знаю, бывает хуже.

– Позвони, – закивала я. – Давно пора.

– Заткнись и переходи ко второму пункту.

– «Рид солюшнс». Зарабатывает на скачках рынка, которые сама придумывает и проворачивает. Поддерживает репутацию законопослушной организации с помощью целого отдела аналитиков, скорее всего, так и избегает обвинений в инсайдерской торговле. У нее есть много ботов, они запускают волну общественного мнения и качают его в ту сторону, которая нужна компании прямо сейчас.

– А ты в этом за пару месяцев разобралась, – уважительно поджала губы Бренда. – Для меня звучит как абракадабра.

– Компанией управляет барон Вустридж, которого обычно никто в офисе не видит. А фактически серым кардиналом является Рэй Блэк. Он вмешивается во все вопросы и отдельно следит за мной, подозревая в корпоративном шпионаже. И он подтвердил, что он не ассистент.

– А кто тогда?

– Не знаю, – нахмурилась я. – Наверное, заместитель.

– А зачем ему прикидываться ассистентом? Мог бы так и называться – заместителем.

– Бля, ты гений, – вырвалось у меня. – Наверное, это один из главных вопросов – кто он. Точно знаю, он в курсе про Эрика. И еще есть какой-то Чарльз, но я покопалась в памяти и не нашла ни одного упоминания этого имени.

– Все, что ты не знаешь о «Рид солюшнс», знает Рэй.

– Именно. Но пока он ничего особенного не рассказал, кроме того, что не ассистент и что мне не понравится с ним трахаться.

– У него проблемы? – вдруг улыбнулась Бренда.

– Знаешь, – решила я, доставая телефон, – а вот сейчас и спросим.

Последнее сообщение – благодарность по поводу Лулы. Самый странный диалог в мире.

«Привет. Остались вопросы, не могу спокойно спать. Ответишь?»

– А ты не ходишь вокруг да около, – заметила Бренда, подглядывавшая через стойку.

– Это неприлично, – ответила я. – Смотреть в чужой экран – неприлично.

– Ты однажды бухая завалилась ко мне в спальню и душила обнимашками, рассказывая, как тебе грустно спать одной, – напомнила она.

– Всего один раз.

– С тех пор мы с тобой далеко за рамками приличия.

Телефон на столе завибрировал от уведомления, и мы обе вытянули головы, чтобы увидеть сообщение.

«Ты в Лондоне?»

Как только я напечатала короткое «да», Рэй прислал геолокацию. Точка вела к турецкому ресторану в Кеннинг-тауне. Даже не знала, что там такие есть.

«Приезжай через два часа».

Я застыла, уставившись на его сообщение, пока голос Бренды не вырвал из ступора.

– Ты спишь? – потрясла она меня за плечо. – Два часа, а у тебя еще голова не вымыта.

– Ему плевать на мою голову.

– Мужчине, который трогал тебя за подбородок, плевать на твою голову? Этот сраный офис просто убивает твою телковость! Уна, не будь идиоткой, бегом в душ. И думай пока обо всех вопросах, которые хочешь ему задать. Потом запишем.

– Это еще зачем?

– Чтобы ты их не забыла. Мне весело смотреть на панику, но если сдохнешь от тревожности, кто будет вывозить все твои вещи?

Бренда была права. Она часто была права, но сейчас – особенно. Я подтвердила Рэю время и место встречи и убежала в душ. Каким бы мудаком тот ни был, не хотелось оставлять плохое впечатление.

Я успела все. Привести себя в порядок, накраситься – красной помадой, кстати. Это не был офис, так что ничего в мире не могло остановить меня от того, чтобы чувствовать себя той самой роковой женщиной с губами алыми, как кровь.

Когда я поймала себя на поэтичных метафорах, рождающихся в голове, на секунду застыла: это еще что за херня? Ничего особенного в моем теле не должно было происходить, чтобы позволять гормонам говорить вместо меня.

– Кажется, я его трахну, – с ужасом повернулась я к Бренде.

– Он уже видел тебя с красной помадой, и ничего не было, – отмахнулась та.

– Черт, только вчера вернулась от Эрика, меня не должно так эмоционально полоскать.

– Направь ему официальную претензию, что он тебя недотрахивает, – поморщилась Бренда. – Не кажется, что это уже наглость?

– Так, где мой блокнот… В чем именно наглость?

– У тебя есть парень, который готов приехать в Норидж, чтобы тихо трахнуть тебя в твоей комнате, а потом отвезти к себе и продолжить еще полночи.

– Он не мой парень.

– И при этом ты хочешь переспать с тем мрачным чуваком с работы.

– Это другое. От Рэя пахнет кофе, и он сам почти как секс.

– Надеюсь, что тебя посетит Робин Хуй, – мрачно вручила мне блокнот Бренда. – Который отнимает секс у тех, у кого его слишком много, и раздает нуждающимся.

– Позвони Гидеону, – посоветовала я. – Он явно будет не против отсыпать и тебе горсточку.

– В полночь закрою дверь на щеколду, постарайся вернуться к тому времени.

Конечно, я надела свои любимые новые сапоги. С учетом того, как Рэй без вопросов отстегнул мне денег на них, а потом на платье, ему точно нравится собственная щедрость. Так пусть посмотрит на ее плоды, не так ли?

Турецкий ресторан оказался мрачной забегаловкой, из которой на всю улицу несло какими-то восточными специями. Я зря представляла себе уникальные блюда и что-то с щепоткой таинственности: все, что меня ждало, заключалось в двух полноватых турках, теребящих фартуки за стойкой, троих дамочках, уплетавших мясо, запивая его пивом, и Рэе. Последний сидел за столом в самом дальнем, еле освещенном углу с телефоном в руках. Он даже не заметил моего появления, в отличие от турков.

– Здравствуйте, – расплылись в сальных улыбочках оба.

– Меня ждут, – бросила я и прошла к столу Рэя.

– Все верно, милая, тебя ждут, – кивнул он на стул напротив, не отрывая взгляда от телефона, – но дай мне дочитать главу.

Блэк выглядел совсем по-другому. Серый вязаный свитер с высоким горлом был почти домашним и рождественским, а отросшие усы с бородой вместе с подрастрепавшимися волосами окончательно завершали этот образ. Готова была поспорить, что на ногах у него были если не спортивные штаны, то как минимум джинсы.

Повинуясь приглашающему жесту, я уселась напротив и тоже проверила телефон. Переписка с Эриком была удалена, а новых сообщений не поступало со вчерашнего дня. У всех были каникулы, даже у дружбы они означали что-то вроде перерыва.

– Ненавижу, когда они так делают, – поморщился Рэй, но выключил телефон и убрал в карман. – Обрывают главу на самом интересном месте.

– Не знала, что ты читаешь.

– Десять лет назад в одном научном журнале вышла статья, что для поддержания работоспособности мозга необходимо читать не меньше шести книг в год, – ответил он. – С тех пор я этим занимаюсь.

– Ровно шесть?

– Да, и поэтому они проходят строжайший отбор. Я проверяю рецензии критиков, обычных читателей, складываю общую картину и только после этого принимаю решение, брать книгу или нет.

– И что ты читаешь сейчас?

– «Голодные игры».

Сначала мне показалось, что он шутит, поэтому я рассмеялась. Потом, когда лицо Рэя не изменилось и только приобрело чуть более недоумевающий вид, чем обычно, решила все-таки уточнить.

– Шутишь, да?

– Нет. Что тебя удивляет?

– Это… для подростков. Антиутопия про таких же подростков, но спасающих мир.

– И что с того? Хорошая книга, и мне интересно ее читать. Или для Уны Боннер это слишком несерьезная литература?

– Я только фильмы смотрела.

– Тогда ты не можешь судить о книге, – отрезал Рэй. – У тебя есть предпочтения в еде?

– Мне нравится, когда она горячая.

Он поднялся и отошел к туркам. Я не слышала их разговор, но вернулся Рэй довольно быстро, словно долго не выбирал.

– Пересядь ко мне, – указал он на небольшой диванчик, на котором сидел.

А вот это уже было странно. Я пролезла вглубь, и как только Рэй опустился рядом со мной, его рука тут же оказалась на моем плече.

– Если нас увидит кто-то лишний, пусть думает, что мы спим, – ответил он на незаданный вопрос.

Как будто кто-то в Лондоне еще не думал, что мы спим.

– Странное место свидания для парня с Канэри-Уорф.

– Ты так говоришь, пока не попробовала их мясо. Итак, у тебя есть вопросы.

Я порылась в сумке и достала блокнот. Записать все тезисно оказалось отличной идеей: сейчас, когда Рэй обнимал меня за плечи, из памяти вылетело вообще все. Были даже сомнения в том, что удастся понять его слова и, главное, их суть.

– Ты подготовилась, – с одобрением сказал Рэй. – Давай я посмотрю.

Не хотелось передавать ему блокнот, но он не особенно спрашивал. Просто забрал. Интересно, а это считалось насилием? Харассментом? Боже, его пальцы нежно гладили мое плечо – явно машинально, – и это уже было слишком сексуальным.

– «Кто такой Чарльз?», «Какова твоя роль в компании?», «Как ты меня вычислил?»… – озвучил Рэй. – Начнем сразу с третьего вопроса.

– Так нечестно, ты пропустил самые интересные!

– Ответ на первый тебе не нужен, маленькая аферистка, это токсичная информация.

– А может, мне полезно знать, вдруг я его встречу.

– Если ты его встретишь, то сразу поймешь, кто это. Но будет поздно. Просто молись по вечерам никогда не узнать о Чарльзе.

– Мда, и зачем ехала, – вздохнула я, – думала, здесь будут ответы, а у тебя только больше загадок.

– Ну не плачь, – снисходительно сказал Рэй и повернулся, чтобы оставить поцелуй у меня на волосах. – Кое-какие ответы ты получишь. Второй вопрос…

Это. Что. Вообще. Было?! То есть он решил по-серьезному играть в любовников, даже когда в этом нет нужды?!

Нас прервал официант, который поставил на стол чайник и две чашки. Рэй выпустил меня из объятий, чтобы разлить чай, а потом вернул нас в прежнее положение. От него шел жар, или мои щеки пылали из-за чего-то еще?

– Ответ на второй вопрос ты вполне можешь понять сама, не будь ленивой, – продолжил он как ни в чем не бывало. – У тебя все данные на руках.

– Я только знаю, что ты не ассистент генерального и не заместитель.

– Логично.

– Но ты не генеральный директор.

– Нет, это барон Вустридж, ты даже с ним знакома.

– Ладно, подумаю еще, – сдалась я. – И как тогда ты меня вычислил?

– Начнем с того, что Кэндис не помнила, как договаривалась с тобой о собеседовании. Она, конечно, рассеянная, но не в вопросах работы. К тому же сбой в системе на ресепшене говорил о том, что ее календарь не был заполнен… классическим способом.

– Поэтому ты меня собеседовал, это я запомнила.

– А дальше ты с каждой неделей становилась все более подозрительной. Ллойдс-банк легко проверить – ты завалила простейший вопрос о начальнике. Лезла куда не следует. А еще подменила телефон после того, как мы внедрили новые правила работы в отделе.

– То есть вы все-таки поставили маячки?

– Не на все телефоны. На твой и еще пары человек. И представь мое удивление, когда ты, по маячку, топилась в Темзе, сидя при этом за своим столом.

– А на чьи еще?

– Знаешь, кого сгубило любопытство?

– Кошку?

– Уну Боннер, – шепнул Рэй мне на ухо.

Невозможно было собраться, когда он так делал! Скорее всего, специально, чтобы я ничего не запомнила, но не в моих правилах сдаваться.

– А потом?

– А потом ты залезла не в свое дело, и это зарегистрировала система. Если все, что ты устраивала до этого, можно было списать на излишнее рвение, а покупку абсолютно идентичного телефона после установки маячка – на природную бдительность, то твои попытки понять взаимоотношения алмазодобывающей компании и африканской страны нельзя было списать ни на что.

– Абсолютно идентичный? – Ох, черт, черт, черт! – То есть тот обед…

Пазл вдруг сошелся в голове: сначала мой телефон оказался у Лулы, когда я забыла его в офисе, а потом лежал на столе, пока Рэй забалтывал меня у десертной витрины в ресторане! Не было никакой необходимости мне дружить с Лулой.

– Это моя работа, не принимай на свой счет, – предупредительно заметил Рэй.

– Лула хотя бы правда твоя кузина?

– Да, и ее недостаточная социализация тоже не обман. – Он кивнул официанту, который принес нам тарелки с закусками. – Тут я действительно тебе благодарен, на ужине она вела себя лучше тебя самой.

– Боже, спалиться на Габоне… – вздохнула я и потянулась к хлебу и хумусу. – Даже обидно.

– Стоит ли напомнить, что ты раскопала абсолютно каждый инсайд за два месяца и теперь знаешь столько, что тебя проще убить?

– Но ты же предпочел мне платить, – заметила я. – Значит, на что-то рассчитываешь.

– Это так, – кивнул Рэй. – Четвертый вопрос как раз в тему. «Что тебя связывает с Эриком?»

– И что? Что вас двоих связывает?

– Скажем так, мы давно знакомы. Настолько давно, что он даже украл мою программу. Ту, в которой вы все работаете.

Я застыла и развернулась к нему всем телом, пытаясь не сболтнуть лишнего. Эрик говорил, что это Рэй украл у него программу. А тут, получается, все наоборот? Боже, как же бесило… Мне стало страшно интересно, чем именно это было: наглым враньем одного из них или совместным заблуждением?

– Правда? – удивилась я. – Ты ее написал?

– Не совсем. Я ее придумал, нанял талантливого бедного парня написать ее, но когда ты платишь кому-то за такую работу, то обычно не ожидаешь, что он присвоит эту идею себе и начнет пользоваться ей в собственных целях.

«Талантливый бедный парень». Совершенно не было похоже на Эрика, разве что указанием на пол.

– А ты с ним судился? Ну, как братья Винклвоссы с Цукербергом?

– Нет, просто перестал обращаться за его услугами. Программу развивает Лула.

Звучало абсолютно логично и даже правдиво. Вот только… Я начинала путаться в ведрах вранья, перемешанных с реальными фактами. Чутье подсказывало, что они оба, и Эрик, и Рэй, не были со мной откровенны.

Как, впрочем, теперь и я с ними.

Официант появился снова, и на этот раз он нес перед собой огромный металлический поднос, полный всевозможного мяса.

– Наконец-то, – оживился Рэй. – Спасибо. Уна, позволь представить тебе лучшее мясо в этом районе: турецкий шашлык.

– Выглядит как набор на четверых.

– Не стесняйся. И начни с говядины: она здесь особенно хороша.

На какое-то время мы замолчали, забивая желудки сочным мясом. Рэй знал толк в том, о чем говорил: это и правда оказалось невероятно вкусно, не хотелось упускать ни кусочка. Гарниром здесь выступал кускус, и я не заметила, как съела куда больше, чем планировала.

Впрочем, Рэй тоже не отставал. Это был второй раз в жизни, когда я видела, как он ест. И на один больше, чем видели остальные в нашем отделе. У этого парня был недюжинный аппетит, и он с энтузиазмом поддерживал мой.

Когда мы закончили, пришлось отойти в уборную, чтобы нормально вымыть руки и проверить помаду: она держалась, как последний солдат на поле боя. Адекватность и здравый смысл давно покинули меня, зато красные губы не размазались, символизируя одновременно и приоритеты, и мою главную проблему. Не очень умная, но очень красивая. Стоило отправить помадному бренду благодарственное письмо.

Чай помог смыть послевкусие, но когда официант появился еще раз, у него в руках снова была какая-то еда.

– Больше не смогу, – откинулась на спинку дивана я. – Ни одного кусочка не влезет.

Рэй склонился надо мной, провел пальцем по щеке и коварно прищурился.

– Думаю, ты могла бы отказать мне. Но не сможешь отказать пахлаве.

Когда его ладонь скользнула ниже, к моей шее, рецепторы взорвались сотней ощущений, и моя психика окончательно превратилась в бомбу с догорающим фитилем. Еще одно его движение…

– Я же знаю, что ты сладкоежка, – низким тоном произнес Рэй.

Терпение закончилось. Я перехватила его руку и сжала ее изо всех сил, отводя от своей шеи.

– Хватит, – жестко попросила я. – Это переходит все границы.

Рэй отстранился и удивленно смотрел на меня, словно ожидая объяснений. Как будто это я должна была что-то объяснять!

– Если ты еще раз тронешь меня, чтобы просто повеселиться, я сломаю тебе пальцы.

…Если смогу. В этом у меня были большие сомнения, но если уж угрожать, то по-взрослому. Что еще я могла использовать в качестве аргумента? «Не трогай меня, а то я буду плохо работать»?

– Прости, – вдруг ответил Рэй. – Я не думал, что тебе не нравятся мои прикосновения. Более того, был уверен в обратном.

– Мне не нравится, что они ни к чему не ведут. Ты просто дразнишься, намеренно возбуждая меня, чтобы потом уйти. Проходили уже. Не нужно, спасибо!

Кажется, я сказала это слишком громко. Все люди в ресторане – и турки, и дамочки с пивом – разом повернулись к нам.

– Мне поддержать спектакль? – тихо ответил Рэй. – Или ты серьезно?

От его раняще холодного взгляда я невольно начала успокаиваться. Теперь, когда мы находились достаточно далеко друг от друга, чтобы снова получалось думать, казалось, что можно было сделать все помягче.

Но Рэй ведь был неправ. Каждый раз он трогал меня за подбородок, касался щеки, шеи, пальцев – и всегда между нами пробегала искра. Но ему будто было выгодно держать меня на расстоянии и постоянно балансировать на границе страсти и льда.

– Абсолютно серьезно, – сказала я так же тихо, как он. – Не стоит касаться эрогенных зон девушки, с которой не собираешься трахаться. Это подло.

– Мы ведь обсуждали: тебе не понравится.

– Будто ты что-то знаешь о том, как мне нравится. Хоть бы спросил, прежде чем делать выводы.

– Туше.

Рэй поднялся, протянул мне руку и помог одеться. Под любопытные взгляды мы вышли из ресторана, так и не притронувшись к пахлаве, но теперь на сладкое был сам Рэй Блэк. Иначе, если он не собирался сейчас везти меня в уединенное место, я отказывалась выходить на работу после каникул. Моих сбережений хватило бы на переезд куда-нибудь далеко. На Северные острова. Смотрителем маяка.

Его машина была припаркована неподалеку, и Рэй молча открыл мне дверь, а когда сам оказался внутри, задумчиво посмотрел вперед и поджал губы.

Стало неловко. Во-первых, я только что вынудила его с собой спать, и такой удар по самооценке неспособна была отразить никакая красная помада. Во-вторых, Рэй, кажется, вообще ничего такого не планировал. Намечалась самая странная ночь в моей жизни.

– А знаешь, – вспомнила я, – когда была дома, в Норидже, нашла тебе подарок.

В сумке лежал брелок с котом, упакованный наспех и немного неряшливо. Мой стиль.

– Спасибо, – напряженно ответил Рэй. – Не стоило, но…

– «Спасибо» будет достаточно, – перебила я.

Он медленно развернул упаковку и, как только достал брелок, уставился на него округлившимися глазами.

– Это угроза, Уна? Или ты так о чем-то предупреждаешь?

– Это брелок, мистер Блэк. Милый брелочек ручной работы. Похожий на тебя как две капли воды, даже глаза голубые и морда такая же невозмутимая.

– То есть ты хочешь сказать, что ничего не знала?

– Господь испытывает меня, – не выдержала я, закатывая глаза. – Вообще не понимаю, о чем ты. Если тебе не нравится брелок, отдай обратно.

– Невероятно.

Рэй сжал несчастного кота в ладони и повернулся ко мне с какими-то новыми огоньками в глазах.

– Ты любишь уродцев. Не думал, что у тебя такая интуиция.

– Отлично, еще больше загадок.

– Сейчас все увидишь.

Мы доехали до Канэри-Уорф за шесть минут. На самом деле можно было даже дойти, но я все равно была согласна с выбором взять машину: пешие маршруты в этом районе – безумие. Рэй молчал. Я тоже достаточно наговорила, чтобы никогда в жизни больше не открывать рот.

Сначала показалось, что мы едем в офис. С учетом всех камер, записывавших звук, это было бы одним из самых странных решений. Но Рэй завернул на парковку соседнего здания, и я поняла: он не врал, когда говорил, что живет неподалеку. Ближе было бы только в самом офисе.

– Тебе действительно интересно? – спросил Рэй.

Он припарковался и ожесточенно смотрел перед собой, словно боролся с чем-то внутри.

– Ты напустил столько таинственности, что, если покажешь мне что-то простое вроде ремней и плетки, я даже расстроюсь.

– Хорошо. Тогда идем.