Лондонский туман. Здесь нет места любви

Глава 9 Гребаная приписка

Странное чувство не покидало меня половину пятницы. Вопрос «откуда менеджеры могли узнать, что рекламная кампания провалится?» остался без ответа, и это не позволяло успокоиться. Как будто деталь пазла закатилась за диван, а я не заметила, и теперь в осеннем лесу торчит гребаная белая от стола дырка.

– Ланч, – безапелляционно заявила Фелисити, отодвигая мое кресло от стола. – Сейчас.

– Боже, я накосячила? – повернулась я.

– Нам определенно есть что обсудить.

Казалось, она была в ярости… Судя по всему, наша небольшая беседа с Рэем не осталась исключительно между нами. Даже Гаурав тихо отъехал подальше от этих горящих праведным гневом глаз и сделал вид, будто у него на экране есть что-то очень интересное.

– Ладно, – ответила я, поднимаясь. – Но сразу предупреждаю: я ничего такого не делала.

Цокот каблуков был настолько ожесточенным, когда она шла по коридору, что мне было впору заказывать себе гроб. Фелисити не произнесла ни слова, пока мы не спустились в цоколь и не оказались в толпе незнакомых людей.

– Ты очень много болтаешь с Рэем, – бросила она достаточно громко, чтобы я слышала.

– За полтора месяца мы общались без тебя два-три раза! – возмутилась я.

В ответ Фелисити покачала головой и начала пробираться сквозь поток поближе к своей любимой сэндвичной. Я взяла заказ после нее и пока дошла до нашего места у стены, успела до чертиков устать от всего этого… саспенса.

– Я не делала ничего против правил, и если Рэй тебе что-то сказал…

– А ты знаешь, что он сообщил? – вскинулась Фелисити.

– Нет, я не экстрасенс!

Возможно, экстрасенсом был Рэй. Хотя тогда он заставил бы меня спрогнозировать падение «Хортенсонс».

– Ты залезла во внутреннюю базу компании, чтобы проверить, какие стратегии сделали менеджеры на основе твоего отчета.

– Было, – призналась я.

Что толку отпираться, когда уже прижали к стенке?

– И теперь он спрашивает, кто из нас тебя научил.

– Это нечестно, я ему все объяснила.

– А мне уже самой интересно. Потому что это была не я и не Гаурав. И помимо нас ты общаешься только…

– Хэмиш не имеет к этому никакого отношения! – возмутилась я. – И вообще, к такой идее легко прийти.

– Расскажешь, как?

Пришлось повторить почти слово в слово все, что придумала для Рэя. Только немного раздраженнее.

– Информатика, курс для чайников, – закончила я.

В этот раз ложь получилась такой легкой и логичной, что в нее верилось даже мне.

– Ты стажировалась в Ллойдс-банк, – сузила глаза Фелисити. – Скажи честно… у тебя там остались какие-то друзья?

– Нет, – поджала губы я. – У них в коллективе унылые люди.

Подняв руку, поправила средним пальцем невидимые очки у себя на носу.

– Даже вот таких шуток не понимали. А когда я показала факами замерзшие соски, мне пришлось словами объяснять, что имелось в виду. Можешь быть уверена, у меня там нет друзей.

Браво, Уна! Глубоко внутри я награждала себя стоячими овациями, пока лицо Фелисити постепенно расслаблялось.

– Если я узнаю, что ты сливаешь информацию кому-то из Ллойдс-банк…

Настала моя очередь возмущаться.

– Ты прикалываешься?! Херачу, как лошадь в поле, чтобы Рэй принял хоть один мой отчет с первого раза! – Боже, я была хороша. – Ищу способы, как делать прогнозы точными, анализирую собственные успехи и ошибки и смотрю, оказалась ли моя работа хоть кому-то полезной… И это все, чтобы сейчас выслушивать обвинения в чем? В корпоративном шпионаже? Для людей, которые мне даже не нравятся?!

Плечи Фелисити наконец опустились, и она, смерив меня долгим взглядом, кивнула.

– Прости, я должна была узнать. Такое поведение подозрительно.

– Не понимаю, почему вы оба такие, – вздохнула я, – думаете черт пойми что о человеке, который пытается делать свою работу.

– Потому что это куда больше, чем твоя работа, – пожала плечами Фелисити. – Тебе необязательно копаться во всей информации, просто делай отчеты, которые просят.

– А ты сама так и поступаешь?

– Конечно. Ни тебе, ни мне не платят столько, чтобы мы переживали о судьбе компании.

Фелисити глотнула из бутылочки с соком и снова повернулась ко мне.

– Если думаешь, что так сделаешь карьеру, поверь, все работает по-другому.

– А как тогда?

Точно! Лучше пусть считают меня карьеристкой, чем шпионкой.

– Не знаю, но не так, – отмахнулась Фелисити. – Я как раз и не хочу делать карьеру. Это Блэк меня заставляет.

– А он точно ассистент? – решилась спросить я. – Не слишком ли много на себя берет?

– Ладно, честность за честность. Наш генеральный директор, барон Леопольд Вустридж, очень не хочет ничего делать, – наклонилась она к моему уху, – так что многие вопросы берет на себя Блэк. Вот поэтому он везде ходит как самый важный индюк на ферме, и, между нами, я ему даже сочувствую.

– А почему он ко мне так прицепился?

– Я же говорю, ты ему нравишься. Каждый раз, когда Блэк заходит, его глаза обязательно останавливаются на тебе. И у нас такое впервые!

– Чушь, – покачала головой я. – За полтора месяца работы не заметила никаких движений с его стороны.

Хотя мне бы хотелось… Наверное. Я пока не представляла, зачем мне ухаживания Рэя, но для хорошего настроения и здоровой самооценки не помешала бы пара томных взглядов в мою сторону. И не соревнования, как у Гава и Хэма, а просто… Проявление внимания.

От кого мне еще было их получать? Вне работы я виделась только с Эриком, и точно его не интересовала. После того странного поцелуя он даже не притронулся ко мне. Хотя видел бог, я была бы не против.

– А мы все ждем, – улыбнулась Фелисити. – И я уверена, дождемся. Блэк очень внимателен во всем, что касается тебя.

Я свернула разговор в другое русло, пока он не стал окончательно неловким. В тот момент меня больше беспокоила возможность попасться, чем призрачные симпатии Рэя. Будет – отлично, не будет – тоже нормально.

Когда мы вернулись в кабинет, на мне остановились встревоженные взгляды двоих приятелей по офисному несчастью. Не желая подкидывать им тему для обсуждения, я скорчила обоим рожу и села за работу.

На отчет ушла буквально пара часов, следующее задание лежало на понедельник, но я не торопилась за него браться. Хоть это и казалось опасным, закинула окно программы на правый экран, который мало кому было видно, и переключила модификатор поиска на внутреннюю базу данных.

По запросу «Джимми Чу» система выдала мне два упоминания в стратегиях. Для того чтобы не выглядеть подозрительно, я открыла новое задание на левом экране и начала с небольшой периодичностью переключаться между вкладками. Если бы кто-то пытался следить за мной, увидел бы только ленивого аналитика, который не хочет работать. Нормальная картина для пятницы.

Стратегии противоречили моему прогнозу, но это не было удивительным. Рэй говорил, что компания едва не потеряла на нем деньги, и логично, что они успели все переделать. Я проверила данные по EasyJet, и вот там мой итоговый отчет и то, что предлагали менеджеры клиентам, сошлись.

Тогда что пошло не так с «Хортенсонс»? Может, я сошла с ума? Снова забив запрос, я скачала собственный отчет из системы и открыла, чтобы перепроверить, – все быстрее, чем искать его в том бардаке, что творился в моих рабочих папках.

Все выглядело нормально, можно было узнать и приложенные графики, и логику размышлений. Вот только когда я добралась до конца документа, к выводам, живот скрутило в тугой узел.

Я не делала этой приписки, отправляя отчет в систему на согласование, и она даже не была похожа на мой стиль. Не могла же я сойти с ума?!

«Дополнительные условия – анализ ВОМ. Отч1.12.1114. Пиар-скандал. Падение в 1 дек. ноября до отметки 150. Прогноз окна – 6 дней. Вероятность – 90 %».

Это, видимо, и было ответом на вопрос, почему менеджеры сыграли на понижение, и теперь у меня появился десяток новых. Я перечитала приписку три раза, запоминая слово в слово, потому что собиралась озвучить ее Эрику.

Если Рэй Блэк не планировал посвящать меня в то, откуда в моих отчетах появляются дополнительные данные, черт с ним. Было кому передать эту загадку. В конце концов, я ведь была корпоративной шпионкой, как он и подозревал, правда, не для какого-то пафосного банка с собственным зданием в Сити.

Я закрыла и отчет, и все свои запросы к внутренней базе. Пока мне было достаточно информации.

За минуту до конца рабочего дня дверь в наш кабинет в очередной раз открылась, и на пороге появился Рэй Блэк. Вспомнив о том, что сказала Фелисити, я не удержалась: исподтишка бросила взгляд в его сторону.

Черт. Он смотрел на меня. И не одна я это заметила.

– Вестминстер! – произнес Хэмиш достаточно громко, приподнимаясь над перегородкой между столами. – Очередная пятница, когда ты с нами не пьешь. Давай исправляться!

– Именно! – с той же громкостью добавил Гаурав. – Мы хотим выбраться в бар на соседней улице. И ты идешь с нами.

В кабинете стало невероятно тихо, словно в кино, когда перед скримером затихает саундтрек со всеми фоновыми звуками и воцаряется звенящее молчание.

– Еще чего, – поднялась я, выключая компьютер и подхватывая свои вещи. – Как ты и заметил, Хэм, пятница. У меня свидание.

Пусть я не знала, смотрит Рэй мне вслед или нет, все равно вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Он подозревал меня в шпионаже? Стоило дать ему новую пищу для размышлений. Желательно такую, чтобы вместо пустых обвинений в его воркующем голосе прорезались нотки ревности.

Называть барбекю с Эриком свиданием было очень уж большим преувеличением, но меня это не смущало. Парень, девушка, вечер, жареное мясо и алкоголь. Могло произойти все что угодно.

Не подумайте, я себя не обманывала и прекрасно помнила слова Эрика «этот поцелуй ничего не значил». Но можно ведь было пофантазировать для настроения?

– Хороша, конечно.

Фелисити догнала меня у лифта. Я повернулась к ней с вопросительным взглядом.

– Ты хотела заставить Рэя приревновать? Тебе удалось.

– А как ты сбежала?

– Под тем же предлогом, – махнула рукой она. – У меня через два часа прилетает парень, и он очень не любит, когда я задерживаюсь на работе.

Иногда Фелисити говорила об этом человеке так, словно он был волшебным принцем, а потом – словно домашним тираном и жутким собственником. Но казалось, что, несмотря ни на какие минусы, она его обожала. Всякий раз, когда звучали слова «мой парень», ее взгляд теплел.

– Кстати, где у тебя свидание?

Лифт наконец приехал, и мы зашли внутрь.

– Уайтчепел.

– Давай подброшу, – предложила Фелисити, нажимая кнопку парковки. – На свидания нельзя приезжать на метро.

– Ладно, – еще бы я отказывалась от такого.

Не толкаться в час пик на одной из самых загруженных станций Лондона… Она могла подбрасывать меня до Уайтчепела каждый день, если ей хотелось.

Обсуждая последние слухи из мира звезд, мы шли по парковке мимо сплошь шикарных машин. В какой-то момент мне даже показалось, что Фелисити пошутила, и сейчас мы вернемся к метро… Но она остановилась у шикарной желтой двухдверной «Феррари».

– Шутишь? – уточнила я.

– Нет, – довольно улыбнулась Фелисити, доставая из сумочки ключи с тем же логотипом. – И если у того, с кем ты едешь на свидание, машина хуже, бросай его к чертовой матери.

Гордая собой, она нажала на кнопку, открывая двери, и подошла к водительской.

– Это произведение искусства, – разглядывала итальянский флаг на капоте я. – Мне страшно в него садиться.

– Ну тут да, осторожнее. Я вчера только отогнала ее на мойку и выбросила все обертки от бургеров из салона. Крошки из сидений выдували два часа, – откровенно рассмеялась Фелисити.

– Один вопрос, – нахмурилась я, оказавшись внутри. – Откуда у тебя такая машина?

– Парень подарил. На годовщину три месяца назад.

– Как давно вы вместе, говоришь?

– Шесть лет, – смущенно покраснела Фелисити. – Не думала, что так долго продержимся, и все же – вот.

– Скажи честно, твой парень – криптовалютный барон?

– Фу! Нет конечно, я не сплю с кончеными. И удивлена, что ты еще не догадалась.

– О чем?

– Я познакомилась с ним в Эмиратах, – завела машину Фелисити и повернулась ко мне. – Мой парень – шейх.

– Что?! Я думала, они все там старики!

– Сразу видно, что ты не разбираешься. Шейхом называют любого мужчину в королевской семье. Мой – из эмирата Абу-Даби.

– У них ведь многоженство, да? – задумчиво потерла подбородок я.

– Ну да, а что?

– Возьмите меня второй женой! Ради таких подарков я готова быть даже третьей или четвертой, и мне не нужна «Феррари», хватит и какого-нибудь задрипанного «Астон Мартина», – взмолилась я. – Буквально на годик.

– Иди в задницу, – спокойно и гордо ответила Фелисити. – Этот – мой.

– А брат у него есть? – с надеждой посмотрела я.

– Так, Вестминстер, – в ее голосе сквозил смех, – давай-ка настраивайся на свое свидание.

Мы выехали с парковки, и я задумалась о том, что за жизнь у Фелисити. Шесть лет встречаться с арабским шейхом, который дарит шикарные машины и, наверное, бриллианты… Но есть ли у них будущее?

У меня будущего не было ни с кем. Примерно раз в год под Рождество я немного жалела об этом. Когда зимний Лондон освещался тысячей маленьких огоньков, а счастливые семьи среднего класса, жившие в частном секторе рядом с нашими высотками, украшали дома венками и проводили теплые вечера вместе, вот в эти моменты становилось грустно.

Мне было двадцать три, и несмотря на то, что прогнозировать одинокую старость было рано, я уже знала: никогда ни с кем не буду счастлива дольше пары недель. Особенность психики.

А вот Фелисити… шесть лет с одним парнем.

– А вы… – Кажется, я лезла не в свое дело. – Не думали о свадьбе?

– Что?! – поморщилась она.

– Прости. Это было грубо и неуместно.

– Точно сказано. Но я все равно отвечу: нет, не думали. Он вряд ли на мне женится.

Я замолчала: углубляться в тему значило принести ей еще больше боли, чем есть. Это было совершенно, абсолютно, всецело не моим делом. И все же мысли, что Фелисити довольствовалась тем малым, что может дать ей любимый человек, не выходили из головы. Даже «Феррари» теперь выглядела каким-то холодным, но дорогим куском металла.

В том, что Фелисити любила своего парня, я не сомневалась. Редко когда увидишь такое тихое, но глубокое чувство. Это не мои краткосрочные качели, которые всегда, каждый раз заканчивались одним – разочарованием.

Мы попробовали болтать о всякой ерунде, но настроение оказалось безвозвратно испорчено. Я была в этом виновата: взяла слона в комнате за хобот, вывела в центр, облила красной краской и предъявила Фелисити, как экспонат в музее. Не хотелось бы, чтобы это испортило им вечер.

– Уайтчепел, – затормозила она у бордюра.

– Еще раз прости, – виновато улыбнулась я.

– Все в порядке. Знаешь, когда я начинала отношения с ним, уже была к этому готова. Зато, – Фелисити погладила руль, – он честный человек и тоже все понимает. Не кормит обещаниями, но и не оскорбляет напоминаниями. И пока меня это устраивает.

– Надеюсь, ты с ним счастлива, – искренне сказала я. – И у тебя есть охеренная «Феррари».

– Так, все, пошли сентиментальности, – закатила глаза она. – Где там твой ухажер?

– Скорее всего, ждет в ресторане, – соврала я. – Так что я пойду.

Машина Эрика виднелась чуть дальше, на другой стороне перекрестка, но я не собиралась палиться перед Фелисити. Вдруг она знала, кто он такой? Кажется, их мир был довольно маленьким.

– Беги, – отпустила она. – Хороших выходных!

– И тебе!

Я сделала несколько шагов в сторону ближайшего ресторана, следя, как желтая «Феррари» пересекла перекресток и проехала достаточно в плотном трафике, чтобы потерять меня из виду.

Только после этого я свернула в сторону и перешла дорогу.

– Лондон стоит, – мрачно сообщил Эрик вместо приветствия. – В следующий раз вызову тебе такси.

– Дай-ка подумать, – притворно потерла подбородок я, – ты ведь сам предложил меня забрать.

– Не спорю, – сдвинулся на десяток дюймов он, – но искренне сожалею об этом решении. Ненавижу Лондон.

– Переезжай, какая тебе разница, где сидеть дома. Откуда ты, напомни? Бристоль? С твоими деньгами можешь купить себе там дворец. И собакам будет где разгуляться.

– У тебя слишком хорошее настроение, бесишь. И кто это тебя привез?

– Не ревнуй, я все еще люблю твою машину. Хотя после «Феррари», конечно…

– Херрари! Кто это был?

– Боже, какая тебе разница? – повернулась я, но наткнулась на колючий взгляд. – Ладно, это Фелисити Гуд.

– Так и знал, у шейхов отвратительный вкус на машины.

– Завидуешь?

– Чему? Что у твоей подружки есть дорогие желтенькие понты? Ненавижу итальянские говновозки.

– Немцы, конечно, надежнее, – понимающе закивала я.

– Кроха, я чего-то не пойму, – повернулся Эрик, хватая меня за нос двумя пальцами. – Тебя укусила смешливая муха?

– Просто кое-что узнала, – сбросила его руку я. – И ты расскажешь мне, что именно.