Злой рыцарь

ГЛАВА ВТОРАЯ Себастьян

«В чем дело, в самом деле, Себ?» Тиган скулит, когда прослеживает за моим взглядом и обнаруживает, что — или кто — привлек мое внимание. «Вряд ли она в твоем вкусе». Тиг так сильно закатывает глаза, что, клянусь, это должно быть больно. Я надеюсь, что это, черт возьми, так и есть. Мои зубы скрипят, когда я отталкиваю ее от себя. «Что?»

Делая шаг ближе к ней, я смотрю на нее сверху вниз с жестким выражением лица. «Не притворяйся, что ты что-то знаешь обо мне, Тиг». Ее губы приоткрываются, чтобы возразить, но я обрываю ее. «Все, что ты знаешь, это то, как сильно я могу заставить тебя кончить. Не думай, что здесь есть что-то еще, кроме этого.»

Ее губы кривятся от раздражения, но она явно получает мое предупреждение, потому что держит рот на замке.

Проходя мимо нее, я присоединяюсь к парням за столом, которые бросают один взгляд на мое лицо и отталкивают девушек, которые лапали их со всех сторон.

Обычно я это допускаю. Черт, я более чем допускаю это, особенно если это закончится тем, что мы окажемся в той маленькой кладовке чуть дальше от ресторана, но не сегодня. Сегодня я хочу обхватить руками чье-нибудь гребаное горло и выдавить из нее жизнь … и как бы сильно Тиган ни приставала ко мне, она не та, кто меня интересует.

«Ты собираешься рассказать нам, что, черт возьми, происходит?» Тео лает, его челюсть тикает от разочарования.

Я понимаю. Я был как медведь с больной головой с той секунды, как узнал, кого я трахал на том кладбище всего несколько ночей назад.

Я все еще был чертовски взбешен, когда появился у его порога и потребовал алкоголя не менее чем через час после того, как она ушла от меня.

Он предположил, что это из-за даты. Он позвонил Алексу, и мы втроем напились, подняв бокал или десять за тех, кого я потерял. Но мало кто знал, что это была только верхушка айсберга.

Алекс бросает взгляд в сторону Стеллы, и мои кулаки сжимаются, движение, которое не остается незамеченным ни для кого за столом.

«Ты знаешь, что мы прикроем твою спину, чувак. Но тебе нужно дать нам чертову подсказку», — говорит Нико, впервые в жизни звучащий странно обеспокоенным. Ублюдку обычно на все наплевать.

Очевидно, так же шокированный его заботой, его двоюродный брат Тео переводит взгляд с меня на него.

«Что?» — рявкает он. «Ты бы предпочел, чтобы он кого-нибудь убил?»

Губы Тео приоткрываются, чтобы что-то сказать, но Тоби опережает его.

«Оставь его в покое. Если Себ не хочет говорить, то ему и не нужно. Черт знает, что я не делюсь своими секретами с вами, извращенными ублюдками», — бормочет он с ухмылкой.

Протягивая руку, я сжимаю его плечо.

«Видите, почему вы все не можете быть больше похожими на Тобса? Позволь мне утонуть в моих собственных страданиях».

Движение в другом конце ресторана привлекает мое внимание, и мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я смотрю, как она берет свой поднос, вываливает содержимое и направляется к выходу.

Хорошая попытка, Дукас.

«Ее киска, должно быть, была действительно чертовски хороша», — заключает Алекс, заставляя Нико и Тео фыркнуть от смеха.

«К черту это. Я ухожу.»

Оставив на столе то, что осталось от моего обеда, я, не задумываясь, оставляю их позади, следуя за ней, как гребаный наркоман, нуждающийся в новой дозе.

Их обеспокоенные взгляды прожигают мне спину, но мне на них насрать. Единственное, о чем я могу думать, — это о ней. О том факте, что она и ее гребаный отец посмели показать свои лица в Лондоне, не говоря уже о том, чтобы жить здесь.

Найтс-Ридж — это наша империя. Не его. И уж точно не ее.

Большинство детей в этом месте и в лучшие дни обходят меня стороной, но с нынешним хмурым выражением на моем лице все, черт возьми, чуть не отпрыгивают с моего пути, когда я следую за ней.

Она совершенно не замечает того факта, что ее преследует преследователь, когда она поворачивает за угол, ее задница покачивается, ее короткая клетчатая юбка, которая, я уверен, должна быть скромной, задирается слишком высоко на бедрах при каждом шаге, который она делает.

Натягивая капюшон толстовки, которую мне не следовало носить, я продолжаю идти за ней.

Несколько детей переводят взгляд с меня на нее с беспокойством, написанным на их лицах, но ни у одного из них не хватит смелости помешать моим намерениям.

Единственные, кто рискнул бы этим, все еще сидят в ресторане, совершенно не подозревая о том, что у меня проблема с этой девушкой. Я даже не произносил им ее имя, потому что в ту же секунду, как Тео услышит это, он узнает, и он будет стоять прямо за моей спиной, когда я получу именно то, что мне причитается от этой девушки.

Но, как бы я ни ценил его поддержку, прямо сейчас я хочу, чтобы она принадлежала только мне.

Она проскальзывает в туалет для девочек, даже не оглянувшись через плечо.

В ту ночь на кладбище она казалась довольно проницательной, но, похоже, возможно, она ослабила бдительность.

Глупая, глупая девчонка.

В ту секунду, когда я захожу в туалет следом за ней, три девушки, делающие макияж у раковин, поворачиваются ко мне с широко раскрытыми глазами и страхом на лицах. Другая, которая выходит из одной из кабинок, на самом деле визжит.

Но ни одна из их реакций не останавливает Стеллу, когда она закрывает за собой дверь кабинки, заставляя меня ждать.

Не говоря ни слова, я бросаю взгляд через плечо на выход, и девочки бросают то, что они делали, и почти бегут.

Кажется, удача на моей стороне, что эта комната была заполнена ботаниками, которые боятся нас, а не Тиг и ее друзьями, которые захотели бы попытаться прыгнуть на мои кости, как только я войду.

Дверь захлопывается за последней, и я начинаю убеждаться, что мы одни, открывая каждую дверь, чтобы убедиться, что там не прячется невинная маленькая девочка.

Как только я понимаю, что никто не собирается бросаться ей на помощь, я откидываю задницу на раковину и складываю руки на груди.

«Не думал, что ты умеешь прятаться, Чертовка», — рычу я после нескольких секунд молчания.

«И я не считал тебя тем, кто хочет послушать, как я писаю, мудак».

Уголок моей губы дергается, прежде чем я вспоминаю, что ничто в этой девушке не должно меня забавлять.

Я ненавижу ее.

Ненавижу. Ее.

Через несколько секунд она разочарованно вздыхает, прежде чем начинает шуршать одежда, и она спускает воду в туалете.

В тот момент, когда она открывает дверь и показывает себя, у меня перехватывает дыхание.

Я пытаюсь подавить свою реакцию, прежде чем она заметит, но если то, как ее глаза сужаются, говорит мне о чем-то, так это о том, что я был прав насчет ее навыков восприятия.

Она знала, что я следил за ней, но все же решила, что это хорошая идея — привести меня сюда.

Я не отрываю взгляда от ее лица, пока она движется ко мне.

В ту ночь я мог разглядеть только основные черты ее лица в лунном свете, но я знал, что это она, как только она вышла из своей машины.

Ни одна другая девушка, с которой я когда-либо сталкивался, не ездила бы на матово-черном Porsche 911. Странно, и что еще более раздражает, моей первой мыслью было, что это ей подходит. Мы подходим.

Ее белокурые волосы гладко спадают на плечи, почти как занавес, а макияж нанесен так идеально, что Тиг и ее девочки побегали бы за свои деньги.

Ее изгибы, которые я до сих пор отчетливо помню, как она прижималась ко мне, когда я прижимал ее к дереву, под ее униформой вызывают аппетитные слюнки.

«Закончил?» спрашивает она с хмурым выражением на лице, когда подходит ко мне и тянется за мылом, а затем к крану, чтобы вымыть руки.

«Мы еще даже не начали, Чертовка», — предупреждаю я, но она даже не вздрагивает от моего холодного тона.

«Было ли что-то, чего ты действительно хотел?» Она поворачивается ко мне спиной и достает бумажное полотенце из диспенсера, чтобы вытереть руки.

Пользуясь моментом, когда она отвлеклась, я сокращаю расстояние между нами, прижимая ее лицом к холодной кафельной стене перед ней.

Борясь со своим стоном, когда ее задница прижимается к моему члену, который заинтересован в гораздо большем, чем доказательство того, как сильно мы ее ненавидим, я напоминаю себе о реальности.

Она не кричит. Она не сопротивляется мне. Она никак не реагирует, когда я сильнее прижимаюсь к ней.

«Ты не должна быть здесь», — тихо рычу я.

«И все же я все равно здесь».

Ее ноздри раздуваются, когда она втягивает воздух.

«Почему? Почему ты здесь?».

«Почему ты здесь?» — как попугай повторяет она.

«Это моя гребаная школа, Дукас. Моя гребанная империя».

Несмотря на то, что она в моей власти, ее единственная реакция на мое заявление — откинуть голову назад и рассмеяться, как будто то, что я только что сказал, было самой смешной вещью, которую она когда-либо слышала.

В момент замешательства я совершаю ошибку. Роковую, блядь, ошибку, потому что моя хватка на ней ослабевает, позволяя ей всего на полсекунды пошевелиться, и она, блядь, принимает это.

Мои глаза расширяются, и она смотрит на меня, прежде чем пошевелиться. Боль вспыхивает у меня между ног, и ее руки прижимаются к моей груди, отталкивая меня к противоположной стене.

Мои глаза слезятся, а мои яйца, кажется, просто взорвались, когда я наклоняюсь, обхватывая их.

«Ты помнишь, что я сказала тебе той ночью?» — спрашивает она, ее туфли стучат по кафельному полу, когда она подходит ко мне.

Не в силах стоять, я падаю на колени. Единственное, что я могу разглядеть в ней, — это ее размытые икры.

Присев на корточки, она смотрит мне прямо в глаза, ее светло-голубые глаза сияют от волнения и достижений.

«Не недооценивай меня, придурок».

Не уделяя мне больше ни секунды своего времени, она встает и уходит.

«Какого хрена ты, по-твоему, делаешь? Впусти меня, черт возьми», — рявкает женский голос из-за двери, как только Стелла открывает ее.

«Я думаю, вашему мальчику может понадобиться помощь», — говорит Стелла, когда в комнате раздаются другие шаги.

«Что за хрень?» — Рявкает Тео, стоя надо мной и сверля дыры в моей макушке, когда Алекс тянется к моей руке, чтобы поднять меня.

«Ничего страшного», — ворчу я, боль снова охватывает мое тело, когда я пытаюсь встать.

«Отвали. Кто она такая?»

Я перевожу взгляд с одного моего лучшего друга на другого. Я должен признаться, но также… Я хочу оставить ее при себе, чтобы поиграть с ней прямо сейчас.

«Не здесь», — киплю я.

«Мы это выясним», — предупреждает Алекс.

«Я в этом не сомневаюсь. Но прямо сейчас, что мне действительно нужно, так это лед».

«Давай убираться отсюда к чертовой матери».

«Ты хочешь пропустить первый день?» — Спрашиваю я, мои брови поднимаются от предложения Тео. Это то, что мы с большей вероятностью услышим от Алекса или Нико. Тео не тот, кто может прогулять. «У нас сегодня нет тренировки, так что никто не будет скучать по нам».

В его словах есть смысл.

«Поехали», — бормочу я, более чем довольный, тем, что оставляю Стеллу бродить по Найтс-Риджу в одиночестве на весь день, задаваясь вопросом, собираюсь ли я снова появиться в любой момент.

«У меня есть травка», — объясняет Алекс. «Это хорошее дерьмо. Может быть, это немного расслабит тебя».

Когда мы подходим к двери, как и ожидалось, я нахожу Нико и Тоби, охраняющих вход, отпугивающих любых девушек, которые могут выглядеть так, будто хотят войти.

«Эти двое будут чертовски неприятными, чувак», — говорит Нико Тео, кивая в конец коридора, как раз перед тем, как две девушки исчезают за углом.

Мои зубы скрипят при виде ее светлых волос и покачивающейся походки.

Заявиться сюда было плохой идеей. Но то, что она только что сделала, было действительно чертовски глупо.

И я позабочусь о том, чтобы она пожалела об этом.