Золотой перстень с рубином

Глава 53.

Все прошло как надо, размышлял Цыган по пути к Апраксину двору на следующее утро. Это радовало. Оставалось дождаться полнолуния, когда девчонка вернётся в будущее и действовать дальше. После представления, устроенного на квартире концертмейстера, Цыган почувствовал себя если не великим, то как минимум, талантливым организатором. Когда офицер умчался прочь осмысливать увиденную сцену, Цыган выждал и вернув на место мебель, тихонько ретировался с квартиры.

Недовольной осталась лишь Катюша – их свидание закончилось слишком скоро. Судя по всему, девушка рассчитывала на большее. Но какое ему дело до ее планов?

Приближаясь к магазинчику на Апрашке, Цыган заметил праздношатающегося вокруг мальчишку. И хоть с виду он казался просто ребенком, который ходил среди лавок и рассматривал интересный товар, Цыган понял сразу – этот следит за ним. Ловить его и допрашивать смысла не имело – Цыган итак знал, кто приставил за ним наблюдателя. Поэтому он прошел мимо заветной двери, за которой хранились ингредиенты для бомбы и пошел со скучающим видом дальше.

Сегодня он принес сюда грузила и сахар, чтобы быть готовым к акту, но, видимо, упустил момент и позволил появиться хвосту. Петляя сквозь ряды, мужчина с гладко выбритым лицом в простой, но крепкой одежде, с виду обыкновенный приказчик, вышел с рынка и направился подальше от этого места. Отныне сюда путь ему заказан. И составляющие придется собирать заново. Чертыхнулся! Но вдруг его осенило. Идея, простая и ясная, зажглась в его голове как лампочка. Цыган даже засмеялся. Он хотел причинить девчонке страдания, отомстить за весь свой род. Он хотел, чтобы она тоже мучилась от потери любимого, но одно дело прочитать об этом в хронике или архиве, другое же – наблюдать лично. Точно так же, как и он когда-то видел своими собственными глазами, как из-за концертмейстера схватили его отца Гришку-конокрада.

***

Аня проснулась довольно рано. Только начало светать, как послышался шорох и осторожные, чтобы не разбудить детей и гостью, движения хозяйки, спускающейся с полатей. Мать Глаши занялась завтраком, растопила успевшую остыть за ночь печь и ушла управлять хозяйство на двор.

Аня потянулась и приподнялась на лавке. В оконце светлел край горизонта и уже было понятно, что день будет ясный. За ночь метель улеглась. Снега укрыли землю плотнее.

Долго нежиться в постели не стала. Ей нужно было как можно раньше вернуться домой, чтобы Татьяна Александровна не заметила ее отсутствия. Вчера на вокзале девушка хорошенько изучила расписание – первый поезд отправлялся довольно рано, а значит, можно вернуться в столицу еще до полудня. Дел в доме Ильинских еще предстояло прилично, а бал уже завтра.

Вернувшаяся со двора хозяйка сообщила, что договорилась с соседом и тот обещался отвезти Аню к станции. Девушка не знала, как и отблагодарить мать Глаши, ведь, если добираться до Стрельны пешком, возвращение в Петербург займет гораздо больше времени.

Скоро собравшись, она распрощалась с семьей своей камеристки.

- Не забывайте о нас, Анна Алексеевна. – Попросила ее женщина.

Аня кивнула, совершенно точно зная, что больше никогда не увидит эту семью. Они обнялись, и девушка поспешила на улицу. Там уже ждал сосед на санях, чтобы отвезти ее к поезду.

***

Николай проснулся в незнакомой комнате, но по запаху, обстановке, мебели он понял, что это - гостиница. В подобных заведениях всегда витает свой, особенный аромат, в них нет уюта жилых домов, а в портьерах их окон часто прячутся тайны и порочные подробности из жизни постояльцев.

Ильинский поморщился – раскалывалась голова. Не мудрено, столько выпито вчера. От воспоминаний о прошлом вечере стало дурно. Но вовсе не от того, что он перебрал алкогольных напитков. Увиденная вчера сцена встала перед глазами, напоминая о суровой реальности его жизни. Все мечты Николая, рожденные его фантазией в последнее время, рассыпались прахом.

В комнате было пусто, но на изящном резном столике у кровати лежало письмо. Даже гадать не пришлось, кто оставил ему записку: несмотря на сильное опьянение, Ильинский помнил, что приехал сюда с Лилит. Откуда она взялась в «Палкине», он не мог бы сказать. Да и какая разница?

Николай осторожно сел на кровати, свесил босые ноги на пол. Стопы его коснулись холодных плашек паркета. Как все пошло и бессмысленно в этой жизни. Одна цель у него осталась – вернуться в армию. Ильинский раскурил папиросу и взял с подноса письмо. Потер переносицу, читая. Собственно, ничего нового – просьба остаться в гостинице от Лилит, обещания приехать, как только получится вырваться из дома.

Снова роль любовника жены одного влиятельного и амбициозного князя. Роль, которой он так хотел избежать. А может, Лилит и есть его удел? Сам же еще не так давно кривился только от одной мысли о том, что когда-то придется обзавестись семьей. Но теперь, когда в груди его зияла огромная дыра, он решил, что, пожалуй, следует уступить маменьке – жениться на какой-нибудь юной девице, вернуться в армию и жить в свое удовольствие. Любовь до гроба, верность и преданность, видимо не для него. Ну так и чего тогда печалиться? Живи, пока молод и хорош собой, дыши полной грудью! Только как дышать, как жить, если перед глазами зеленые, цвета бутылочного стекла глаза?

***

Аня вернулась так, что никто ничего и не понял. Объяснив графине, что заночевала у дяди, девушка принялась за дела. Уже по привычке – уроки для Сашеньки, а после обеда последние приготовления к балу. Привезли платье для Натали и Татьяны Александровны, и женщины битый час восхищенно рассматривали каждый кружавчик. Платья были шикарные. Для графини из тяжелого бархата благородного рубинового оттенка. Для юной княжны пастельно-розовое из газа, украшенное стеклярусом по лифу.

- Как замечательно, ma chère, что ты посоветовала шить платье для Натали в розовом цвете. Это был верный ход. – Благодарила Аню графиня.

– Александр Сергеевич непременно будет в восторге, уверяю вас, - подмигнула гувернантка дамам.

- Кстати, забыла тебе рассказать, Аннушка! Александр Сергеевич нашел схрон с деталями бомбы. – Вдруг вспомнила Натали. – Наконец-то, эти террористы попадутся и больше он не будет так занят, раскрывая это дело.

- Я много пропустила! – Согласилась Аня. Ее так и подмывало спросить о Николае, но Натали ее опередила.

- А Николя снова профукал свой шанс принять участие в этом деле, да маменька? – Выпалила юная графиня.

Татьяна Александровна горестно выдохнула и кивнула головой:

- Этот паршивец не только в обнаружении не участвовал, он и ведет себя снова отвратительно. – Графиня махнула рукой. - Вчера не явился на ужин и дома тоже не ночевал. Даже не знаю, что с ним делать!?

Это насторожило, но Аня решила не поддаваться на тревогу. Она обязательно его дождется сегодня и поговорит. Николай столько времени терпел ее выходки, что и она может один день подождать его возвращения со службы.

Но уже в обед стало ясно, что Николя не появлялся на службе. Об этом поведал Гнездилов, заехав отобедать. Он рассказал Ане о схроне и о том, что выставил наблюдение за лавкой на Апрашке.

Аня слушала вполуха. Наверное, ей следовало быть повнимательнее, ведь, это дело и ее в какой-то степени касалось. Но она не могла.

Остаток дня Аня прождала. То и дело прислушивалась к шуму в передней и хлопанью дверей. Но Николая все не было.

***

Санкт-Петербург, наши дни

Ася сидела на кухне. Нетронутая чашка с чаем на столе перед ней почти остыла. Не хотелось. Настроения не было. Почти месяц прошёл, как их жизнь полностью изменилась. Ася удивлялась тому, как быстро все стало расклеиваться. Дядя сильно сдал. Сказались переживания за Аню, за то, что они втянули её в эту авантюру. Сначала они попросили её о помощи, но всё пошло не так, и вот уже Ани нет в этом времени почти месяц. Один Бог знает, что с ней там происходит, как она выкручивается в 1912 году.

Ася вздохнула. Ещё и с Ванькой они постоянно ругаются. В этот последний месяц они жили как кошка с собакой, ссорились по пустякам, хотя, казалось бы, поводов не было. Можно было бы списать всё на нервы - Аня осталась в прошлом, снос дома лишь отсрочен, да и какой-то из дружков Ивана по ячейке, довольно мутный тип всё время ошивается рядом. Но Ася понимала: их идеальные, как ей казалось отношения, летят в тартарары с бешеной скоростью. В замке заворочался ключ и через чёрную лестницу в квартиру вошёл её любимый. Вид у него после ночной смены на заводе всегда был замученным.

Ася вскочила, засуетилась.

- Чай будешь? Может, перекусить?

Иван только рукой махнул.

- Я в душ и спать. Ты, в кофейню-то пойдёшь сегодня?

- Собираюсь, - решительно сказала девушка. - Но дяде ночью плохо было. А скорую опять не позволил вызвать.

- Старый упрямец, - процедил чуть слышно Иван.

- Вы забываете, дорогой Иван, что у меня идеальный слух. - Вдруг возник в проходе концертмейстер и усмехнулся.

Иван стушевался, а племянница Порфирия Георгиевича покраснела. Ей стало неудобно за жениха, причем не в первый раз.

- Вань! – Осуждающе выпалила она.

- А что, Вань? Разве я не прав? – Парень психанул и вышел из кухни. Нарочито громко хлопнул дверью ванной. Зашумела вода в душе.

Вот опять перепалка на ровном месте.

- Душа моя, не стоило. Ему сложнее всех нас.

Ася обиженно поджала губы. Порфирий Георгиевич понял, что соглашаться она не намерена и, вздохнув, ушел в свой кабинет. Девушка же решила выяснить, наконец, отношения. Дождавшись, пока Иван выйдет из душа, она последовала за ним в комнату. С некоторых пор он обитал у них и это Асю очень радовало. Неудачное возвращение из прошлого одного Ивана, казалось, сплотило их. Вместе, как настоящая семья, они сидели на кухне по вечерам и обсуждали, как бы им вернуть Аню. Но с течением времени что-то неуловимо изменилось. Недомолвки, визиты подозрительного типа, свои дела, о которых ни дядя, ни она ничего не знали, - все это накладывало штрих за штрихом на восприятие Асей ситуации. И вот она уже чувствовала, как Иван стал чужим в их квартире, как он живет, мыслит и чувствует отдельно от них. Призрачная надежда на счастье рассыпалась на глазах.

Ася решительно вошла в комнату, когда Иван вытирал полотенцем спину размашистыми движениями. Он обернулся и вопросительно на нее взглянул.

- Я не понимаю, что происходит. Можешь объяснить?

Иван отмахнулся. Его беспокоило совсем другое. Об этом он думал днями и ночами, но поделиться не мог, так как знал, какое отношение будет у концертмейстера и его племянницы. Однако, выбора у Ивана не было. Он должен идти на дело вместе с Цыганом. Он должен будет совершить акт – взорвать бомбу. Это была его личная цена спокойной жизни. Хотя… В последнее время жизнь эту нельзя назвать спокойной. Аська что-то подозревает и постоянно к нему придирается. Влюбленность, возникшая между ними, которая когда-то даже сподвигла его на участие в ячейке ради идей равноправия и возможности иметь отношения с ней, племянницей графа, сейчас таяла на глазах. И все чаще мелькала в его голове мысль уйти из этого дома, разобраться с Цыганом и зажить самому по себе.

- Что я должен объяснить? – Раздраженно ответил парень. – Я со смены пришел, устал после ночной. Можно мне просто лечь отдыхать?

Как о стену, разговор не имел смысла, поникла Ася. Вся ее решимость улетучилась.

В дверь постучали. Нехорошее предчувствие завладело девушкой. Беспокойство сковало. Иван же прямо в одних штанах резко бросился к выходу и скрылся за дверью. Все, что она успела заметить – небольшого роста человека. Того самого. Девушка затаила дыхание, вслушиваясь в то, что происходит на черной лестнице, но оттуда не доносилось ни звука.

Через пару минут дверь резко отворилась и в квартиру без слов вошел Иван. Стал одеваться.

- Ты куда?

- Надо.

Ася топнула ногой:

- Ты никуда с ним не пойдешь, понял?

Иван замер на секунду и резко сказал:

- Еще ты мне указывать будешь! Ты у нас кто? Графиня. Вот и веди себя как дворянка.

Розоволосая задохнулась от гнева. Впервые он указал ей на различие в их положении. Хотя именно Ася старательно делала вид, что его, этого различия не существует.

- Да он же просто использует тебя! Подставит, сделает виноватым во всем. – Не унималась девушка. – Неужели ради своей мести, ради призрачного равноправия ты готов на убийство?

- Значит, призрачного равноправия? – Переспросил Иван, натягивая тем временем толстовку.

Посмотрел на нее и вышел в коридор.

- Не знаю, когда вернусь, - бросил, сдергивая куртку с крючка. Сунул ноги в кроссовки и исчез на черной лестнице.

Дверь хлопнула и на шум показался из кабинета дядюшка. Молча посмотрел на Асю.

- Ушел, - сдерживая слезы, выдавила она из себя.

Порфирий Георгиевич вздохнул и задумчиво произнес:

- Может, оно и к лучшему…

***

Санктъ-Петербургъ, Россійская Имперія, 1912г. отъ Р.Х.

Когда уже прошло время ужина и все домочадцы отправились в свои покои – отдыхать перед завтрашним важным днем, Аня снова вышла в переднюю. Встала у окошка, всматриваясь в ночную темноту. В передней было мало света и все, что происходит на улице, девушка могла рассмотреть вполне отчетливо. На улице стояла морозная и ясная ноябрьская ночь. В свете фонарей искрился снег, добавляя городскому пейзажу волшебства.

Время словно застыло. В кабинете тихо шелестя отбивали секунды напольные часы. После суетного дня дом готовился к ночи. Аня сдвинула портьеру и упёрлась ладонями в подоконник. Стоит ли ждать? Вдруг он снова не приедет домой? На балу, наверняка, он обязан присутствовать, так может, обождать до завтра? Собралась было уйти, как вдруг услышала за окном едва различимый стук лошадей по мостовой. Сердце замерло, а потом бешено затрепыхалось в груди от волнения в унисон с ритмом копыт.

Аня прижалась носом к стеклу, пытаясь разглядеть повозку. Так и есть! Прямо у входа замерла как вкопанная четвёрка лошадей и из закрытого экипажа на тротуар вышел мужчина. Николай! В панике Аня готова была передумать и сбежать, а потом вдруг увидела, что в карете он не один. То ли почувствовала, то ли разглядела движение за шторкой на дверце. Вгляделась. Дверца распахнулась и на подножку ступил маленький ботинок. За нею показалась дама и Аня с какой-то поражающей отчетливостью признала в женщине Лилит. Та позвала Николая, он вернулся, и княгиня обвила его плечи, потянулась к нему за поцелуем. Стоя на подножке, она была с ним вровень. Николай быстро коснулся её губ и пошёл к крыльцу отчего дома. Лилит недовольно поджала губы и подняла глаза на особняк. Ане бы отпрянуть, спрятаться, но она как завороженная смотрела на Оболенскую. Ее тоже рассматривали. Лилит поняла, что за ними наблюдают. Победоносно улыбнувшись, она вздернула подбородок и скрылась в экипаже. Возница качнулся, взмахивая кнутом. Карета поехала.

А Аня так и висела в окне, пытаясь осознать увиденное. Вот и поговорила. Вот и открыла своё сердце. Недолго же он горевал! Быстро нашёл утешение под проверенным жизнью корсетом. Как предсказуемо и пошло.

Поражённая, она не услышала, как Николай поздоровался со швейцаром, как тяжёлым шагом поднялся в особняк по лестнице. Дверь отворилась и вот он на пороге. А Аня так и стоит у окна, не успев покинуть своего наблюдательного пункта. Девушка запаниковала: а ну, как задаст ей в своей манере вопрос, зачем следила за ним и Лилит. Но Николай будто даже не удивился. Замер на долю секунды от неожиданности, а потом, бросив на неё уничтожающий взгляд, пошёл мимо. На лице его было такое презрение, такое отвращение, что Аня опешила. Как будто не она сейчас застукала Ильинского с этой потасканной княгиней. Как будто это она сделала что-то такое гадкое, что вызывало лишь отвращение.

В висках стучало, не проглоченный обидный комок застрял в горле. Аня сцепила зубы, выравнивая дыхание. Выпрямила спину и отправилась в свою комнату. Теперь точно решено! Весь день она думала о том, что завтра полнолуние и пора вернуться домой. И сама себя уговаривала обождать, поговорить с ним, разрешить как-то их странные отношения. Отчаянно хотелось верить, что Николай предложит выход. Например, она бы могла приходить на эту сторону иногда, чтобы побыть с ним. Глупая, она же даже подумывала о том, чтобы во всем ему признаться – кто она и откуда! Но не теперь! Подумать только, она даже смерть Глаши ему простила, оправдала его, приняла нравы этого века. Но то, как он сейчас обошёлся с нею, даже не говоря ни слова, огорошило, растоптало Аню. Хорошо, что у неё здесь не так много вещей. А что-то можно вообще не брать. Достаточно одного саквояжа.

С этими думами, где вперемешку всплывали то мысли об этом времени, то воспоминания о жизни в будущем, она и уснула тяжёлым сном.