Зоомагический факультет. Болотные хроники

Эпилог

Как и планировали, мы вернулись с Ксандром на зоомагическую станцию после окончания учебы, он как маг-защтник, а я как дипломированный зоомаг. Моя мечта работать с лунными лисами исполнилась. Дирижабль взмыл за нашими спинами, оставляя нас перед массивными воротами.

Воздух ударил в лицо – густой, влажный, пропитанный ароматами, которые я успела забыть: хвоей, нагретой солнцем смолой сосен, землей, влажной после ночного дождя, и острым, диковатым запахом самой магии.

Поздняя весна в этом месте была прекрасна. По склонам холмов горели ковры синих незабудок, мшистые яблони у корпусов станции стояли в бело-розовой пене из цветов, их сладкий аромат смешивался с терпкой свежестью распускающихся папоротников. Солнце, уже теплое, пробивалось сквозь листву древних дубов, отбрасывало кружевные тени на утоптанные дорожки. Над озером так же, как и три года назад, клубилась утренняя дымка.

Ксандр решительно толкнул ворота, и мы вошли внутрь. Парень возмужал и раздался в плечах за последние годы. На его поясе висел новый кинжал – подарок Верна на окончании Академии. Ксандр протянул руку. Его пальцы, сильные и теплые сжали мои. В глазах светилось спокойное счастье и гордость. На моей руке блеснуло колечко из белого золота с лунным камнем – знак нашего союза.

Станция жила привычной жизнью, но за три года все же изменилась, как и мы. Новый, просторный вольер для огненных саламандр пылал на солнце медными чешуйками рептилий. Библиотека в старом дубе разрослась. К нему пристроили светлую веранду, где сидели студенты. Слышались голоса, смех, лай мантикор из дальних вольеров. И запах… запах столовой, где пекли ржаной хлеб с тмином, был все тем же, родным до слез.

Первым нас заметил профессор Борк, который прибыл сюда несколько недель назад с очередной группой туристов. Его борода, теперь совершенно седая, была перепачкана землей, а в руках он сжимал пучок только что сорванного лунника, стебли которого слабо светились в тени. Увидев нас, он замер, а потом широко, по-медвежьи улыбнулся, отчего морщины у глаз сложились в лучики.

– Коллеги! – прогремел его знакомый бас, и это слово – «коллеги» – прозвучало как высшая похвала. – А у нас как раз завтрак готов. Или вы сначала хотите навестить своих подопечных.

С крыльца главной лаборатории махнула рукой Луна, подруга решила связать свою жизнь с преподавательской деятельностью и приехала вместе с профессором Борком. Она была в практичном платье защитного цвета, подпоясанном кожаным ремнем с мешочками для семян и трав. Ее улыбка была такой же солнечной, но в глазах появилась глубина и уверенность младшего преподавателя травологии.

Но главное ждало впереди. Мы направились к краю заповедной рощи, где три года назад возводили вольер для Лунных Лис. Живые лозы, из которых он был сплетен, разрослись, оплели валуны с рунами, превратившись в часть пейзажа. На большом, плоском камне лежала Лунная Лисица. Ее шерсть сияла чистым, холодным лунным светом и переливалась благородным перламутром. Лиса дремала, но когда мы подошли ближе, ее уши дрогнули. Голова медленно поднялась. Янтарные глаза, мудрые и всевидящие, устремились на нас, и в них мелькнуло узнавание.

Она издала мягкое, радостное воркование, похожее на журчание ручья под луной. И словно по волшебству, из густых зарослей лунных папоротников, из-за знакомых валунов выпорхнули три стремительные тени. Три взрослых лиса. Сильные, грациозные. Их шерсть переливалась здоровым, ярким сиянием, оставляя в воздухе светящиеся шлейфы. Они неслись к ограде, легко перепрыгивая через корни и камни, их хвосты распушались в воздухе. Тот самый смельчак-лисенок, теперь крупный самец с уверенным взглядом, первым достиг ограды прямо напротив меня. Он встал на задние лапы, уперся передними в гибкие лозы и звонко, радостно повизгивал, тычась влажным носом в просветы, словно пытаясь дотянуться до моего. Его сестры (а, может, братья) кружили возле Ксандра.

Мать-лиса спустилась с камня. Не спеша, с достоинством, но в ее поступи чувствовалось нетерпение. Она подошла к тому месту ограды, где стояла я. Ее янтарные глаза встретились с моими. В них светилась благодарность. Лисы были рады нас видеть, и от этого на душе стало светло и радостно.

Профессор Борк подошел ближе и остановился за нашими спинами.

– Ну что, коллеги? – спросил он, и в его хрипловатом голосе звучала неподдельная теплота. – Пыль с дороги отряхнули? Готовы к работе? Ваши подопечные, – он кивнул на лис, один из которых теперь пытался осторожно «поймать» пряжку на ремне Ксандра, – явно соскучились. Дел тут – поле непаханое. Исследования, наблюдения, защита периметра от любопытных… да и просто быть рядом, нам нужно восстанавливать поголовье, и мы недалеко в горах засекли еще одного лунного лиса. Надо будет попробовать его приручить.

Мы стояли у вольера, держась за руки. Смотрели на лис, чье сияние смешивалось с солнечными бликами на траве. На знакомые корпуса, ставшие роднее любого дворца. На лес, уходящий к синим горам на горизонте. На Луну, что что-то объясняла студентам у теплицы и понимали, что не ошиблись выбором. Мы были на своем месте. Дома.