Звезда эстрады

Глава 20

Жизнь Аркадия в основном свелась к пристальному наблюдению за чужой жизнью — жизнью певицы Леокадии Тихой. Так не сумели бы следить и фээсбэшники, поскольку они действовали по долгу службы, а Аркадий — по зову души. И этот простой, но властный зов был куда сильнее любого долга.

Аркадий знал все ее песни, расписание гастролей и концертов. На многие он ходил. Аркадий нашел в Интернете ее сайт, организованный фанатами, и ревниво отслеживал как любовные признания, так и ругательские. Некоторым, особо гнусным Лёкиным охальникам Аркадий даже решился ответить — резко, но аргументированно. Противники поогрызались, поогрызались да и затихли. Видимо, Аркадий сумел найти правильные слова и точный подход.

После этого он несколько дней ликовал, что смог по мере сил оградить Леокадию от злых людей. Если бы он вообще мог закрыть ее собой от зла всего мира, от завистников и соперников, от возможного горя и страданий… Он даже не думал, что Лёка в этом не нуждается. В этом нуждаются все без исключения! И великие певицы в том числе… Они тем более…

Торговля книгами давала немалый доход. Оказывается, в Аркадии дремали недюжинные способности продавца. Он ловко мгновенно пролистывал все издания, которые продавал, ухватывал суть и потом со знанием дела советовал каждому покупателю, что ему лучше взять. Аркадия стали знать, выделять среди других торговцев. У него появились постоянные покупатели, приводившие, в свою очередь, друзей и знакомых. И со всеми он неизменно оставался приветлив и дружелюбен, для каждого находил время побеседовать, потолковать, обсудить очередную книжную новинку… Его мнение всегда было доброжелательным, он старался, в первую очередь, найти в любой книге удачи, отметить наиболее яркие образы и страницы автора. И дело даже не в том, что ему требовалось продавать книги. Кто же станет при таком раскладе их ругать?

Но Аркадий просто родился незлобивым. И, обсуждая даже книги, не лежавшие у него на прилавке, Аркадий придерживался своей привычно-излюбленной тактики благожелательности, что быстро снискало ему славу человека доброго, мирного и настоящего знатока литературы. Кроме того, Аркадий всегда старался полюбить любое дело, за которое брался, и работать качественно, на совесть. Секрет простой.

Конечно, у него на рынке тотчас появились и завистники, начавшие распространять о нем сплетни и даже потихоньку интриговать. Дескать, этот Днепров слишком накручивает цены в свою пользу, спекулирует на стороне и вообще жук, каких мало. Личина простачка и добряка скрывает его настоящее лицо.

Но Аркадий не обращал на это внимания и продолжал делать свое дело честно и добросовестно. Грехов за ним не водилось. Пока не появилась книга о Леокадии Тихой…

Книгу-биографию выпустило известное издательство. Как водится, с множеством роскошных цветных фотографий, интервью с певицей, ее воспоминаниями… Хотя что ей было вспоминать, такой юной и тоненькой…

Увидев книгу, Аркадий словно потерял голову. Заполучив новинку на свой прилавок, он начал ее так рекламировать и расхваливать, без всякой меры и вкуса, что покупатели и продавцы стали удивляться.

— Аркаша, ты чего так пыжишься? — насмешливо спросил Алексей, торгующий по соседству. — Книга как книга, самый обычный проходняк… И певица ничего особенного, правда, не совсем попса, но ушла от нее недалеко. Все равно рано или поздно опопсеет!

— Ты ничего не понимаешь в пении! — заявил Аркадий.

— А ты понимаешь? — ехидно продолжал Алексей. — Ишь, какой знаток искусства нашелся! Зато я неплохо разбираюсь в женщинах! И смею тебя заверить — это очередная зараза и стерва, что надо!

— Твое мнение меня не интересует! — разозлился Аркадий и замолчал.

Но книгу рекламировать продолжал.

Благодаря его горячей пропаганде и агитации биография Тихой разошлась в одно мгновение, и вышел второй тираж. Аркадий ликовал. И посылал Леокадии открытки, радостно сообщая об успехе книги.

Лёка все их внимательно прочитывала и по-прежнему складывала в ящик стола.

К тому времени домашние дела Аркадия осложнились.

Беспутная Татьяна, устроившись в школу, даже в приличную, под названием «лицей», внезапно впала в другую крайность.

В школе довольно часто появлялись какие-то смиренные женщины с добрыми лицами, представлявшиеся то последовательницами Порфирия Иванова, то сотрудницами общества Рерихов, то членами известной религиозной секты. И их всех свободно пускали в школу, даже на уроки, чтобы они объяснили детям суть своих учений.

Ни дирекции московских школ, ни департаменты образования — как окружные, так и городской — ни за чем не следили. И скромные женщины в темных одеждах запросто входили в любую школу, неся свет «новых знаний»…

Татьяна, слабо разбиравшаяся в сущности подобных направлений и обществ, слушала женщин с огромным вниманием. И охотно брала и детям раздавала то заповеди Порфирия Иванова под названием «Детка», то тоненькие журнальчики религиозных общин. И читала на досуге.

«Детка» ее не привлекла. Особенно убило требование обливаться ледяной водой и ходить зимой чуть не голышом. Нет, на такие подвиги — и ради чего? — Татьяна не была способна. Кроме того, ее рассмешил рассказ о том, как Порфирий Иванов приезжал в Москву. Шел по морозцу, дело было зимой, голый и босой и приходил в таком виде в московские школы агитировать детей.

Таня представила себе: вот вошел он, запорошенный снегом, и стоит в классе у доски, в одних больших семейных трусах. А снег растаял и течет потоками по его косматой бороде и патлам, по трусам… Ну и зрелище!

Интересно, а как он в таком виде шел по Москве? — размышляла Таня. Милиция не придиралась? Или показывал свидетельство, что он — специально приглашенный в Москву Порфирий Иванов? А может, предъявлял справку из психдиспансера? Вот это вернее…

Итак, учение Порфирия было ею решительно отвергнуто. Зато одна из религиозных сект заинтересовала. Религия до сих пор оставалась от Тани далеко, тайной за семью печатями, а тут она внезапно ощутила неведомую ей до сих пор любовь к человеку, направленную прямо к ней, прочитала такие искренние и добрые слова, которым поверила…

Аркадий долго ничего не замечал. Считал, что у них в семье все нормально. Да и поглощен он был в основном своей любовью, хотя племянника и сестру из поля зрения не выпускал. Только однажды вдруг понял, что сестру у него, а у Володьки — мать попросту украли.

Конечно, он тоже во многом виноват. Но когда ему следить за взрослой женщиной, разрываясь между работой и племянником, который стал еще заброшеннее, чем раньше?

А родители… Ну, это вообще грешно — теперь их в чем-то винить. Они обожали младшенькую дочку, все для Таньки, все для нее… И не видели, не обращали внимания, что выросла она легкомысленной, пустоватой, ветреной, к труду и серьезным размышлениям не приспособленной… Избалованная и требующая любви лишь к себе, Татьяна оступалась на каждом жизненном повороте, и это было вполне естественно при ее воспитании.

До самодостаточной личности ей было очень далеко. Переласканная, излишне требовательная и толком не понимающая, что такое жизнь, Таня по-прежнему всюду искала любовь. В ее глазах застыла беззащитность перед жизнью, неуверенность в себе, как раньше у старшего брата, и немой вопрос: «А почему вы меня не любите?»

Иногда Аркадий перехватывал скучающий взгляд сестры, устремленный на Вовку. Будто она думала: «Ну, сын… Ну, родная кровь! А что дальше-то?» Или Аркадию только казалось? Он постарался отбросить от себя всякие ненужные подозрения. И зря. Вмешаться надо было именно в тот момент. Кто знает, может, тогда все сложилось бы иначе.

Таня стала все чаще задерживаться — якобы на работе. В отношениях с сыном появилась натянутость, Аркадий подмечал ее неохоту говорить с Вовкой.

Но вот однажды она вернулась поздно вечером домой с блеском в глазах, какого брат давно не замечал. Новый мужчина?

От вопросов Таня отмахнулась, бросив лишь, что мужчина тут ни при чем. И Аркадий вновь отступился.

Через несколько дней он увидел на Танином столе журнал со странным названием «Сторожевая башня». Удивился, но опять ни о чем не спросил. Все читают то, что нравится. Может, интересный журнал…

Но блеск в Таниных глазах сменился отсутствующим выражением. Она все больше замыкалась в себе и внезапно сообщила брату, что ушла из школы.

— Почему? — изумился он. — Тебе ведь там нравилось! Или начались неприятности?

— Нет, — сказала Таня, — дело не в этом. Просто мне нужно время для самореализации!

— Это как? — не понял Аркадий.

— Ты все равно не поймешь! — нагло заявила Таня.

А потом Аркадия остановила на улице соседка по подъезду. И сказала, что видела недавно Татьяну с какими-то женщинами, распространявшими журнал «Сторожевая башня». Они предлагали прохожим пойти на богослужение.

— В церковь? — спросил Аркадий.

— Да нет, куда-то на квартиру, я так поняла, — ответила соседка.

Тогда Аркадий учинил сестре настоящий допрос с пристрастием. Она приняла горделивую байроническую позу, взирая на брата сверху вниз, и сначала лишь твердила свое: «Ты этого все равно не поймешь!»

— Да почему же я такой тупой? — возмутился, наконец, Аркадий. — После смерти родителей за тебя несу ответственность я! И я обязан знать, чем ты занимаешься и где и с кем проводишь время, бросив Володьку на меня и на детский сад!

— Мы спасемся от Армагеддона, который уже близок. А вы все погибнете! У тебя один выход — обратиться в нашу веру! — выпалила Татьяна.

Она сумасшедшая, в ужасе подумал Аркадий и пробормотал:

— Танечка, какой Армагеддон?!. Ты имеешь в виду фильм? А почему ты сына забросила? Тебя не интересует его судьба?

И тут окончательно ополоумевшая Таня заявила, что своими упреками брат лишь подтверждает истинность ее религии. Мол, ее давно предупредили: домашние не поймут, а постараются разлучить с учителями, потому что родные действуют по наущению дьявола.

— Что ты несешь? С кем ты связалась? — не выдержал и сорвался в крик Аркадий. — В какую секту ходишь? Таня, зачем?

— Я ищу смысл жизни, — объявила сестра и ушла спать.

Смысл жизни… Кто же его не ищет…

Но на следующий день Аркадий взялся изучать литературу о сектах. И чем больше читал, тем страшнее ему становилось. Он выяснил, что, когда в секту приходит новичок, ему делают так называемое «отравление любовью» — все вокруг него такие ласковые, отзывчивые, добрые… Новенькому дают понять, что ему рады, что он им чрезвычайно приятен и интересен. Все восхищаются его характером, способностями, мыслями. И твердят при этом, что их объединяет любовь к Богу. Конечно, замученный семейными неурядицами и неласковым бытом человек начинает сразу таять в этом бесконечном тепле. Глаза ему словно залепляют елеем.

И Таня, точно так же, как другие, обманутая жизнью и привыкшая считать себя жертвой, буквально всем обделенной, легко купилась на эту провокацию. А приплюсованные сюда «истины», удовлетворившие искания ее разума, довершили дело. Кого винить в этом? Только себя…

Аркадий схватился за голову.

Он прочитал, что в России насчитывается от трехсот до пятисот различных деструктивных и оккультных псевдорелигиозных организаций, охватывающих своим влиянием около миллиона человек. Что большая часть сектантов — молодые люди в возрасте от восемнадцати до двадцати семи лет. Что секты активно скупают недвижимость, сколачивают лобби во властных структурах, инициируют судебные процессы по якобы нарушенным законам свободы совести, стремясь основательнее закрепиться в российском обществе. Самая мощная из быстро растущих сект — это неопятидесятническое движение. Им охвачены весь Урал, Сибирь и Дальний Восток. Активно растет число свидетелей Иеговы и мормонов…

Секты делятся на два типа: тоталитарные и классические. Последние религиозно ущербны и культурно неполноценны, но не деструктивны. Баптизм — пример такой классической секты, с ее членами можно дискутировать и общаться, поскольку баптисты — законопослушны. Тоталитарные секты куда криминальнее и агрессивнее. Они всегда прикрываются какими-то масками: религиозными, политическими, культурологическими… Ну и коммерческими, конечно сомнительными. Все давным-давно усвоили, что власть — это деньги, а деньги — это власть. И ясно, что тоталитарные секты не существуют ради свободного выбора людей. Человека всегда нужно затащить туда, прежде чем он что-либо узнает, пообещав ему именно то, чего ему больше всего не хватает на данный момент.

Безусловно, секты не в силах выполнить своих обещаний. Они ничего не могут дать, только обманут. Это антисистемные организации, которые сами ничего не производят и все время нуждаются в подпитке. Источником может оказаться и крупный бизнес. Создатель секты понимает: заполучив такой источник, можно сорвать гораздо больший куш, и это значительно безопаснее, чем грабить на улицах.

Секты не пытаются легализовать капиталы, а уверенно делают это, что не мешает им заполучать все новые предприятия, попутно выкачивая из них средства. Секта Муна, например, — глобальная бизнес-империя, владеющая заводами, газетами, пароходами и многим другим. Иногда на предприятиях работают сектанты, практически даром, порой предприятие принадлежит секте юридически, что не защищает его от выкачивания ресурсов. Буш-старший регулярно получал определенное количество миллионов за каждое выступление на мунитской конференции.

И в России была одна громкая история, когда сайентологи развалили Московский вентиляторный завод, а его директор был убит.

Аркадий впал в депрессию…