Звезда эстрады

Глава 3

Лёка доставляла родителям немало забот, хотя и мать и отец старались ловко от них увильнуть. Не удавалось.

…Очень холодно. Одиноко. Несмотря на то, что дома они втроем. Лёка словно прилипла к окну. Над городом насупилось темно-серое октябрьское небо. В домах ледяные батареи, и потому все мрачно кутаются во что-то теплое и выглядят неряшливо. На улице молодые женщины в шляпах с огромными полями, низко надвинутых на лоб. В лицо не заглянешь, глаз не увидишь. Зато все, как одна, — прекрасные незнакомки. Стихи Блока очень любила мать.

Четыре часа дня. День уже сломался пополам и медленно пополз по направлению к вечеру. Почему отец тогда оказался дома? Кажется, повредил руку…

Отец любил зазывать к себе друзей однотипной, давно надоевшей Лёке шуткой.

— Наконец-то я слышу твой дивный голос! — басил он в телефонную трубку. — Когда нагрянешь? А то смотри, одно из двух: или водка скиснет ненароком, или меня вражья пуля настигнет невзначай! Ты что предпочитаешь, приятель?

Приятели предпочитали тотчас являться в гости.

Тогда Лёку срочно отправляли спать, и о чем горланили подвыпившие отцовские знакомые, выяснить она так и не сумела, как ни старалась.

Лёка часто засыпала под шумные застолья отца или под телефонное воркование матери.

— Соня, а мне тут посоветовали умываться мочой! Ну да, для кожи… Говорят, эффект потрясающий!

Значит, теперь от матери начнет вонять, как от немытого туалета, думала, засыпая, Лёка. Надо держаться от нее подальше.

— Соня, мне знакомая предлагает мини-юбку! А что возраст? Я ей сказала, сколько мне лет… Она так удивилась!.. Уверяет, что с моими ногами и фигурой короткая одежда — самое оно…

Что ответила тетка, Лёка так и не узнала, но, видимо, от покупки свою старшую взбалмошную сестру отговорила. Мини-юбку мать не купила.

Лёка отлично запомнила, что пятница — всегда черная. По убеждению матери. Потому что именно в пятницу обязательно звонит Марина Викторовна, физичка и классный руководитель Лёки. Мать ее почему-то страшно боится.

— Нина Петровна, добрый вечер, — начинает та заунывным голосом. — Вы бы не могли прийти в школу?

— Опять? — привычно интересуется мать и делает для отца, сидящего напротив, большие глаза.

Тот редкий день, когда он оказался дома…

— Я ведь была у вас на прошлой неделе…

— То на прошлой, — с показным добродушием и деланым спокойствием смеется Марина Викторовна. — А теперь у нас новые приключения…

— Приду, — обещает мать, опускает трубку и, проклиная день и час своего появления на свет, спрашивает Лёку, что снова произошло в школе.

— Ничего особенного, — тоже привычно удивляется Лёка, на минуту заглянув в комнату к родителям. — Пусть лучше тебе Марина все объяснит. Опять она икру мечет!

С учителями ей объясняться давно надоело.

— Андрюша, — неуверенно просит мать, — может, хоть разок сходишь в школу? К учительнице литературы… У меня сил нет…

— А у меня — времени! — бурчит отец. — Вот не могу я понять, ей что, этой даме, совсем нечего делать? Леокадия, иди сюда немедленно! Куда ты опять исчезла?

Судебные разбирательства, несмотря на принадлежность к милицейской профессии, отец ненавидел больше всего на свете. Особенно терпеть не мог объясняться со своим единственным резвым ребенком. Но куда денешься с подводной лодки…

Лёка появляется в дверях, всем своим видом демонстрируя крайнее изумление.

— Ну, ладно, — неожиданно говорит отец. — Схожу! Прямо завтра. У вас в субботу в школе есть учителя?

— Есть, — бормочет Лёка. — У нас суббота рабочая…

Нина благодарно смотрит на Андрея.

— Посмотрим, что там делается, в этой показательной гимназии… — бурчит отец. — Давненько я не общался с педагогами… Прямо соскучился…

…По ступенькам он взлетает быстрее, чем следовало.

— Милиция!.. — шепчутся дети за спиной. — Кто-то попался… Интересно, из какого класса?.. Небось опять десятый «А»… Или «пятачки» друг другу глаза повышибали…

Немолодая словесница в темном наряде явно привыкла к визитам тихой Нины и слегка теряется, увидев перед собой начальника городского ОВД. Но быстро берет себя в руки.

— Вы редко бываете в школе, — констатирует она.

Андрей виновато разводит руками. Он здесь не бывает совсем… кроме сегодняшнего визита.

— Плохо, — обличающим тоном продолжает учительница. — Вот, видите? — И она торжествующе развертывает перед ним тетрадку дочери. — Разве это русский язык?

Начальник милиции пристально вглядывается в странную витиеватую вязь. Кажется, не русский. А что?

— Это кириллица, — с прежним торжеством в голосе сообщает словесница. — Ваша дочь заявила, что, поскольку она — русская и названа исконно русским именем — Леокадия, ей положено знать кириллицу.

Андрей вздыхает. Беда… Все дела да случаи… В основном судебные. С этой работой он даже не видит, что творится у него под носом, в его собственном доме. А забавное у девки умоустройство…

— Мне кажется, это как раз русский язык, — бормочет полковник. — Или я не прав?

Но в школе проявлять свои знания совершенно ни к чему. Словесница смотрит уничтожающим взглядом и произносит с трагическими нотками:

— Поймите правильно, Андрей Семенович, вы тоже начальник! Меня могут проверить! Из отдела образования. Они смотрят тетрадки. Что я им скажу? Не вам же объяснять, что такое неожиданные проверки сверху!

— Хорошо, хорошо, — быстро сдается Андрей.

Ему ли не знать о проверках… Давно задолбали до потери пульса.

— Я поговорю с дочкой, чтобы она больше не писала на кириллице.

Кажется, вопрос исчерпан, но учительница мнется.

— Что-то еще? — спрашивает Андрей.

— Да, — кивает дама. — Ваша дочь спросила на уроке, кем и где работал Ленин после окончания университета…

Андрей ухмыляется:

— И вы не смогли ответить? Все знают… Но на рынке не торговал и в «челноках» не числился. И потом, мне кажется, нынче уже не те времена…

Но для немолодой словесницы времена всегда «еще те». Она боялась раньше и боится теперь — привыкла непрерывно бояться. Ее приучили к этому.

— Не надо, Андрей Семенович! Да, конечно, все знают. Но совершенно ни к чему даже сейчас заострять внимание детей… Вы не согласны?

— Согласен, — бурчит полковник. — Мне все ясно. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…

Учительница светлеет лицом, но опыт жены и ее рассказы подсказывают начальнику милиции, что на сегодня это далеко не все. Так и есть…

— А диктант!.. — Словесница закатывает глаза. — Ваша дочь на контрольном диктанте все запятые и точки поставила в самом конце и написала: «Разбегитесь по местам!»

Андрей с трудом прячет улыбку. Учительница смотрит сурово.

— Правда, по количеству знаков препинания было столько, сколько нужно, но почему мы должны знать, куда они собирались разбегаться?!

Полковник милиции молчит. А что скажешь? Действительно, они не должны этого знать.

— Вас просила потом заглянуть Марина Викторовна, — с тяжким вздохом сообщает словесница.

Одна беседа закончена.

Физичка, очень милая черноволосая женщина с игривым хвостиком на макушке, тоже достает из стола какой-то листок и кладет перед Андреем. Он с интересом рассматривает рисунки, сделанные рукой ловкой дочери, украдкой поглядывая на Марину. Почему-то ему кажется, что эта симпатяшка его поймет. И зачем таким Чебурашкам торчать в школе, киснуть над планами уроков? Им там просто нечего делать — слишком наивны и беззащитны. Замуж бы им, замуж… И своих детишек побольше…

А вот почему, действительно, начальник милиции так редко бывает в школе?.. Надо исправить это… Какие наши годы…

— Да, — нехотя соглашается с его молчаливым удовольствием физичка, — Лёка в самом деле рисует неплохо. Но это — контрольная по физике! Мало того что она ее оформила фломастерами, так еще и выполнила в стихах!

— Надо же! Мудрено! — удивляется Андрей. — Как же я плохо знаю своего единственного ребенка! Всю жизнь работа съедает, простите… Живу по ту сторону забора. А задачи-то решены правильно? Я в физике не мастак…

— Правильно, — без энтузиазма подтверждает Марина Викторовна и зачем-то хмурится.

Жаль, если такой высокий, словно выглаженный лоб разрисуют морщинки. Пока Марину эта мысль не обременяет. Может, подсказать?..

— Только…

— Вас могут проверить! — заканчивает за нее полковник. — Из отдела образования или не знаю еще откуда. Они там и контрольными интересуются?

— А как же, Андрей Семенович?! — восклицает физичка. — Это же четвертная!

— И в чем проблема? Переписать? Пара пустяков, если нет ошибок! Проходняк!

— Вы так думаете? — иронически улыбается Марина Викторовна. — А вот ваша дочь наотрез отказалась переписывать! У нее проходняков, в отличие от вас, не бывает. Заявила, мол, если все решено правильно, то и переписывать нечего!

Она абсолютно права, думает Андрей. Молодец, настоящая умка, отличная растет девка, толковая! И снова обещает поговорить с Лёкой, которая, конечно, тут же начнет бурчать, что ей просто делать больше нечего, как заниматься пустой работой…

Но следующая информация ставит начальника милиции в тупик. Взбешенный географ, разгневанно потрясая какими-то щепками, заявляет, что Леокадия Ананова выбросила из окна третьего этажа глобус — школьное имущество, которое теперь придется возместить. И вообще это безобразие — глобус мог упасть кому-нибудь на голову!

— Да что я, законченная дебилка? — возмущается дома дочь. — Я семь раз посмотрела вниз, прежде чем бросила! Себе дороже! Мне просто захотелось увидеть, как выглядит Земля всмятку! Помнишь, когда я была маленькой, мы с мамой читали стихотворение Заходера: «Батюшки, глобус попал под автобус! Смялся в лепешку новехонький глобус!» Ну, бросить его под автобус оказалось сложнее…

Андрей не знал, как объясняться дальше, и плюнул на все. Пропади они пропадом — контрольные, учителя и проверки! Совсем зачмырили девку! В конце концов, все на этом свете когда-нибудь оканчивается.

Нина купила глобус и отвезла его в школу. К тому времени Лёка умудрилась нарядиться в материнские плащ и шляпу с огромными полями, залезла в шкаф в кабинете одиннадцатиклассников и неожиданно появилась в середине урока в таком виде… Прекрасная незнакомка… Вдобавок босиком. Ей всего лишь по доброте душевной хотелось позабавить и развеселить замученных подготовкой к предстоящим экзаменам выпускников. Настоящая дуся… Ее лучших чувств в школе почему-то не оценили и не одобрили.

Лёку вообще никто никогда не понимал. Почему так получалось, она не знала, но часто расстраивалась и мрачно утыкалась в окно. Люди казались злыми, тупыми и недоверчивыми.

— Мать, у нас толстый телефонный справочник есть? — спросил как-то вечером Андрей расстроенную Нину. — Из породы каких-нибудь золотых или серебряных страниц?

— При чем тут справочник? — подавленно отозвалась жена.

— А ты посмотри, сколько там школ! Посчитай! — посоветовал начальник милиции. — По-моему, за двести перевалило. Можешь менять их каждые полгода, все равно Лёке до окончания хватит и еще останется на случай, если вместо обещанных одиннадцати лет обучения введут двадцать пять. По примеру службы в старой армии.

— Ты должен изучить педагогику! — заныла Нина. — Там есть методики… Вот их и читай! Единственная дочь все-таки!

— Педагогика не для меня! — презрительно скривился полковник. — Я и так с утра до ночи хулиганье воспитываю! Совсем другими методами… Что же касается методик… Есть только одна методика, матушка, состоящая из двух пунктов: первый — нужно любить детей, второй — надо стараться сделать так, чтобы им было интересно! А в наших школах один долбеж и тяжко комплексующие учителя.

Он вспомнил Марину и вздохнул. Куда денешься с подводной лодки…

Но после школы развлечения Лёки стали еще серьезнее…