Анатомия чувств

54

Сельваджа танцевала со своей лентой в сопровождении веселой мелодии, которую она выбрала для нового выступления. Жесты ее были плавными и точными, четко выверенными и в то же время такими естественными, на первый взгляд.

Восхищаясь ею, ты сидел среди зрителей, наблюдавших за вторым туром соревнований по художественной гимнастике. Совершенство первого выступления не было лишь твоим впечатлением, Сельваджа попала в группу лидеров, которая продолжила борьбу за медали. Тебе вспомнилось, что в начале ноября начинались областные соревнования по плаванию. Выиграть их было бы для тебя пределом мечтаний, ты уже несколько лет упорно тренировался и теперь хотел бы, чтобы в тот день она была рядом с тобой, чтобы ты мог посвятить ей свою победу, если ты ее завоюешь, конечно.

Теперь движения твоей сестры неожиданно стали волнистыми и напоминали змеиные зигзаги, а лента походила на неистовый змеиный хвост. Ярусы Дворца спорта, как и в прошлый раз, были донельзя заполнены людьми, и ты отказался сесть рядом с родителями, предпочтя занять место в первых рядах, опершись, как прежде, на решетку временного ограждения. Все произошло в одно мгновение под светом прожектора, который следовал за каждым ее шагом. Ты ничего не заметил бы, если бы не увидел вдруг слезы в ее глазах: пируэт, выброс ленты, прыжок вслед за ней и потом кувырок в падении.

Только когда ты понял, что она не поднимается, или, лучше сказать, когда увидел, как она обеими руками сжимает лодыжку, бедняжка, стиснув зубы от боли, ты перепрыгнул через ограждение и поспешил к ней на помощь.

Музыкальное сопровождение оборвалось, ропот зрителей наполнил зал, а ты был на коленях рядом с ней.

— Сельваджа, милая, это ничего, — старался ты утешить ее, отведя челку со лба и гладя ее лицо.

Она тихо плакала, сидя и раскачиваясь, как маятник, от боли или, даже больше, от досады за совершенную ошибку, которая теперь ей так дорого обходилась.

У тебя не было времени ни на что другое, как вытереть ей первые слезы. Две подруги по команде и тренер уже подбежали к вам, обеспокоенные. Они тут же заморозили лодыжку спреем, подняли Сельваджу и, поддерживая ее, отвели в раздевалку. Всем было ясно, что тебе следовало бы отвезти ее в травмпункт, чтобы сделать снимок.

Мама выгнала тебя и отца, прежде чем помочь Сельвадже сменить сценический костюм на обычную одежду. Отец ждал вас в машине, ты же остался около двери. Ты был совсем близко от нее, но между вами была тонкая стенка, и становилось невыносимо слушать с замирающим сердцем ее сдавленные стоны.

Потом мама позвала тебя, потому что твою сестру нужно было отнести на руках до машины. Ты тут же бросился в раздевалку и, увидев ее печальные глаза и грустное выражение на личике, вдруг растерялся и почти не знал, что делать.

— Милая, я возьму тебя на руки и отнесу в машину, хорошо? — сказал ты, силясь улыбаться, чтобы подбодрить ее.

Она просто кивнула, и ты без всякого усилия поднял ее с лавки, а она уцепилась за твою шею и склонила голову тебе на грудь, закрыв глаза.

Она была так трогательна, скорчившись, опираясь на тебя, как на спинку кресла. Она уже два часла сидела на неудобном стуле в травмпункте, положив ногу с опухшей и ноющей лодыжкой на другой стул, склонив голову на твое левое плечо. Она ни разу не пожаловалась на неудобство, только иногда ты слышал, как она тихо постанывала от боли. В половине девятого вечера ее наконец-то осмотрел врач.

Диагноз был поставлен сразу же: частичный разрыв боковой связки лодыжки. Следовательно, лед, противовоспалительные и покой в первые дни, затем неподвижность на четыре недели и реабилитационная терапия еще как минимум на две.

Что ж, чудненько!

Дома мама помогла Сельвадже принять душ и подготовиться ко сну. Ты мог бы и хотел бы заменить ее, но ваша мать наверняка не согласилась бы на такое предложение. Ну, по крайней мере, ты проводил ее в комнату, раз уж тебя назначили ответственным носильщиком. Ты бережно положил ее в постель и осторожно поправил подушку под поврежденной лодыжкой, а она тем временем сыпала в стакан первую порцию противовоспалительного.

Родители пожелали ей спокойной ночи, сделав тебе знак выйти из комнаты вместе с ними. Но Сельваджа попросила, чтобы ты остался и побыл еще немного с ней, тогда они закрыли дверь и оставили вас одних.