Ангел с разбитыми крыльями

Глава 9

Я отвернулась и прошла в свою спальню. Открыла верхний ящик комода, где хранила несколько памятных мне вещей. Одной из этих вещей была бархатная коробочка, в которой лежал медный с позолотой кулон на кожаном шнурке в форме распустившегося цветка с эфиопским радужным опалом в центре. Для кого-то недорогая безделица, для меня же — частичка моей прошлой жизни.

Когда-то я сама сделала этот кулон в мастерской отчима и хранила, как память о мечте, которая уже никогда не осуществится.

Теперь же буду рада подарить его хорошему человеку.

Захватив из нижнего ящика комода чистое полотенце, я отнесла его в ванную комнату и ушла, не взглянув на Ангела. Взяла в прихожей кофту для Марии, смахнула слезы и постояла немного на лестничной площадке, чтобы от них не осталось следа. После чего спустилась на улицу, где на террасе уже успели собраться гости синьоры Белуччи.

Сама седовласая Лидия в нарядной блузе со старомодной, дорогой брошью на груди, стояла на краю террасы и звала за стол четверку детей, среди которых была и моя Мария.

Валерия уже успела положить детям в тарелки угощение и вынести на террасу горячие блюда, так что запах вокруг стоял потрясающий. Однако я была не уверена, что Мария согласится, и не ошиблась.

Она продолжала играть с Рики, но не из каприза или замкнутости, а просто потому, что не привыкла к таким ужинам в окружении взрослых людей.

Что же до меня, то я тоже успела отвыкнуть от вечеринок, поэтому ощущала себя не в своей тарелке, хотя люди вокруг мне были симпатичны.

— Анна, девочка, да что же это такое! — участливо возмутилась виновница вечера, едва меня заметив. — Не могу уговорить твоего Марио поесть с моими внуками. Ты только посмотри, какие лакомства мы приготовили, а он у тебя худенький, как тростинка!

— Марио, детка, — позвала она Мари, — не только Рики нужны силы, чтобы вырасти сильным псом, но и тебе, чтобы стать мужчиной, бамбино!

— Добрый вечер, синьора Лидия. Вы сегодня очень красивая, — улыбнулась я женщине, заходя на террасу и говоря чистую правду. — Не переживайте, Марио обязательно съест за ваше здоровье кусочек торта, он у меня сладкоежка. Просто сейчас здесь немного шумно и много взрослых. К тому же я и сама спустилась всего на минутку…

Синьора Лидия, которая сердечно улыбалась мне, вдруг замерла и совершенно по-театральному ахнула, схватившись рукой за грудь.

— Святые угодники! — воскликнула неподдельно-удивленно, а оттого получилось громко. — Мама миа, это кто такой?! К нам персидский принц пожаловал?!

Сбоку послышался смешливый голос Валерии:

— Мама, я же тебе говорила. Это муж нашей Анны, Алекс.

Синьора Лидия легко отмахнулась от слов дочери и вновь театральным жестом вернула ладонь на грудь.

— Я помню, что говорила, но.… Матерь божья, парень, ты настоящий? — посмотрела за мою спину. — Или это дело рук нашего Габриэля? А может, Боги сегодня расшалились, и решили меня порадовать на старости лет подарком?

Клянусь, я обмерла и чуть не лишилась сознания, потому что сзади ко мне приблизился Ангел и вдруг обнял меня рукой за плечи.

Сказал своим холодным голосом, в котором неожиданно появилась жизнь.

— Так вот она какая, прекрасная азалия Бергамо? А я-то думаю, почему Анна выбрала это место для переезда. Теперь понимаю. Она всегда любила азалии.

Не только у меня, но и у Валерии отвисла челюсть. Даже голос у Ангела был особенным, такой один раз услышишь и уже не забудешь.

Он совершенно точно стоял рядом, и хотя я не могла видеть его лицо, я могла поклясться, что он улыбается. И чувствует себя вполне раскрепощенно, раз уж у Авроры и ее подруги за столом поднялись брови и опустились бокалы с аперитивом.

Святая дева! Дай мне сил пережить этот вечер!

А ещё не выглядеть нелепо и глупо под обращёнными на нас любопытными взглядами, ощущая, как мужские пальцы обжигают кожу даже сквозь ткань кофты, обездвижив меня смелым прикосновением так же легко, как в первую ночь.

— Наслышан о вас, синьора, — тем временем спокойно продолжил Ангел. — Завидую Анне, что ей посчастливилось познакомиться с вами раньше меня. Извините, я немного не при параде сегодня. В следующий раз непременно накину что-нибудь приличное.

Глаза у синьоры Белуччи смотрели открыто и совершенно точно сияли. Я постаралась вздохнуть, чувствуя приближение паники.

— Ох, парень, это то, что надо! — ответила она. — Мне нынче восемьдесят лет, и думаю свою дань приличиям я отдала сполна! Знаешь, должна признаться, была у меня идея вызвать стриптизера… А лучше двух! Но тут мои дети, ты же понимаешь.

Ангел рассмеялся. Витторио тоже, а Валерия ахнула:

— Мама! Ты заставляешь меня краснеть!

— Ерунда! Главное, что этот красавчик заставляет мое старое сердце биться чаще! Лидия! — синьора Белуччи протянула руку для приветствия, и Ангел легко поймал ее пальцы и поцеловал.

Невзначай, какая-то секунда, не больше.… скорее игра… Но я не могла поверить, что это сделал тот же самый парень, с которым я проснулась в своей комнате. Бесстрастный и безжалостный, тогда его глаза не лгали. Смертельно опасный для любого, кто встанет на его пути.

— Для вас Алекс, леди. Будем знакомы.

Пришло время что-то сказать, все смотрели на меня, и я подарила Лидии свой подарок. Что при этом говорила, не вспомнила бы и под пыткой, потому что рука продолжала лежать на моем плече, и всё происходило, как в тумане.

Однако синьора так расчувствовалась, что расцеловала меня в обе щеки, и я не смогла найти отговорку, чтобы уйти.

На террасу спустились Габриэль с Кристианом, оба в модных пиджаках, белых рубашках и брюках. Один Ангел был в расстёгнутой куртке, надетой на голое тело, но, кажется, это никого не смущало, учитывая, как все таращились на его скульптурную грудь.

Слава богу, упрашивать Вишенку поужинать в присутствии взрослых не пришлось. Как только хитрый Рики спрятал свой мяч в кустах, вынуждая детей играть с ним в прятки, сидеть за столом им стало скучно. Так что сообразительная Валерия поставила детям кофейный столик прямо на газоне, и мы вместе с ней перенесли еду.

После чего, слегка запнувшись, я вернулась на террасу, где уже расселись все гости вечера, и да, села рядом с моим неожиданным мужем, не зная, как поступить после его слов, и не понимая, куда он ведет свою игру.

Я боялась неизбежных вопросов, которые так или иначе ещё прозвучат за столом. И ответов Ангела. В своем побеге мне всегда удавалось хорошо молчать и недоговаривать, но ложь никогда не была моей сильной стороной. А актрисой я и вовсе была никудышной.

В основном говорили дети сеньоры Белуччи — оба сына и дочь. Обращаясь к матери, поднимали простые, понятные каждому тосты и желали здоровья.

Все выпили вина. Я тоже, потому что Ангел наполнил мне бокал. Потом Авроре и Сандре, которые сидели напротив. Он уже не обнимал меня за плечи, но его рука продолжала лежать поверх спинки моего стула, держа в зоне его внимания.

Я ощущала эту руку каждым нервом. Только чужие пальцы не трогали мои волосы, как любил это делать Лоренцо Фальконе, зная, что я ненавижу его. Демонстрировать мою покорность перед своими друзьями-ублюдками, чтобы потом стянуть пряди до боли, наслаждаясь своей силой, и потребовать его поцеловать.

Как же это было мне хорошо знакомо и страшно! Короткие, мозолистые и сильные, пальцы Лоренцо оставили на мне слишком много шрамов, чтобы память о длинных пальцах Ангела, ласкающего меня между бедер в момент забытья, смогли стереть те воспоминания.

Я не знала, какие из пальцев опаснее. Мне просто хотелось жить.

Еда была вкусной, компания расслабленной, и поздравления за столом звучали мило и непринужденно. Истории из жизни Лидии, истории о ее любимых жильцах, которые когда-то жили в коттедже, нелепые курьезы и смех хозяйки вечера, когда она вспоминала своего гуляку-мужа и его богатую фантазию по части примирения и возвращения в семью.

Конечно, я понимала, что есть прелесть в таких вот спонтанных вечерах, но улыбка всё равно давалась с трудом.

А вот Ангел улыбаться перестал. Медленно пил вино, почти не ел, и смотрел на меня. Не знаю, что видел, но думали мы с ним точно каждый о своем.

— Алекс, расскажи нам, откуда ты? Чем занимаешься? — дождавшись своего часа, наконец задала терзающий всех вопрос Аврора, соблазнительно обкусывая перепелиное крылышко. — Ты похож на ирландца, только кожа у тебя смуглее. Дай угадаю… Ты корсиканец? У тебя точно смешанная кровь, как у Алена Делона!

Я практически ощутила, с какой неохотой Ангел переключил внимание на девушку.

— Я родился в Ломбардии. А насчет крови — в моей жизни ее было слишком много и разной, чтобы я стал париться этим вопросом, — ответил ровно, ничего не объяснив.

Но Аврору это не остановило, а только раззадорило любопытство.

— Анна говорила, что ты работаешь в Америке и у тебя контракт. Кем? Чем такой парень, как ты, может заниматься? Ну, давай! Расскажи нам! — моя соседка обольстительно улыбнулась парню. — У твоей Анны ничего не узнать, она страшная молчунья!

— А ты как думаешь, карамелла⁴[4]?

— Снимаешься в порно? — вдруг огорошила всех за столом подруга Авроры, розововолосая Сандра, не сводящая с Ангела взгляда, и мы с Габриэлем и Кристианом, внимательно следившие за разговором, разом поперхнулись вином.

И вместе схватились за салфетки, срочно исправляя последствия.

А вот с лица Авроры игривый флер тут же слетел, и она изумленно взглянула на подругу:

— Сандра, ты с ума сошла? Забыла, где находишься?

Однако девушка серьёзно повела плечами.

— Остынь, я просто предположила. Этот парень слишком горячий, чтобы нас всех разочаровать. Скажешь нет?

Аврора перевела на меня виноватый взгляд и замахала руками:

— Анна, душка, прости, иногда нас заносит! Алекс, пожалуйста, не бери во внимание! Если честно, мне тоже это первым пришло на ум, когда я тебя увидела за ремонтом машины. И здесь все знают, почему. Но Анна тебе об этом позже расскажет!

— Хочу заметить, — веско вставила синьора Лидия, — что в этих стенах не осуждают людей за их профессию и взгляды, если они не расходятся с законом!

— Ну, слава богу, можно жить, — выдохнула Сандра, а Ангел спокойно ответил:

— Не угадала.

— Ты снимаешься в рекламе? — попробовал свой вариант Габриэль.

— Уже ближе.

— Работаешь на киностудии?! — спросил Кристиан.

Да уж, с таким любопытством от Ангела здесь вряд ли отстанут, только не похоже, чтобы он нервничал.

— Считай, что угадал.

— Да ладно! — неподдельно восхитился Габриэль. — Ты актер?! А почему мы тебя не знаем?

Ангел лениво прокрутил на столе бокал, давая себе секунду, прежде чем ответить.

— Я не актер, а… пусть будет каскадер. Мне это занятие ближе по духу, нежели изображать перед камерами идиота. — Он вдруг усмехнулся девушкам. — Не берите близко к сердцу, сахарные, ок? У каждого свой путь.

Они не собирались брать, им всем было интересно продолжение.

— А в каких фильмах ты участвовал?

— А каких актеров знаешь?…

— Лично немногих. Предпочитаю общаться с ними через агента.

— Офигеть!

— А мы тебя видели в фильмах? — не унималась Сандра. — Наверняка в жарких сценах это ты их дублируешь! Господи, я бы на тебя посмотрела …

— Не выйдет. Этот пункт отсутствует в моем контракте.

— А Анна тебя не ревнует? — Аврора вернула себе хорошее настроение и рассмеялась. Большая грудь заколыхалась под платьем.

Привстав на стуле, блондинка коснулась моей руки, замершей на бокале:

— Да ладно тебе, соседка, расслабься! Не укусим мы твоего очаровательного Алекса, просто пощупаем чуть-чуть! Ну же, Алекс, расскажи?

Даже я, искоса взглянув на Ангела, засмотрелась на его ничего не означающую улыбку.

— Ревнует, конечно, девочки. Я не очень хороший муж, раз уж Анна не спешит обо мне откровенничать. У нас сложный период, если вы понимаете, о чём я. Так что приберегите свои блиц вопросы для другого раза. Вряд ли сегодня мы вас порадуем откровениями.

Святая дева, я сидела натянутая, как струна, а Ангел развлекался. Люди перед ним сидели слишком прямодушные для подобной игры. Хотя злой бы я ее не назвала.

— Так на какой студии ты работаешь? — запоздало высунулся Кристиан, но Ангел уже смотрел на синьору Белуччи, и лицо его снова было задумчиво-серьёзным.

— Как-нибудь потом расскажу. А сейчас мне куда интереснее узнать продолжение вашей истории, Лидия. Так что же случилось в семьдесят восьмом году, когда у вас собирались отобрать этот дом? Вы на самом деле решили застрелить того адвоката?

Невероятно. Неужели он действительно слушал рассказ старой синьоры?

Ужин был вкусным и продолжительным. Все успокоились, играла музыка, а я по-прежнему не могла найти причины, чтобы уйти. Хозяйка вечера пошла танцевать со своим старшим сыном, Витторио пригласил Валерию, а меня поднял из-за стола Ангел.

— Пойдем, Соле, отыграем роль, — сказал, обнимая за талию и легко поднимая за собой, — иначе они подумают, что ты меня боишься.

Пришлось пойти и положить руки ему на плечи. Правда, в глаза смотреть не стала, сосредоточила взгляд на красивых губах.

— Так и есть.

— Я не нуждаюсь в деньгах и не торгую людьми. Это всё, что тебе нужно знать. И не забираю свои обещания.

— Ты ничего не объясняешь.

— Нет.

— Тогда спасибо за машину.

— Пожалуйста.

Ангел держал меня аккуратно и ничего лишнего себе не позволял. Просто танец пары на террасе. Но было странно ощущать рядом его сильное тело и продолжать искать ответы.

Я отошла от него первой, когда к столу подбежали дети.

Внуки синьоры Лидии собирались открыть тайник со сладкими подарками, который приготовила для них бабушка у себя в квартире, и Вишенке очень хотелось на это посмотреть.

— Синьора Лидия и для тебя, Марио, приготовила кое-что интересное! — по секрету сообщила Валерия, подмигнув моей растерявшейся девочке. — Бамбино, ты получал когда-нибудь сюрприз от Боко-поко?

Вишенка мотнула головкой.

— Нет, а кто это?

— Это очень старый гном, — объяснила Валерия. — Такой старый, что никому не показывается на глаза. Но он добрый и любит детей, поэтому оставляет для них подарки. Если подарок нравится, то Боко живет ещё год. Так что его обязательно надо радовать! Алекс, ты не против, если твой сынишка сбегает к маме домой? Это ненадолго.

Мы с Вишенкой обе замерли, предчувствуя катастрофу.

Это от себя я могла требовать, что угодно. Стараться держать лицо, улыбаться и не вздрагивать от прикосновений, при которых хотелось бежать.

Ну почему, почему моей девочке со мной так трудно?

Не знаю, в кого она родилась такой смышленой и умной не по годам. Пряча глазки, совсем, как я во время танца, замешкавшись, дочка обратилась не ко мне, а к стоящему рядом мужчине. Сообразив, чего от неё все ждут.

— Можно мне.… п-папа?

Ничего не изменилось внешне, всего мгновение молчания, но Ангел напрягся, я почувствовала это. Разжав пальцы руки, снова сжал её в кулак.

Нет, не ответил, кивнул.

Но этого оказалось достаточно для всех, и явно сверх меры для Марии, потому что она сразу же убежала. А я отошла к стулу на непослушных ногах и села. Допила вино.

Голова не хмелела, напряжение не отпускало, и я понимала, что долго так не выдержу.

За моей спиной синьор Витторио с Габриэлем и Кристианом разговаривали с Ангелом, я слышала его ровные, скупые ответы, а сама старалась хоть отчасти реагировать на слова Авроры и Сандры.

— Да, девочки, чудесный вечер, хотя слегка прохладно.

— Ничего, соседка, ночью согреешься! С таким-то красавцем не сгореть бы!

Спонтанный вечер девушкам явно нравился, они все время подшучивали надо мной, после чего я внезапно соврала, что мы с Алексом разводимся, чем, кажется, удивила обеих. Потому что обе не поверили.

Но это не имело значения. Завтра придет новый день, и нужно будет объяснить отсутствие мужа.

Он сам сказал «сложный период». Пусть. Похоже, мы оба потерялись в той грозе, и будет лучше, если я вернусь к своей тихой жизни.

Дочка вернулась с подарком. Пакетом конфет, красным рыцарским мечом на поясе и шлемом на голове.

Бедняжка, подарок ей совсем не нравился, но она так боялась расстроить неизвестного Боко-поко и синьору Лидию, что едва не плакала.

— Мамочка, я хочу домой!

Как же я хотела для неё всё изменить!

Ну вот и нашлась причина уйти.

Я встала из-за стола, поблагодарила Валерию и сеньору Белуччи за замечательный вечер, и сослалась на то, что сыну пора ложиться спать. Ушла, не пригласив Ангела следом. Сейчас меня волновала только моя дочь.

Войдя в квартиру, закрыла дверь на ключ и обняла Марию. Мы снова были вместе в нашем мирке, где становились собой.

И где оживали наши страхи.

— Мамочка, я боюсь!

— Всё будет хорошо, солнышко! Они ничего не заметили. Ты устала?

Вишенка кивнула.… и расплакалась. Я раздела ее, разулась сама и отвела в спальню.

Успокоив, положила в кровать.

На террасе гости ещё не расходились. Я продолжала слышать их голоса, пока варила для Марии шоколадное молоко, не зная, когда уйдет Ангел. Мне просто хотелось, чтобы этот длинный день закончился.

Дочь уснула, я больше не собиралась выходить на улицу, и сняла парик. Выдернула из ушей тяжелые серьги. Приняла душ, стараясь смыть с водой все мысли и воспоминания о прошлом. Их было много, и мне никак не удавалось ничего забыть.

Куда уехать? Что будет завтра? Как мы будем жить?

И… почему он вернулся?

Я надела халат и вышла на кухню. Заварила себе горький кофе. Вздрогнула от внезапного звука открывающейся двери…

Моя квартира оказалась слишком маленькой, и Ангел оказался за моей спиной до того, как я успела обернуться.

И вроде не коснулся, но придвинулся так, что я практически задохнулась. Схватилась за стол, просто чтобы устоять на ногах. Подняла лицо, встречаясь с его темно-синим взглядом.

Ледяным и голодным, сквозь который прорывался огонь желания, я не могла ошибиться…

О, мама миа!

— Ева….

— Нет!

Руки Ангела все же легли на мои бедра. Жадно прошлись по ним, задрали халат и смяли кожу. Опалили меня жаром, от которого ослабели ноги и просел голос.

— Пожалуйста, нет!

Мы стояли минуту, прижавшись друг к другу, пока Ангел дышал в мои мокрые волосы, а я в его шею. Он стоял так близко, словно нас вновь накрыла гроза. Если бы сейчас за окном раздался удар молнии, я бы не удивилась.

— Ты хотела знать, почему я здесь, — прошептал, но тайны больше не было.

— Теперь знаю. Но не понимаю, зачем я тебе.

— Не ищи ответы, Соле, их нет.

— Тогда просто забудь меня!

Он всё-таки отошел от меня, хотя и не сразу. Повернувшись к столу, достал из кармана куртки бумажник и положил на стол несколько крупных банкнот.

— Я тебе задолжал за одежду и кров.

— Не столько. Это много.

— Считай, что это моя плата за ночь.

Я вспыхнула и побледнела одновременно, осознав намек, и схватилась рукой за ворот халата.

Я бы не смогла его остановить ни криком, ни мольбой. Но, похоже, Ангел сам осознал, как прозвучали его слова, потому что жестко добавил, уже не глядя на меня:

— За ночь, которую переночую тут. Чёрт!

Он ушел рано утром, пока мы спали, не нарушив тишину квартиры и наш сон.

На этот раз я не стала баррикадировать детскую и прятать под подушку маникюрные ножницы — не было сил возводить бесполезные преграды и прислушиваться к каждому шороху. Хотелось согреться и успокоить Марию во сне своим теплом. Дать дочери то немногое, что я могла дать — любовь и заботу.

Но меня саму дрожь не отпускала до утра, сон возвращал к воспоминаниям прошлого, поэтому спала беспокойно.

А когда утром проснулась, то сразу поняла, что мы одни. Сильная аура Ангела ощущалась даже сквозь стены, а сейчас вокруг была пустота, похожая на эхо. Только деньги остались лежать на обеденном столе в кухне, как напоминание о вчерашнем вечере, а в ванной — испачканная в машинном масле и грязи белая дорогая футболка.