Ангел с разбитыми крыльями

Глава 19

Но я даже не догадывалась о масштабах происходящего, пока мы не подъехали к отдельно стоящему коттеджу, затаившемуся среди хвойного леса в северной части пригорода Бергамо.

Коттедж уже окружен людьми Санторо, и когда угольно-чёрный «Майбах» главы клана подъезжает к воротам, они раскрыты нараспашку, а по обе стороны кованного забора стоят люди с оружием, направленным друг на друга.

Мысли вихрем проносятся в голове, пока я наблюдаю молчаливый диалог людей из клана Фальконе с кланом Санторо.

Последних намного больше, в десятки раз, они не прячутся, они ждут команды, и напряженная тишина между противниками сгустилась до такой плотности, что, кажется, чиркни спичку и всё вокруг вспыхнет факелом.

Из коттеджа выходит Лоренцо. Я сижу в машине, смотрю на двор коттеджа сквозь затемненное стекло, но сразу же узнаю своего монстра в высокой и мощной фигуре, остановившейся на невысоком крыльце.

Я могла бы себе сказать, что он не изменился — всё те же резкие и жестокие черты лица, не сулящие миру ничего хорошего. Широкая шея, сбитые плечи, грубая щетина и твердые кулаки. Налитые злостью чёрные глаза. Но теперь ненавистное лицо Фальконе вдоль щеки рассекает глубокий шрам, перекосивший его. И я мгновенно догадываюсь, чья рука его оставила.

Проклятый Фальконе, как жаль, что тогда в родительском доме у меня не получилось тебя убить! Не дрогнув, повторила бы снова!

Из своей машины выходит Адам. Солдаты кланов остаются стоять, пока он проходит вперед и останавливается в воротах напротив Лоренцо, без слов давая врагу понять, кто перед ним.

Тот видит его и несколько мгновений удивленно хмурится, пока новый гнев не заставляет ощериться жесткий рот. Не знаю, почему Лоренцо решил, что Ангел похож на бледного крысеныша, но сейчас соперник ему не нравится, и я лучше других понимаю, почему. Он увидел синие, ледяные глаза Ангела, и понял: легко не будет.

Никому и никогда Фальконе не прощал вызова, теперь же Санторо загнали его в угол, и мое сердце кричит об опасности.

— Дон Марио, этому чудовищу нельзя верить! Для него не существует правил! Он змей, прячущий жало, неужели вы не видите?!

В дорогом автомобиле главы клана стоит мертвая тишина. Драка ещё не началась, а внимание всех уже предельно сосредоточено на мужчинах, стоящих друг напротив друга. Я не жду ответа, мне просто хочется уберечь Адама, но Дон Марио отвечает с сухой твердостью и не колеблясь, давая понять, что ничего не изменить:

— Селеста, оставайтесь с Евой в машине под бронированной защитой, что бы ни происходило! Я должен это видеть!

Он подает охране знак рукой и выходит из седана, как только ему открывают дверь. Седовласого Дона тут же окружают восемь солдат клана, а Селеста крепче меня обнимает.

— Не осуждай Марио, Ева, — просит женщина с горечью в голосе. — Фальконе убил его сына, а теперь может убить и внука. Он всё понимает, но отдал право вендетты Адаму и не может нарушить слово. Если бой будет нечестным, погибнут все люди Фальконе — не только здесь, но и в Неаполе. Присутствие тут самого влиятельного Дона Италии объяснит им это лучше всяких слов.

Я сжимаю пальцы на воротнике плаща, другой рукой нащупав ручку двери.

— Если бы Лоренцо это остановило.… Он никогда не щадил своих людей!

— Значит, — меняет тон на бесцветный Селеста, — сегодня его остановит смерть.

Адам раздевается. Снимает куртку, затем рубашку. Не сводя с Фальконе взгляда, бросает одежду на землю, оставшись стоять раздетым до пояса, в одних брюках — широкоплечий и стройный, хладнокровный Азраил, избравший оружием мести только силу рук и ненависть.

Он медленно входит во двор и останавливается, бросая врагу вызов, от которого невозможно отказаться — оружие людей Санторо поднято и предохранители сняты.

Лоренцо медлит. Осматривает периметр коттеджа, соизмеряя силы… и следует правилам вызова.

Нехотя сбрасывает одежду, спускается с крыльца и расправляет мощные плечи с круглыми мускулами. Сверкая чёрным взглядом, что-то говорит Ангелу, но из машины слов не разобрать. Однако и догадаться не сложно: он торгуется, и я молюсь, чтобы Мария была жива!

Он начинает угрожающе двигаться по кругу, то разжимая, то сжимая кулаки, и последнее подсказывает мне, что Фальконе нервничает.

Ангел тоже начинает движение. Оба мужчины обходят центр двора, медленно сближаясь, и тишина в этот момент над произвольной ареной боя стоит такая звенящая — что, кажется, тронь, и лопнет разорванной тетивой. Полоснет сердце болью и рассечет надвое. А воздух такой тяжелый, что я перестаю дышать…

Нет, Лоренцо всё же изменился. Он стал тяжелее и осторожнее. Вскинув кулаки перед собой, он склоняет голову то влево, то вправо, словно примеряясь, в какую сторону броситься. Рычит, делая ложные выпады, и мне хочется крикнуть Адаму: «Не верь! Только не дай себя обмануть!»

Он не даёт, вытаскивая Фальконе на центр круга и подпуская к себе. Гладкие, сильные мышцы играют под кожей, спина напряжена до предела… Я смотрю во все глаза, но всё равно пропускаю момент, когда начинается драка — таким стремительным оказывается Ангел.

Он резко бросается вперед, следует серия ударов, и лицо Лоренцо мгновенно окрашивается кровью. Ангел бьет жестоко — в подбородок, в голову. Снова в голову.

Фальконе отклоняется и отвечает резким ударом в бок. Кинувшись вперед, ударяет Ангела кулаком в плечо, и ему удается отбросить его назад.

Я вскрикиваю. Селесте меня не сдержать, и мы обе оказываемся вне машины. Она что-то настойчиво требует, но сама замолкает и смотрит на бой. Напрасно охрана подступает к нам — сейчас никто не может оторвать взгляда от драки. И никто не способен увести меня отсюда.

Резкие движения, мощные удары, и смертельная схватка, результат которой решит всё: честь, жизнь и будущее кланов. Тишину разрывают жесткие выдохи, окрашенные каплями крови и пота. Оба соперника вкладывают в бой всю свою ненависть, всю ярость, и никто не собирается уступать.

Лоренцо всегда гордился своей силой. Сколько смертей и зла стояло за этим человеком! Его боялись и проклинали, в жестокой драке ему не было равных.

Но сегодня ему попался соперник, который ему не уступает. Наоборот, он его убивает. И дыхание крепкого, но тяжелого Фальконе становится все более прерывистым и рваным. Его сильные удары ложатся на каменные мышцы Ангела, сотрясая его тело, но не повергая на землю. И злость вместе с растущей досадой ещё больше обезображивают лицо Лоренцо.

Адам выше, быстрее и собраннее. Он наносит молниеносные и беспощадные удары, не давая Фальконе выдохнуть. Загоняет к серой стене коттеджа и бьет раз, второй, третий.… распаляя ярость в кулаках до белого жара. Замахнувшись, с силой ударяет в лицо Чудовища локтем, и на землю вместе с кровью летят зубы Фальконе, а рот превращается в кровавое месиво.

Адам тяжело дышит и отходит от Лоренцо. Передышка боя короткая, и никто вокруг не смеет подать ни звука. Однако Фальконе не новичок в драках и, сплюнув кровь на землю, он отлипает от стены, утирает подбородок запястьем и вновь сжимает кулаки. Бросается вперед со звериной злобой, и новая схватка оказывается ещё ужаснее прежней.

Кровь, рычание и резкие выдохи. Я знаю Фальконе, для него этот бой на глазах у людей обоих кланов — унижение, которое он не способен остановить, и сила рвется из него со слепым отчаяньем.

Ему удается вырваться из-под шквала ударов и несколько раз ударить Ангела в грудь и в плечо. Он пытается схватить его за шею, но получает удар в подбородок, и оба валятся на землю.

Я хочу закрыть глаза, чтобы не видеть этого — и не могу. Пальцы Селесты впились в мое запястье, как ледяные тиски. Женщина тоже едва дышит от волнения за Адама, и этот страх не унять, как и шум в ушах — сердце бьется просто неистово!

Я вижу толстые и смуглые пальцы Фальконе на горле Адама, закрываю рот рукой, чтобы не закричать, но через мгновение Ангел ломает эту руку так, что вместе с рёвом Лоренцо слышен хруст кости, и оказывается верхом на сопернике. Начинает методично его избивать, превращая лицо Лоренцо в кровавую маску, с каждым ударом выпуская наружу семнадцать лет ненависти и боли. Становясь холодным оружием мести, и я понимаю его, как никто.

И вдруг кричу, бросившись вперед и позабыв обо всем — о людях, о правилах, об опасности быть убитой одним из солдат клана Фальконе:

— Адам, берегись! У него в ботинке нож! — кричу, первой заметив движение монстра, но он уже успел вырвать лезвие, спрятанное в голенище ботинка, и ударяет им снизу вверх, целясь в сердце Ангела.

— Нет!

Мой крик летит быстрее, и Адам в последний момент успевает отклониться. Однако нож все равно входит в его бок, а сила удара сбрасывает с Лоренцо.

— Нет!

Фальконе грузно встает. Шатаясь, поворачивается в мою сторону и находит меня взглядом — кровавое чудовище из моих кошмаров. Всё ещё огромное, безжалостное и дикое.

— М-моя!.. — нечленораздельно ревёт, сходя с места, а во мне поднимается такая ненависть к нему, что я забываю о страхе.

Я так сильно его ненавижу, что если бы могла — поразила молнией, чтобы сжечь дотла!

— Проклятый убийца! Проклинаю тебя и никогда не прощу! — кричу с ненавистью. — Не твоя! Гори в аду, Чудовище! Я проклинаю тебя за всё, что ты сделал со мной и Марией! За то, что ты есть на этом свете! За всех, кого погубил!

В чёрно-багровых глазах Лоренцо сверкает тьма. Шатаясь, он приближается ко мне, словно не видит никого вокруг, протягивает руку к горлу… но вместо того, чтобы схватить, внезапно сам хрипит и валится на колени.

За его спиной стоит Ангел с окровавленным ножом в руке, которым только что перерезал Фальконе горло, и на секунду мне видятся над ним огромные раскрытые крылья Азраила.

Отбросив нож, он берет врага сзади за голову и резко сворачивает ее, ломая шею. Раздается хруст костей, и тело Лоренцо безжизненно обрушивается на землю. А я слышу знакомый голос:

— Всё. Его больше нет, Соле.

Тишина вокруг нас оседает холодным пеплом. Она ещё не коснулась земли и не рассыпалась, но это вот-вот случится. Я смотрю сквозь слезы на Ангела и вижу его избитое тело и окровавленный бок, истекающий кровью, словно вернулась в наше первое утро. Бледные губы, которые раскрываются, чтобы с трудом втянуть воздух.

Он вдруг опадает на колено и роняет из пальцев нож…

— Адам!..

Я бросаюсь к нему, чтобы не дать упасть, и вместе со мной подбегает Селеста. Все вокруг приходит в движение.

— Парни, мне нужны бинты! Быстро! Вито, неси медицинскую сумку и вызывай реанимационную машину! Тони, связывайте носилки!

— …Пожалуйста, держись!

— Сбросьте куртки на землю, нам нужно его положить!

И властный приказ Дона Марио:

— Клан Фальконе, сложить оружие! Лицом к стене и на колени!.. Санни, осмотрите дом! Там должны быть женщина и ребенок.

И снова бойцам Фальконе:

— Молитесь, собачьи выродки! Если они окажутся мертвы, вы больше никогда не увидите своих близких…

Я наконец-то вижу Вишенку. Ее выносит на руках кто-то из людей Санторо. Мужчина выходит из коттеджа с ребёнком на руках, и в это же мгновение Вселенная разбивается вместе с моим сердцем, едва я замечаю неестественно вывернутую ручку дочери и ее безжизненное лицо.

— Мария?… Мария!

Я с криком бросаюсь к дочери, но земля проваливается под ногами, а грудь ударяется о воздух, словно о стену. Я бегу к своей девочке и не могу добежать. Разрываю легкие беззвучным криком… и вдруг теряю сознание, сорвавшись с обрыва своей боли в темноту.