Ангел с разбитыми крыльями

Глава 12

Адам

Из дневных теленовостей

Канал «RTI-news»

Криминальная сводка…

…Сегодня ночью в пригороде города Монцы, регион Ломбардия, неподалеку от известного автодрома в съемном апартаменте был обнаружен мертвым Массимо Ла Торре, совладелец гоночного клуба «Pistolapermoto», сын известного адвоката Федерико Ла Торре, убитого месяцем ранее в окрестностях Стеццано.

Полиция пока воздерживается от подробностей и не комментирует смерть сорокачетырехлетнего бизнесмена, однако нашим журналистам стало известно, что труп мужчины со следами насильственных действий обнаружила его пассия, двадцатисемилетняя модель Зита Пальчини, с которой у женатого бизнесмена, со слов самой девушки, была любовная связь.

Охрана Массимо Ла Торре, присутствующая неподалеку от места происшествия, не слышала никаких подозрительных звуков, и отреагировала на крик сеньориты Пальчини уже после того, как девушка, обнаружив труп и потеряв сознание, пришла в себя и смогла сообщить и произошедшем.

По этическим соображениям мы изменили фамилию модели, но полиция обещает инициировать новое расследование по беспрецедентному убийству членов одной семьи, которое всколыхнуло северную Италию.

Как сообщил нашему каналу анонимный источник, речь может идти о вендетте и нераскрытом преступлении почти двадцатилетней давности, к которому могли быть причастны отец и сын…

… Я стою в доме деда и смотрю на широкий экран телевизора, на котором транслируют прижизненную фотографию оплывшего от сытой и беспечной жизни Массимо Ла Торре, запечатленного за штурвалом собственной яхты с сигарой в зубах. На волчью падаль, облаченную в овечью шкуру примерного гражданина и семьянина, который ещё вчера торговался с дорогой проституткой, как нищая торговка, купившись на её предложение о новой встрече.

Я дал ему время заглянуть в мои глаза и всё вспомнить, прежде чем слил его кровь из горла в мусорное ведро и заставил в ней захлебнуться. Он так и остался стоять в ней по шею, на коленях, как того заслужил.

— Ещё один сдох. Гори в аду, ублюдок!

Пальцы сжимаются в кулаки добела и перед глазами встает другое лицо с чёрными зрачками и шрамом над толстой губой, и звучат слова: «Малыш, ты умеешь плавать? Отвечай!» Слова не человека, чудовища, которое являлось мне во сне с одним и тем же вопросом много лет.

И снова все годы проносятся перед глазами… родители… тонкий, словно птичий, крик матери…. её растерзанная плоть… каменный мост… угольно-чёрная река…. монах Сержио.… и слезы Тео под этой беловолосой тварью…

Моя собственная адовая карусель с иссеченной кровавыми лезвиями памятью.

Скоро я сам отвечу Скальфаро на все вопросы! Или умру.

Выпив мести, я готов был идти за ним уже этой ночью. Пламя ненависти рвалось из меня и сжигало изнутри сильнее яда. Но меня остановила гроза и зелёные глаза Соле, вдруг явившиеся перед внутренним взором. Её запах, долетевший с ветром и коснувшийся ноздрей.

Сам не помню, как очнулся у её порога и уже не смог уйти.

Трусливая и смелая Соле. Сама того не ведая, она спасла меня снова.

— Теперь очередь Скальфаро! — холодно обещаю, кроша лед в голосе. — Клянусь, Марио, твой сын будет отмщен и попадет в рай вместе с Ларой! Они заслужили свой покой. Да будет так!

Дон Санторо стоит за моим плечом и слышит меня. Он ждал этого дня не меньше, но спрашивает глухо:

— А ты куда, Адам?

— А я пришел из ада, так что дорогу назад найду. Ты уже знаешь?

Я говорю о Массимо, и дед понимает:

— Да, мой человек в полиции рассказал подробности вендетты. То, как именно сдох Ла Торре.

Он выплевывает ругательства, сжимая руку у груди в крепкий кулак:

— Грязный сукин сын! Хотел бы я самолично вырвать ему глотку! Им всем, чтобы тебя спасти! А лучше бы сам умер в тот день вместо Ремиджио. Будьте прокляты, собаки, даже в аду! Они не заслужили этих десяти лет. Ни один из них!

— Они уже платят, дед. Эта мразь, Джанни Скальфаро, боится каждого нового дня, зная, что клан Санторо открыл на него охоту. Но я доберусь до него.

— Он очень опасен, Адам, и силен. Только что его человек принес мне предложение об откупе. Сумма немалая. Он знает, что мне известно всё о той ночи на мосту, и в случае отказа обещает открытую войну.

Я выключаю телевизор и бросаю пульт на диван. Поворачиваюсь к деду лицом.

— Дед, увези Селесту и Тео из страны, я сам достану его.

Но напряжение в теле старого дона не уступает моему собственному, и наши взгляды скрещиваются.

— Не сам, Адам! Рассчитывай на Тони и Пьетро, это мои лучшие парни и у них свои счеты с Джанни! Эта хитрая паскуда обложился вооруженной охраной и заточил клыки. Если не убить его сразу, мы потеряем много людей. Я не стану рисковать ни тобой, ни ими!

— Посмотрим.

— Санторо когда-то были бедными, были униженными и оболганными, но никогда не были дураками!

— Поверь, Марио, я это усвоил. Ты хороший учитель.

— Хорошо бы, Адам Санторо! Потому что если нет… я никогда себе не прощу, что ждал столько лет!

Он уже многое не может себе простить. Сегодня память как никогда жестока к нам обоим, и дед выдыхает, осеняя себя крестным знамением:

— Господи, прости нас, грешников! Как умеем, так живем. Не прощаем, а ты прости несовершенных детей своих. Увезу, внук… И Селесту и Теодоро от беды подальше! И девчонку эту, проститутку, спрячу. Пригодится ещё. Лучше скажи, где ты был всю ночь и утро? Алонзо позвал меня, как только ты пришел.

Где? Мысли мгновенно возвращают меня в старый дом и маленькую квартиру в Верхнем Бергамо, рисуя перед глазами застывшую в проеме спальни Еву. Позже растерянную, возбужденную, рассыпавшую пряди с золотом по подушке. Пробуждая жажду к ней, которая и сейчас не стихла.

Я не знаю, что это за потребность и не уверен в том, буду ли жив завтра. Но точно уверен, что хочу всё о ней знать.

— Считай, дед, что приходил в себя, — отвечаю.

— В том же месте, что и в прошлый раз? — цепко подмечает он.

На этот раз я не отрицаю, но и не отвечаю утвердительно. Мы просто встречаемся взглядами.

— Кто она? — спрашивает Марио, безошибочно считав мои мысли. — Что ей известно о тебе?

Я выдерживаю его недовольный взгляд несколько секунд, прежде чем ответить.

— Ничего. Она подобрала меня разбитого на дороге во время грозового шторма. И нет, дед, не из-за моей смазливой рожи. А первое, что сказала, когда пришел в себя, чтобы убирался вон из ее дома.

Хмурые брови деда выравниваются.

— Удивил, Адам. Санторо всегда умели ладить с женщинами, когда это нужно.

— Не в этот раз. И не с этой женщиной.

— Ты убрался?

— Не сразу.

— А теперь, значит, вернулся?

— Значит.

— И? Как ты собираешься решить с ней вопрос?

Я никогда не был приятным парнем, и в этом мы с Марио схожи. Надеюсь, он понимает по моему взгляду, что на эту территорию моей жизни ему лучше не заходить.

— Оставь, дед. Не лезь! Она просто девчонка с ребенком на руках. Ей нет дела до наших разборок!

— Зачем тогда мне о ней знать? Мог соврать, как в прошлый раз Селесте, что обработал раны сам.

— Не мог.

Он смотрит на меня с укором, ожидая продолжения, и я говорю:

— Мне нужна твоя помощь, Марио. Я занят ублюдком Скальфаро, а больше никому не доверяю.

— Говори.

— У тебя есть свой детектив в Неаполе? Кто мог бы собрать информацию о личности, но так, чтобы не вызвать подозрения ни у одной души.

Дед снова озадаченно хмурится.

— Есть. Сориентируй, какого толка нужна информация. Не хотелось бы дергать связи в полиции.

— Любая. Сведения о семье и прошлом. Место жизни, учебы и всё, что получится узнать. Не люблю тайны, а то, что вижу, мне не нравится.

— Имя личности? Это как-то связано с нашим делом?

— Нет. Ева Соле. Двадцать четыре года. Есть ребенок. Родилась в регионе Кампания. Это все, что я знаю. Неаполь — самое подходящее место.

— Значит, её зовут Ева.… — дед повторяет имя, внимательно следя за мной. — Шутишь, Адам?

— А похоже, что мне смешно?

— Нет, не похоже. Соле? — Марио задумывается. — Никогда не слышал. Это может подождать? У нас Скальфаро почти в руках.

— Не думаю.

— Хорошо, я сегодня свяжусь с нужным человеком. Но скорее всего это будет не быстро и не будет легко.

— Я заплачу.

— Да уж придется раскошелиться! Объяснить ничего не хочешь?

— Пока нет, дед. Просто запомни это имя. Возможно, ей понадобится помощь, хотя она не из тех, кто станет просить. Когда получишь информацию, действуй, как посчитаешь нужным.… если не смогу я.

— Проклятье, Адам! — теряет контроль Марио. — Ты действуешь слишком самостоятельно! Мог сразу рассказать о девчонке, тогда бы я не умирал каждый раз, теряя тебя из виду и посылая парней на поиски! Я думал, что заслужил твое доверие!

— Ты заслужил. Именно поэтому я тебя и прошу.

Дед сдается. Тяжело опустившись в кресло, гладит головы севших у его ног чёрных псов.

— Как бы я хотел уберечь тебя от роли Азраила, — горько признается. — Не такой судьбы я желал для единственного внука. Скальфаро силен, и он не последний. Мой Ремиджио на том свете не простит мне, если я тебя не уберегу.

Первым из четверки был Фред Костелано. Я добрался до него в Риме и это стало для ублюдка последним в его жизни сюрпризом. Теперь мертвы оба Ла Торре, сын и его дьявол-отец, который семнадцать лет назад обратил правду в ложь и позволил убийцам избежать наказания перед обществом и людьми. А затем поглумился и над горем Санторо.

Теперь же месть ожила и вершит правосудие, но повода для радости нет. Смертью не наполнить пустоту, можно лишь успокоить память. И в сердце Марио эта пустота так же черна, как и в моем собственном.

— Я готовился много лет, Марио, и знаю, куда иду, — сухо говорю. — У тебя нет выбора, а у меня нет иного пути. Не я его выбирал, но пройду до конца. После Скальфаро придет черед Ренцо, где бы он ни был. И будь уверен, я никому не уступлю шанс с ним поквитаться. Даже тебе!

Конец ноября…

Ева

Что-то изменилось в моей жизни. Что-то неуловимое нарушило покой последних месяцев, и чувство тревоги тут же вскинуло голову.

Всё вокруг на первый взгляд, как прежде. Моя работа в Милане, школа Мари и люди по соседству. Наша тихая квартира в Бергамо продолжает хранить секреты. Но с тех пор, как я стала Анной, интуиция меня не подводила, и сейчас я чувствую, что упустила какую-то важную деталь в происходящем. Мелочь, из-за которой все перестало быть прежним.

Если бы знать, откуда ждать беды. Не придумала ли я себе тревожность, потому что вдруг стала ощущать пустоту вокруг? Как будто мне чего-то не хватает.

Или кого-то?

Нет, я не хотела об этом думать и не хотела вспоминать Ангела. Его темные, с осколками боли глаза, когда он шагнул ко мне из прихожей. Горячее мужское тело и настойчивые губы, то жадные и ищущие, а то нежные и терпеливые, совсем как руки.

Не хотела думать о деньгах, которые он снова оставил на кухне. И о словах, которые мы успели сказать.

Это была не близость, это было откровение, и у меня нет смелости его продолжать.

Ангел ушел так же, как появился — словно и не было. И лучше вычеркнуть из памяти ночи с ним и его сухой голос. Я не могу хотеть подобных отношений, они не для меня.

Но мыслям сложно приказывать, и в беспокойных снах, в которых я продолжала ненавидеть Дино, Гвидо, Лоренцо…. я вдруг видела синие, ледяные глаза, и просыпалась, не понимая, почему бегу к ним, а не от них, не боясь обжечься о холод.

Как же эти сны меня измучили!

А тревога продолжала расти в душе и звенеть звоночком. Надо уезжать, Ева! Бежать из Бергамо, даже если показалось! Снова искать спокойное место, чтобы прожить ещё один день той жизни, которую я вырвала себе у судьбы.

Вишенка, словно считывала мое настроение, плохо ела и не хотела гулять. И не стала ничего спрашивать, но загрустила, когда я достала из-под кровати сумки и стала понемногу складывать в них вещи. Ей здесь нравилось, и я понимала, почему.

Сколько у меня есть времени? Неделя, две?

Как быть со школой? А с работой?

Не совершаю ли я глупость, собираясь оставить город и людей, к которым стала привыкать?

И что именно упускаю из внимания?

Я ненавидела эти моменты страха и сомнений, они съедали меня живьем. Но каждый раз, стоило подумать о будущем Марии, я готова была бороться за это будущее с кем угодно.

Даже с дьяволом!

Будь ты проклят, Лоренцо, и все Фальконе!

Ночь была беспокойной, я почти не спала, и на работу в агентство приехала уставшей. Но по просьбе Карлы, которая в этот день ждала в офисе «Анфилады» важных гостей, надела закрытое платье и заметила, что мой коллега Паоло тоже сменил привычный свитшот на белую рубашку и галстук.

Они с Натаниэлой уже были в офисе и за чашкой утреннего кофе обговаривали предстоящий день. Время близилось к Рождеству, рекламная стратегия, которую я предложила, сработала, и новые клиенты осаждали агентство звонками, поэтому рабочий телефон не смолкал.

Незаметно мое внимание с тревожных мыслей полностью переключилось на рабочие вопросы, и время полетело незаметно.

К двум часам дня приехала Карла, красивая и свежая после посещения салона красоты, с дорогим макияжем и бриллиантовыми серьгами в ушах, и тут же позвала меня в свой кабинет.

В алом дизайнерском платье и чёрных сапогах на каблуках брюнетка выглядела очень эффектно, и вся светилась от счастья.

Мы все в агентстве знали, что с Раулем она порвала окончательно и бесповоротно. Поэтому я удивилась, когда Карла призналась:

— Умоляю тебя, Анна, задержись сегодня хотя бы на полчаса! У меня личная жизнь решается, а я без тебя, как без рук!

— Что случилось?

— О боже! Кажется, я скоро выйду замуж! Во всяком случае я чувствую, что сегодня особенный день в моей жизни! Сегодня Винченцо сделает мне предложение! С ума сойти!

Это прозвучало неожиданно, учитывая, что ещё недавно Карла собиралась замуж за другого мужчину и только недавно расторгла с ним помолвку.

Я не могла считать себя опытным советчиком, и все же спросила растерянно:

— Так быстро? Карла, а ты уверена?

— Да! Винченцо настроен серьёзно. Представляешь, он сказал, что пока мой отец не одобрит наши отношения, он не может продолжать наши встречи. Что он должен познакомиться с моей семьей лично, потому что я не просто так встретилась на его пути. Что у него к моему отцу серьёзный разговор, и что после этого разговора для нас уже ничего не будет, как прежде!.. Господи, Анна, это так романтично! Как прежде не будет, ты понимаешь?! И у нас никакого секса, но меня сжигает страсть, когда я с ним. У нас будет потрясающий медовый месяц!

Карла не выдержала и рассмеялась:

— Я сказала Винченцо, что непростая девушка, обожаю бриллианты и вечеринки для избранных на Ривьере, и знаешь, что он ответил?

— Что?

— Что не ошибся во мне!.. В последнюю нашу встречу он подарил мне лилии, а когда я призналась, что люблю розы, он сказал, что подарит их только своей женщине! И так посмотрел!

Карла взмахнула ресницами и прижала руки к груди. Она выглядела абсолютно влюбленной, и сказать ей сейчас что-либо обыденное, показалось лишним. Мне оставалось только вежливо улыбнуться:

— Что ж, я рада, если ты счастлива.

Однако мы находились на работе, она оставалась моим боссом, поэтому я мягко напомнила:

— Ты просила меня задержаться сегодня, зачем? Ты же знаешь, я не смогу остаться надолго. Но обязательно проверю новые заявки из дома и отвечу на запросы, не волнуйся!

— Я не могу не волноваться, Анна! Мои братья сегодня будут здесь, я познакомлю их с Винченцо, и уже вечером, если они одобрят мой выбор, представлю Винченцо нашему отцу! Но сначала я хочу показать им агентство. А без тебя не уверена, что правильно нас презентую. Когда Винченцо рядом, я совершенно теряю голову! И не хочу, чтобы братья потом потешались надо мной. А они могут! В общем, мне нужно выглядеть максимально престижно.

— Хорошо, Карла, сделаю всё, что смогу.

— Спасибо, Анна!

Время близилось к концу рабочего дня, я работала за компьютером и вполуха слушала разговор Паоло с проблемным клиентом, который не хотел лететь в Таиланд через Стамбул по личным соображениям, и звонил в офис третий раз, чтобы учли его пожелания.

— Представляешь, Анна, этот чудик говорит, что с движением Юпитера непонятно куда, у него изменилась астрологическая карта, и требует поменять маршрут, — жаловался мне парень. — Вылет через десять дней, где я ему найду свободные билеты за ту же цену? Да он издевается!

— А Дубай смотрел? Нет дополнительных рейсов на это число?

— Первым делом посмотрел. Нет ничего.

— Скажи ему, что мы не можем повлиять на ситуацию. Тем более, что он купил тур по суперпредложению с выгодной скидкой. Если решит отказаться, пусть! У нас ещё есть время закрыть путевку, как горящую.

— Но в том-то и дело, что он хочет лететь! Требует даже!

— Дата рождения клиента есть? Кто он по гороскопу?

— Сейчас найду. Овен. Чёрт, сразу видно, что баран! Такой же упертый!

— Погоди, я сейчас найду подходящий сайт.… Нашла! Лови, Паоло!

— Что это?

— Интернет-гороскоп. Там есть про Юпитер. Перешли его клиенту и скажи, что астролог «Анфилады» бесплатно сделал для него прогноз, который обещает овнам в декабре прекрасное путешествие с незабываемыми впечатлениями!

— Точно! А ещё новые знакомства и победы на любовном поприще! — Паоло хохотнул и подмигнул мне: — Вот же повезло мужику! Спасибо, Анна, попробую!

— Пожалуйста.

Я обкусала губы, чтобы не рассмеяться, и выдохнула, возвращаясь к работе.

Через короткое время стрелка часов перевалила за отметку «конец рабочего дня», и Паоло с Натаниэлой, попрощавшись, ушли. А я осталась, как обещала Карле.

Из ниши, где расположился мой рабочий стол, не был виден вход в офис — я любила работать в тишине у окна, поэтому не отреагировала на голоса вошедших в помещение людей. А чуть позже услышала из кабинета просьбу Карлы принести бокалы для шампанского.

Это было не впервые, когда я исполняла роль секретаря, поэтому посмотрела на наручные часы и направилась в зону, где располагалась небольшая кухня. Достав из холодильника коробку шоколадных конфет, взяла штопор и поставила на поднос бокалы. Поправив платье, направилась с конфетами и подносом в кабинет Карлы, из которого долетали незнакомые мужские голоса и слышался женский смех.

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, а мои руки заняты, поэтому я вошла без приглашения, зная, что хозяйка агентства меня ждет.

— Добрый вечер, — поздоровалась, заметив в кабинете с полдюжины людей. — Прошу извинить, я на минутку.

Однако повернуться и поставить поднос никуда не успела. Карла шагнула ко мне и подхватила под локоть, поворачивая к двум темноволосым незнакомцам в дорогих костюмах, которые стояли у окна в компании девушек.

Одной из девушек была Люси, наш бухгалтер, а второй — одна из многочисленных подруг Карлы. Я никогда не старалась запомнить их имена.

— Что ты, Анна, проходи! — воскликнула Карла. — Знакомься, это мои старшие братья, Томмазо и Рикардо Скальфаро! — представила незнакомцев. — Правда мы похожи?

Оба мужчины оказались среднего роста и крепкого телосложения, с крупными чертами лица и надменно поджатыми ртами. И, откровенно говоря, не очень приятным выражением глаз. Но сходство во внешности у троицы просматривалось, и я вежливо приподняла уголки рта.

— Правда.

— А это Анна Риччи, — продолжила Карла. — Мой офис-ассистент, правая рука и лучший менеджер в агентстве! Я вам, мальчики, про нее говорила! Если нужно, Анна лучше меня расскажет, чем мы здесь занимаемся! — радостно сообщила братьям, и, отступив, стремительно шагнула в сторону, заставив меня за ней повернуться.

— А это он, Анна — мой Винченцо!

Возле гостевого дивана сразу за моим плечом стоял высокий мужчина, которого я не заметила, когда вошла, и Карла прильнула к нему, обняв за талию. А у меня при виде «её Винченцо», сначала дрогнули колени, а затем звякнули бокалы, и я едва не выронила поднос из рук. Потому что прямо передо мной стоял Ангел, в дорогом сером костюме и чёрной рубашке, расстегнутой у горла, и смотрел на меня пронзительно-синими, равнодушными глазами.

Всего секунду, после чего отвернулся к Карле и обнял прильнувшую к нему девушку. И на его красивом лице, в отличие от моего, не дрогнул ни один мускул, словно он на самом деле видел меня впервые, — скучную офисную служащую, которая не вызвала у него ни малейшего интереса.

На Карле было алое платье с оголенным плечом, на шее поблескивало платиновое колье. Её темные волосы гладкой волной лежали на спине, а карие глаза блестели страстью. Они неотрывно смотрели на молодого мужчину, и губы девушки растянула победная улыбка, как будто она сорвала призовой куш и теперь готова была кричать от радости.

Ну ещё бы. Я не могла её винить, от Ангела было сложно оторвать взгляд. Но я могла себе поклясться, что таким его ещё не видела.

Приспустив чёрные ресницы, он обворожительно и хищно ей усмехался — как плейбой, разбивший тысячу сердец и добравшийся до тысячи первого. У Карлы не было ни одного шанса устоять.

И я тоже не устояла, потрясенная неожиданной встречей. Побледнев, отшатнулась назад, и один из братьев Скальфаро подхватил меня под локоть. Отобрав поднос, мелко рассмеялся, как смеются люди над чужой неловкостью:

— Осторожно, цыпочка! Ты слишком бурно реагируешь на парня нашей сестренки. Берегись, не то она оборвет тебе все кудри!

— А затем и уволит к чёрту! — поддержал второй.

Люси с подругой тоже захихикали, не отрывая от Ангела глаз. А вот незнакомец Скальфаро заткнулся, когда я резко посмотрела на него.

— Отпустите, — отняла локоть из пальцев мужчины и стремительно повернулась к двери. — Я лучше пойду!

— Постой, Анна! — окликнула меня Карла. — Пожалуйста, принеси нам лед для шампанского! Что-то мне жарко. Винченцо! — она рассмеялась, — Мы должны отметить твой визит в «Анфиладу» моим любимым мартини!

Я не могла на них смотреть, и не смогла ответить. Просто вышла, чувствуя, как горло душит невидимая рука, а пол под ногами лишается твердости.

Сердце билось, словно в тисках, на бледные щеки бросились пятна жара. И снова хотелось бежать. Всё равно куда, лишь бы без памяти и без оглядки!

Я прошла на кухню на непослушных ногах, открыла холодильник и ссыпала готовый лед в специальную чашу. Вложила в неё щипцы. Сказала себе, чтобы не потерять самообладание:

— У меня больше нет работы, а скоро не будет и дома. Я должна взять себя в руки. Должна!

Когда вернулась в кабинет, не стала смотреть по сторонам. Вошла в открытую дверь, прошла до середины комнаты и поставила чашу со льдом на край стола.

Компания внутри не скучала, смеялись девушки, флиртуя с мужчинами. Смеялась Карла. Это было ее туристическое агентство, она была здесь хозяйка, поэтому, увидев меня, брюнетка ожидаемо распорядилась:

— Анна, будь добра, разложи лед по бокалам. А ты, Рикардо, открой шампанское! И пусть оно разольется на счастье! Мне уже не терпится выпить за нашу встречу и что-нибудь загадать!

Конечно, я расслышала просьбу Карлы до единого слова, но вот выполнить не смогла.

Мою заминку наверняка заметили бы остальные, если бы рядом внезапно не выросла высокая темноволосая фигура, и щипцы для льда не оказались в мужской руке.

Я узнала бы эти длинные, смуглые пальцы где угодно. Я сама вытирала с них кровь и обрабатывала царапины. Ощущала на себе их жадную ласку. Только сейчас рука была чистой от ран и уверенно-спокойной, а на крепком и сильном запястье сидели дорогие часы. Под стать костюму и внешности молодого мужчины, при приближении которого я словно окаменела. Настолько остро во мне откликнулась его близость и горький аромат миндального парфюма.

Не знаю, кто он есть на самом деле — Адам, Алекс или Винченцо, но он так же легко вписался в богатый мир Карлы Скальфаро, как однажды легко вписался в мир жильцов небольшого коттеджа синьоры Белуччи, явившись в него без футболки и в мотоциклетной куртке.

Лёд со стуком упал на дно бокалов.

— Оставь, Карла. Я сам.

— О, дорогой, ты такой внимательный….

Раздался хлопок и следом за льдом в бокалы полилось шампанское, а я по-прежнему не могла двинуться, окруженная собравшейся в кабинете компанией, которая подошла к столу.

— Не всегда, — зазвучал знакомый голос. — Но сегодня особый случай. Не хочу тебя разочаровать.

Один из мужчин, который недавно держал меня за локоть, рассмеялся.

— Осторожнее, сестренка! Твой Винченцо — хитрый жук! Не похоже, что он привык угождать женщинам. А значит, ему определенно от тебя что-то нужно! Я прав, парень?

— Ты раскусил меня, Томмазо, — услышала в ответ сухое от Ангела. — У меня на вашу семью большие планы, так что угадал.

Он пристально посмотрел на Карлу, и она счастливо к нему прильнула. Потянулась к губам…

У меня замерло сердце, и я сделала шаг назад… Но Ангел поднял бокал с шампанским и вложил в руку девушке. Улыбнулся обольстительно.

— Не спеши, милая. У меня ещё будет время тебя удивить. За начало вечера, Скальфаро!

Я отступила ещё на шаг и уже повернулась, чтобы уйти, но на пути снова встал старший брат Карлы. Мужчина поймал меня за плечи и вернул к компании.

— Стой, Анна! Не беги. Выпей с нами, раз уж наша сестричка так высоко тебя ценит. Так, говоришь, ты личный офис-ассистент Карлы?

— Э-э-э, да.

— Насколько личный? Знаешь все ее секреты? — он с насмешкой ухмыльнулся. — Она рассказала тебе, сколько денег мы выбросили на эту вашу туристическую забаву? Лучший офис, лучший дизайн и дорогие капризы, вроде этой арт-мазни на стене. Люси наверняка в курсе, как сильно мы любим нашу сестричку, чтобы не мелочиться на ерунде.

Эти слова Томмазо Скальфаро адресовал не мне, а мужчине, который собирался жениться на его сестре, и я не сомневалась, что Ангел их расслышал.

Здесь поднимали ставки и оглашали условия, но меня это не касалось. Ни малейшим образом! Я просто хотела уйти.

Люси рядом озадаченно взмахнула ресницами и одновременно обижено надула губы, но молодой мужчина и не думал растрачивать на неё свое внимание. Опустив пальцы с моего плеча на талию, он повторил:

— Анна?

— Я не знаю никаких секретов! — поспешила ему ответить. — Только рабочие вопросы. Простите, но… мне пора.

— Не спеши. Кажется, я не против узнать тебя лучше.

Он был не против, а вот я очень даже. Поэтому сняла с себя руку мужчины и отстранилась.

— Не выйдет, синьор. У меня нет такого желания!

Томмазо вскинул брови. К отказам никто из Скальфаро точно не привык, и я смогла его удивить. Однако я сейчас была не в том состоянии, чтобы подбирать слова.

— Ого, а ты с перчинкой, цыпочка! Так выпьешь с нами? Что-то у меня жажда проснулась… к офис-ассистентам!

Бокал в руке Ангела лопнул, звякнуло о пол стекло, и я подскочила. Повернула голову и напоролась на взгляд синих глаз, от которых острым лезвием полоснуло сердце.

Но тут же отвернулась.

— Чёрт, хрупкие! — услышала ледяное. — Анна, вы не могли бы вызвать клининговую службу? Сейчас!

— О, Винченцо, дорогой, ты не поранился? — вскрикнула Карла, вклиниваясь между Ангелом и столом.

— Нет!

— Тогда это на счастье!.. Томмазо, признай, — обиженно обратилась к брату, — ты погорячился насчет кудрей Анны, и не разговаривай с ней, будто она официантка в твоем клубе. Ты её смущаешь!

— Я? — удивился тот. — А мне показалось, что ее смутил твой парень. — Он недовольно хмыкнул. — Правда после того, как смутил пару твоих подруг и даже этого не заметил.

Карла повернулась и закатила глаза. Махнула раздраженно рукой.

— О, пожалуйста, не начинай! На Винченцо все девушки так реагируют, мог бы и сообразить! Мне просто следует к этому привыкнуть. — Она посмотрела на Ангела и влюбленно ему улыбнулась: — Правда, дорогой?

Однако сухости в голосе последнего прибавилось, и воздух в кабинете мгновенно стал прохладнее.

— Не думаю, что ты к этому привыкнешь, — холодно ответил Ангел и посмотрел на мужчину:

— Какие-то проблемы, Томмазо? У тебя ко мне есть вопросы?

Карла растерянно моргнула, а старший из братьев Скальфаро куснул толстые губы и сощурился, вдруг напомнив мне Лоренцо и заставив внутренне содрогнуться.

— Пока нет. Щупаю, что ты за птица и чего от тебя ждать.

— И как, нащупал? Может, подпустить тебя ближе — пощупать перья? Но учти, ощущения тебе не понравятся. Я неуютный для недругов.

Длинная секунда прошла в натянутом молчании, когда Томмазо все же ответил.

— Похоже, сестрёнка, твой Винченцо не слизняк Рауль, и мне это нравится. Скажи откровенно, — обратился к Ангелу. — Хочешь Карлу?

Под подошвой туфли последнего хрустнул осколок, и я застыла натянутой струной при звуках знакомого голоса:

— Определенно я хочу женщину, которая находится в этой комнате. Даже не сомневайся, Скальфаро!..

Карла кокетливо и не очень уверенно рассмеялась:

— Винченцо, не слушай моих братьев! Они тебя намеренно провоцируют. В этой комнате сейчас четыре девушки, и я уверена, что все они хотят тебя! Ну, возможно, за исключением Анны. — Она со значением на меня покосилась. — Она у нас предпочитает женщин, поэтому даже не думайте к ней подбивать клинья!

— … Только одну. На остальных мне плевать.

Точка в признании прозвучала непозволительно грубо по отношению к присутствующим девушкам, но Карла счастливо зарделась, а я развернулась и стремительно направилась к двери.

— Анна?

— Прости, Карла. Не могу остаться дольше! Мне нужно забрать ребенка из школы. Я.… я вызову клининг! Прощай!

— Чёрт! Она что, и правда лесбиянка? — разочарованно протянул за моей спиной кто-то из братьев Скальфаро, но я уже закрыла дверь кабинета и бросилась к своему рабочему месту.

Выключив компьютер, стала собирать сумку, и на остатках самообладания позвонила в офис управления бизнес-центром и вызвала менеджера по клинингу. После чего сняла с напольной вешалки плащ, схватила шарф и поспешила к выходу. Не стала ждать лифт в полупустом холле, а кинулась к лестнице и поторопилась по ступенькам вниз…

Скорее бы уйти отсюда! Сбежать снова как можно дальше, и всё забыть.

Не помнить ни себя, ни встречу с Ангелом.

Ненавижу грозу! Ненавижу то, что чувствую!

Зачем я его только встретила!

И почему мне так больно, что нечем дышать?!

Он нагнал меня на нижних этажах здания, сгреб в охапку, и затянул в чужой офис. В незнакомую комнату, размером с гардеробную, прижал к себе спиной и захлопнул дверь.

— Отпусти! Немедленно отпусти меня! — не прошу, требую, но слышу в ответ:

— Нет!

— Почему ты меня преследуешь? Я не хочу тебя видеть!

— Я не знал, что ты работаешь у Скальфаро, иначе бы никогда сюда не пришел.

— Какая разница? Мы никто друг для друга. Просто дай мне уйти и убирайся в свою красивую жизнь с Карлой!

— Нет у меня с ней никакой жизни, Ева!

— Ты лжешь, и я не знаю, почему. Я не знаю, кто ты, но мне нет дела до вас обоих. Отпусти!

— Нет.

— Забудь меня!

— Не могу.

— Я тебя ненавижу! Ты настоящий Азраил!

Я не сдержавшись, всхлипнула, и Ангел прижал меня к себе ещё теснее. Ответил глухо и жестко в висок, не играя со мной:

— Знаю. Но я не врал, когда сказал тебе, что мне плевать на всех. Трахать Карлу было всё равно, что резиновую куклу. А после тебя и вовсе не смог.

— Молчи! — я дергаю подбородком, не в силах сдержать слезы, и закрываю глаза. — Я не хочу этого слышать! Не хочу знать! Не заставляй меня думать о вас! Я хочу уйти и всё забыть!

Вырваться из рук Ангела невозможно, а он и не позволяет. Прижавшись губами к щеке, вдруг просит:

— Да, Соле, забудь, что видела. Эта сторона моей жизни не для тебя, но я не откажусь от неё, пока не закончу то, что должен.

Это признание меня изумляет, и я замираю. Лед в голосе Ангела будто растаял.

— А что для меня?

Я открываю глаза и понимаю, что мы оба отражаемся в настенном зеркале — напротив того места, где стоим. Я в сильных объятиях Ангела, он склонился ко мне, и его рука лежит низко на моем животе в попытке удержать.

Сумка и плащ упали у двери, шарф потерялся, а моё неброское платье высоко задралось, оголив с одной стороны резинку чулка и белое, словно фарфоровое бедро.

Ангел тоже видит наше отражение и вдруг с силой закрывает глаза и запрокидывает голову. Но уже через секунду вжимает меня в себя, опускает руку между моих ног и буквально шипит сквозь зубы у щеки:

— Проклятье, Ева.…

Он расстегивает сзади молнию на моем платье, стягивает его с плеча и впивается ртом в мою голую кожу. Пробирается рукой под чёрные растрепанные кудри, снимает съехавший набок парик и забирается пальцами в волосы. Жадно целуя мое плечо и шею, распускает их…. а я не могу ничего сделать. Даже закричать. Я в этом мире давно за гранью закона.

— Чёрт, хочу тебя голой!

Он сдернул с меня рукав платья и теперь находит ладонью мою грудь, задрав бюстгальтер. И тут же вопреки всему разумному волна тока проходит по моему телу, заставляя задохнуться.

Волосы рассыпаются длинными прядями, ладони ударяются о стену, и Ангел сзади так близко, что я не понимаю, кто стонет, он ли я, когда он подбивает мою ногу своей, сдвигает бикини и проникает в меня. Удерживая рукой под бедром, ударяется сильнее, ещё сильнее.… Запускает горячий язык в ухо… и в глазах темнеет от понимания, что я вновь не хозяйка себе, даже если тело отвечает. В этой комнате бьется только желание Ангела, а всё остальное служит ему.

Чужой офис, чужая комната… и даже моя чужая жизнь.

Резиновая кукла Карла. А чем я лучше?

Кончив, он не сразу меня отпускает. И все же ему приходится это сделать, чтобы застегнуть брюки и дать мне возможность одернуть платье.

Руки не слушаются, ноги тоже. Небольшое окно в комнате словно плывет, застеленное пеленой слез, вставших в глазах. И, повернувшись к окну, я не смотрю в холодное лицо сбоку от меня, не желая его видеть.

Я опускаю на грудь бюстгальтер и дрожащей рукой натягиваю на плечо платье. Убираю с шеи волосы, которые без специальной сеточки, слетевшей вместе с париком, теперь не собрать.

— Ева….

А вот молнию на спине застегнуть не получается.

— Уходи.

— Прости, я скучал и не сдержался, — глухо говорит Ангел, и это последняя капля в чашу, переполненную солью нашей встречи.

Я поднимаю на него взгляд и поворачиваюсь.

— Скучал? Ты?!

Синие глаза смотрят без сожаления, на твердых губах ещё осталось тепло моей кожи, и я ударяю по красивому лицу ладонью, чтобы их закрыть.

Вскинув другую руку, ударяю Ангела по щеке.… и вскрикиваю от боли, когда пощечина обжигает пальцы.

— Ох.…

— Соле, кто же так бьет. В следующий раз сжимай руку в кулак.

Это обидно и разрушительно — чувствовать боль и в руке, и в сердце. И слезы текут, не остановить.

— Ненавижу тебя! Ты не можешь меня брать, когда хочешь, слышишь?! Я тебе не кукла! Никогда меня не ищи. Не хочу тебя видеть!

Он не уходит, и я отворачиваюсь. Пытаюсь застегнуть молнию, но у меня не получается, и Ангел заходит за мою спину. Застегивает на мне платье и поднимает с пола парик. Говорит, снова вернув сухость в голос:

— Не возвращайся в офис, Ева. Ни завтра, никогда. Это небезопасно. И забудь, что меня здесь видела.

Не возвращайся? Для меня это уже невозможно! История с турагентством закончилась вместе с моей карьерой суперменеджера, как только он вошел в «Анфиладу». Мог бы и не говорить.

— Не беспокойся, — произношу негромко, — я не стану мешать вашему с Карлой счастью. Судя по тому, что ты только что сделал, ее можно от души пожалеть.

Но мне не удается уколоть Ангела. Его ответ лишен и намека на обиду.

— Карла мне не нужна. Она лишь средство добраться до ее отца, и будь она умнее, сама поняла бы это. Сегодня я убью Джанни Скальфаро. Уже скоро! Только за этим я здесь.

Что?

— Или заплачу за твои слезы, Ева.

Я потрясенно застываю, изумленная таким признанием Ангела. Медленно поворачиваюсь к нему, приоткрыв губы.

— Ты.… что сделаешь?! — выдыхаю.

Но мы оба знаем, что я расслышала сказанное до последнего звука и повторять признание нет необходимости.

— Нет! Он же.… он… опасный человек! — говорю с испугом. — Я слышала, что опаснее его семьи в Ломбардии только клан Санторо!

И не важно, где я это слышала, сейчас я не помню, что должна молчать.

Красивые глаза Ангела вновь как ледяные осколки — синие и холодные. И голос остывает до бесцветного стекла, когда он отвечает, прямо глядя на меня:

— Я знаю, кто он есть, без прикрас.

Я ничего не могу с собой поделать и качаю подбородком, распахнув глаза.

— Ты с ума сошел…

— Возможно.

— Но…. почему?!

— Когда-то четверо ублюдков изнасиловали и убили мою мать. Джанни Скальфаро был одним из них и главной тварью, которая решила, что в праве лишить её жизни. Мой отец считал его другом, но он убил и его. В тот день я был с родителями и всё видел.

Мне казалось, я спрятался — в восемь лет я ещё боялся чудовищ, Соле. Но они нашли меня и не пощадили. Играли в ковбоев, стреляя в землю у моих ног, пока не сбросили с моста в реку.

Лучше бы убили, потому что следующие восемь лет я провел в аду. С тех пор я не живу, а существую, и всё помню. Я выжил и должен совершить возмездие. Любой ценой.

— Любой?

— Любой! И ты не сможешь этому помешать. Никто не сможет, маховик уже запущен. Но я не хочу, чтобы это коснулось тебя.

Ангел достает сотовый и делает звонок.

Абонент тут же соединяется, и я слышу жесткое:

— Тони, ты видишь по маяку, где я в здании?… Хорошо. Нет, ещё не время. Сейчас я перемещусь в офис «Анфилады», а ты придешь на это место и заберешь девушку. Никаких вопросов. Отведешь ее к машине и возвращайся на место. Скоро я появлюсь на парковке с младшими Скальфаро. Действуйте с Пьетро, как уговаривались.

Он отключает звонок и прячет телефон в карман. Говорит тише:

— Мне пора, Соле.

Признание Ангела так прямолинейно-ужасно, что правда поражает. Но я знаю, какой несправедливой и жестокой бывает жизнь. Насколько беспощадны ее жернова — однажды сняв кожу и перебив кости, уже не дарят исцеление. И чужая вендетта для меня слишком страшна, чтобы я рискнула встать на пути чужой же мести.

И все же я прошу, прижав руки к щекам и потрясенно глядя на Ангела сквозь пелену в глазах.

— Пожалуйста, Адам… не трогай Карлу. И сам, пожалуйста!..

Но что ещё хочу сказать, и о чём попросить, не знаю. Иногда мне кажется, что я живу в параллельном мире, из которого никак не найду выход. Открываю двери одну за одной, бегу по лабиринтам, а выхода в нормальную реальность всё нет.…

Прежде чем уйти, он подходит ко мне и проводит большим пальцем по щеке, убирая с неё волосы.

— Это не твоя история, Ева. Будь осторожна на дороге, ты взволнована. Я постараюсь.