Беременная для Зверя

Глава 108. Зверь

— Это Немец.

Мне приходится нагнуться к Пятому, чтобы разобрать слова.

Дурная псина его нехило потрепала. Порвала всё, что только можно. Чудом горло не перегрызла.

Пятый и без того за красавца не считается. Сейчас так вообще рожа опухшая и вся в швах. Неизвестно ещё, удастся спасти глаз или нет. Врачи сделали операцию. Но гарантий не дают.

— Слышь, ты бы шёл лежать, — говорю беззлобно.

В другой раз бы волыну достал из-за пояса и просто пристрелил. Но я уже и так во многих шмалял. Не в тех, в кого шмалять надо было. Пятый проворонил. Но я сам больше прошляпил. К тому же за меня псина Тахира уже рассчиталась. Думали, не выкарабкается Пятый. Но тот оказался живучим. Лишился пальца, фейс будет перекроен, но жив. Это главное, наверное.

Хотя мне сейчас жизнь кажется хуже смерти. Малую мою угнали. Увели. Из-под носа. Тупо пинком дверь открыли и с хохотом увезли. И её, и моего ребёнка.

Порох — тварь, каких поискать. Зачем ему нужна та, которую он даже дочерью своей не считает? Отомстить мне?

— Я належался, — скрипит Пятый. Свистит, как чайник, но всё-таки продолжает. — Это Немец. Стопудово. Опять в его клубе встреча совершенно случайно произошла. И деньги… он получал деньги в последнее время. Регулярно.

— Куда?

— Не на свой счёт. На счёт своей бабы. Той. Из деревни. Она прям озолотилась. Неспроста… Я бы ничего не заметил, если бы она швыряться бабками не начала по бутикам. Это насторожило. Копнул глубже. Суммы большие. Таких денег она, даже обслуживая десять херов за ночь не получит. Он… это. Немец, — хрипит Пятый.

— Ты мне всё отправил?

— Да.

— Тогда вали. На рожу твою без слёз не взглянешь.

— А всё-таки я фартовый, — лыбится. — Не в монете дело.

— В какой ещё монете?

— Не бери в голову.

— Так и не засирай мне её лишней инфой. Свободен…

Слова Пятого на первый взгляд оказываются правдой. Складываю факты. Один к одному. Пытаюсь мыслить здраво. От потери мне хочется носом землю рыть. По горячим следам гнаться. Но Порох всё рассчитал. Не наследил. Начну пороть горячку — станет ещё хуже.

Что с Ариной? Каково ей находиться в руках ублюдка, уничтожившего однажды мою семью?

А что, если он и её…

Взрыв. Мозги в кашицу. Даже договорить мысль, додумать не получается. Больно. Мясом наружу. Оголённые нервы в агонии бьются.

Успокаиваю себя тем, что Порох бы непременно похвастался.

Слабое утешение. Другого не дано.

Кажется, Пятый прав насчёт Немца.

Он во время взрыва тоже пострадал. В больнице провалялся несколько дней. Больше всех орал, что Пороху это с рук не сойдёт. Но Немца не так сильно потрепало.

Пытаюсь понять, есть ли ещё среди моих людей предатели? Выходит, было немало — Немец, Тахир, псарь этот, что у Тахира на побегушках.

Грамотно всё организовали. Пока двойник Пороха в клубе заварушку устроил, сам Порох по-тихому вплотную к дому подобрался. Машины охраны отсекали по одной, пока Малую к дому везли.

Благодаря Тахиру, который Пороху все ходы-выходы слил, проникнуть внутрь людям Пороха было не так сложно.

Забрали Малую. Едва ли не с парадного.

Нашумел. Многих людей положил. Ещё больших ранило… Провёл меня, как щенка, и ушёл. Забрал и Малую, и свою шавку верную — Тахира. Тот, гнида, инсценировал вскрытие! Кровищи было столько, что вызвали скорую. Но он лишь прикидывался полудохлым. По камерам видно, когда началась заварушка, его псина не последнюю роль сыграла. Псарь, работающий на Тахира, открыл вольер. Вулкан сразу к своему хозяину кинулся. По его команде подрал много наших. И собак, и людей.

Взрывы… Выстрелы. Конь Троянский сделал своё дело.

На одной из камер видно, как моя Малая бежать пытается. Удрать в сторону. Сама Порох за ней увязался. Дальше неясно, что было. Но мелькнули они на камерах уже в последний миг. Порох припадал на одну ногу. Подстрелил его кто-то. Но не убил.

Ничего. Он для меня останется. Голыми руками порву.

Вовремя метнулся за Немцем. Успел застать, как он чемоданы пакует. Вернее, выбрасывает из тачки. Уже темно. Крадусь в тени, сжимая ствол. Слушаю перепалку.

— Рамиль, ну как же так? — ревёт в голос Кристина, та баба из деревни.

Очередной чемодан с треском вылетает. Разваливается. Куча барахла и белья вываливается.

— Какой я тебе на хрен Рамиль?! Кто тебе право давал по имени меня называть?!

— Не-е-е-емчик мой… Я с тобой хочу. Даже без чемоданов!

Кристина обегает тачку и залезает на переднее сиденье. Немец сгребает её за шиворот и оттаскивает, приложив лицом об машину.

— Вон пошла, курва. Своё отработала. Бабки получила. Вали!

— Зверь меня убьёт. Ты же понимаешь… — ползёт на коленях к Немцу. — Возьми меня с собой. Сам знаешь, я умелая. Смекалистая. Полезной тебе буду…

— Ты, шмара, с баблом спалилась! Уходи сама, не то пристрелю.

Немец выхватывает пистолет из-за пояса. Не успевает выстрелить. Я первым к нему подбираюсь. Несколькими ударами валю на землю, отобрав пистолет. Хруст носа. Немец пытается выцепить нож, припрятанный. Но у него не получается.

— Вставай! Поговорить надо.

— Я тебе ничего не скажу! Молчать буду, — мрачно усмехается. — Я к боли терпим.

Как мешок, встряхиваю его. Пусть не храбрится. Это ненадолго. Краем глаза замечаю движение.

— А ну стой! — приходится пустить пулю вслед убегающей Кристине.

Она спотыкается, падает неловко, но потом подползает в мою сторону. Реальное пресмыкающееся. Аж смотреть противно.

— Не-е-е-е убивай. По-по-пожалуйста. Я многое знаю. Про Немца. Всё расскажу!

— Заткнись, дура! — кричит Немец.

Кристина отшатывается, но далеко не уходит. Тараторить продолжает:

— Я хорошо запоминаю. Могу даже даты сказать и время, когда Немец общался с людьми Пороха. И пароль от его телефона знаю, я запомнила… Всё расскажу. Только отпусти. Я сама ничего не замышляла. Всё по его указке делала!

— Вот видишь, Немец. Тебе самому даже ничего говорить не придётся! За тебя всё расскажут.