Беременная для Зверя

Глава 9. Арина

— Об этом лучше у самого Зверя спроси. Будет настроение — расскажет сказочку. Для взрослых, — поясняет Ризван.

Потом поворачивается лицом к телевизору. Прислушивается к звуку передачи. Всем своим видом показывает — разговор окончен.

Я переключаюсь на готовку. Пытаюсь вытеснить мысли рутинными занятиями. В какой-то момент мне это удаётся.

Но на души всё равно кошки скребут. Думаю о том, как круто изменилась моя жизнь. Всего за один день…

Сейчас, как никогда раньше, не хватает поддержки и сильного плеча.

Кому можно пожаловаться на этих молодчиков, занявших деревню так, словно они хозяева?

Участковому? Никольский Михаил Валентинович — мужик хороший, когда не пьёт. Но местные говорили, что он опять с егерем ушёл в запой. Да и навряд ли он сможет противостоять банде отморозков. У Никольского есть табельное оружие, но никто не знает, стреляет тот пистолет или нет…

Мысли серые и вязкие, как кисель. За время тоскливого ожидания я успела приготовить ужин и поставить морс из свежих ягод.

Ризван сидит рядом. Изредка выходит, переговариваясь с людьми Зверя. Возвращается. Окидывает меня пытливым взглядом. Молчит.

Из обрывков разговоров я поняла, что деревня занята не одной бандой, а сборищем нескольких. Есть люди Зверя, за Пятым тоже, по словам бандитов, «впряглись» немало людей. А те, двое, которых усмирил Ризван, из банды головореза по кличке Немец. Я его в глаза не видела и не хочу видеть.

Хочется оказаться как можно дальше от этого кошмара. Блатные словечки и грубый мат режет слух. Но приходится запоминать информацию и надеяться, что она пригодится.

— Куда?

Вздрагиваю. Никак не привыкну, что лишний шаг в сторону жестоко карается.

— Уже вечереет. Надо цыплят покормить. Они на заднем дворе пищат. Голодные, наверное. Хозяйка не появляется, — объясняю кавказцу.

— Хозяйка гостит у сестры. Ладно, иди, — отправляет меня прочь бандит.

Конечно, он следом за мной идёт. Как тень. Пристально наблюдает. Но поняв, что я бежать не собираюсь, скрывается в доме. Уверена, что наблюдает за мной из окна.

Цыплята не кормленные. Кидаются на еду, как оголтелые. Приходится поменять им воду. Татьяна, хозяйка, решила держаться подальше от дома. Может, и правильно делает — целее будет.

Слышу писк. За пределами клетки. Один цыплёнок выполз каким-то чудом из клетки и пищит под забором. Застрял под проволокой. Пытаюсь достать его. Но потом замечаю за забором парня. Коля работает врачом в так называемой больнице. Скорее, простой медпункт.

Сейчас он быстрым шагом идёт по улице, опустив взгляд. Скоро поравняется со мной.

Озираюсь по сторонам — никого.

— Коля! — зову его.

Парень слышит мой голос. Поравнявшись со мной, останавливается. Приседает, словно шнурки развязались.

— Коленька, милый, помоги мне! — прошу своего парня. — Меня держат силой. Вытащи меня, пожалуйста. Может, городским позвонить? Вдруг они остановят беспредел?

— Не могу, — мотает головой Коля. — Если я сунусь, моей семье несдобровать. У меня две младшие сестрёнки. Не хочу, чтобы с ними что-то случилось. Да и что я один против толпы сделаю? Их вон сколько, не сосчитать! И все вооружены…

— Как же я? — шепчу, не в силах поверить, что Коля отказывается помочь.

Он даже звонить в город, в полицию боится. Трусит.

— Извини. Не могу. Не могу, Арин… Держись, — глотает слова Коля.

Поднимается и удаляется быстро, словно его ветром гонит.

Я всхлипываю, цепляясь пальцами за забор. Намертво. Боясь упасть. Я рассчитывала на помощь парня. Неужели и на него нельзя надеяться?

Под ногами раздаётся писк. Цыплёнок. Глотаю слёзы горькие, доставая глупого птенчика, запутавшегося в колючей проволоке.

Вот и я так же — в плену. Вырваться не получается.

Глажу цыплёнка и реву, как дурочка. Спасения и выхода не вижу.

Несколько минут так проходит. Бандит меня не подгоняет — и на том спасибо. Слёзы кончаются, и на меня опустошение накатывает

— Смотрю я на тебя и думаю — везёт же убогим! — раздаётся ехидный голос.

Я резко встаю.

Кристина.

Вот уж точно баба ничего не боится. Висит на заборе, будто в деревне ничего страшного не происходит.

Длинные волосы распущены по плечам. Тугое платье вот-вот лопнет на пышной груди. И пуговиц расстёгнуто больше, чем надо. Она словно на праздник одета и ярко подкрасилась.

— Чего тебе? — отвечаю я.

— А что так невежливо? — ядовито усмехается. — Соболезную. Говорят, дед твой умер. Ну, ничего, он уже старый был. Срок его вышел.

— Не тебе судить, чей срок вышел. Иди, куда шла! — отправляю прочь местную красотку, грозу всех парней.

Красивая она, конечно, яркая. Но падкая на мужчин — и на своих, и на чужих. Деревенские говорят, что Кристина в городе даже ребёнка нагуляла, да потом избавилась. Впрочем, плевать мне на эту хабалку и грубиянку.

— А я и пришла, — улыбается Кристина. — Жаль только, не нашла, кого искала.

О ком она говорит? Сначала недоумеваю. Но потом меня вспышкой озаряет. Она говорит о Звере! Об этом амбале перекачанном, злодее, которого неизвестно как только земля носит!

Кристина, дура совсем, что ли? За счастье большое считает попасться на глаза главе отморозков? Неужели она участи моей завидует?

— Всего хорошего! — прощаюсь с глупой девкой, не желая тратить ни секунды.

Кристина смеряет меня взглядом.

— Не понимаю. Ни кожи у тебя, ни рожи. Чего тебя выбрали постель греть? Не умеешь же ничего, да? — усмехается. — Наскучишь быстро…

Не успеваю ничего ответить. В забор деревянный внезапно нож вонзается. Сталь дрожит, звеня. Воздух колеблется.

Рядом появляется Ризван. Спокойно вынимает нож.

— Долго ходишь, Арина. Разобралась с цыплятами? Иди в дом…

Кавказец толкает меня в спину ладонью. Смотрит на Кристину. Краем глаза замечаю, что та горазда перед любым видным мужчиной улыбки расточать. Держится так, чтобы грудь как можно выгоднее показать. Только Ризван даже не смотрит в сторону девушки. За мной следует. Кажется, он вообще равнодушен к показной женской красоте.

Или просто чересчур хорошо приказы исполняет. Как робот.