Беременная для Зверя

Глава 37. Арина

Не могу поверить, что на самом деле делала это. Дрон только рядом стоял и указывал, что делать. Он и пальцем не притронулся к мужчине. Мне пришлось и омыть кровь, и осмотреть рану, и даже зашивать наживую.

— Не могу.

— Надо, — Зверь на мгновение глаза приоткрыл и посмотрел на меня. Усмехнулся. — Шей давай. Не сложнее, чем носок заштопать.

— Больно будет. Есть обезболивающее? — оглянулась беспомощно на Дрона, протягивая ему иглу с ниткой.

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Нет.

Кожа у Зверя горячая, воспалённая как будто. Но он даже не поморщился. Швов не много. Но я чувствовала себя так, словно не его иголкой тыкали, а меня. Дрон молча собрал свои инструменты и ушёл. Зверь в душ отправился.

— Чего застыла?

Вздрагиваю от окрика резкого. Не знаю, сколько времени прошло. Я так и сижу на кровати. Руки на коленях лежат. Пальцы в крови чужой.

— Иди умойся.

Зверь сцепляет пальцы на локте и сам отводит меня в небольшую комнату. Подталкивает к крохотной раковине и включает воду. Подносит мои руки под струю воды. Капли красные на белом фаянсе тотчас же появляются.

— Не трясись, Малая. Это всего лишь кровь. И даже не твоя, — низким голосом произносит Зверь. Куда-то мне в волосы. — Мой руки.

Я словно просыпаюсь, выполняя знакомые процедуры. Понемногу дрожь сходит. Появляется опустошение странное, которое нечем заполнить. Наклоняюсь, ополаскивая лицо прохладной водой. Выпрямляюсь, разглядывая своё отражение в зеркале. Зверь стоит позади и смотрит на меня через зеркало. Массивный, высокий, подавляющий.

— Подними руки вверх, — командует.

В его голосе звенит сталь. Подчиняюсь беспрекословно. Потому что чувствую — сейчас не время. И сил не осталось. На донышке пару жалких капель. Не хочется терять и их тоже. Зверь нетерпеливо с меня платье длинное стаскивает. От белья мигом избавляет. Трусики едва не рвёт.

Пальцами от самых плечей до запястий проводит и пальцы смыкает. Заставляет за край раковины схватиться. Жадными ладонями задницу мнёт. Жёстко. Безжалостно. Стону от уколов боли. Кажется, завтра синяки останутся. Моему стону его довольный рык вторит. Он резко нажимает на поясницу и перехватывает за бедро. Заставляя выгнуться ему навстречу. Попка отставлена назад. Поневоле дрожь по позвоночнику проносится. Вниз. Пульсация дикая. До самых кончиков пальцев.

— Смотри на себя в зеркало! — приказывает он.

Толкает меня бёдрами так, что я едва не падаю на раковину грудью. Но держусь за её края. Зверь руками мою грудь накрывает и сжимает соски, вмиг затвердевшие.

— Бусина маковая… — выдыхает он. Наклоняется к плечу. Поцелует? Нет. Прикусывает кожу зубами. Как зверь за холку. Бёдрами наталкивается на меня.

Я каждый сантиметр его длины ощущаю. Напряжённая плоть. Горячая. Вздыбленная. Он об меня ею трётся. Как будто трахает через свои джинсы. Грубо и жёстко нежную кожу натирает. Пальцы его с моей грудью забавляются. То резко сжимают, сминая, то ласково соски теребят. Так ласково, что хочется кричать. Умолять, чтобы прекратил.

Дыхание частое-частое. Вспышки. Удовольствие где-то внутри. Но стремится наружу. Под его пальцами миниатюрные вулканы. Взрывающиеся искрами. Соски чувствительные и набухшие. От каждого перекатывания между сильных пальцев они ещё больше грубеют. Становятся острыми и алчными до касаний.

— Красивая дрянь… — шумно выдыхает Зверь.

Он меня покусывает и зализывает места укуса. Потом резко в пятерню волосы собирает и прогибает меня ещё больше. Так что теперь ткань джинсов по промежности голой трётся.

— Трахнуть бы тебя. Вот так. С оттяжкой! — со свистом выдыхает он, делая резкий выпад бёдрами. — Потом натянуть, — притягивает к себе. Заставляет дрожать и сжиматься от его слов. — Дёргалась бы на конце болта, выпрашивая. Ещё и ещё…

Я распахиваю рот в немом крике или просто воздух ртом хватаю. Зверь меня держит и пошло таранит.

— Скорее восстанавливался, Малая. Хочу, чтобы ты моей шлюхой была в постели…

— Ты шлюхами со всеми подряд делишься, — выдыхаю я. — Ризван так сказал. Я ни за что такой не стану. Лучше сразу убей.

— Ризвану язык длинный укоротить надо.

Делает последний выпад бёдрами и разжимает хватку пальцев в волосах.

— Сказал же, моей будешь. Персональная шлюха. Только моя…

Я не знаю, что ему на это ответить. Внутри только мысли вьются, что аппетиты у Зверя огромные. Желания меняются. Сначала сказал, что я ему просто родить должна. Сейчас Зверь уже на постельные забавы примеряется.

Он не даёт мне времени подумать. На руки подхватывает и обратно несёт. На постель опускает. Нависает тенью.

— Ты меня разозлить пытаешься, Арина…

Что? От своего имени, произнесённого его голосом, я вздрагиваю, как от удара кнута.

— Зря. Терпение у меня не железное. Но сегодня ты всё-таки хорошая девочка…

Зверь отступает на мгновение и подаёт мне креманку. Мороженое сильно подтаявшее.

— Держи и ешь.

Пытаюсь возражать.

— Ешь, — рычит. — Не зли меня. И ноги раздвинь.

— Зачем?

Я плотнее бёдра свожу.

— Затем, — ухмыляется. — Сядь к изголовью кровати и спиной обопрись. Ноги в коленях согни и раздвинь их. Хочу смотреть, как ты течь будешь…