Бессердечное небо

Орион

— Значит, Нимфы могут быть… хорошими? — спросил Ксавьер, опираясь локтями на колени и глядя на Дарси, словно она знает ответ на этот вопрос. Но мы все видели то, что видели.

Мне не очень нравился Диего, но я немного сблизился с ним, когда увидел, какое дерьмовое у него было детство. Было трудно отпустить мои внутренние инстинкты, которые бушевали из-за того, что он мог сделать. Он пытался накачать Вега наркотиками, даже накачал Тори и мог бы сделать с ней черт знает что, если бы Дариус не вмешался. Он планировал привезти их к своей психованной матери и дяде, так как я могу простить такое?

Пусть ему и угрожали, но это все равно заставило меня оскалить клыки, когда я посмотрел на двух девушек, которые попали в этот мир, имея слишком много врагов, даже не сосчитать. Даже один из их друзей готовил против них заговор.

— Хороший — это сильно сказано, — прорычал Дариус. — Он испортил жизнь близняшкам, а мог и убить их. — Он схватил Тори за руку, костяшки пальцев побелели, когда он прижался к ней, а дым просочился между зубов. — Если бы я не вмешался в ту ночь, когда ему удалось накачать Рокси наркотиками в Сфере, сейчас она была бы мертва.

— Я знала, что не должна была стать такой обдолбанной в ту ночь. Я могу справиться со своей чертовой выпивкой, — пробормотала Тори. — Но потом я проснулась в твоей комнате и больше думала о том, что я могла сделать с тобой, чем о том, чтобы выяснить, почему я так напилась.

— Я должен был больше сомневаться, — вздохнул Дариус, его глаза мерцали огнем.

— Мне тоже, — сказала Тори. — Но я просто втянулась во все это дерьмо между нами и мои кошмары…

— Кошмары, которые я тебе устроил, — ответил Дариус, его брови сошлись, когда он посмотрел на нее, его вина за то, как он с ней обошелся, была видна на его лице, когда она подняла подбородок и посмотрела прямо на него, не давая ему покоя, но и не делая ничего больше.

— Ну, я больше не боюсь утонуть, — ответила она, тяжело вздохнув. — Мои кошмары теперь имеют гораздо более четкое лицо. Но я должна была осознать, что Диего натворил тогда. Возможно, все было бы по-другому, если бы я поняла.

Дарси потянулась к ней и, взяв ее за руку, покачала головой.

— Его заставили, — сказала Дарси, и я откинулся на свое место, глядя на нее. Она была для меня всем, и, несмотря на понимание этого, я мог думать только о том, что она лежит в могиле из-за Диего, и это пробудило во мне монстра, более жестокого, чем любой преступник, которого я встречал в Даркморе.

Защитные порывы когтями впились в мою грудь, и мне стало очень трудно видеть дальше, чем Диего, подсыпающего этот грёбаный корень в стопки Дарси и её сестры. Даже если ему угрожали. Даже если бы я смог понять, почему он так сделал. Я по-прежнему уверен, что убил бы его, если бы он стоял сейчас передо мной, за угрозу, которую он представлял для моей девочки.

— Ты должен лучше других знать, каково это — делать то, чего ты не хочешь, потому что тебе угрожают, — сказала Тори, бросив взгляд на Дариуса, и он провел языком по зубам.

— Туше, — пробормотал он, а Сет, Калеб и Макс обменялись взглядами.

— Мне никогда не нравилась его шапка, — задумчиво сказал Сет. — Теперь я понимаю, почему. Наверное, я чувствовал его злобу.

Калеб посмотрел на него с укором.

— Чушь, ты ни черта не чувствовал.

— Я чувствовал! — настаивал Сет. — Эта шапочка всегда вызывала у меня беспокойство.

— Я даже не обращал внимания на этого парня, — нахмурившись, сказал Макс. — Если бы я обратил, то, возможно, смог бы его хорошенько изучить. У него было такое не запоминающееся лицо, понимаете? В одну минуту он здесь, а потом… я совершенно забывал о его существовании. Даже сейчас я вижу его шапку гораздо четче, чем его лицо. Но это возможно потому, что шапка находится прямо здесь. — Он указал на шапочку, сосредоточенно щурясь, словно пытаясь вспомнить, как выглядел Диего.

— Может быть, такова сила Нимфы, — загадочно предположил Сет. — Возможно, он заставил нас всех забыть о его присутствии, таким образом, он мог попытаться прощупать нас ночью.

— Вы все всегда так заняты игрой в королей мира, что, держу пари, не сможете назвать девяносто процентов учеников, с которыми ходите в школу, — сухо сказал я, и Наследники обдумали это, а затем кивнули.

— Хорошая мысль, — сказал Сет. — Однажды девушка отсасывала у меня семь ночей подряд. У нее на шее было вытатуировано мое имя, она составила мне альбом со всеми моими любимыми песнями, а я все это время называл ее Минет, потому что не мог вспомнить ее имя. В лицо ей, ребята. В лицо.

— Это потому что ты мудак, — засмеялся Калеб.

— Я не силен в именах, — невинно сказал Сет.

— Вчера вечером ты перечислил всех игроков команды во всей Питбольной Лиге Солярии и их звездные знаки, — напомнил ему Макс.

— Потому что ты поспорил со мной на десять аур, что я не смогу этого сделать, — сказал Сет, пожав плечами.

— Значит, ты можешь магически запомнить сотни имен за десять аур? — спросил Макс.

— Я могу делать бесконечное количество вещей за десять аур, Макс, — сказал Сет с наглой ухмылкой. — Я могу сделать тройное сальто назад без магии воздуха за десять аур.

— Ха, — засмеялся Макс, складывая руки. — Давай.

— Мы уходим от темы, — раздраженно вставил я, пока Сет не спохватился, пытаясь доказать свою правоту. — Дело в том, что нам, видимо, придется признать, что Нимфы не являются по своей природе злом.

Дариус провел рукой по лицу.

— Я убил стольких Нимф, чувак.

— Мы все убили, — мрачно сказал я.

— И все они желали нам зла, — твёрдо кивнул Макс. — Я ощущаю их намерения. Мы никогда не убивали тех, кто не хотел бы убить нас. Я бы обратил внимание, если бы их принуждали к этому.

— Слава Богу, — прошептала Дарси, потирая глаза, и я понял, что она выглядит чертовски уставшей. Я надеюсь, что шапка не поимела ее, иначе я лично нырну в нее снова, дабы задушить душу Диего, если так. — Но что нам теперь делать? Как это изменит ситуацию?

— Возможно, никак, — сказала Тори. — Вполне возможно, Диего был другим. Тени явно стремились обратить его ко злу, но у него была шапка, помогающая бороться с ними. Но я никогда не видела других Нимф в шапках, поэтому логичнее думать, что они все испорчены.

— Но если их развращают тени, разве это не говорит о том, что без теней они по своей природе не злые? — предположил Дариус, и я неловко пошевелился в своем кресле от этой мысли.

— Бедный, бедный Диего, — проронила Джеральдина, опустив голову.

Между нами повисло молчание, поскольку ни у кого не было определенного ответа на то, чему мы только что стали свидетелями. А когда Дарси снова потерла глаза, и ее лицо побледнело, я окончательно убедился, что ей нужно отдохнуть.

«Кажется, я совсем измотана», — пробормотала она, и я наклонился, целуя ее в висок.

— Ты в шапочном состоянии, — пошутил я, и она захихикала, заставив мое сердце забиться, но потом ее улыбка снова исчезла, а глаза потемнели, поскольку ее мысли, без сомнения, вернулись к Диего.

Прошло совсем немного времени, и все стали направляться к выходу, Ксавьер и Наследники болтали о Нимфах, а Джеральдина наполовину стянула с Макса футболку, вытирая ею влажные глаза.

Я встал и поднял шапку с кровати, засунув ее в задний карман, чтобы Голубок не вздумала снова надеть ее сегодня вечером. Она облокотилась на Тори, выглядя готовой вот-вот заснуть, и я понял, что они хотят побыть вдвоем, так как обменялись взглядами.

— Увидимся позже, детка, — сказал Дариус, тоже заметив, поцеловал Тори и направился к двери вслед за остальными, оглянувшись через плечо и поймав мой взгляд.

Инстинктивно я шагнул к нему, но руки Сета обхватили его сзади и выдернули в коридор, так что дверь между нами закрылась.

Я провёл языком по своим удлиняющимся клыкам, во мне поднималось желание урезонить эту шавку. Но потом я снова посмотрел на Голубка, увидел в ее глазах изнеможение и забыл обо всем, кроме нее. Я бросился к ней, разглядывая ее побледневшие черты за секунду до того, как она уткнулась мне в грудь, словно собираясь потерять сознание. Я с тревогой обхватил ее за талию, прижимая к себе, пока изучал ее лицо.

— Упс, — сказала она сквозь зевоту.

— Что случилось? — потребовал я, когда Тори взяла сестру за руку.

— Ничего, я просто устала. Наверное, это из-за шапочки, — сказала Дарси, ее голос был слабым, а в глубоком зеленом взгляде отражалось изнеможение.

— Ты словно мертвец, — обеспокоенно сказала Тори, потянув Дарси к кровати. — Тебе стоит прилечь.

Дарси с готовностью кивнула и переползла на кровать, свернувшись калачиком, как кошка, на подушках. Ее глаза закрылись, когда Тори легла рядом с ней и обняла сестру.

Дарси удовлетворенно улыбнулась, ее рука легла на руку Тори, и мои страхи рассеялись, я понял, что для нее нет места лучше, чем рядом со своей второй половинкой.

— Я дам вам немного отдохнуть, — сказал я, и Дарси одобрительно хмыкнула, пока я шел к двери.

— Люблю тебя, — прошептала она, перед тем как я ушел, и оглянулся на нее, мой мир стал ярче от этих двух маленьких слов.

— Я люблю тебя больше, красавица. — Выйдя из комнаты, я закрыл за собой дверь и увидел, что Дариус забавляется с Наследниками и Ксавьером, хотя, похоже, Джеральдина сбежала.

Калеб носился вокруг них на большой скорости, а они изо всех сил пытались нанести ему удар, и все они хохотали, как болваны. Но пока я наблюдал за ними, то был заворожен их нерушимой связью друг с другом.

Я уже собрался ускользнуть, решив разыскать Нокси и узнать, не хочет ли он немного потусоваться, когда Сет заметил меня и издал восторженный лай.

— Лэнс, иди поиграй! — позвал он, но я лишь развел руками в ответ.

Калеб пронесся мимо Сета, ударив его так сильно, что голова качнулась в сторону, а Ксавьер заржал со смеху. Сет погнался за ним, пытаясь нанести ответный удар, но Калеб двигался как ветер и с каждым пройденным кругом начинал наносить ему пощечины, доводя Сета до бешенства, и он изо всех сил старался поймать его, хотя так и не прибегнул к магии.

— Орион — слишком скучный для игр, — пренебрежительно заметил Макс, на его губах появилась ехидная улыбка.

— Зачем мне играть в игру, которую я могу выиграть за пять секунд? — ответил я, и он усмехнулся.

— Тогда докажи нам, — подбодрил Макс, и я почти шагнул вперед, но потом снова взглянул на Дариуса.

Он выглядел так, словно хотел что-то сказать, но с его губ не слетело ни слова, и во мне закрались сомнения, не хочет ли он побыть наедине со своими друзьями. Возможно, он чувствовал себя слишком неловко, говоря мне, чтобы я отвалил. Возможно, ему невыносимо находиться рядом с парнем, с которым он был вынужден проводить последние несколько лет, с которым он обнимался в постели ночь за ночью, не желая этого по-настоящему. Наверное, я всегда буду напоминать ему о том, как контролировал его отец, и мы продолжим отдаляться друг от друга, пока не станем чужими.

От одной мысли об этом у меня внутри все сжалось, и я поискал слова, которые могли бы все исправить, но не нашел. Он был невольно привязан ко мне на протяжении стольких лет, и мне пришлось безропотно предоставить ему пространство, в котором ему было отказано. Он заслужил это. Хотя, честно говоря, находиться вдали от него начинало причинять боль, которая не имела ничего общего с магическими узами. Я просто чертовски скучал по нему.

Калеб дернул Сета за волосы во время следующего обхода Наследников, и Сет зарычал, бросившись вперед, чтобы поймать его, но вместо этого сильно столкнулся с Ксавьером. Блестки каскадом посыпались с волос Ксавьера, когда он был сбит с ног, и Калеб снова пронесся мимо, ударив Сета по лицу, его правая щека теперь была ярко-розовой, а Макс разразился смехом.

От одной мысли об этом у меня все сжалось внутри, и я стал подыскивать слова, которые могли бы все исправить, но так и не нашел. Он был невольно прикован ко мне столько лет, и я должен дать ему свободу, в которой ему так долго отказывали. Он заслужил ее. Хотя, честно говоря, находиться вдали от него становится больнее, и это не имеет ничего общего с магическими узами. Я блядь ужасно соскучился по нему.

Калеб дернул Сета за волосы во время очередного кругового обхода Наследников, и Сет зарычал, бросился вперед, желая поймать его, но вместо этого столкнулся с Ксавьером. Блестки каскадом посыпались с волос Ксавьера, когда он упал на землю, а Калеб пронесся мимо, снова ударив Сета по лицу, его правая щека стала ярко-розового цвета, а Макс разразился смехом.

— Давай, поймай меня, Кэл! — крикнул Сет, вскочил на ноги и побежал в комнату Калеба, захлопнув дверь, не дав Калебу проскочить, вместо этого он врезался в нее.

Калеб проматерился, а потом ввалился в комнату, Макс и Ксавьер побежали за ними, а Сет с вызовом завыл.

Я остался в коридоре наедине с Дариусом, и тишина зазвенела в моих ушах, как колокол, звонящий о смерти нашей дружбы.

Я прочистил горло и сделал шаг назад, пока он смотрел вслед своим друзьям, решив, что облегчу ему задачу и уйду отсюда.

— Я… увидимся позже? — сказал я, и Дариус нахмурился, шагнув ко мне, когда я собрался уходить.

Я задержался там на секунду, желая сказать так много всего, но обнаружил, что мой голос застрял в горле.

Я повернулся, готовясь уйти, но он произнес мое имя таким тоном, который, казалось, был наполнен тысячами надежд и сожалений.

— Лэнс?

Я обернулся, мои брови взлетели вверх, когда пространство между нами, казалось, немного сократилось.

— Да?

— Ты ведь знаешь, что все было не понарошку? — спросил он, его глаза горели пламенем его Ордена.

Мое сердце сжалось, поскольку знал, что последует дальше. Извинения, признание, что да, мы были друзьями в некотором роде, но не так, как он с Наследниками. Ему необходимо пространство, время, позволяющее привыкнуть к жизни без нашей связи, но вместе с ними придет и расстояние. И я не знаю, оправимся ли мы от всего этого.

— Да, я знаю, — вздохнув, сказал я. — Но также знаю, что сейчас напоминаю о цепях твоего отца. Так что наслаждайся своей свободой, Дариус. Правда. Ты заслужил время с людьми, чье общество тебе не навязывают. Клянусь, я не против этого.

В его глазах мелькнула обида, когда он сделал еще один шаг ко мне.

— Ты действительно так думаешь, брат?

— А разве нет? — спросил я, страх перед ответом на этот вопрос закрутил острую как бритва паутину в моей груди.

Он покачал головой, подходя ещё ближе, и часть меня — ебать, большая часть — хотела обвить его руками, словно узы всё ещё связывают нас вместе. Однако в этот раз нами руководила не какая-то магическая сила, а чистейшая дружба и любовь к человеку, с которым я разделил самые трудные дни.

— Пошли, Дариус! — позвал Макс из спальни Калеба, но Дариус не отводил взгляда от моего лица.

— Они ждут тебя, — пробормотал я, но Дариус только шагнул ближе ко мне.

— Думаю, я лучше вздремну, — сказал он, бросив на меня пристальный взгляд. Эти слова чертовски знакомы мне за все годы нашей связи, и до сих пор они всегда означали только одно.

— Правда? — спросил я, неуверенно нахмурившись из-за подтекста в его словах. Хочет ли он того, о чем я думаю?

Он кивнул, прошел мимо меня и направился к своей комнате дальше по коридору. Я смотрел ему вслед, и когда он дошел до своей комнаты, то оглянулся на меня, наклонив голову в сторону двери в знак предложения. На моих губах появилась улыбка, которую он тут же повторил, и я пошел за ним, ускоряя шаг, когда он шагнул через дверь, а я последовал за ним.

Дариус опустился на большую кровать в центре комнаты, взял с тумбочки несколько золотых украшений и начал надевать крупные браслеты, массивные ожерелья и кольца, пока я снимал обувь.

— Ты уверен? — поинтересовался я, и он снова кивнул, заставив мою ухмылку стать еще шире, после чего я прыгнул на кровать, присоединившись к нему.

Он двинулся на меня, пытаясь заставить меня прижаться к нему, но теперь мне не нужно выполнять его чёртовы указания, поэтому я дал отпор, и мы стали бороться, как волчата, смеясь и нанося друг другу игривые удары.

В конце концов мы легли бок о бок, наши головы покоились на одной подушке, а часть моей души, которой не хватало, наконец-то вернулась на место.

Я увидел спокойствие в его глазах, пока мы смотрели друг на друга, и счастье охватило мое сердце — ведь мой друг вновь рядом. Причем полностью на наших собственных условиях.

— Это странно? — спросил он.

— Определенно, — подтвердил я. — Может, у нас обоих в родословной есть несколько стайных животных.

— Да, пусть будет так, — со смехом произнес Дариус.

— Только не говори об этом Сету, — предупредил я. — Он пытается принудить меня к обнимашкам, а я отказываюсь сдаваться.

— Ха, день, когда ты обнимешь Сета, будет днем, когда мой отец передаст трон с маленьким бантиком.

— Может ты напомнишь ему об этом, поскольку песик, по-моему, слишком сильно наслаждается моим обществом, — с гримасой проговорил я, и Дариус фыркнул, протянув руку, дабы потрепать мои волосы.

— Быть может, стоит дать ему немного слабины, — предложил он.

— Зачем? — моментально огрызнулся я, моя рука напряглась. — Он издевался надо мной и Дарси, когда мы скрывали отношения, он с легкостью мог выдать нас. И хотя я знаю, что это сделал не он, я все равно не уверен, что он никогда не выдал бы нас исключительно ради своей больной забавы.

— Да, он мудак, но он бы не выдал вас. Ему тупо нравится играть в бога. Он кайфует от власти, как и практически все наши сородичи. И послушай, я не говорю, что то, что он сделал, простительно. Но того, что он сделал после, возможно, будет достаточно, чтобы искупить вину.

— И что именно? — спросил я.

— Ты знаешь все те фотографии и прочее дерьмо, которые он прислал тебе, где он и Гв… — Я обнажил клыки, и он изменился на середине слова, — Дарси? Это была игра, которая должна была заставить тебя ревновать, чтоб ты боролся за нее. Он хвастается этим с того момента, как вы сошлись. Он считает, что все заслуги в ваших отношениях принадлежат ему. Я удивлен, что он до сих пор не рассказал вам сам.

Я сузил глаза, выискивая ложь, но похоже, что Дариус действительно в это верит.

— Бред, — прошипела я. — И даже если это правда, ты полагаешь, что я поблагодарю его за это? За то, что пудрил мне мозги, за то, что заставил меня думать, что он… что он и она… — Рык вырвался из моего горла, когда я не сумел сдержать убийственную ярость, возникающую при одной только мысли о том, что они могут быть вместе.

— Но ведь это сработало, верно? — Дариус приподнял бровь, ухмылка на его губах точно подсказала мне, на чьей он стороне.

— Как давно ты об этом знаешь? — подозрительным тоном спросил я, пристально глядя на своего лучшего друга.

— С того момента, когда ты попросил меня выяснить, есть ли что-то между ними. — Он невинно пожал плечами.

Прошло несколько секунд гневного молчания, затем я набросился на него, и мы снова сцепились в яростной схватке за превосходство. Я воспользовался своей вампирской силой, прижав его за горло к матрасу, а он ударил меня по ребрам, выбив воздух из моих легких, причем на его лице по-прежнему играет широкая улыбка.

— Ты — мудак, — огрызнулся я, но его улыбка перешла в смех, и я осознал, как он наконец-то чертовски счастлив. Силы покинули меня, и я отпустил его, упав обратно рядом с ним. — Пошел ты, — легкомысленно произнес я, когда он продолжил смеяться, и ухмылка появилась на моих губах, бросив попытки сдержаться.

Мой смех присоединился к его, и я погрузился в атмосферу покоя в комнате, которая выглядит такой невероятно нереальной после всего, через что мы прошли. Черт, все возможно и не идеально, Лайонел по-прежнему правит миром, а общество разваливается на части под его командованием, но в этом убежище под землей в окружении своих лучших друзей и звездной чертовой любви всей моей жизни я не жалуюсь. Я слишком долго жил в тенях в своих мыслей, настало время выйти на солнечный свет, пока еще возможно.

— Так ты играл со мной, да? — Я пихнул Дариуса локтем, когда он перевернулся на бок, посмотрев на меня.

— Сет играл с тобой. А я просто позволил ему, — невинно сказал он. — Так ты поблагодаришь его за задницу или отшлепаешь?

— Я засуну ему в задницу ебаный ананас, — пробормотал я.

— Он хороший парень, — надавил Дариус, и я хмыкнул. — Ладно, он немножко садист, но у него доброе сердце. Добрее, чем у большинства. Правда, это не всегда так выглядит.

— Ну, я не собираюсь искать его золотое сердце, Дариус. У меня достаточно друзей. Особенно теперь, когда ты вернулся, — упрямо заявил я, не желая менять свое мнение о шавке.

— Ты и не терял меня, — усмехнулся он.

— На минуту мне показалось, что да, — пробормотал я. — Ты и Наследники, я… я никогда не буду таким для тебя. Но я буду рядом. Всегда. Всегда, когда тебе понадоблюсь.

Он нахмурился.

— Я тоже всегда буду рядом с тобой, Лэнс. И ты не так уж сильно отличаешься от Наследников, просто они тебе очень не нравятся, чтобы ты мог это заметить.

— Они — кучка озабоченных придурков, — пренебрежительно сказал я, покачав головой.

— Как и я. — усмехнулся Дариус. — Но я тебе нравлюсь. — Он ущипнул меня за щеку, и я отпихнул его руку, хотя понимал, что он прав.

Моя рука упала на что-то прохладное и твердое на кровати, и я посмотрел вниз, обнаружив серебряную монетку, в которой был скрыт дневник отца. Должно быть, она выпала из кармана, поэтому я поднял ее, осмотрел и снял с нее заклинание сокрытия, в результате чего в моей руке оказалась книга в кожаном переплете.

— Когда полнолуние? — спросила я вслух, и Дариус взял с тумбочки золотые часы, на циферблате которых были изображены фазы луны.

— Сегодня вечером, — сказал он, глядя на дневник. — Хочешь прочитать его снова?

— Да, — решительно заявил я. Я запомнил основные слова Имперской Звезды, когда мне удалось прочитать его в последний раз, но многие из них я все еще не запомнил. Мне необходимо было как можно скорее начать обучать близнецов, если когда-нибудь им представится возможность воспользоваться ими. Мы должны быть готовы — хотя по выражению лица Дариуса я понял, что он не в восторге от моей новой роли Мастера Гильдии. И я не хочу, чтобы между нами что-то осталось недосказанным, даже если он ранее утверждал, что не хочет ссориться по этому поводу.

— Итак… ты все еще планируешь бросить вызов Лайонелу? — спросил я, и Дариус твердо кивнул, его глаза пылали страстью к этой задаче. Единственное, над чем мы работали год за годом, хоть я по-прежнему на его стороне, если речь заходит о победе над его отцом-психопатом. Только теперь я вижу иной способ добиться цели.

— Конечно, — страстно прорычал он, дым заструился между его зубов. — Как только Габриэль увидит возможность нанести ему удар, я брошу ему вызов и выиграю.

— И ты займешь его трон? — спросил я, в моем голосе появились резкие нотки, поскольку я знал, к чему это привести.

— Наследники и я решим этот вопрос, — сказал он, не отвечая на мой взгляд. — Они либо бросят вызов своим родителям, либо их родители отойдут в сторону, и мы сформируем новый Совет. Тот, который сумеет принести мир в Солярию.

— А что насчет близняшек? — с рычанием спросил я, и его глаза впились в мои, а челюсть сжалась.

— Я — Фейри, Лэнс. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Склониться, как какому-то слабаку, после всего, что мой отец сделал с нами?

— Слабак? — огрызнулся я. — Так вот что ты обо мне думаешь?

— Значит, ты на самом деле преклонился перед ними? — шокировано спросил он, словно не знал этого. Но чего он ожидал? Я — Мастер Гильдии Зодиака. Я влюблен в принцессу Вега.

— Я преклонил колени перед Дарси на арене, — признался я, глядя ему прямо в глаза. — Она моя королева, будь то по выбору звезд или по судьбе, предначертанной моей собственной рукой. Я всегда должен был преклонить перед ней колени.

— И Рокси тоже моя королева. Но она не принадлежит Солярии, — заявил Дариус, подняв подбородок, упрямство наполнило его выражение лица, и у меня сжалась челюсть, когда почувствовала, что мы стоим по две стороны непроходимой пропасти.

— Правьте с ними, — умолял я.

— Это не какая-то сказка, где появляются потерянные принцессы и волшебным образом делают все на свете лучше, Лэнс, — ответил он. — Подумай об этом логически. Даже сейчас они практически ничего не знают о нашем мире. Они не смогут определить на карте большинство солярианских городов. Они не знают древних законов, не знают тонкостей потребностей Орденов, у них нет целой жизни знаний, которые необходимы правителям, дабы править хорошо. Как у меня и Наследников.

— Так научите их, — предложил я. — Я тоже буду их обучать. Вместе мы сможем подготовить их к этой роли.

— Я не говорю, что мы не дадим им шанс изучить все эти вещи, но правда в том, что им потребуются годы, прежде чем они полностью усвоят даже половину того, что вдалбливали в меня и других Наследников с момента нашего рождения. Я думаю не о троне, не о своей личной власти, я думаю о Солярии. И возвращение нашего королевства под власть рода Вега не имеет смысла, если они не лучший выбор, способный привести наш народ к миру и процветанию. Ты знаешь о планах других Наследников и меня изменить королевство к лучшему. Неужели ты хочешь, чтобы мы бросили все, над чем работали всю жизнь, только из-за того, что согласно праву наследования они должны носить красивую корону, а мы — нет?

— Я прошу тебя применить свои знания. Обучи Вегиа, чтобы они могли сесть на трон, и сиди рядом с ними в качестве их руководства в Совете.

— Наследникам нужна власть, чтобы осуществить реальные изменения в Солярии, они не могут быть ограничены в своих решениях правлением монарха. И неважно, насколько благими могут быть намерения Вега как королев, факт в том, что они не знают достаточно, чтобы принимать такие решения. Они не готовы сделать те призывы, которые должны прозвучать и заставить произойти переменам, а Совет Целестиалов не должен быть принужден подчиняться решениям, которые повлияют на миллионы жизней, девушек, чье невежество делает их неспособными полностью разобраться в вопросах, — решительно прошипел он, его глаза превратились в рептильи щелочки. — Мой отец взял в заложники королевство, он взял в заложники всю мою жизнь, он взял в заложники и тебя на долгие годы, не говоря уже о том, что он сделал с Рокси. И я заставлю его заплатить за каждое из его преступлений и отберу у него трон, чтобы он увидел, что сам создал свою гибель во мне.

Я протянул руку к его руке, понимая всю глубину его желания. Я, блядь, понимаю, но трон не обязан быть наградой за его месть. Он все еще может получить это, и наставлять Вега, так будет лучше.

— А может, в этом есть что-то еще? — спросил я, нахмурившись, когда его глаза горели от желания положить конец правлению Лайонела.

Дариус отвел взгляд, слегка нахмурился и покачал головой, похоже, расстроенный тем, что я не разделил его взгляда на то, чтоб Вега получили корону. Но да, я понимаю, о чем он говорит, и да, им абсолютно необходимо дальнейшее образование, для правления королевством должным образом, но мне кажется, если Наследники найдут способ реформировать Совет Целестиалов, как и было задумано, поддерживая монархию, а не сопротивляясь ей, то, возможно, они найдут способ наладить работу, которая окажется лучше для всех.

— Я не могу склониться перед ними, Лэнс. Не сейчас, когда знаю, что они не лучший выбор для нашего королевства. Дело не в тщеславии, не в эгоизме и прочей ерунде. Блядь, есть большая вероятность того, что я не переживу войну и не увижу, чем все закончится. Но в случае моей смерти я хочу, чтобы мое место занял Ксавьер, а не Вега, поскольку он также понимает все, что требуется для правления, а они — нет.

— Ты забываешь, что именно твой отец преподал тебе многие из этих уроков, — пробормотал я, и он кивнул головой в знак согласия.

— Я считаю, что доказал — сейчас я сам по себе. Я стою в стороне от его жестокости и на собственном опыте убедился, какой вред может нанести такое руководство. Но если ты действительно считаешь, что я слишком похож на него, чтобы претендовать на это место, тогда скажи мне, — бросил он, и я покачал головой в знак отрицания.

— В тебе есть тьма, Дариус, но ты не твой отец. Ты знаешь, что моя вера в тебя никогда не ослабевала. Я лишь хочу, чтобы ты подумал о том, как объединиться и править под Вега.

— Я понимаю. Но несмотря на то, что знаю, они не лучший выбор для Солярии, я не могу рассматривать такой вариант.

Я сжал его руку, которой все еще держал его, давая понять, что понимаю его, даже если не придерживаюсь того же мнения. Он медленно вздохнул, понимая, что я тоже так думаю.

Дариус медленно потянулся вверх, сжимая мою руку, которая прижималась к его руке, и кивнул мне, показывая, что это не сломает нас. Мы разошлись во мнении, но не отдалились друг от друга. И я с облегчением понял, что ничто не сможет разрушить основы нашей дружбы.

Я вздохнул, положив голову на подушку, и он сделал то же самое, знакомый стук его сердца напомнил мне о бесчисленных снах, проведенных вместе. И пока мы лежали в тишине, я почувствовал, как провалился в покой сна, и позволил себе задремать рядом с братом, понимая, что мы связаны, несмотря на то, что Лайонел силой привязал нас друг к другу. Мы всегда будем прикрывать друг друга, и теперь знаю, что ничто и никогда не сможет этого изменить.

— О Боже, — донесся до меня голос Дарси, но я никак не мог вынырнуть из сна, чтобы посмотреть на нее. — Это так мило.

— Тсс, ты их разбудишь, а мне надо сделать фотку, чтобы потом без устали издеваться над ними, — прошептала Тори.

— Они обнимаются, — прошептала Дарси, и Тори снова шикнула на нее, но тут же начала давиться смехом.

— Это называется мужские объятия, — сказал Дариус, его голос был хриплым после сна, и я открыл глаза, обнаружив, что мы придвинулись вплотную друг к другу и оказались в нелепых объятиях.

— Думаю, старые привычки умирают с трудом, — попытался я.

От резкого толчка воздуха мои глаза метнулись в сторону, и я увидел Дарси, прыгнувшую ко мне с ухмылкой на лице. Я рад видеть, что она чувствует себя лучше, свет в ее глазах заставил ослабнуть узел в моей груди.

Я поймал ее до того, как она налетела на меня, втиснул ее между мной и Дариусом и прижал к себе, снова закрыв глаза. Тори рухнула на кровать следом, и Дариус подхватил ее, впихнув рядом с сестрой, а мы вдвоем сомкнули ряды так, что они оказались зажаты между нами.

Дарси извивалась, пытаясь освободиться, но я крепче прижал ее к себе и зажал ее ухо зубами.

— Остановись, — приказал я.

— Это был приказ? — Она снова ткнула меня локтем в грудь, и я усмехнулся, когда ее смех наполнил комнату.

— Хочешь еще удар по члену, Лэнс? — спросила Тори, и я снова открыл глаза, взъерошив ее волосы и сильно запутав их, пока Дариус удерживал ее, чтобы она не смогла вырваться.

— Нееееет, не бей его по члену. Ты сломаешь его, а он мне нужен, — пожаловалась Дарси, заставив меня мрачно усмехнуться.

— Давай, если я сломаю его, то ты взамен сломаешь член Дариуса, — предложила Тори, и клянусь, мой член захотел сбежать и укрыться от этой бессердечной охотницы за членами.

— Эй, — рявкнул Дариус, когда они вдвоем сцепили свои мизинцы, заключая сделку.

Я схватил Голубка за руку, а Дариус схватил Тори, разрывая их руки, пока они не успели обречь наши члены на обозрение всем звездам.

— Ооо! У нас тут вечеринка обнимашек?! — воскликнул Сет, распахнув дверь, и ворвался внутрь, как щенок, ищущий хозяина.

— Нет, — огрызнулся я за секунду до того, как он бросился на кровать и начал обнимать всех подряд. Включая меня. Что не осталось безнаказанным.

— Аргх. — Мне пришлось побороться, чтобы убрать его от своего лица, пока тот терся своей головой о мою, но прежде чем я успел швырнуть его через всю комнату, как шар в питболе, направленный в яму, еще два массивных тела навалились на нас сверху, и девушки завизжали.

Макс и Калеб засмеялись, зажав нас между собой, а Сет завыл от удовольствия.

— Хихикаем в обнимку, — объявил Макс, нагнетая чувство веселья, пока мы все не расхохотались. Но я выставил свои ментальные щиты, блокируя его, и зарычал, когда щетина Сета оцарапала мое лицо.

Я выругался, держась за Дарси, затем выдернул ее из кучи и стащил с кровати, вернув дневнику вид монетки, после чего сунул его в карман и взглянул на время.

— Полнолуние, — прошептал я ей, когда ее смех стих. — Пойдем со мной наружу.

Она соблазнительно улыбнулась, и моя рука сомкнулась вокруг шнурков ее треников, притягивая ее ближе ко мне за них, когда в мою голову полезли темные мысли. Я и она. На улице. Одни. Никто не увидит нас вместе, я позабочусь об этом. И как только она окажется в моих руках, я построю вокруг нас ледяную стену и буду держать ее в ловушке, пока не погружусь внутрь нее, в ее тело, обхватывающее мое, с мольбой о пощаде на губах.

— Луна? — Сет вскочил на ноги, когда Макс перестал давить на всех. — Я хочу посмотреть на луну — я иду!

— Да, мне бы тоже не помешал свежий воздух, — согласился Макс.

Блядь, нет.

— Точно, а то в этой комнате пахнет костром. Дариус снова дымил во сне, — сказал Калеб, указывая на дымку, клубящуюся у потолка.

— Обожаю, когда он так делает. — Тори поцеловала Дариуса, и он тут же выпустил небольшой шлейф дыма на ее губы, а она усмехнулась.

— Нет, — просто сказал я, схватил Дарси, перекинул ее через плечо и на большой скорости выскочил за дверь.

Я пронесся по туннелям, пробираясь к выходу, а затем опустил Дарси перед собой и ухмыльнулся ей. Она не улыбнулась в ответ, поджав губы.

— Это было грубо, — сказала она, но я подошел к ней ближе, откинул ее волосы за плечо и запутал в них пальцы.

— И? — Я наклонился ближе, дразня зубами ее нижнюю губу, но она прижала руку к моей груди и отступила назад.

— И ты мог бы попробовать найти с ними общий язык, — предложила она.

Я метнулся к ней за спину, обхватил рукой ее горло и наклонил ее голову набок, обнажая ее шею для своих клыков.

— Ммм. Или я могу выпить твою солнечно-сладкую кровь, а потом найти укромное местечко, чтобы трахнуть тебя до потери сознания. — Мои клыки врезались в плотный воздушный щит на ее коже, и из моего горла вырвался рык. — Играешь в недотрогу, Голубок?

Мои инстинкты взвыли, поскольку мой голод к ней усилился, и я провел большим пальцем по ее шее, выискивая слабые места в ее защите, но, блядь, в последнее время она стала хорошо владеть своими заклинаниями.

— Может быть, я позволю тебе сделать глоточек, если ты пообещаешь хорошо вести себя с Наследниками, — предложила она с дразнящей ноткой в голосе. Но если она думает, что может играть со мной в игры и победить, то скоро узнает, каково это — противостоять человеку, чье имя определено созвездием Охотника.

— Я не буду хорошим, — предупредил я, освобождая ее горло и начиная кружить вокруг нее, мои глаза сузились на моей красивой, аппетитно выглядящей добыче. Игра слишком заманчива, чтобы сопротивляться, и пока она не убегает, а я не преследую, то я не нарушаю Кодекс Вампира. Я умею контролировать себя, но я также знаю, как держать себя на коротком поводке.

— Ты ведь со мной хороший, — заметила она.

— Хороший? — рассмеялся я, демонстрируя достаточно острые зубы, чтобы она поняла, что сейчас я не более чем животное. — Я милый с тобой, Голубок? Мило ли я тебя целую? Нежно ли я тебя трахаю? А шлепаю я тебя тоже мило? — Я медленно остановился позади нее, сжимая в руке ее задницу и наклоняясь, чтобы сказать ей на ухо. — Или я целую тебя так, словно наши языки сделаны из огня и льда? Трахаю ли тебя так, будто наступил конец света, а ты — богиня моего спасения? Я шлепаю тебя так сильно, что ты чувствуешь это повсюду? Что ты точно знаешь, кто владеет тобой.

Она отпрянула от меня, похоть поднялась из семи грехов в ее глазах.

— Я не собственность, — сказала она, смелость пылала в ее взгляде, словно она хотела, чтобы я доказал, что она может быть ею.

— Зато, я могу, — сказал я, наклонив голову вниз, и тени скользнули по мне, когда я повернулся спиной к ближайшему бра. — Я могу принадлежать тебе и быть закованным в наручники и превращенным в раба для тебя, красавица. Но я не из тех, кто делает то, что ему говорят. Я из тех, кто отыскивает тайные желания в твоих глазах и скармливает их тебе по частям. Я — твои самые порочные желания, воплощенные в жизнь, и мое гребаное призвание — удовлетворять тебя, Голубок.

Ее задница ударилась о дверь, ведущую на ферму, и я положил руку ей на голову, прижав ее к себе, пока покусывал свою нижнюю губу, желая, чтобы это была ее губа. Ее взгляд был скрыт капюшоном, а грудь поднималась и опускалась от учащенного дыхания, но я хотел, чтобы она дышала еще быстрее и выкрикивала мое имя так, словно оно могло принести ей искупление. Необходимость держаться от нее подальше в присутствии мятежников была изнурительной, а с Сетом, делящим нашу комнату, она редко оставалась одна. Но теперь девушка осталась со мной, и я не намерен отпускать ее до рассвета.

— Пойдем на улицу, — сказал я, и в моем голосе звучал только секс, а глаза опустились на этот идеальный рот, с которым я собирался делать невероятные вещи.

— Я люблю луну, а луна любит меня, — пропел Сет где-то позади нас, и я готов был пробить кулаком стену прямо здесь. Неужели в этом ебучем месте нельзя уединиться? — О, привет, лунные друзья, пойдемте посмотрим на луну вместе? Все остальные скоро будут здесь. Они что-то говорили о том, что дадут вам двоим пространство, но я подумал: «Зачем они пригласили нас, если им нужно пространство?»

— Мы вас не приглашали, — раздраженно сказал я.

— Странно говорить такое своему лунному другу, лунный друг, — сказал Сет, на его лице появилась дразнящая ухмылка.

Дарси наклонилась вбок, глядя мимо меня, но я не сдвинулся с места, даже когда она прижала руку к моей груди, пытаясь уговорить меня.

— Мы не лунные друзья, — выдавил я из себя.

— Похоже, это ужасно похоже на лунную дружбу, Лэнс, — легкомысленно сказал Сет. Я уверен, что он пытается завести меня, и, клянусь звездами, у него получается.

— Перестань говорить лунные друзья, — прорычал я.

— Что значит — лунный друг? — с любопытством спросила Дарси.

— Это ничто, — прорычал я.

— Эээ, это точно что-то. И я знаю, так как бывал на Луне, — задиристо сказал Сет.

— Правда? — резко ответил я, надвигаясь на него. — А я не слышал.

— Да, я ездил прошлым летом. Кэл достал мне билет. И пока я там был, нашелся один очень красивый кратер, который прошептал мое имя и…

— Я знаю, — огрызнулся я, не желая слушать эту ебаную историю в тысячный раз.

— Но ты сказал…, - начал он.

— Я сказал с сарказмом, — прошипел я, и он разразился хохотом.

— Ох, Лэнс, ты так ревнуешь меня к луне. Черт, они ведь не пустят на луну Опозоренного властью Фейри, правда? Или, может быть, пустят, но потом оставят тебя там, чтобы ты больше не доставлял людям неудобств здесь, на Земле…, - задумчиво сказал он, и я нахмурился еще больше. — Нет, они бы не стали так неуважительно относиться к луне.

Дарси поймала мою руку и потянула меня к двери, пока я не решил сломать шею этой шавке.

Пока он шел за нами, я обдумывал, стоит ли возвращаться и ждать еще целый месяц, пока полная луна снова взойдет, и мы смогли бы совершить это без Сета. Но, проклятье, я не смог придумать достаточно веской причины, чтобы так поступить.

Ощущение магических защитных заклинаний струилось по мне, когда мы вышли из часов, скрывающих вход в Берроуз, и направились к двери фермерского дома.

Я старался не обращать внимания на Сета, пока он рассказывал свои истории с луны, но это оказалось невозможным. Единственное, что мешало мне заткнуть его окончательно, это рука Дарси, сжимавшая мою, и взгляды, которые она бросала на меня, говоря, что убийство Волка не пройдет даром.

Когда мы вышли на улицу и перед нами появились охранники, я вырвал свою руку из руки Дарси и отступил на несколько шагов назад, а она бросила на меня хмурый взгляд через плечо. Привыкай к этому, красавица. Я не собираюсь брать тебя с собой на дно.

— Принцесса Дарси. Меня зовут Барни фон Бондервиль, и я к вашим услугам. Пожалуйста, позвольте мне проводить вас от этого Опозоренного властью паразита. — Ближайший стражник склонил голову и бросил на меня презрительный взгляд.

Гнев отравил мою кровь, но я еще немного отступил назад, прижимаясь к тени фермерского дома, пока Сет и Дарси двигались в Свете Фейри стражников. Я презираю необходимость сдерживать себя каждый раз, когда кто-то бросает оскорбления в мою сторону, но если я буду ломать кости каждому, кто так отзывается обо мне, все восстание окажется под угрозой.

— Он не паразит, — огрызнулась Дарси, и он поклонился ниже. Я чертовски обожал ее за то, что она так за меня заступается, но мне правда нужно заставить ее остановиться. Они начнут сомневаться в ее здравомыслии, если она продолжит в том же духе.

— Простите меня. Чем я могу вам помочь? — спросил Барни.

— Убедитесь, что нас не потревожат, — резко сказала она, и все охранники отступили назад, когда она пронеслась мимо них, оглянувшись через плечо, заметив, что я не иду прямо за ней.

Ее глаза сразу же нашли мои, хотя я был уверен, что меня едва можно разглядеть в темноте, но Голубок всегда умела отыскать меня.

— Лэнс, иди возле меня, — приказала она, высоко подняв подбородок, и я не смог проигнорировать приказ моей королевы. Я рванул в ее сторону, идя с ней по плотному снегу, хотя мой обостренный слух не упустил бормотание стражников, и я вдруг усомнился в своем решении приблизиться к ней так близко, пока мы все еще были в поле зрения. Если они расскажут остальным повстанцам и люди узнают, что мы пара, Дарси может потерять их поддержку, а я не перенесу ответственности за это.

— Почему она постоянно таскает с собой этого отмороженного преступника? — сказал Барни фон Диквид⁹.

— Наверное, он ей чем-то полезен, но давайте надеяться, что это продлится недолго.

— Да, она скоро от него избавится. Тогда он растворится на заднем плане общества, где ему и место.

Мой позвоночник задрожал от этих слов, желание дать отпор и показать им всю свою силу поднялось во мне, как цунами. Технически я был лишен этого права. Мне не позволялось вызывать Фейри на поединок из-за моего статуса, и хотя мне глубоко насрать на нарушение закона, я считаю, что эти ублюдки не будут против того, чтобы посадить меня за решетку за подобное. Пусть власть здесь принадлежит Дарси и Тори, но в нашем роду это понятие укоренилось слишком глубоко, и я не могу забыть о своем позорном положении после того, как оно стало достоянием общественности, стало официальным.

Даже если Вега смогут однажды занять трон и помиловать меня за мои преступления, ущерб уже нанесён. Я никогда не стану достойным принцессы Вега. Но пока она желает меня, я буду приходить к ней тайком, предлагать всего себя до тех самых пор, пока она позволит мне. Но в глубине души я знаю, что если она в конце концов займет место на троне рядом со своей сестрой, ей придется подумать о наследниках этого трона. А Опозоренный властью Фейри не может дать законных наследников. Ни один Фейри в этих землях не признает их таковыми, даже если Дарси прикажет, таков наш путь. Так кто я такой, чтобы отнимать это у нее? Возлагать на ее детей подобное бремя? Я никогда не видел себя в роли отца, но с ней, что ж, с ней все было возможно.

Мой взгляд остановился на Сете поверх головы Дарси, когда мы шли по снегу, следуя за Светом Фейри, который Дарси зажгла, направляясь к границе.

— Дариус рассказал кое-что интересное о тебе, шавка, — произнес я, и он заинтригованно взглянул на меня.

— Речь идёт о сосках? Потому что я могу научить тебя этому, если вы оба хотите попробовать? — возбужденно спросил он.

— Фу. — Дарси сморщила нос. — Что за штука с сосками?

— Не отвечай, — прорычал я, когда Сет открыл рот. У меня нет ни малейшего желания слушать о нем и о том странном сексуальном дерьме, которым он занимается в свободное время.

— Тогда что же? — спросил Сет, выглядя еще более любопытно.

— Очевидно, ты подначивал меня, заставляя ревновать, когда дело касалось Дарси, чтобы я попытался вернуть ее. — Я вперил в него жесткий взгляд, и на его лице появилась улыбка, поскольку Голубок тоже смотрела на него в поисках ответа.

Сет запустил руку в свои длинные темные волосы, ухмыляясь как придурок.

— Я не могу подтвердить или опровергнуть свои тайные планы.

— Ну, давай сформулируем иначе. Либо ты прислал мне свои фотографии с ней, просто чтобы попытаться вывести меня из себя, либо ты действительно пытался сойтись с ней, и сейчас ты делаешь последние шаги к своей чертовой могиле. — Я улыбнулся как демон, обхватил Дарси за талию и притянул ее к себе, когда мы скрылись из виду охранников.

— Сет? — подтолкнула она, когда он посмотрел между нами, обдумывая свой ответ.

— Ладно, правда в том, что я играл с тобой, как с маленьким возбужденным пианино, к клавишам которого не прикасались десять лет, — сказал Сет, его улыбка была широкой, дерзкой и располагающей к ударам.

— Ты издеваешься? — зарычала Дарси, в ее волосах сверкнул огонь, когда она попыталась повернуться к нему, но я удержал ее, глядя на Волка, который издевался над нами всеми способами, которые только мог придумать.

— Зачем? — спросил я сдержанным тоном, решая, как мне к нему отнестись. Я могу быть разумным парнем. Если определение разумного — это привязать этого Наследника к дереву и бить его, как пинату, пока из его кишок не потечет кровь.

— Не злитесь, — взмолился он с хрипом в горле, глядя больше на Дарси, чем на меня. — Я знаю, как работают защищающие засранцы. Лэнс завелся, потому что думал, что так будет правильно. Он благородный мудак, понимаешь? Так что мне пришлось подтолкнуть его, заставив думать, что я разложил тебя в своей постели и оттрахал, как хорошую маленькую Бету.

Мои клыки удлинились при одной только мысли об этом, и я бросился к нему, врезавшись в воздушный щит в тот же момент, когда сильное землетрясение повалило меня на землю.

— Видишь? — невинно сказал Сет, глядя на Дарси большими глазами. — Его так легко взбесить. Он как чихуахуа размером с гориллу.

Я зарычал, хлопнул рукой по его воздушному щиту и заморозил его, а затем ударил по нему кулаком достаточно сильно, чтобы пробить в нем дыру. Он вскрикнул, когда я схватил его за лодыжку и заморозил ее тоже, его ноги стали неподвижными, как доски, под моей силой, а затем он упал вперед, пробив лед и приземлившись на меня.

— Прекратите, — вздохнула Дарси, скатывая Сета с меня, так что он упал на спину на землю, его ноги все еще были приморожены друг к другу и оставались прямыми, как линейка.

Я поднялся на ноги, стряхивая снег с задницы, пока Сет с помощью магии воздуха поднимался на ноги, как какое-то неуклюжее чучело.

— Ну, вот тебе и спасибо. Если бы не я, вы бы вообще не были вместе. — Он раскачивался взад-вперед, пока магия воздуха поддерживала его в вертикальном положении, а его замерзшие ботинки только касались земли.

— Если бы не ты, мы бы не прошли через ад, думая, что ты собираешься рассказать о нас людям, — огрызнулся я.

— Я не собирался этого делать. — Он закатил глаза и сложил руки, раскачиваясь из стороны в сторону и вперед-назад. — Ты так драматизируешь, Лэнс.

— О, я драматизирую? — усмехнулся я. — Все в твоем нелепом плане было драматично.

— Именно поэтому мы и станем лучшими друзьями, когда ты отбросишь глупые обиды. Знаешь, что люди говорят об обидах? Все равно, что принять Киллблейз и ждать, что твой враг накурится и покончит с собой. Но я не собираюсь накуриваться и убивать себя, Лэнс. Я всегда буду рядом, как твой друг. Смирись с этим, брат. Это неизбежно. Как неизбежны были вы с Дарси.

— Это очень мило, — сказала Дарси, глядя на меня с дрожащими ресницами.

— Нет. — Я указал на нее. — Не ведись на это дерьмо. Он ведет себя как щенок, когда чего-то хочет, но он все еще дикий Волк, который обрезал твои волосы, Голубок. Я никогда не забуду, каково это — найти тебя на полу после его жестокости.

— Да ладно, я поступал со своими друзьями куда хуже, и они по-прежнему любят меня. Однажды я запер Макса в комнате, полной пердящих Мантикор, на три часа — и позволь мне сказать тебе, это был тот еще труд, затащить туда этих пердунов Мантикор. По крайней мере, Дарси смогла отрастить волосы с помощью простого зелья, а у Макса воспоминания о мантикорском пердеже не проходят по сей день. Он даже не может находиться рядом с Мантикорой, не чувствуя тошноты. И вы все равно ускорили процесс роста волос, не так ли, профессиональный профессор? — Он бросил на меня пристальный взгляд. — Дарси рассказала мне, что ты помог ей получить то зелье. Не очень-то по Фейри с вашей стороны, не так ли, сэр? Ради этой девушки ты стал обычным смертным, и теперь я это понимаю. Она — твой лунный цветок. Редкий, с мускулистыми лепестками и вьющимися золотистыми волосами, которые так и хочется зажать в кулаке, пока ты заставишь его — ее улыбаться…

— О чем ты говоришь? — прервал я.

— Дело в том, что она особенная. — Он посмотрел на Дарси с собачьей ухмылкой. — Она и Тори — они нечто особенное. И все то дерьмо, которое мы с ними сделали? Ну, считай меня сволочью, но я думаю, что они от этого расцвели.

— Знаешь, я никогда не скажу тебе спасибо за это, но я думаю, что ты сам себя наебал. — Дарси пожала плечами. — Мы сказали тебе, что никогда не хотели трона, но потом вы надавили на нас и заставили желать его больше, чем ты можешь себе представить.

— В конце концов, вы бы все равно захотели его, — сказал он, в его глазах появился вызов. — Но мне нравится небольшое соревнование, детка, я буду более чем счастлив побить твою задницу, когда дойдет до дела.

— Увидим, — бросила Дарси в ответ, и я нахмурился, глядя на то, как они смотрят друг на друга, увидев их дружбу как следует впервые с того момента, как я снова появился в жизни Дарси. И черт, это выглядит так знакомо. Как связь, что у меня с Габриэлем.

Мой взгляд скользнул на Сета, и я поежился, осознавая, что он никогда мне не понравится, но, возможно, сейчас я смогу вести себя вежливо. Ради Голубка.

Я щелкнул пальцами, растопив лед, сковывавший его ноги, и его брови изогнулись, когда он опустился на землю и потряс ими, восстанавливая чувствительность.

— Неужели мы только что стали настоящими лунными друзьями? — с надеждой в глазах спросил он.

— Конечно, нет. — Я повернулся к нему спиной, направился прочь по снегу и посмотрел на луну, вынимая из кармана монету и позволяя ей превратиться обратно в дневник своего отца.

Тут до моего слуха донесся ржание, и я заметил Ксавьера, летящего над нами и кружащего в редких облаках, которые, как вата, повисли в темном небе. Улыбка дрогнула в уголках губ, когда он сделал кульбит, а затем перевернулся в воздухе, сиреневые блестки отражали свет луны, каскадом рассыпаясь в воздухе с его гривы.

Я сунул два пальца в рот, свистом привлекая его внимание, и он приветственно заржал, спускаясь на землю и плавно приземляясь передо мной. Я протянул руку, чтобы потрепать его по носу, и он радостно фыркнул, а затем рысью ворвался в мое личное пространство и опустил подбородок на мое плечо в лошадином объятии.

— Привет, Ксавьер. — Я похлопал его по плечу, обратив внимание на рюкзак на его спине, и когда он превратился в свою форму Фейри, то снял его и вытащил из него одежду, надевая тренировочные штаны и футболку, поскольку дрожал от холода.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, когда Дарси и Сет присоединились к нам. Я взял в руки дневник, и он слегка фыркнул от любопытства. — Могу я присоединиться к вам?

— Конечно, если только ты дашь мне немного крови. — Я усмехнулся, а он вздохнул, опуская плечи.

— Хорошо, только никому не говори, что я сам-знаешь-кто, — сказал он себе под нос.

— Ладно, чувак, — согласился я. — Но ведь все знают.

— Да, всееееее, — вклинился Сет. — Я рассказал восьми людям только сегодня днем, а они болтуны, Ксавьер, настоящие болтуны. Я бы сказал, что они рассказали, по крайней мере, еще трем людям, так что это… — Он начал считать пальцы, и Дарси шлепнула его по рукам, останавливая.

— В этом нет ничего постыдного, — сказала она, и Ксавьер посмотрел на нее с надеждой в глазах.

— Правда? — он посмотрел на меня, потом снова на нее. — Ты по-прежнему такая? — с надеждой прошептал он, и я разразился смехом.

— О, эм…, - сказала она, прикусив губу, но потом тоже рассмеялась, ее глаза встретились с моими, когда я одарил ее грязной улыбкой.

— Ладно, я понял, — пробормотал Ксавьер, его уши порозовели, когда он поджал губы, глядя на нас.

Сет тоже стал смеяться, что сразу же превратило ситуацию в невеселую, когда он поймал мой взгляд и кивнул. Моя улыбка померкла, и я злобно зыркнул на него, схватив Голубка за руку и притянув ее к себе.

— Ноги Дарси раздвигаются легче, чем арахисовое масло, когда дело касается тебя, правда, Лэнс? — Сет вскинул брови, а я в ответ оскалил клыки.

— Заткнись, Сет, — прорычала Дарси и на мгновение остервенело бросилась на него, как разъяренная тигрица.

Я удивленно посмотрел на нее и увидел, что ее черты лица исказились в оскале, и я ухмыльнулся своему карманному монстру, прижимаясь к ней. Хотя, возможно, мне стоит разрешить ей наброситься на шавку со всей дикостью.

«Ну что, детка, хочешь, я перекинусь, и ты сможешь гоняться за моим пушистым хвостом?» Сет вильнул задницей в ее сторону, когда она снова набросилась на него, и я решил, похуй на все, и отпустил ее. Она с рыком набросилась на него, а я, скрестив руки, наблюдал, как она беснуется, повалив его на землю порывом воздуха, от которого он взвизгнул, как щенок. Он использовал лозу, сваливая ее с ног, и она упала на спину в снег, а он с возбужденным рыком прыгнул на нее, запустив ей в лицо целую пригоршню снега.

— Эй, — рявкнул я, когда Ксавьер удивленно уставился на меня, но моя девочка тут же подняла своей магией большой шар снега, на секунду подвесив его над ним, затем опустила его на его голову, как шапку, и со смехом придала ему форму члена, соорудив пару шариков над его лицом.

Его приглушенный возглас донесся из-под снега, когда он скатился с нее и вцепился руками в снежный член, пытаясь отодрать его от своего лица.

Я усмехнулся его отчаянной борьбе, наклонился, помогая Дарси встать на ноги, и поцеловал ее в прохладную щеку.

— Умничка, — сказал я, не удержавшись от похвалы, как на уроках в Зодиаке. Я наполовину испытал искушение дать ей несколько баллов Дома за такой прием.

Она прижалась ко мне на секунду, тяжело моргая, и я нахмурился, проводя пальцами по ее волосам, смахивая с них налипший снег.

— Ты в порядке? — спросил Ксавьер, подходя ближе под Свет Фейри Дарси, который до сих пор парит над нами, слегка мерцая, будто ее магия ослабевает.

— Она монстр, — сетовал Сет, поднимаясь на ноги, задыхаясь от холода и ухмыляясь, как маньяк. — Она охуенно крута.

Дарси улыбнулась, и мое беспокойство улетучилось, когда от ее кожи поднялось тепло, а пар закружился вокруг ее волос, растапливая остатки снега на теле.

Мое внимание привлекло какое-то пятно и звук, и я обернулся за секунду до того, как появился Калеб с Дариусом на спине, а Макс и Тори неуверенно балансировали на каждой из его вытянутых рук.

— Я же говорил, что сумею разом вас всех унести, — сказал Калеб с наглой ухмылкой, опуская их на ноги.

— Ты чуть не сломал мне ногу, когда ударился о стену, чувак, — сказала Тори, разжигая огонь в своих руках, дабы согреть их.

— Ключевое слово «чуть», — уточнил Калеб, а Сет захихикал.

Дариус с вызывающей ухмылкой ударил Калеба по почкам.

— Если ты сломаешь ей ногу, я разобью твое красивое лицо.

— Ты вечно завидуешь моей смазливой мордашке. Любой предлог, лишь бы избавиться от конкурентов, верно, Дариус? — издевался Калеб, а Дариус толкнул его, но благодаря своей легкой поступи Калеб просто обошел его и оказался рядом с Сетом.

— Джерри обещала встретиться с нами, — сказал Макс, глядя на свой атлас, в его глазах искрилась надежда, когда он оглянулся через плечо, словно она могла появиться в любой момент.

— Когда ты уже пригласишь ее на свидание, парень? — спросил Калеб.

— Я приглашал ее на свидание уже раз пятьдесят, — с досадой сказал Макс. — Она просто начинает называть меня глупым сибасом или еще каким-то дерьмом, а потом переходит на какой-то морской язык, который я просто не понимаю, но это так меня заводит, что даже не могу сосредоточиться.

Тори и Дарси переглянулись, а затем засмеялись.

— Что? — воскликнул Макс. — Вы двое знаете что-то об этом рыбьем языке, чего не знаю я?

— Без понятия, чувак, — сквозь ухмылку ответила Тори. — Но это чертовски уморительно.

— Похоже, ей понравилась рыбка, так что думаю, это ласка, — задумчиво предложила Дарси, и лицо Макса от этого просветлело.

— Я знаю, что она хочет меня, только не знаю, хочет ли она меня, желает ли меня, понимаете? — вздохнул Макс.

— Пробовал спрашивать у нее? — предложил я.

— Да, слушать советы парня, который трахнул студентку, сел за это в тюрьму и в настоящее время опозорен, не кажется лучшей идеей, но все равно спасибо, чувак, — небрежно сказал Макс, и я сжал челюсти.

— Не будь сволочью, — прорычал Дариус, но мне похуй. Из-за неприязни Наследников я потерял бы столько же сна, сколько потерял бы, если бы выпил десять усыпляющих снадобий и улегся на пушистое облачко.

— Может, тебе стоит попробовать тлеющего Капелла, — предложил Сет.

— И что это за хуйня? — спросил Макс, пристально глядя на него.

— Ставлю обе свои руки на то, что он только что это придумал, — сказал я.

— Нет уж, это мой силовой прием, — настойчиво заявил Сет. — Наполовину окуривание, наполовину соблазнение. Давай, Кэл, я покажу им, как оно работает. — Он потянул Калеба за рубашку, увлекая его в свое личное пространство, и все наблюдали за ними с восторженным вниманием.

— Что ты делаешь? — пробормотал Калеб себе под нос.

— Сейчас увидишь, — сказал Сет, наклонившись ближе, так что они оказались нос к носу, а затем перевел взгляд на рот Калеба. Сет смочил губы, в его глазах плескалось желание, а его рука пробежала по груди Калеба, его взгляд не отрывался от друга.

Мне вдруг показалось, что я наблюдаю за чем-то личным, и я взглянул на Дарси: ее глаза заинтригованно метались между ними.

Рука Калеба на кратчайшую секунду опустилась на талию Сета, словно он собирался притянуть его ближе, но потом отпихнул его на шаг назад и провел той же рукой по его волосам, слегка рассмеявшись.

— Чувак, отвали, это дерьмо может сработать на твоей стае, но не на мне, — пренебрежительно сказал он, и клянусь, Сет издал небольшой скулеж.

Что, черт возьми, произошло? Ах да, мне же похуй.

— Может, теперь займемся дневником? — взволнованно предложила Дарси, подняв на меня глаза, и все обратили на нее внимание.

— Подождите меня, дорогие приятели Берроу! — Голос Джеральдины звучал над снегом, пока она скользила к нам по льду, который проложила под ногами, и грациозно остановилась рядом с Максом, ее светло-каштановые волосы развевались вокруг плеч на ветру.

Я покрутил пальцем в воздухе, и вокруг нас возникла ледяная стена, позволяющая нам уединиться. Дариус развел огонь на земле между нами, и место сразу же нагрелось, хотя я поддерживал лед твердым и прочным вокруг нашей группы, чтобы он не растаял.

Калеб начал расстилать вокруг мшистые сиденья, и я подавил желание закатить глаза. Неужели он должен превращать все вокруг в чертов дворец для своего удобства?

Я всё же сел на сиденье и раскрыл на коленях дневник отца, пока лучи луны освещали нас сверху.

Мы просидели так больше часа, пока я перечислял все силовые слова для Имперской Звезды, а Джеральдина записывала все, что та могла сделать, на чертовом папирусе, который создала с помощью магии земли, пользуясь пером из коры и наколдованными ею же органическими чернилами.

Тори и Дарси повторяли каждое слово за мной, хотя было видно, что Наследники тоже их запоминают, их лица были полны сосредоточенности. И я надеюсь, что это не означает, будто у них появились идеи воспользоваться звездой, если они вдруг завладеют троном. Она предназначена для Вега, и я ощущаю, как клеймо Гильдии Зодиака зудит под кожей предплечья при мысли о том, что кто-то другой воспользуется ее силой.

Я добрался до последней пустой страницы дневника и провел большим пальцем по чистому листу, пытаясь почувствовать хоть какое-то ощущение присутствия отца, печалясь, что для меня закончились его записи.

Джеральдина скрутила папирус и изготовила для него прочный деревянный футляр, после чего засунула его внутрь и плотно запечатала.

— Поистине, это была настоящая и чудесная ночь. Но мои сердцевинки устали, и мне нужно пожелать доброй ночи, дабы я смогла пойти и поухаживать за своей леди Петунией, пока не закончилась ночь.

— Почему я не могу ухаживать за твоей Петунией? — надулся Макс, и Джеральдина стукнула его по голове деревянным футляром.

— Потому что ты суетливая камбала, вот почему, мальчик Макси. Возможно, если бы ты больше думал о своем нолли, то мог бы поливать мою лужайку до конца дня. — Она подошла к ледяной стене, прорубила в ней дверь и ступила в ночь.

— Что такое нолли? — пробормотал Макс, отчаянно хмуря брови, но ни у кого не нашлось для него ответа.

— Это звездный знак? — неожиданно спросила Дарси, наклонившись ко мне, от нее исходил аромат клубники, словно сладчайшее искушение.

— Хм? — спросил я, настолько отвлеченный ее полными губами и большими глазами, что не смог ничего сделать, кроме как уставиться на нее. Она коснулась страницы, на которой все еще лежал мой палец, и я посмотрел вниз, обнаружив, что в верхней части листа появились два маленьких символа Близнецов.

— Какого хера… — вздохнул я.

Она провела пальцем по одному из символов, и внутри него внезапно загорелся огонек.

— Святое дерьмо. Тори, иди сюда, — призвала она.

Тори передвинулась на другую сторону, а Дарси провела рукой по другому символу, отчего он тоже засветился, и внезапно свет разлился по всей пустой странице, высвечивая звездный знак за звездным знаком, все они образовали зодиакальный круг, окружающий изображение восходящего солнца.

Детали были прекрасны: тонкие линии, соединяющие знаки вместе, и нарисованные от руки изображения созвездий, окружающих круг. Под ними были рисунки драгоценных камней, связанные с каждым из звездных знаков. Я вел занятия по этой теме, рассказывал, как эти драгоценные камни могут усилить дары каждого знака при использовании в различных магических практиках, но что-то в этих конкретных камнях придало изображению силу, которая заставила волоски на моей шее встать дыбом.

Внизу оказалась записка от моего отца, написанная от руки, и мое нутро дрогнуло от желания обрести еще одну взаимосвязь с ним, ощутив его в этот момент так близко, будто он заглянул мне через плечо.

— Что это? — спросил Дариус, и я прочитал вслух слова, когда все замерли, прислушиваясь.

— Шесть были найдены и еще шесть потеряны. Это камни первоначальных двенадцати. Их нужно объединить, чтобы восстановить баланс в королевстве и реформировать Гильдию Зодиака. Найдите шесть, которые мы нашли в Чаше Пламени.

«Что это значит?» с любопытством спросила Тори, когда я порезал большой палец о свой клык и потянулся в воздух, прочертив пальцами лунный свет и призвав чашу на кончики пальцев. Я извлек ее из самой атмосферы, и остальные с благоговением следили за тем, как прекрасная серебряная чаша засияла в свете луны.

Мое внимание привлекли латинские слова, начертанные на ее боку красивым каллиграфическим почерком.

Ego meum sanguinem confirmo в Vega regali acie.

— Я клянусь своей кровью королевскому роду Вега, — перевел я.

Мой отец говорил об этих словах ранее в своем дневнике; когда наступало время посвящения новых членов в Гильдию, они должны были произнести их, и я должен признать, что мысль о реформировании Гильдии привела меня в восторг.

Я внимательно осмотрел теплый металл, ища какие-либо признаки инкрустации драгоценных камней в его сверкающую поверхность, но там ничего не оказалось.

Дарси взяла чашу из моих рук, перевернула ее, намереваясь осмотреть дно, и вдруг из чаши на снег к моим ногам каскадом посыпались шесть прекрасных драгоценных камней.

— Ух, как блестят, — вздохнула она, наклоняясь, чтобы подобрать крупный бриллиант, а Дариус издал собственнический рык и бросился вперед, собирая остальные, стоя на коленях в снегу.

— Они не твои, Дариус. — Тори выхватила их у него, но он с диким блеском в глазах, который неизменно сопутствовал сокровищам, попытался вырвать их обратно из ее пальцев.

— Я присмотрю за ними, — твердо сказал он. — Отдай их мне.

Ксавьер рассмеялся, когда Дариус попытался отобрать бриллиант из кулачка Дарси, а я наклонился и взял его в руки, подняв над головой, чтобы рассмотреть его в свете костра.

— Алмаз соответствует Овну, — произнес я, когда Дариус попытался выхватить его у меня.

Я подбросил бриллиант в воздух, вынудив его бросить остальные, когда он кинулся за ним, а я подобрал остальные камни из снега, когда Дариус набросился на бриллиант.

— Лунный камень для Близнецов, — произнес я, проводя большим пальцем по красивому опаловому камню на ладони. Все камни были одинаковой овальной формы и размера, шириной с мой большой палец и идеально гладкие. Я почувствовал мощь этих камней, и все они были такими первозданными, таких я никогда не видел.

— А этот? — спросила Дарси, указывая на темно-красный камень, и тут Ксавьер, Сет, Калеб и Макс встали, желая получше рассмотреть его.

— Рубин для Рака, — ответил я, и Дариус снова обернулся ко мне, его взгляд остановился на драгоценных камнях в моей ладони.

— Отдай их мне, — приказал он, но Наследники схватили его за плечи, удерживая на месте, бриллиант он сжимал в кулаке.

— Они не твои, они принадлежат Гильдии, — с усмешкой ответила Тори. — Поэтому, пока ты не захочешь вступить, у тебя нет возможности поиграть с ними.

— Никогда, — прошипел Дариус.

Я перевернул в руке светло-зеленый драгоценный камень.

— Перидот для…

— Льва, — с рычанием закончил Дариус. — Мой звездный знак. Мой драгоценный камень. Мой.

— Успокойся, брат, — попытался успокоить Ксавьер, но Дариус пребывал в ярости Дракона от сокровищ, его глаза сверкали золотом, а изо рта валил дым.

Тори протянула мне тот, который ей удалось заполучить последним из шести, и глаза Дарси загорелись при виде невероятного синего сапфира.

— Он для Девы, — сказал я, а свет луны заставил драгоценный камень красиво засверкать.

— Я позабочусь об их сохранности, — настаивал Дариус.

— Могу я посмотреть на бриллиант? — спросила Тори, протягивая руку, но кулак Дариуса только крепче сжался вокруг него.

Наследники повалили его на спину, Сет сел ему на грудь, а Калеб, используя свою вампирскую силу, разжал его пальцы.

— Нет! — рявкнул Дариус, когда Макс схватил его и швырнул мне.

— Плохой Дракон, — поддразнила Тори, но Дариус только сильнее бился, пытаясь вырваться из рук остальных, которые с трудом удерживали его.

Я засунул все шесть камней обратно в чашу и поднес ее к лунному свету, и все исчезло, как раз перед тем, как Дракон налетел на меня.

Я свалился со своего места, ударившись спиной о землю, а Дариус в полном отчаянии вцепился когтями в мои руки.

— Верни их, — приказал он, его ярко-золотые глаза сузились до щелочек.

— Нет, со мной все в порядке. — Издевательски улыбнулся я, и он глухо зарычал от разочарования. — Но дай мне знать, если передумаешь вступать в Гильдию. Я скоро начну набирать новых членов. Возможно, мне удастся сделать тебя хранителем камушков, если ты согласишься.

— Придурок, — пробормотал он, вставая, но я заметил, как напряжение покинуло его тело, когда драгоценные камни исчезли из поля зрения.

Я поднялся на ноги, взял дневник, лежавший на коленях Дарси, и обнаружил, что страница, где был зодиакальный круг, снова пуста.

— Думаю, нам нужно найти остальные…

— И как мы это сделаем? — нахмурившись, спросила Тори.

— Хм… такие драгоценные камни очень редки. Должны же быть какие-то записи о них, — задумчиво сказал я. — Но, к сожалению, книга, которая мне нужна, чтобы поведать нам о них, находится в моем кабинете в Академии Зодиака. У меня есть книга под названием Камни неба, в которой перечислены все известные могущественные камни Солярии за более чем две тысячи лет.

— Конечно, есть, — с дразнящей улыбкой сказала Дарси, и я улыбнулся ей.

— Ну, нам там ничего не светит, — вздохнул Калеб. — Как же мы ее достанем?

— Я спрошу Габриэля утром, — ответил я. — Возможно, есть другая редакция, которую мы сможем достать… хотя то издание крайне редкое, отец подарил мне его. Если он желал, чтобы я нашел эти камни, наверное, была причина, по которой он подарил мне эту книгу.

— Ты и правда думаешь, что нам нужны эти странные камни? Для чего вообще нужна Гильдия? — спросил Макс. — По-моему, это просто старая традиционная ерунда. И не похоже, что Вега будут править дальше.

Тори с размаху ударила его по руке.

— Ты уверен в этом, здоровяк?

Он усмехнулся в ответ, с вызовом пропуская воду между пальцами, когда встретился с ней взглядом.

— Мы можем выяснить это здесь и сейчас, если тебе хочется, чтобы тебе надрали задницу? — предложил он, и судя по выражению лица Тори, ей было чертовски интересно.

— Отец Лэнса не стал бы прилагать столько усилий, пытаясь убедиться, что ему станет известно обо всем происходящем, если бы оно не было важным, — сказала Дарси, возвращая внимание всех к обсуждаемому вопросу, и я кивнул в знак согласия.

— Хорошо, мы найдем мистические камни или что-то еще. Но сейчас я хочу спать, — зевнув, сказал Сет.

— Вот. — Внезапно Ксавьер шагнул ко мне, разрезая большой палец ледяным ножом. — Тебе ведь нужна кровь для эликсира, верно? — пробормотал он, и я улыбнулся в знак благодарности, создавая небольшой сосуд изо льда в своей ладони и набирая то, что нужно, а затем запечатал его и положил в карман.

Я растопил ледяную стену вокруг нас, и мы отправились обратно в Берроуз, пока сам размышлял в тишине о том, как мне заполучить ту книгу. Мы же не можем вернуться в кампус, где можно её забрать. Сейчас это место для нас самое опасное в Солярии, если не считать тронного зала лжекороля.

Я пристроился позади группы, когда стражники поприветствовали нас, держась на достаточном расстоянии от близняшек, дабы не навлечь на них позор своим присутствием. Стражники все так же смотрели на меня, морща носы и перебрасываясь тихими фразами, пока они с укором разглядывали меня.

Я знал, что быть Опозоренным Властью — это отстой, но всё оказалось ещё хуже, чем я мог себе представить. Будто у меня на лбу красовалось клеймо, помечавшее меня как заразного, и я не знаю, как смогу выносить такое всю жизнь. Тем более что все, чего я так долго хотел, — это публично признать Дарси своей, но теперь я снова вынужден хранить в секрете. И это невыносимо, я знаю, что она тоже не в восторге от подобного. Но другого выхода попросту нет.

Когда мы вернулись в туннели и добрались до королевских покоев, Дарси оглянулась, ища меня, в ее глазах пылала жажда, которую я хотел удовлетворить.

Остальные пожелали спокойной ночи, когда она отстала от них, и к тому времени, как она подошла ко мне, мы остались наедине, а воздух был наполнен желанием.

— Перестань держаться от меня на расстоянии в окружении повстанцев, — сказала она, и между ее глазами образовалась складка, когда я наклонил голову на одну сторону.

— Это к лучшему, красавица, — ответил я, оглядываясь через плечо, проверяя, не наблюдает ли кто за нами.

Она поймала меня за руку и потащила за собой в королевские покои, по боковому проходу, который вел к частным баням, а затем остановила меня.

— Что я тебе говорила о принятии решений в моих интересах? — сурово произнесла она, когда темнота поглотила нас, а мерцающий свет от бра в дальнем конце туннеля только чуть-чуть достигал нас.

— Я Опозорен Властью, Голубок, я не думаю, что ты понимаешь масштаб того, что это означает, — серьезно ответил я.

— И я не думаю, что ты понимаешь тот факт, что мне все равно, что это означает. Я буду бороться за то, чтобы все увидели, какой ты достойный. Я заставлю их всех забыть об этом дурацком титуле, навязанном тебе, — свирепо произнесла она, и за это я ее безумно люблю.

— Все не так просто. — Я перебирал прядь ее волос, любуясь тем, как глубокий синий цвет блестит в свете огня.

Похоть затуманила мои мысли, когда я смотрел на это пленительное существо передо мной, желая ее во всех смыслах и навсегда.

— Да, просто, — настаивала она. — Ты мне ровня. Мужчина, в которого я влюблена. И я не позволю тебе продолжать вести себя так, будто ты какой-то низший Фейри. На самом деле, я хочу доказать, насколько я высокого мнения о тебе…

Она провела рукой по моей груди, закусив нижнюю губу, а затем медленно опустилась на колени на твердый каменный пол, заставив мой пульс бешено забиться.

— Нет. Встань, Голубок, — прорычал я, наклоняясь, чтобы поднять ее, но она отбросила мои руки, в ее глазах вспыхнул опасный огонь.

— Я преклоню колени перед тобой, как ты преклонил бы колени передо мной. Ты мой король, и я буду терзать свои колени для тебя, пока ты не достигнешь удовольствия, — властно сказала она, и внезапно я стал таким твердым для нее, что едва мог терпеть.

Она сжала мой член через треники, ее глаза смотрели на меня, пока я опирался одной рукой на стену позади нее и поддавался ее желаниям. В конце концов, я всего лишь гребаный Фейри, и с этими произнесенными ее губами словами и тем, как ее большие зеленые глаза впились в меня, я был уничтожен. Блядь, полностью рассыпался на множество осколков из-за нее.

Она стянула мои штаны, освобождая всю мою длину, и наклонилась вперед, проводя языком по нижней части моего члена. Я застонал от потребности в большем, когда она начала дразнить меня этим язычком, вверх и вниз, а затем обхватила меня рукой и втянула кончик подрагивающей головки губами.

— Голубок, — вздохнул я, моя свободная рука опустилась на ее волосы, когда она взяла меня глубже, ее рот был горячим, влажным и идеальным местом для меня, когда она начала надрачивать основание моего члена.

Я вздрогнул, когда она провела языком по головке моего члена так, что я застонал и захотел остаться в этом моменте подольше.

— Так охуенно красиво, — прорычал я, мое дыхание становилось все тяжелее, пока ее рука скользила вверх и вниз по моему стволу твердыми, тугими движениями, которые так и просили меня развалиться на части перед ней. — Посмотри на меня, Голубок.

Ее глаза встретились с моими, и я сильнее прижался к стене, так как она управляла мной одним лишь взглядом. Ее губы раскраснелись и блестели, когда мои пальцы перебирали ее волосы, и я овладел ею, подавшись бедрами вперед, трахая этот идеальный рот.

Мои клыки обнажились, когда она все глубже и глубже втягивала меня в свое горло, издавая стоны, словно ей нравилась каждая секунда наслаждения, и один этот звук вызвал новый прилив крови к моему члену, пока я сопротивлялся неизбежной разрядке, которую она требовала от меня.

Ее глаза не отрывались от моих, в них горел огонь ее Ордена, а ее язык вновь заскользил по нижней части члена.

Мои мышцы напряглись, а прядь волос упала мне на глаза, когда я смотрел на нее, завороженный этим существом, которое владело мной до самой ничтожной пылинки, составлявшей мою душу.

Ее рука скользнула к моей заднице, сжимая ее, ногти впились в мою кожу, а глаза пылали, приказывая мне кончить. И я зашел слишком далеко, чтобы попытаться сдержаться.

Я глубоко вошел в ее рот, удерживая ее так, как хотел, и с рычанием кончил, наслаждение пронеслось сквозь меня, как землетрясение.

Она глотала каждую каплю, облизывала и посасывала мой член, пока я содрогался от последствий оргазма.

Затем я поднял ее на ноги, прижал к стене и просунул язык между этими одаренными губами, пробуя себя на ней и получая кайф от того, что она делает это со мной. Она была всем. Самая яркая гребаная звезда, которая существует во вселенной, и по какой-то непонятной причине она хочет меня.

Одной рукой я задрал свои треники и поцеловал ее глубоко и медленно, моя рука все еще была зажата в ее волосах, а ее горячий язык преследовал мой, и тихий стон вырвался из ее рта в мой собственный.

— Ты держишь меня на привязи, Дарси Вега. Я всегда буду рядом, наблюдая за тобой из темноты до тех пор, пока ты будешь держать меня там. — Я поцеловал уголок ее рта, мои клыки впились в ее губы, а голод во мне становился все острее.

Она подняла руку, зажав ледяное лезвие между пальцев и вонзив его в большой палец. Я хищно припал к нему, всасывая его в рот, пока она наблюдала за мной, закрыв глаза, а вкус ее крови подобен экстазу на языке.

— Ты создан для солнечного света, Лэнс Орион. Поэтому ты будешь стоять со мной в нем, иначе мы останемся в темноте вместе, — горячо сказала она, и я ответил ей взглядом, ощущая на языке вкус того самого солнечного света, о котором она говорила. Она моя судьба, и в этом нет сомнения. Я пойду за ней в свет так далеко, что ослепну, или в такую глубь тьмы, что навсегда потеряюсь.

— Это приказ, моя королева? — с издевкой в голосе спросил я, просунув руку в ее треники и найдя ее мокрую и обнаженную киску.

Прежде чем она успела ответить, я ввел в нее два пальца, и она откинула голову назад со стоном, который заставил меня снова затвердеть. И я понимал, что каждый оставшийся час этой ночи я проведу либо внутри нее, либо пробуя ее на вкус, поскольку она не может доставить мне удовольствие без того, чтобы я не отплатил ей тем же в десятикратном размере.

— Да, — задыхаясь, произнесла она, пока я трахал ее рукой и смотрел, как она кончает для меня. — Это гребаный приказ, мой король.

— Скажите гневные слова этого дня, сэр! — воскликнул Сет, подпрыгивая на своем месте. — Без гневных слов дня все не так.

Я оглядел классную комнату, которую Калеб, Сет и близнецы создали для наших ежедневных занятий в пещере рядом с королевскими покоями.

В основной части Берроуза имелись и другие классы для обучения других молодых Фейри, которые живут здесь, но этот класс особенный. Во-первых, он мой, а во-вторых, в нем собрался совсем небольшой круг учеников, которых я намерен обучать по мере своих сил и возможностей каждый свободный час, который удастся найти. Вошер вел свои занятия, и среди повстанцев тоже нашлись добровольцы, дабы никто из молодежи не упустил возможности получить образование, но я не позволял ему вмешиваться в занятия этой группы, если только им не требовалось обучение водных элементалей.

Несмотря на то, что класс был создан наспех, он демонстрирует удивительную силу магии земли. Каждая парта была изготовлена лично для Фейри, которые пользовались ею, их имена и Элементали были выгравированы на окаменевшем сером дереве, которое вырастили в нужную форму, а затем обратили в камень. Стены были высокими, над головой возвышалась куполообразная крыша, в которой был подвешен серебристый водоем, а внутри него висели бледные огоньки Света Фейри, создавая иллюзию солнечного света в нашем подземном убежище.

Грязные стены были облицованы бледно-серой плиткой, каждая из которых была украшена маленькими зодиакальными символами или изображениями Фейри в разных формах Ордена. В задней части комнаты находилось пространство для физических занятий и арена, оцепленная лианами, внутри которых находился магический щит, сдерживающий любую выходящую наружу магию.

В другом углу находился сверкающий бассейн с водой, за моим столом пылал огонь, а также зеленая зона, полная цветов, для уроков земли, и, наконец, угол, заполненный ветряными мельницами и лентами, которые вращались на волшебном ветерке.

Это была не единственная часть Берроуза, в которой произошла перестройка: так как многие Элементали были заперты под землей, и им нечем было заняться, это место превратилось в подземный дворец, в котором Наследники чувствовали себя как дома.

Калеб и Тори взяли на себя ответственность за последние несколько поставок, и теперь все в нашей группе были одеты как хреновы короли и королевы. Впрочем, я особо и не жаловался. Дарси сделала заказ на нижнее белье, которое я с удовольствием сдирал зубами или рвал в клочья при каждом удобном случае. Она устраивала мини-похороны их остатков по утрам, с маленьким недовольством на лице, выбрасывая кусочки в мусорное ведро, но я не намерен был оплакивать их, поскольку мне так нравилось уничтожать их.

Я просмотрел свои записи к сегодняшнему занятию. Я учил их всему, что знал, стараясь, чтобы никто из них не упустил свой шанс получить образование, пока мы торчим здесь, в Берроузе, ожидая возможности напасть на Лайонела.

В перерывах между своими занятиями Габриэль проводил время в усилительной камере, которую мы вместе построили, пытаясь найти пути не только к Лайонелу, но и к драгоценным камням, которые хотел заполучить мой отец. Но с каждой неделей мы все больше сходили с ума от ожидания благоприятных возможностей.

Торчать здесь, внизу, становилось удушающе, независимо от того, сколько работы было проделано, чтобы обустроить это место, и если бы не постоянные заверения Габриэля, что попытка выбраться отсюда, дабы сразиться с Лайонелом, закончится нашей гибелью, я уверен, мы бы все уже давно так и сделали.

— В сотый раз повторяю, это не настоящая классная комната, и вы не обязаны называть меня сэр, — раздраженно ответил я, на мгновение прижав пальцы к глазам.

Тори сидела на парте Дариуса, его рука забиралась все выше и выше под ее юбку, пока она гладила его волосы, а Макс, Ксавьер и Калеб перебрасывали между собой ледяной шар в задней части класса. Дарси грызла карандаш, не сводя с меня глаз, что чертовски отвлекало, в то время как Сет беспрерывно болтал и задавал вопросы, не имеющие никакого отношения к уроку. Джеральдина была единственной, кто внимательно слушал, сидя с прямой спиной и атласом в руках.

— Так, хватит! — рявкнул я, и они все затихли.

Я не собирался этого делать. Я пытался учить их, не становясь профессором, ведь эта часть моей жизни осталась в прошлом. Но ситуация становилась все более нелепой.

— Мисс Вега, тащите свою задницу на свое место. — Я направил воздушный поток на Тори, отправив ее в полет на стул рядом с Дариусом, заставив ее губы раскрыться от удивления. «Ригель, Акрукс и Альтаир, если вы бросите еще один ебучий ледяной шар в моем классе, я прошибу вами стену, и вы можете забыть о том, чтобы вернуться сюда и научиться хоть чему-то». Я поймал их ледяной шар воздушным хлыстом, отправив его в дверь, отчего та разлетелась на тысячу кусочков, а они трое в шоке медленно опустились на свои места.

— Что произойдет, если Фейри в форме Ордена проглотит трех людей, а затем перейдет обратно в форму Фейри? Как ты думаешь, они умрут? Я думаю, они могут умереть, — вслух размышлял Сет. — Вообще-то, я знаю несколько надоедливых людей, которых мы могли бы послать Лайонелу в качестве приманки, а когда он их съест, мы сможем выстрелить в его задницу дротиком с Подавителем Ордена и бах. Мертвый Дракон. Надоедливые люди съедены. Победа — победа.

— Капелла, если ты задашь еще один бессмысленный вопрос на этом уроке, я насильно скормлю тебе трех людей в твоей форме Оборотня, и мы проверим на практике твою теорию, — прорычал я, вырывая воздух из его легких, когда он раскрыл рот, чтобы ответить.

— Так сексуально, — сказала Дарси под нос, наблюдая за мной, и сдвинулась со своего места, когда желание наполнило ее глаза.

— Мисс Вега, если вы и дальше будете так смотреть на меня, я вызову вас сюда, нагну через стол и отшлепаю при всех. Вы этого хотите? — потребовал я, стараясь не обращать внимания на то, как дернулся мой член.

Она задумалась на секунду, потом посмотрела на сестру и покачала головой, ее щеки порозовели, когда она села обратно на свое место и отстранила карандаш от губ.

Наступила тишина, и я обвел взглядом тихий класс, вскинув брови. Что ж, твою мать, кажется, получилось.

Я повернулся к классной доске, которую сделала для меня Джеральдина, и написал на ней жирными печатными буквами, а затем яростно подчеркнул.

ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ ПОБЕДИТЬ ЛАЙОНЕЛА АКРУКСА, ЕСЛИ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ДАЖЕ ПРОИЗНЕСТИ ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ЗАКЛИНАНИЯ.

Я обернулся, чтобы взглянуть на них всех, а Джеральдина принялась записывать то, что я написал.

— Вы уже потеряли кучу времени на дерьмовых уроках Хайспелл, неужели вы собираетесь тратить его еще больше? — спросил я, и они все покачали головами, как послушные маленькие мышки. Отлично. — Хорошо. — Я повернулся к доске и написал на ней сегодняшнюю цель. — Обнаружение ауры крайне важно при встрече с врагами. Она может быть очень тонкой, и в нынешних обстоятельствах, учитывая убийства, произошедшие в этом месте, как никогда важно, чтобы мы были бдительны. Ауры могут выдать истинные намерения Фейри.

— Но я ведь Сирена. Я могу легко распознавать эмоции людей, мне не нужны тренировки по ауре, — пренебрежительно сказал Макс, и Джеральдина крутанулась на своем месте.

— Ауры отличаются от эмоций, ты, застойный скат, — произнесла она, и он надулся.

— Верно, — согласился я. — Ты можешь обнаружить эмоции, Ригель, но если у твоих врагов сильные эмоциональные щиты от тебя или если они просто наслаждаются, совершая плохие поступки, как ты сможешь определить их более четко, чем тех, кто наслаждается своим ужином? Ауры более эффективны в чтении намерений человека. Это более тонкий и гораздо более сложный навык для совершенствования, однако он может дать более точное представление о характере человека.

— Если вы так хороши в этом, то почему до сих пор не нашли убийцу, сэр? — спросил Калеб, переведя взгляд на Сета рядом с ним, который пытался набрать воздуха через блок, который я поставил на его горло.

Он полулежал на столе, и я щелкнул пальцами, избавляя его от удушья, так что он начал задыхаться.

— В Берроузе сотни людей, и большинство из них не хотят иметь со мной ничего общего, Альтаир, — прорычал я. — Если я смогу хорошо обучить вас всех этому, то, возможно, кто-то из вас добьется больших успехов в поисках преступника, чем я.

Наконец все они полностью посвятили мне свое внимание, когда я начал объяснять тонкости обнаружения аур. Но прежде чем я успел начать пробовать их друг на друге, дверь распахнулась, и вошел Хэмиш с платком, прижатым ко рту.

— Лэнс Орион, мне нужно поговорить с вами… — Он высморкался в платок, и я испустил усталый вздох. — Ты, — выдавил он, затем взмахнул рукой, очевидно, накладывая на меня иллюзию, и я нахмурился.

— Зачем ты сделал его похожим на лампу? — прорычала Дарси, когда Хэмиш двинулся ко мне через комнату.

— Просто к неодушевленному предмету легче обращаться Милли-модиком, чем к нему, миледи, — промурлыкал Хэмиш.

— Я считаю, что могу привыкнуть к такому обращению, если сосредоточусь на точке над его плечом, папа, — сказала Джеральдина, в то время как мои руки сжались в кулаки.

— Чго ты хочешь, Хэмиш? — прорычал я, и он попятился, схватившись за живот, когда его вырвало, отчего во мне вспыхнуло раздражение.

Наследники рассмеялись, когда Хэмиш промокнул уголки рта носовым платком, как будто его слегка стошнило в этот раз.

— Извините, это все из-за позора, видите? — пробормотал Хэмиш. — Он очень силен.

— Тогда давайте поговорим об этом в два раза быстрее, хорошо? — подтолкнул я, желая покончить с ним, и Хэмиш кивнул, очевидно, не в силах смотреть на меня даже в виде лампы, где включалась лампочка, когда я говорил.

— Нам нужно обсудить, что вы являетесь Мастером Гильдии Зодиака. — Он несколько раз глубоко выдохнул, но потом смог продолжить. — Я здесь, чтобы предложить себя на эту роль. Будет большая шумиха, если мы попросим наших самых преданных роялистов присоединиться к Гильдии под управлением Опозоренного Вла… — Его вырвало. «Опозоренного Вла… — Он снова захлебнулся, и я в отчаянии провел рукой по лицу.

— Хватит, Хэмиш, — сказал я. — Мое положение выбрал не только я, его выбрал мой отец, и звезды тоже. Я не могу сделать то, о чем ты меня просишь. Так решила судьба. Я не могу ее изменить.

— В любом случае, он законный Мастер Гильдии, — твердо сказала Дарси, и Хэмиш посмотрел на нее, вытирая пот со лба.

— Но что станет с доблестной Гильдией? Как ее можно будет реформировать? Никто не вступит в нее под руководством Опозоренного Шарлина, — в ужасе произнес он, затем упал на колени и схватил Дарси за руку. — Пожалуйста, миледи, подумайте о детях.

— О каких детях? И Орион — подходящий человек для этой работы, это его судьба. Почему вы все не можете забыть об этой дурацкой чепухе с Опозоренным Властью? — потребовала она, и Хэмиш наклонился вперед, отфыркиваясь, как кот, у которого в горле застрял комок шерсти, его спина выгнулась дугой, и он выдохнул только воздух, а Наследники разразились хохотом.

— О милый, ранимый папочка. — Джеральдина вскочила со своего места, помогая ему подняться, и он слегка покачивался, пока она вела его к двери. — Мы справимся с этой титанической задачей. Должен быть способ преодолеть его… позор, — прошептала она последнее слово, и Хэмиш поборол очередной приступ рвоты, пока она выводила его за дверь.

Я сложил руки, щелкнул пальцами, разгоняя иллюзию, которую он на меня наложил, в то время как грызущее чувство в моем нутре подсказывало мне, что, возможно, Хэмиш прав. Никто никогда не будет уважать меня как Мастера Гильдии. Да и как я должен был ее восстановить, если большинство людей в этом месте просто не смотрят на меня?

Эликсир Гильдии будет готов сегодня вечером, а у меня на примете нет ни одного кандидата для инициации, поскольку Наследники, конечно, не намерены присягать Вега, а если взять Джеральдину и ее отца, то я не уверен, что они выдержат вступление в Гильдию, пока я ее возглавляю.

Блядь.

Я встретил взгляд Голубка, и она одним этим взглядом развеяла мои опасения. Ее вера в меня была железной, но это не меняет истинного положения вещей. Я потерял уважение почти всех Фейри в Солярии, так как же я должен воскресить древнее королевское сообщество для Вега?

Возможно, Хэмиш прав, возможно, лучше будет, если я передам эстафету. Но я связан с этим статусом, и ничего не поделаешь. И когда я провел пальцами по внутренней стороне предплечья, где скрыт знак Гильдии, я не могу отделаться от ощущения ответственности за эту роль.

Мой отец хотел этого для меня, мать близняшек видела, что я стою на этом месте, но не свернул ли я куда-то не туда на пути судьбы? Неужели они не предвидели, что я стану Опозоренным Властью во всем этом? Или они всегда ожидали, что я передам эту роль кому-то более достойному?

Я снова повернулся к доске, записывая несколько заметок об аурах, пока все болтали. Мое сердце опустилось в глубины груди, поскольку я не мог отделаться от ощущения, что подвожу Голубка и ее сестру, и, что хуже всего, это заставило меня опасаться, что я и вправду настолько бесполезен, насколько, по мнению всего мира, я и являюсь.