Бессердечное небо

Орион

Дариус пролетел через границу, окружающую Берроуз, Тори пролетела мимо его головы, а Данте спустился за нами, его штормовые силы все еще грохотали в воздухе, а дождь промочил нас насквозь.

Мы с Дарси даже не потрудились укрыться от барабанящего дождя, ее тело обхватило мое, когда мы целовались, связь все еще грохотала в моем теле, как гром среди ясного неба. Я не могу насытиться этой девушкой, моей чертовой Элизианской парой.

Ударная волна прошла через нас, когда Дариус приземлился, и мне потребовалось все, что у меня было, чтобы оторваться от нее и слезть с его спины. Я швырнул трубку с картой Тори, приказав ей держать ее в безопасности, когда она поймала ее, и протянул руки к Голубку, когда та спрыгнула вниз и позволила мне поймать ее.

— Господи, Данте, усмири дождь! — воскликнула Тори, когда Данте тяжело приземлился рядом с Дариусом, по его темно-синей чешуе пробежало электричество, и он издал рычащий драконий смех. Они оба перешли в форму Фейри и побежали внутрь вслед за Тори, а я схватил Голубку за руку, держа ее рядом, пока мы бежали за ними, ухмыляясь тому, что нас ждет.

Я затащил ее в дом, где остальные сушились, пока Дариус и Данте одевались и возбужденно рассказывали о совместном полете.

Я посмотрел вниз на Дарси: ее ночная рубашка стала полностью прозрачной и прилипла к коже из-за дождя, ее темно-синие волосы намокли и капали. Она выглядела чертовски сексуально, напоминая мне о том, как она пришла ко мне во время грозы в Академии Зодиака, в ту ночь, когда мы переступили самые запретные границы друг друга. Мне стало ясно, почему мы так и не смогли остаться в стороне друг от друга. Мы были неизбежны, судьба ждала своего часа. Но как бы соблазнительно она сейчас ни выглядела, мои мысли тоже начали проясняться после нашего сближения, и я понял, что ее не должен видеть в таком виде.

Я схватил ее, перекинул через плечо и бросился прочь, промчавшись мимо наших друзей и спустившись в Берроуз, крикнув им, что мы скоро их навестим, а затем побежал обратно в нашу комнату, где бросил ее на кровать.

Я наложил замок на дверь и заглушил звук, чтобы нас никто не потревожил стуком, а затем подкрался к ней.

Она выглядела такой чертовски привлекательной для траха, что я погрузился в нее еще на двадцать минут, прежде чем позволил ей вырваться от меня. Я омыл нас обоих магией воды и высушил воздухом, и запах бури наконец-то покинул нас. Затем я потратил следующие пять минут на исцеление всех следов и синяков, которые оставил на ее теле, заменяя каждый из них поцелуем. Наконец, я достал из шкафа кружевное черное белье и серебристое платье с длинными рукавами и протянул ей с ухмылкой.

— Надень его.

— И зачем мне наряжаться? — засмеялась она, делая то, что я сказал, а я с голодом наблюдал за ней, пока доставал одежду для себя.

— Потому что я хочу представить тебя всем в Берроузе как свою пару, — сказал я, гордо подняв подбородок, и она улыбнулась мне, на ее щеках появился розовый румянец.

— Но сейчас середина ночи, — возразила она, а я пожал плечами, решив, что так и должно быть, и она прикусила губу, уступая моим требованиям.

Когда она закончила одеваться, я обошел ее вокруг, одобрительно хмыкнув, пока застегивал джинсы и натягивал красивую черную рубашку.

Дарси немедленно шагнула вперед, чтобы застегнуть пуговицы, а я наблюдал за ней с трепещущим сердцем, как загнанный в клетку зверь. Когда она закончила, я метнулся к шкафу и схватил спрятанную там бутылку бурбона, открутив пробку.

— Я хочу пить и быть чертовски счастливым, красотка, — сказал я, делая большой глоток и ухмыляясь ей. Мне было наплевать на то, что сегодня ночью мы, скорее всего, обойдемся без смерти, потому что, похоже, звезды наконец-то оказались на нашей стороне, а я уже очнулся и был готов к гребаной вечеринке.

— Тогда к черту все, давай веселиться. — Засияла она.

Я достал из шкафа пару черных туфель на каблуках и жестом показал Дарси, чтобы она села на кровать. Она посмотрела на меня с весельем в глазах, присев на край, но я подтолкнул ее, чтобы она легла на спину, надел каблуки на ее ноги, затем наклонился над ней и опрокинул порцию виски в ложбинку на ее шее. Я лизнул и пососал его, затем просунул язык между ее губами, давая ей тоже попробовать, когда она издала знойный стон.

Я целовал ее шею, мои клыки удлинялись, а сердцебиение учащалось при мысли о том, чего я хочу.

— Укуси меня, — приказала она, и я сделал это: мои клыки глубоко вонзились в нее, вырвав с ее губ вздох, когда ее сладкая кровь попала на мой язык, и я застонал от восторга. Она была не просто моим Источником, она была источником всего чистого и хорошего в моей жизни, и я никогда не смогу насытиться ее вкусом.

Прежде чем я успел получить свой сотый стояк за эту ночь, я отступил и притянул ее к себе, заставляя ее вертеться под моей рукой, пока я оценивал ее, любуясь тем, как ее попка обтягивает платье, а каблуки делают ее ноги еще длиннее. Я залечил метку на ее шее и всосал последнюю кровь с большого пальца, убирая руку, мои магические резервы разбухали.

— На тебя чертовски приятно смотреть. — Я потянул ее к двери. — Ты готова рассказать всем, что произошло?

— Да, но я думаю, они могут разозлиться, что мы пропали, — сказала она, открывая дверь, и я увидел сердитую Тори со сложенными руками, Наследников за её спиной и Джеральдину, которая обеспокоенно дергала за волосы.

— Какого хера? — заявила Тори, и Дарси бросилась вперед и схватила ее за руку.

— Прости, Тор, — быстро сказала она.

«Почему ты так вырядилась?» потребовала Тори, а затем ахнула, потянув сестру вперед и схватив ее за голову, заглядывая ей в глаза. — Стойте — что? Серьезно!?

— Ага, — засмеялась Дарси. — Это случилось до того, как ФБР поймали нас. Чертовы звезды устроили нам момент прямо у чертова участка.

— О каком моменте ты говоришь? — Джеральдина пробилась сквозь Наследников, пытаясь разглядеть Дарси, а Дариус пробился вперед, схватил меня за руку и притянул к себе, заглядывая в глаза.

— Вот блядь, — выдавил он из себя, а затем ударил меня в плечо, заставив выругаться, после чего притянул меня к себе и крепко обнял.

— Выпорите мои ростки водорослей! — закричала Джеральдина, оказавшись перед Дарси, встряхнула ее и начала всхлипывать, когда та опустилась на пол. — Судя по блеску луны, этого не может быть! У миледи Дарси был свой звездный час. Она была призвана звездами, чтобы быть связанной со своим мужчиной Орри! — причитала она, впиваясь когтями в ноги Тори, всхлипывая и зарываясь лицом в крылья Тори, сложенные у нее на спине.

Сет завыл от восторга, прыгнул вперед и обнял Дарси, а затем бросился ко мне, как щенок, едва не запнувшись о собственные ноги, когда столкнулся со мной, оттолкнув Дариуса в сторону.

Я был так охуенно счастлив, что даже не оттолкнул его, а просто похлопал по спине, и вдруг Кэл врезался в меня, тоже обнял, прежде чем они с Сетом обменялись неловким взглядом и одновременно отпустили меня. Макс шагнул вперед, поздравил меня, а затем крепко обнял Дарси, и я понял, что Джеральдина потеряла сознание, ее руки были раскинуты над головой, а рот раскрыт, когда она лежала на полу.

Макс выхватил бурбон из моей руки, на его губах появилась ухмылка.

— Так мы, блядь, отрываемся, да?

— Точно, — согласился я.

— Ауууууу! — завыл Сет, и я, блядь, тоже завыл, потому что почему бы, черт возьми, и нет?

Наследники присоединились, Дарси и Тори тоже, пока наши голоса не разнеслись эхом по королевским покоям и за их пределами, звук перешел в смех. Я присел, плеснул холодной водой на лицо Джеральдины, и она с воплем очнулась, бросилась на меня и обхватила всем телом, едва не задушив меня своими рыданиями.

— О, твое проклятие снято, я больше не чувствую необходимости заглядывать тебе через плечо и представлять, что ты не кто иной, как Опозоренный Властью Фейри, которым ты и являешься — был!

— Что ты имеешь в виду? — пролепетала Дарси, опустившись рядом с ней и помогая оттащить ее от меня.

Джеральдина вытерла слезы с глаз, прижалась к лицу Дарси, удивленно глядя на ее Элизианские кольца.

— Моя милая, дорогая, королева, он доказал свою ценность. Он поднялся по пищевой цепочке, как рак до кита.

— Что ты говоришь, Джеральдина? — воскликнул я.

— Разве ты не видишь, мой прекрасный клыкастый хищник? — прохрипела она, сжимая мое лицо другой рукой, пока все остальные наклонялись ближе. — Это тебя оправдывает. Ибо как ты можешь быть опозорен за нечестный блуд, когда ты был избран звездами как единственный верный спутник моей леди Дарси? Никто в Солярии не усомнится в их решении. Ты прекрасный и верный конь, и ты будешь хорошо служить моей леди, ты разожжешь в ее чреслах самый яркий огонь, вы родите наследников, исполненных доблести и верности. Ваша история станет частушкой, которую будут петь с каждого холма Солярии. — Слезы катились по ее щекам, а я в шоке смотрел на Дарси, не зная, правда ли это, и могу ли я надеяться на то, что все так и будет.

— Что за шум? — донесся до нас рокочущий голос Хэмиша, и все отступили назад, когда я поднял Джеральдину на ноги и обхватил Дарси за талию.

Что ж, я предполагал, что именно это и будет испытанием, которое все докажет.

Я посмотрел на Хэмиша, который шел по коридору к нам в полосатом ночном колпаке и таких же тапочках с открытыми носками, его волосы на груди выглядывали из-под халата.

— Джеррикинс, отойди от этого Опозоренного Властью крет…, - он уже собирался заблеять, когда остановился перед нами, его взгляд остановился на моих глазах, затем перешел на глаза Дарси, потом снова на мои.

Его рот открывался и закрывался, как у рыбы, вынырнувшей из воды, все слова покинули его.

— Папа, звезды выбрали нашей леди Дарси Элизианского партнер, — проворковала Джеральдина.

— Благословите мои соленые крекеры на ложе из капусты. Крутите мои шарики из теста и зовите меня дядюшкой Данберри. Пощекочите мою репу и похороните меня в куче сваренной свеклы. — Хэмиш потянулся к моим глазам, словно был близок к солнцу и не мог устоять на месте, но прежде чем он успел дотронуться до меня, его глаза закатились к затылку, и он грузно рухнул на пол.

Я рассмеялся, чем заслужил взгляд Джеральдины, которая подтолкнула Макса вперед, чтобы он помог ей поднять отца на ноги.

Когда тот снова очнулся, он набросился на меня, подхватил на свои огромные руки и закружил вокруг себя.

— О-хо! Мой мальчик! Ты спасен! Возрадуемся! Давайте зазвоним в колокола, загудим в дудки и забьем в барабан, чтобы отпраздновать этот прекрасный день! О-хо! О-хо!

Он поставил меня на землю, и я неловко улыбнулся, после чего он набросился на Дарси, раскачивая ее, а Джеральдина схватила за руки Сета и Тори, заставив их сделать хоровод вокруг роз и взяться за руки вместе с остальными. Даже Дариус согласился, чтобы его вели за собой, так что в центре остались только я, Хэмиш и Дарси, а Хэмиш откинул голову назад и усилил свой голос так, что он разнесся по всему Берроузу.

— Возрадуйтесь — возрадуйтесь! Все должны проснуться! Настало время отпраздновать это знаменательное событие, ведь наша принцесса Дарси Вега нашла свою Элизианскую пару!

На мгновение воцарилась тишина, затем по туннелям раздался шум шагов, возбужденные разговоры людей неслись со всех сторон. Я засмеялся, когда наши друзья повели нас в направлении столовой, крепко держа Дарси за пальцы. Я смотрел, как она смеется, не в силах поверить, что звезды действительно подарили мне ее вот так. Я всегда знал, что мы созданы друг для друга, даже сомневался, сможем ли мы стать Элизианской Парой, но пока они не доказали мою правоту, я не чувствовал себя достойным ее.

Теперь я ношу кольца, которые говорят, что меня достаточно, что я могу дать ей все, чего она заслуживает, и я буду чтить эту связь всю свою жизнь. Я буду каждый день поклоняться своей королеве, своей паре, и я буду знать всей душой, что в этом мире нет ни одного Фейри, который способен сделать это лучше меня.

Мы вошли в столовую, где уже собрались Фейри, глядя на нас сонными глазами, в которых читалось любопытство.

— Радостный день! — воскликнул Хэмиш. — У нас будет пир, и мы будем пить, пока не сможем больше пить. Идите, собирайте, приносите все, что можете, в жертву нашей королеве и ее партнеру.

Повстанцы побежали вперед, повинуясь, глядя поверх голов всех и выгибая шеи, чтобы попытаться разглядеть нас обоих. Я ощущал, что за мной наблюдают больше, чем за все время моего пребывания здесь, и обнаружил, что мне не совсем приятно это внимание, но все лучше, чем быть Опозоренным, потому что с каждым взглядом нам улыбались, махали руками и целовали.

Они смотрели мне в глаза и снова видели кого-то достойного. Они видели Фейри, чей статус не только был возвращен ему, но и только что поднялся на несколько уровней в рейтинге силы, будучи женатым на принцессе Веги.

Кто-то вложил мне в руку бокал, и я понял, что здесь находятся Волки Оскура во главе с Данте и Розали с бутылками вина Аруксо в руках.

— Пейте, друзья. Che le stelle benedicano ogni giorno che condividi insieme²¹, - сказал Данте на своем родном языке, наполняя мой бокал и бокал Дарси, а затем наполнил золотую чашу в своей руке. Я не понял, что он сказал, но мне понравилось, как это прозвучало, и я с удовольствием выпил за это.

Мы подняли наши бокалы, и я глотнул сладкого вина, заметив, что Волки пустились в пляс, когда кто-то включил музыку и приглушил свет.

Габриэль появился следом, прижался к моей шее и прислонился лбом к моему лбу на мгновение с широкой улыбкой на лице, а затем наклонился и поцеловал Дарси в щеку.

— Звезды скрыли это от меня, — засмеялся он. — Я думал, что ваши отношения обречены.

— Спасибо, что рассказал нам. — Дарси ударила его по руке, и Габриэль захихикал.

— Я всегда надеялся, что для вас обоих откроется новый путь. Я чертовски рад.

Леон пронесся мимо него, облизывая все мое лицо, а затем набросился на Дарси, и я вытер слюну с лица, не обращая на нее внимания, когда Волк Оскура снова наполнил мой стакан, и я сделал еще один длинный глоток.

— Я принес вам подарки! — объявил Леон, надевая мне на шею венок из вульгарных цветов с приклеенной к нему маленькой фотографией Дарси. На голову Дарси он надел еще один, с моей фотографией, которая определенно была размещена на сайте Академии Зодиака. Я выглядел как сварливый засранец в костюме. — Я приказал парочке Минди собрать их очень быстро, но они вышли великолепными, не так ли?

— Замечательно. — Я пощупал отвратительную штуку, но не потрудился ее снять.

— Минди? — растерянно спросил Сет, подойдя ко мне и откусывая пончик со своей красной ковбойской шляпой с кисточками на голове. — Кто они?

— Просто Фейри, которые хотят служить мне, — легко объяснил Леон, его взгляд скользнул по шляпе. — Значит, проклятие еще не наложено? — невнятно спросил он.

— Что? — спросил Сет, явно не слыша его.

— Ничего — ооо, очередь конга! — Леон побежал прочь, присоединяясь к Волкам Оскура, когда они выстроились в ряд, схватив Розали за бедра и отталкиваясь ногами, когда они все начали танцевать конгу по комнате.

— Ох, Лэнс, — вздохнула Каталина, подходя к нам следом, и я отвлекся от того, что сказал Леон. Мать Дариуса взяла за руки меня и Дарси, глядя между нами слезящимися глазами. — Я так рада за вас.

— Спасибо, — сказал я, когда Дарси подвинулась, чтобы крепко обнять ее, и мое сердце сжалось от привязанности к Каталине. Она стала очень дорога мне за то время, что мы провели вместе здесь, и я не могу не думать о ней как о родителе. Она притянула меня в свои объятия, поцеловала в волосы, и я прижал ее к себе, вдыхая ее запах и ощущая, как меня окружает ее аура.

Она отправилась танцевать с Хэмишем, когда он появился снова, одетый в коричневый костюм с ярко-розовым галстуком на шее. Большинство повстанцев были полуодеты или в пижамах, присоединяясь к празднованию, поскольку вечеринка быстро становилась все более бурной.

Некоторые из Волков Оскура схватили нас, подбрасывая над головой с помощью магии воздуха и подпрыгивая над головами толпы, и от смеха Дарси узы запылали еще ярче от того, как она счастлива.

Когда мы встали на ноги, мы танцевали и танцевали, наши друзья присоединились к нам, пока мы не оказались в окружении лучших людей, которых я знаю, и с новыми напитками в руках.

По мере того, как продолжалась ночь, и я становился все менее трезвым, казалось, что каждый повстанец в Берроуз хотел подойти и поговорить со мной, восхваляя звезды за то, что они освободили меня от моего позора.

Это был своего рода обратный комплимент, но я принял его, потому что, черт возьми, я никогда не думал, что такая реальность вообще существует. С тех пор как меня осудили, я полагал, что так или иначе проклял себя навсегда. В тот день я многим пожертвовал во имя своей королевы, и я должен был задуматься, не планировали ли звезды всегда вернуть мне ее. Потому что, создавая карту наших отношений, я видел, с какими испытаниями мы столкнулись. От борьбы за то, чтобы оставаться вместе, даже когда отношения противоречили закону, до угроз Сета, когда он раскрыл нас, и до того дня, когда Кайли разоблачила нас, а я сделал выбор в пользу защиты Дарси, вместо того чтобы тащить ее за собой.

Голубок всегда выступала против любого, кто шел против нас, она даже требовала, чтобы я заявил о ней перед всем миром, зная, что мой статус уничтожит ее. И я должен был думать, что то, что я, наконец, подчинился ее желаниям и отпустил контроль, который пытался удержать, мог быть последним испытанием. Я стоял с ней в этом зале, объявив ее своей, а она в ответ объявила меня своим, несмотря на то, что мы знали, что будет нелегко, что мир может отвернуться от нас. Но вместо жизни, которую я ожидал получить из-за этого, борьбы за то, чтобы смотреть, как Дарси высмеивают в прессе, и возможности того, что она потеряет поддержку своих подданных, звезды распорядились для нас другой судьбой. И, черт возьми, иногда я ненавижу этих мерцающих засранцев, но их подарки, конечно, в какой-то степени компенсируют их дерьмо.

Дарси оттащили от меня через всю столовую, ее атаковал собственный рой повстанцев, а я продолжал встречать ее взгляд, даже не слыша, что говорит парень передо мной.

На мне повсюду были безделушки, булавки и значки, подношения от повстанцев, словно я был каким-то богом, которому они хотели поклоняться, а Дарси собирала большую кучу подарков, которые, казалось, были смесью всего, что повстанцы могли придумать либо с помощью своей магии, либо из своих собственных вещей.

В какой-то момент появилась Джеральдина с буфетом, полностью состоящим из блюд в форме колец, все с серебряным напылением, от пончиков до бубликов, от колечек для вечеринки до луковых колец.

Один из братьев Киплингов, который работал над моим судебным делом, стоял рядом со всем этим и с ужасом смотрел на всё, словно это его как-то оскорбляло, но я понятия не имею почему, хотя он стал выглядеть более заинтересованным, когда вынесли поднос с большими тортами, на глазури которых были нарисованы серебряные кольца.

Я потерял всякий интерес, когда передо мной появилась Тори. Она переоделась в облегающее красное платье и накрасила глаза серебряной подводкой.

— Мы играем в правду или действие, — объявила она, указывая на Наследников и группу Оскура, включая Данте и Розали.

— Это приглашение? — спросил я, слегка покачиваясь, когда шагнул к ней. Вот дерьмо, нетрезвые ноги.

Она протянула руки, ущипнула меня за оба соска и дернула так сильно, что я зарычал. Затем она повернулась и убежала с диким смехом, вернувшись к остальным, и я понял, что я был предметом ее действия.

— Ну, я, блядь, осмелюсь на тебя… то есть, поиграю с тобой, и тогда ты увидишь, поскольку я буду королем смелости… — Я немного замялся, затем мои глаза снова встретились с глазами Дарси, когда я обнаружил, что она окружена кругом обожающих поклонников. Она прикусила губу и поманила меня к себе.

Я бросился вперед, но не заметил стол перед собой и перелетел через него, рухнув на пол и свалив с собой три стула. Но это не заставило меня задержаться надолго, я отбил руки людей, которые пытались помочь мне подняться, и вскочил на ноги, обнаружив Сета, сидящего на стуле передо мной с тарелкой еды на коленях, в ярко-красных ковбойских сапогах, которые подходили к его шляпе.

— Где ты их взял? — воскликнул я.

— Где я взял что? — нахмурился он, а затем продолжил. — Кстати, я придумал для тебя другое прозвище: Профессор Не Позор, — возбужденно объявил он. — Разве это не здорово?

— Нет, — ворчал я. — Я хочу быть чем-то хорошим. Почему ты должен во все впутывать мой позор, Сет. Почему?

— Из-за твоего позора.

Я зарычал.

— А теперь его нет. И я даже больше не профессор, так что называй меня так, кто я есть.

Сет оценил меня суженными глазами, словно очень сильно задумался.

— Вамп-кольцеглазый-бездельник?

Я посмотрел на него ровным взглядом.

— Я тебя ненавижу.

— Нет, не ненавидишь. Ладно, ладно, я могу придумать лучше. Я назову тебя БДВ — Большой Дружелюбный Вампир. Оно включает в себя твой размер, дружелюбие и вампиризм.

— С каких пор я дружелюбный? — усмехнулся я, хотя и подумал, что это прозвище не так уж и плохо.

— С тех пор, как ты обнял меня, когда я нуждался в ком-то больше, чем ты можешь себе представить, — тихо сказал он, и я удивленно уставился на него, когда тот прочистил горло. — Ты самый зубастый парень из всех, кого я знаю.

Я готов поклясться, что на секунду в его последних словах прозвучал акцент, и я нахмурился. Странно.

Но я был слишком отвлечен Голубком, чтобы задаваться этим вопросом, когда она бросила на меня трепетный взгляд, и я поспешил прочь от Сета через всю комнату, чтобы присоединиться к своей паре.

— Привет, красавица. — Я закружил ее, сбивая повстанцев в сторону, когда отбирал ее у них, и понес через всю столовую, чтобы присоединиться к нашим друзьям, когда я взял ее под руку. Я усадил ее на стул рядом с Тори, когда Сет тоже прибежал с тарелкой еды в руках. Погодите, а на нем был этот огромный пояс с подковой минуту назад?

Мы все начали болтать обо всем на свете, дерзить друг другу, когда вспоминали об игре, но в основном я просто наслаждался обществом всех, кого люблю, вокруг себя, чувствуя, что ничто в мире больше не сможет испортить мне настроение.

— Но я имею в виду гипотетически, — рассуждал Макс, сидя напротив меня в кругу. — Если бы ты могла выбрать любой другой Орден, то какой бы он был?

— Это оскорбление для царства Фейри! — рявкнула Джеральдина. — Такого не может быть, и я не могу даже заикнуться об этом, ты, мерзавец и негодяй.

— Это игра, Джерри, — отчаянно сказал Макс. — Она не настоящая, я просто говорю, что если бы тебе пришлось.

— Тогда я была бы Цербером. — Она гордо подняла подбородок.

— Но ты и так Цербер, — вздохнул Макс, проведя рукой по лицу.

— И Цербером я останусь, — объявила она.

— Хорошо, — сдался Макс, оглядывая остальных. — А вы все что бы выбрали?

— Пегаса, — легко ответил Дариус. — Просто чтобы еще больше разозлить моего отца.

Ксавьер фыркнул от смеха.

— Ты был бы дерьмовым Пегасом.

— Ты был бы дерьмовым Драконом, — бросил Дариус в ответ, и они слегка толкнули друг друга.

— Я хотел бы быть Львом Оборотнем, — сказал Калеб. — Я мог бы использовать их силу харизмы, чтобы создать армию слуг, а лучшие волосы у меня уже есть, так что я бы легко вписался.

Сет посмотрел на него с небольшой улыбкой, но когда Калеб оглянулся, он снова отвел взгляд, и неловкость заполнила воздух. Я был уверен, что только Дарси и я заметили это, так как Сет посмотрел в нашу сторону, и я должен признать, мне немного жаль парня.

— Я бы тоже стала одной из них, — согласилась Тори. — Они спят на солнце весь день, пополняя свою энергию, верно? Как раз по мне.

— Львицы обычно служат львам, детка, — заметил Дариус, а Тори сморщила нос.

— Фу, беру свои слова обратно, — быстро сказала она, а Дариус захихикал.

— А кем бы ты была? — Я подтолкнул Дарси, и она закусила нижнюю губу, привлекая мое внимание к ней и заставляя мой член дернуться в ответ. — Пушистым маленьким Кроликом Оборотнем, которого я могу положить в карман? — поддразнил я, и она рассмеялась, бросив на меня взгляд, отталкивая меня назад.

— Без шансов, — прорычала она, и я увидел, что в эти дни она насквозь была хищницей. Мне чертовски нравилось это в ней. Внешняя миловидность, скрывающая дикое существо внутри. И мне нравится выманивать ее, чтобы она пришла и поиграла со мной.

— Я хочу узнать, каково это — быть одним из животных Оборотнем, — решила она. — Может быть, кем-то мохнатым и злобным — например, Медведем Оборотнем!

— Или Волком, — вклинился Сет. — Мы могли бы вместе бегать под луной — ауууууу!

— Аууу! — со смехом ответила Дарси, и я ухмыльнулся ей.

— Ого, как весело! — захлопала Джеральдина. — Но, клянусь кустом шелковицы, нет истинного Ордена, более подходящего для королев, чем их законный, почетный Орден, галантный Феникс.

— Это всего лишь игра, Джерри, — настаивал Макс.

— А я — всего лишь креветка, скачущая на куске дрейфующей древесины в великий мир, мальчик Макси, но планктоном без тюленей мне никогда не стать, — сказала она.

— Что, черт возьми, это значит? — нахмурился Макс, и я тоже нахмурился. Я понятия не имею, о чем говорит Джеральдина в лучшие времена, не говоря уже о том, когда я пьян от вина Оскура.

— Скажу вам, кем бы я не хотел быть, — сказал Дариус, сморщив нос. — Циклопом.

— Так, так, не позорь Ордена, ты, большой Драгун. Во всех Орденах есть свои достоинства, — настаивала Джеральдина.

— Я не против их Ордена, я просто не хочу, чтобы на меня смотрели как на жука, — сказал он.

— О, мои звезды, Лэнс, неужели Франческа Скай вытаращила свой глаз, когда ты ворвался в ее задний проход? — пробурчал Сет, и прежде чем я успел урезонить его, Дарси подняла руку и обдала его водой, отчего он пролетел через всю столовую, испуганно завыл и упал среди Габриэля и его семьи.

Я повернулся к Дарси, нашел ее выражение лица диким и наклонился вперед, собираясь украсть поцелуй из ее дикого, рычащего рта.

— В этом мире нет ни одной Фейри, кроме тебя, — сказал я ей в губы, успокаивая ее, и ее плечи расслабились.

Сет прибежал обратно, высушивая себя магией воздуха, его волосы разлетелись по плечам, когда он поправлял свою ковбойскую шляпу, и я заметил, что на нем красный кожаный жилет, рубашка теперь отсутствует, и его мускулы выставлены напоказ. Где, блядь, он всо это взял?

— Какого черта ты надел, парень? — спросил Макс, подходя к нему, и Сет посмотрел вниз, похоже, впервые заметив свой наряд.

— Оооо, — проворчал он, и его джинсы внезапно превратились в красные кожаные чапсы. Он обернулся с вздохом, тряхнув задницей, показав, что на самом деле это штаны без задницы.

Калеб приоткрыл губы, глядя, как Сет двигает задницей взад-вперед, любуясь собой, когда на заднике его сапог появились шпоры.

— Что, черт возьми, происходит? — сказал Сет, его акцент снова изменился на что-то более деревенское, и он в шоке прикоснулся рукой ко рту. — Вы слышали это?

Леон поспешил сквозь толпу, когда заметил Сета, смеясь и хлопая его по спине.

— Это тебя зацепило!

— Что меня зацепило? — в замешательстве спросил Сет.

— Шляпа. Парень, которому она принадлежала, был Быком Оборотнем по имени Бо Вайн. У него было одно предсмертное желание, и оно угодило в эту шляпу, когда он ушел из этого мира, растоптанный его собственным гаремом коров, когда их напугал бродячий Лев Оборотень. — Он печально покачал головой. — Трагично.

— Оборотнем был ты? — спросил я, и Леон посмотрел на меня, потрясенный.

— На что ты намекаешь? Что я пробрался на землю Бо, дабы украсть его особенную кожаную шляпу и случайно убил его? — воскликнул Леон.

— Да, именно на это я и намекаю, — сказал я, и он прижал руку к сердцу, словно я его ранил.

— Лэнс Орион, у тебя нет доказательств и тебе не на что опираться. Я ничего не знаю о смерти Бо, но я знаю, что он был злобным засранцем, который любил стрелять в голубей из своего окна и однажды был арестован за приставание к водосточной трубе. Так нам жаль, что он умер? Сожалеем ли мы? Или этот неизвестный, безымянный Лев — герой?

Я бросил на него неприязненный взгляд, когда Наследники захихикали.

— Думаю, мне идет этот образ. — Сет продолжал вилять задницей. — Могу я оставить себе все это? — Он посмотрел на Леона большими глазами, но Леон серьезно покачал головой.

— Бо высказал свое последнее желание на предсмертном вздохе — не то чтобы я был там, чтобы услышать его — но, очевидно, он сказал, что всегда хотел скакать на Пегасе в своем лучшем наряде из красной кожи и петь Cotton Eye Joe группы Rednex так громко, как только сможет». Леон хмуро посмотрел на Сета. «И если ты не исполнишь его желание, кожа прилипнет к твоей коже, превратится в кислоту и расплавит твои кости.

— Ах! — вскрикнул Сет, и Калеб метнулся в его сторону, потянувшись за шляпой.

— Сними ее, — прорычал Калеб, но Леон с криком отпихнул его назад, пока тот не успел схватить ее.

— Нет! Желание должно быть исполнено!» крикнул Леон. «Если ты снимешь хоть что-то из одежды, то сработает проклятие, и кожа привяжется к тебе…

— Моя кожа. Понял, — выдавил из себя Сет. — Так что мне делать?

— Исполнить желание Бо, — загадочно вздохнул Леон, указывая на Ксавьера, который вздохнул и поднялся на ноги.

— Тогда пошли. — Ксавьер начал раздеваться, и Сет поспешил вперед, закинув ногу на бедро еще до того, как тот перекинулся, его задница полностью выпирает из-под чапсов.

— Чувак. — Ксавьер оттолкнул его. — Дай мне секундочку.

Сет захныкал, отступая назад, и ждал, пока Ксавьер прыгнет вперед и перейдет в форму Пегаса, и Сет поспешил вперед, забираясь ему на спину.

Тори подбежала к Оскура, включающим музыку, и заговорила с ними. Через секунду заиграла песня Cotton Eye Joe группы Rednex, и Ксавьер взлетел, пролетая над нами, а в руке Сета появилось лассо, и он начал размахивать им, выкрикивая слова песни так, словно от этого зависела его жизнь — что, думаю, так и было.

Я взглянул на Дарси, которая смеялась рядом со мной, и сам фыркнул от смеха над нелепостью этой ситуации. Тори трусцой вернулась к нашей группе, посмеялась над Сетом, когда он кружил над ней, и опустилась обратно на свое место.

— Это дерьмо действительно сожжет его кожу? — спросил я Леона, когда он подошел ближе к нам, ухмыляясь от уха до уха.

— Ага, — сказал он. — Я надеваю эту шляпу на свой день рождения каждый год. Клянусь, я слышу, как Бо подпевает мне из могилы. Можно сказать, что я сделал ему самый большой подарок, который только может сделать человек.

— Что, смерть? — спросил я.

— Ох, Ланс, — засмеялся Леон, направляясь обратно в толпу, когда Ксавьер спустился на землю и Сет соскользнул с его спины, его одежда вернулась в нормальное состояние, когда он снял шляпу.

— Думаю, я хочу повторить снова, — сказал Сет, медленно поднимая шляпу к голове, словно собираясь надеть ее обратно.

Калеб метнулся в его сторону и вырвал шляпу из его рук, сжег ее в пыль и без единого слова вернулся на свое место, оставив Сета в замешательстве смотреть ему вслед.

— Давайте еще немного пошалим, — предложил Ксавьер, переходя обратно в форму Фейри и натягивая одежду.

Тайлер и София поспешили к нему со шведского стола, протягивая ему тарелку с едой и предлагая поцелуи, которые он принял с самодовольной ухмылкой на лице. Было приятно видеть его таким довольным в своем стаде, наконец-то между ними установился естественный порядок.

Габриэль пролетел на своих крыльях, приземлился позади Ксавьера и наклонился, чтобы сказать ему на ухо.

— Ты все еще должен мне, малыш, поэтому я приму решение, а ты его выполнишь.

Ксавьер встревоженно подпрыгнул и посмотрел на него с извиняющимся хныканьем в горле.

— Ладно, ладно, — согласился он, и Габриэль удовлетворенно улыбнулся и наклонился, чтобы прошептать ему что-то на ухо.

Ксавьер издал смешок, затем кивнул в знак согласия, вскочил на ноги и отправился выполнять просьбу Габриэля. Мой Союзник Туманности сел по другую сторону от меня, улыбаясь мне так, будто он был так же пьян, как и я.

— Эй, профессор, зацените это. — Тайлер бросил мне свой атлас, и я ловко поймал его в воздухе, пока он не ударил меня по лицу, бросив на него взгляд.

— Я не твой профессор, — поправил я.

— Но ты все равно обучаешь нас всякой ерунде, — нахмурился Тайлер, словно не мог взять в толк, о чем идет речь.

— Это другое дело, — пренебрежительно сказал я.

— И чем же? — потребовал он, все время, как чертов уховертка в моем ухе.

— Потому что это так, Корбин, — рявкнул я, на грани того, чтобы украсть баллы у дома, когда я придержал свой язык, чтобы остановить себя, и Тайлер рассмеялся надо мной.

— Такой же профессор, — пробормотал он, и я вздохнул, глядя на атлас, который он передал мне, когда Дарси наклонилась ближе, вчитываясь в статью на экране.

Лэнс Орион оправдан звездами!

Чудесная ночь превратилась в чудесный рассвет для бывшего профессора Академии Зодиака и некогда популярной восходящей звезды питбола Лэнса Ориона после того, как он был призван звездами вместе с Дарси Вега в Судьбоносный момент, который потрясет всю страну. Когда им был задан вопрос судьбы, они с готовностью бросились друг другу в объятия, только для того, чтобы оказаться окруженными ФБР, ошеломленными и схваченными.

Двух влюбленных с серебряными кольцами в глазах безжалостно затащили в камеру по приказу лжекороля. Но не все было потеряно, так как им удалось вырваться и спастись от верной смерти до того, как Король Дракон смог прибыть, чтобы, без сомнения, казнить их обоих.

Откровение пришло вместе с историей, которая потрясет Солярию и заставит их замереть от восхищения звездной парой, которая боролась за то, чтобы быть вместе. После борьбы со своими чувствами друг к другу в Академии Зодиака они в конце концов уступили своему звездному желанию быть вместе. Однако закон, который не позволял Лэнсу Ориону объявлять студента своим партнером, в конце концов настиг их, и Орион предстал перед судом за свое преступление после того, как Кайли Мейджор сообщила о них в ФБР.

Но теперь, когда правда раскрыта, мы узнаем, что история, которую он рассказал на суде, была не чем иным, как ложью, чтобы защитить женщину, которую он любиь, и спасти ее от позора, заявив, что он Темным принуждением заставил ее вступить с ним в связь. Ложь, которая приковала его к двадцатипятилетнему заключению в тюрьме Даркмора и оставила его Опозоренным Властью и уничтоженным без тени сомнения. И все же сегодня мы узнаем о великой и невообразимой жертве, которую он принес ради принцессы Вега, чтобы сохранить ее имя чистым, возложив на себя бремя, о котором некоторые содрогнулись бы даже подумать.

С тех пор как он сбежал из-под домашнего ареста во Дворце Душ, на него обрушилась вся тяжесть этого позора, его имя снова и снова протаскивали по грязи, а окружающие его Фейри сторонились и высмеивали его. Но теперь, в диком повороте судьбы, звезды наложили узы на него и его единственную настоящую любовь, снимая позор с его души и освещая его за все, чем он пожертвовал ради своей Элизианской пары.

Дарси Вега смогла дать комментарии, заявив, что «Лэнс — самый преданный, благородный и самоотверженный человек, которого я когда-либо встречала, и для меня большая честь быть его Элизианской парой». Она также сказала, что «он для меня дороже самого солнца, и я проведу всю свою жизнь, любя его так, как он заслуживает того, чтобы его любили».

Я поднял голову и увидел, что Дарси улыбается мне, ее глаза яркие и полные эмоций, а у меня в горле встал ком.

— Ты это сказала? — спросил я, и она кивнула, наклонившись, чтобы мягко поцеловать меня в щеку.

— Я подразумевала каждое слово, — поклялась она, и я уставился на нее, потеряв дар речи, а затем посмотрел на Тайлера.

— Я надеялся получить от тебя комментарий, — спросил Тайлер. — Чтобы я смог опубликовать её к утру.

— Я не знаю, что сказать, — сказал я, откинувшись на спинку кресла и проведя рукой по волосам, в растерянности, мой разум все еще обрабатывал то, что это действительно происходит.

Я был свободен от своего позора, у меня есть самая невероятно удивительная девушка в статусе моего Элизианской Пары, и теперь весь мир узнает, что я не был каким-то монстром, который надругался над ней.

— Знаешь. — пробормотал Габриэль, глядя на меня со знанием дела, и я рассмеялся, когда слова дошли до меня.

Тайлер постукивал по своему атласу, пока я говорил, записывая их, пока я говорил единственное, что я мог сказать: «Я самый счастливый человек в этом гребаном мире».