Бессердечное небо

Тори

Я застонала, когда проснулась, усмешка самодовольного засранца Дракона пронеслась в моем мозгу и заставила его задребезжать, когда мой пересохший язык прилип к небу, как вата, а я вслепую потянулась за стаканом воды.

— Вот. — Что-то твердое и холодное коснулось моих губ, и я раздвинула их, посасывая сосульку, как умирающая женщина, прохладная вода растеклась по моему рту и облегчила некоторые из тех проблем, от которых я сейчас страдаю.

— Если эта сосулька похожа на член, я буду в бешенстве, — пробормотала я, снова присасываясь к ней.

— Я могу сделать тебе одну такую, хочешь? — предложил Дариус дразнящим тоном. — Тогда я смогу использовать её для…

— Чувак. Разве я похожа на женщину, желающую двойного проникновения с добавлением морозного укуса в вагину в данный момент? — спросила я, выхватывая сосульку из его рук и открывая глаза, продолжая сосать ее.

Дариус наклонил голову в одну сторону, словно не мог принять решение, и я шлепнула его по руке, заставив себя со стоном сесть.

— Ладно, возможно, не прямо сейчас, — согласился он. — Но, может быть, после того, как ты утопишь свое похмелье в жирной еде…

Я снова шлепнула его, но моя ухмылка стала несколько кокетливой, когда я уделила этой идее немного больше внимания, после чего покачала головой и прогнала ее. Я усвоила урок тяжелым путем — буквально. Потакание любым его фантазиям в течение более чем восьми секунд приводит к тому, что он разыгрывает их на моем теле. И я не особо то жалуюсь, но сейчас мне нужно пописать, поесть и мысленно переработать тот уровень стыда, которому я подвергла себя прошлой ночью.

Воспоминания о том, как мы с Лэнсом ползали под столами, пытаясь спрятаться от Сета, повторялись в моей голове, и я содрогнулась, вспомнив, как я чуть не разыграла его. То есть, он полностью заслужил такое за тот раз, когда помочился на меня, так что догадываюсь, что сейчас мне придется сообщить об этом, но, скорее всего, он до сих пор очень зол.

— Ты хочешь пропустить нашу утреннюю пробежку? — спросил Дариус, когда я встала с кровати и начала искать какую-нибудь одежду. На мне была одна из футболок Дариуса, но трусиков не было, и у меня остались довольно яркие воспоминания о том, как он перегнул меня через кровать и заставил кричать после того, как мы вернулись сюда прошлой ночью, не говоря уже о боли между бедер, которую он оставил в качестве доказательств. Я почти уверена, что он надел на голову мою полукорону из Дворца Пламени, смеясь над моими ругательствами и заставляя меня кончать так сильно, что я забыла пожаловаться на это.

Честно говоря, если бы мы встретились в Царстве Смертных, я бы, наверное, составила график отдыха для своей вагины между раундами с ним. Но так как я умею исцелять такое дерьмо, то я готова работать по потребности, и когда мой взгляд упал на его голую грудь и сосульку, которую я оставила на кровати, я начала обдумывать его предложение.

Нет, Тори. Не позволяй ему соблазнить тебя до завтрака.

— Сначала еда. Потом жуткая карта, — решительно сказала я. — Сегодня нам нужно закрыть теневые разломы.

Джеральдина забрала карту шпионажа прошлой ночью, сказав мне, что позаботится о ней самым тщательным образом и избавит меня от необходимости нести ответственность за эту штуку, так что я не жалуюсь.

Дариус зажал нижнюю губу между зубами, продолжая наблюдать за мной с кровати, и я сузила глаза, глядя на него, чувствуя, что он что-то недоговаривает.

— Выкладывай, здоровяк, — потребовала я, и он со вздохом перевел взгляд с моих ног на глаза.

— Когда мы закроем эти разрывы, Лавиния и мой отец наконец-то будут уязвимы, — сказал он. — А это значит, что настанет время нанести по ним удар.

— Да, таков план, — поддразнила я.

— Рокси… я хочу, чтобы ты согласилась, чтобы я был тем, кто отправится за Лайонелом.

Я нахмурилась, желание увидеть оторванную голову этого ящероподобного засранца, лежащую у моих ног, поднялось во мне за все, что я пережила от его рук, но когда я открыла рот, чтобы заявить, что у меня появится возможность убить его, я замешкалась. Да, я провела месяцы в компании этого извращенного ублюдка и сильно пострадала за то время, но Дариус терпел это всю жизнь. Даже мое обращение с ним от рук его отца вернулось к нему, Лайонел нападал на людей, окружавших его, чтобы ранить и его. Я, Орион, Ксавьер, Каталина. Он страдал со дня своего рождения под властью этого тирана, так неужели это я должна стараться лишить его смерти?

— И кем же ты станешь, если именно ты убьешь короля? — спросила я низким голосом, потому что речь идет о чем-то большем, чем просто выяснение того, кто из нас больше заслуживает смертельного удара.

Дариус медленно выдохнул, его взгляд оставался прикованным к моему.

— Человеком, достойный тебя, — ответил он. — Или, по крайней мере, я надеюсь на это. Если бы я мог отомстить за страдания, которые он причинил тебе и всем остальным. Если бы я мог обратить гнев, который он всегда обрушивал на меня, обратно на него и навсегда покончить с ним и его властью, тогда мне хочется думать, что я сделал достаточно, чтобы компенсировать все остальное.

Я придвинулась к нему, прижалась к его щеке ладонью и почувствовала, как наши души тянутся друг к другу, как любовь между нами потрескивает в воздухе.

— Убить его — это не то, что делает тебя достойным меня, — сказала я, проводя большим пальцем по его скуле, впиваясь в него. — Любовь между нами — вот что доказывает это. Ты дал мне то, на что я никогда не смела надеяться, и я знаю, что ты все еще не идеален, но мне не нужен идеал. Мне нужны твои недостатки, твой характер, твоя сила и твоя страсть. Я хочу тебя, Дариус Акрукс. А не белого рыцаря, убившего Дракона ради меня.

Улыбка заиграла на его губах, и он поднялся на ноги, чтобы поцеловать меня с такой силой, что мой пульс участился и загрохотал в груди, как гром. По крайней мере, так было до тех пор, пока мой желудок громко не заурчал, и он с усмешкой оторвался от меня.

— Пойдем покормим тебя, детка, — серьезно сказал он, и я кивнула, завершая поиски одежды, надевая сиреневые треники и топ, а затем уложила свои темные волосы в пучок и натянула мягкие носки.

Дариус тоже оделся в серую майку и черные треники, обнял меня за плечи, когда мы направились к двери, и вывел меня в коридор.

— Сюда, миледи! — воскликнула Джеральдина, и я повернулась, глядя вдоль туннеля к ее комнате, где она стояла в дверях, махая мне рукой. — И ты тоже, подлый Драгун, я тебя не заметила! — добавила она, хотя в этом не было никакого смысла, потому что между мной и ею стоит Дариус, а он чертовски огромен, но я только усмехнулась ему, когда развернула нас в ее сторону, и воздух наполнился запахом еды.

Когда мы подошли к ее двери и запах усилился, у меня вырвался стон, и мой взгляд упал на стол, который она поставила посреди комнаты вместо кровати, а за ним еще один, заваленный едой. Всей самой лучшей, самой нездоровой, жирной едой и ни одного гребаного манго в поле зрения.

— Черт возьми, Джеральдина, ты сотворила здесь рай, — нетерпеливо простонала я, бросая Дариуса и направляясь прямо к еде.

— Нет, миледи. Я создала военный совет, — ответила она с триумфом. — И мы трудились с самого рассвета, чтобы приготовить для него этот пир.

— Мы? — в замешательстве спросила я и чуть не выпрыгнула из своей чертовой кожи, когда Макс встал из-за стола с тарелкой блинов в руках, которую он поставил среди пиршества.

— Было три часа ночи, а не рассвет, — проворчал он, вытирая щеку тыльной стороной ладони, убирая следы муки, но сделав только хуже. — И ты заставила меня покинуть вечеринку, чтобы заняться этим. Если бы я знал, что ты имеешь в виду, когда пригласила меня к себе в комнату, чтобы замесить кексы, я бы не пришел. Я предположил, что речь шла не о кексах.

— А что еще я могла иметь в виду? — спросила она его.

— Секс, Джерри. Секс.

— О, ты иногда бываешь таким пошлым. Не будь мокрой тряпкой за обеденным столом, ты испортишь всю еду, — закричала Джеральдина, хлопая по нему салфеткой, словно пытаясь унести жалобу с ветерком.

— Ну, что бы это ни было, я здесь, — с энтузиазмом ответила я, накладывая в свою тарелку столько еды, что уверена, мне будет трудно все съесть, но это вызов, который я готова принять.

Я двинулась по комнате, намереваясь занять место за военным столом Джеральдины, и она направила меня к стулу с высокой спинкой и замысловатой резьбой по нему, изображающей Фениксов, короны и группу парней, подозрительно похожих на Наследников, низко склонившихся перед двумя королевами.

Джеральдина вскрикнула, когда Дариус попытался занять стул рядом со мной, и прогнала его, направив на трехногий табурет с другой стороны от меня, который по своей простоте сочетается со всеми остальными стульями вокруг стола.

Когда я начала есть, Джеральдина взяла с тумбочки металлическую трубку, в которой находилась карта шпионажа, и с драматическим размахом вытащила из нее карту, вскинув руки так, что она развернулась перед ней, когда она положила ее в центре стола.

Я замерла с вилкой на полпути ко рту, когда Джеральдина протянула руку и положила палец на карту Солярии, от нее повеяло магией, которая, казалось, активировала ее. Мои губы приоткрылись, когда на карте выросли горы и леса, реки пришли в движение, волны вздымались в море, а облака образовали имитацию неба над головой, некоторые из них были белыми и пушистыми, другие — темными, проливающими дождь или сверкающими молниями.

— Вау, — вздохнула я, и рука Дариуса скользнула по моему бедру под столом, слегка сжав его.

— Иногда я забываю, насколько ты смертна, — поддразнил он, но когда я подняла на него глаза, в его темном взгляде я не нашла ничего, кроме любви, так как он наблюдал за моим удивлением, словно оно было интереснее, чем сама карта.

— Эта штука классная, — запротестовала я, когда дверь открылась и вошла Дарси со словами:

— Оооо.

Орион хихикнул, когда она поспешила подойти поближе, чтобы рассмотреть ее, а он отошел, чтобы принести ей еду, когда Калеб и Сет зашли следом.

— Собирайтесь, собирайтесь! — громко позвала Джеральдина. — Набивайте свои животы и давайте приготовимся смотреть в глаза нашим врагам.

— Ксавьер придет? — спросил Дариус, оглядываясь вокруг в поисках каких-либо признаков своего брата, но Калеб покачал головой.

— В его комнате было столько гребаного хныканья и стонов, чувак. Он слишком занят, чтобы в ближайшее время присоединиться к нам.

— Тогда придется обойтись без него, — взмахнув рукой, объявила Джеральдина. — Если его веселая пипетка превалирует над этой задачей, то так тому и быть.

— Может, не будем болтать о веселой пипетке, пока я ем? — пробормотал Дариус, и Джеральдина вздохнула, думая, что он драматизирует.

Все взяли тарелки с едой, и я сосредоточилась на еде, пока она доставала подзорную трубу из ящика тумбочки, не желая смотреть на мерзкий глаз, который был прикреплен к ее концу, пока я ела.

— Кто желает посмотреть на падение лжекороля? — предложила Джеральдина, протягивая подзорную трубу, когда она опустилась на одно колено, но я сморщила нос от отвращения.

— Ну нахуй, нет, — сказал Калеб с полным ртом тостов. — Ты говорила, что эта тварь заползет на мое лицо и сожрет мой глаз, если у нее появится шанс. Мои глаза слишком красивы, чтобы их есть.

— Да, если ты дашь ему возможность, — вздохнула Джеральдина, словно обращаясь к простофиле. — Но я полностью доверяю подзорной трубе, в которой он находится. Я, по крайней мере, на сорок процентов уверена, что он не сможет сбежать и заползти кому-нибудь на лицо. Не бойтесь.

— Сорок процентов — не очень хорошие показатели, — возразил Сет. — Я тоже не хочу, чтобы он был рядом с моим лицом.

— Дай сюда, — сказал Дариус, протягивая руку, но взгляд Джеральдины скользнул с него на меня и Дарси, и она слегка хныкнула.

— Это должно быть честью для истинных королев, — сказала она, и я взглянула на Дарси, которая резко отпрянула.

— Отлично, — сказала я, стараясь не обращать внимания на то, как эта штука смотрит на меня, пока она направляет ее на меня. Я протянула руку, собираясь схватить металл, в котором он находился, чтобы не мучиться от ее рыданий по поводу срама, что кто-то другой сделал это до нас.

— Я не думаю, что это хорошая идея, Тор, — сказала Дарси, качая головой в знак протеста.

— Я тоже, — согласился Дариус, протягивая руку, чтобы выхватить ее у меня, но я отдернула ее, моя упрямая жилка вспыхнула от его требовательного тона.

— Что ж, дерьмо, придурок, — сказал я, отстраняясь от него, чтобы он не смог украсть ее у меня.

Я осторожно подняла подзорную трубу, не до конца прикоснувшись к своему лицу, заглянула через стекло на другом конце в теневой глаз и резко вдохнула, когда обнаружила, что смотрю сквозь эту жуткую штуку.

Через него мир казался темнее, как-то туманнее. И когда я повернула его к карте, то увидела, чего раньше не могла. Над Дворцом Душ нависла темная силовая спираль, которая, как я могу предположить, вызвана самой Лавинией. Но когда я перевела взгляд с этого места, то заметила еще больше теней, разбросанных по карте, разрывы открывались один за другим, и я насчитала их семь.

— Там, — указала я, и Джеральдина завизжала, схватив обычную бумажную карту и отметив на ней это место крестиком. — И там, — указала я на еще один, который выглядел так, словно был спрятан в глубине каньона, образовавшегося в красноватой скале к востоку от королевства.

Я продолжала указывать на них, пока она не отметила их все, и передала подзорную трубу Дариусу, когда он протянул руку, чтобы посмотреть самому, бормоча о том, какая я невоспитанная, а я невинно пожала плечами.

Я вытерла ладонь о штаны, когда отпустила ее, радуясь, что избавилась от этой штуки, и содрогаясь от воспоминаний, вызванных видом этого проклятого красно-черного глаза.

Макс встал и подошел ко мне, положив руку мне на плечо, когда воспоминания нахлынули на меня, а в ушах зазвенели звуки моих собственных криков. Он не стал красть у меня эмоции, как когда-то делал со мной, он просто помог мне, пока я использовала воспоминания, чтобы разжечь свою ярость к Варду, Лайонелу, Лавинии и всему их правлению, поклявшись увидеть, как они падут, чего бы мне это ни стоило.

— Итак, каков план? — спросила я, глядя на Ориона, и он сосредоточенно нахмурился, изучая карту, которую нарисовала Джеральдина.

— Без звездной пыли нам потребуются недели, чтобы добраться до некоторых из этих мест. Если только нам не удастся заполучить самолет, но будет чертовски трудно сесть на него так, чтобы ФБР не заметили, — с досадой заметил он. — И если мы хотим ударить по всем сразу, как мы планировали, то это значит, что нам придется разделиться на это время.

«Вся эта ситуация со звездной пылью — дрянь», — ворчал Калеб, и я знаю, что тот факт, что им не удалось заполучить больше бесценного вещества, создавало много проблем, пока нас с Дарси не было.

— Нам нужен только один мешочек, — прорычал Дариус. — Мы должны суметь заполучить столько…

В дверь постучали, и мы все переглянулись, когда Габриэль открыл ее и шагнул внутрь.

— Нокси, — тепло поприветствовал Орион. — Где ты был? Мы начали без тебя.

— Извините, — ответил Гэбриэль. — Мне пришлось заключить сделку с очень раздражающим Львом Оборотнем, который хранил это «на черный день». — Он бросил пакет со звездной пылью на стол между нами, и я широко улыбнулась, когда мой взгляд упал на него.

— Этого достаточно, так ведь? — спросила я, обращаясь к Дариусу за подтверждением, когда он взял пакет в руку и взвесил его.

— Да, думаю, хватит. Только не более двух человек смогут отправиться в любое из мест с таким количеством.

Я оглядела нашу группу, но Габриэль прервал меня прежде, чем я успела составить хоть какие-либо планы относительно того, как нам необходимо разделиться для этого.

— Сет и Орио должны отправиться к этому месту в пустыне, — сказал он. — Вам потребуется скорость и прочный щит, хотя большего я сказать не могу. Потом Джеральдина и Дарси — сюда. Дариус и Макс в ту пещеру. Я могу попросить некоторых членов моей семьи помочь разобраться с двумя на севере и с тем, что в снежных полях у Полярной столицы, а Тори и Калеб справятся с тем, что в каньоне.

— Я пойду с Рокси, — потребовал Дариус.

— Нет. В пещере потребуется грубая сила, а в каньоне нужна скорость. Если мы разделимся так, как я предлагаю, я вижу возможное будущее, в котором мы все вернемся сюда сегодня ночью. При любой другой комбинации судьбы меняются, и вероятность нашего успеха становится все меньше и меньше.

Дариус был готов возразить, но я ударила его по бицепсу.

— Разве ты не думаешь, что я могу справиться с этим? — спросила я, заставив его нахмурить брови.

— Я просто хочу быть рядом, чтобы защитить тебя.

— Ты слышал Габриэля, если ты изменишь схему, то подвергнешь ее опасности, — твердо сказала Дарси, и я не смогла удержаться от ухмылки, когда моя близняшка прикрыла меня.

— Хорошо, — сказал Дариус, осмотрев стол в поисках союзника и не найдя его. — Тогда давайте покончим с этим.

— Нужно ли кому-нибудь еще раз повторить, как пользоваться связующей иглой? — спросил Орион, его поза напряглась, когда он поставил коробку на стол и открыл ее, показав дополнительные связывающие иглы, которые он создавал в ожидании этого момента. Всего их было десять, но, к счастью, нам не понадобится столько, и все остальные были достаточно обучены темной магии, чтобы с успехом закрыть разломы, когда доберемся до них. Он планировал обучить и нас с Дарси, но мы еще не успели достаточно попрактиковаться, поэтому я передам эту задачу Калебу.

— Я готов, — подтвердил Дариус, и все остальные кивнули в знак согласия, когда мы встали.

— Хорошо, тогда вперед. — Габриэль повернулся и направился обратно из комнаты, прихватив на ходу пару рогаликов, а Сет обошел стол и присоединился к Ориону, выглядя так, словно его чертов хвост вилял бы, если бы он был в своей форме Волка.

— Не могу поверить, что в этой миссии мы напарники, — громко прошептал Сет, подталкивая Ориона, который не ответил на его улыбку. На самом деле, взгляд, которым он посмотрел на него, был похож на антиулыбку, если это вообще можно было назвать улыбкой. — Наверное, это судьба.

— Ну, полагаю, я израсходовал всю свою удачу на обретение пары, так что мне полагается немного невезения, чтобы уравновесить ее. — Орион вышел из комнаты, а я хихикнула с Дарси, когда мы отправились за оружием.

— Возможно, это то, что нужно, — вздохнула она, взяв мою руку и крепко сжав мои пальцы. — Если все сработает, мы сможем захватить Лайонела и Лавинию и вернуть себе трон еще до конца года.

Мои брови взлетели при мысли об этом. Я не слишком задумывалась о том, как будет выглядеть наш мир, если мы действительно победим в войне. Я слишком увлеклась бесконечной борьбой за достижение этой цели, чтобы задумываться о том, что произойдет, когда мы победим, но она права. Все может измениться, и я вдруг осознала, что не знаю, что именно это будет означать.

Мы пришли к миру с Наследниками, к которому я так привыкла, что забыла, что они тоже против нас, когда дело дойдет до дела. Что это будет означать для нас шестерых, когда Лайонел выйдет из уравнения? Что это будет означать для меня и Дариуса?

Я шла за Дарси, думая об этом и изо всех сил стараясь отогнать эти мысли. Ведь что бы ни случилось после этой войны, нам все равно необходимо ее выиграть. И сегодня мы должны нанести жестокий удар.

Звездная пыль выпустила нас из своей хватки у подножия огромного каньона, где, как я знаю, спрятан разлом, и я замерла, выгнув шею и посмотрев на голубое небо над головой, которое было так далеко, что у меня закружилась голова.

— Глубина Крагунского оврага в самой низкой точке составляет более трех миль, — сказал Калеб, проследив за моим взглядом и придвинувшись ко мне чуть ближе.

— И каковы шансы, что здесь никого нет? — спросила я, глядя вниз и рассматривая наше окружение.

Скалистые стены сменялись живым лесом, который, казалось, процветал в этом маленьком раю, скрытом от всего мира. На деревьях щебетали птицы, в подлеске шныряли мелкие млекопитающие, а вдалеке слышался шум бегущей воды.

— Существует старая легенда, что где-то здесь живет древнее и забытое племя Фейри, — задумчиво ответил он. — Хотя никому еще не удавалось получить доказательства того, что это правда. Но весь овраг охраняется солярианским законом, дабы посетители не спускались сюда и не разрушали эту ценную среду обитания. Нужно получить специальное разрешение от королевской семьи, чтобы просто ступить сюда, а с тех пор, как умер Дикий Король, некому было предоставить доступ исследователям, которые хотели разузнать больше об этом месте.

— А как кто-то узнает, что сюда пришли? — с любопытством спросила я, оглядывая ущелье вдоль и поперек, размышляя, с чего начать поиски. — Здесь есть магическая сигнализация?

— Да. Но она оповещает мою маму, а не Лайонела, так как твоя семья погибла, поэтому она узнает мою магическую подпись и не поднимет тревогу.

— Будем надеяться, что нет, — согласилась я, чувствуя, как предчувствие грохочет в моих конечностях.

— Тогда запрыгивай, мы обыщем все быстрее с моей скоростью, чем с твоей. — Калеб повернулся ко мне спиной, похлопав по плечу, и я придвинулась ближе, чтобы запрыгнуть, размышляя, делает ли наша история такое странным или нет.

— У нас все в порядке, да? — спросила я его, пытаясь убедиться, и он оглянулся на меня с растерянным видом, но потом догадался, о чем я на самом деле спрашиваю.

— Да, не волнуйся, милая. У меня есть кое-кто другой, кто ебет мне мозг в эти дни.

— Это то, что, по-твоему, я делала с тобой? — неловко спросила я, а он фыркнул.

— Немного. Но не так, как мне не хотелось бы. И если честно? Я думаю, что независимо от того, что звезды предназначили для тебя и Дариуса, между нами никогда не могло быть долгих отношений. Так что давай оставим это как приятные воспоминания, которые мы никогда не будем упоминать твоему парню, потому что я не хочу, чтобы он сделал из меня барбекю, и останемся в зоне друзей.

— Звучит неплохо. Так ты собираешься сказать мне, кто сейчас выносит тебе мозг? — спросила я.

— Может, я расскажу тебе, когда мы закроем этот разрыв? — предложил он, его улыбка сползла с лица. — Потому что я даже не знаю, с чего начать, а это, наверное, важнее.

— Хорошо, — согласилась я, и он рванул с места без лишних слов.

У меня вырвался смех, когда я прижалась к нему, щуря глаза от натиска воздуха, когда мы мчались между деревьями, перепрыгнули через реку и пронеслись через весь каньон так быстро, что у меня голова пошла кругом, когда он остановился на гравии, устилавшем край реки, и спустил меня вниз.

Вода стремительно неслась мимо нас, и спуск по ней заставил мой пульс биться сильнее, когда я взглянула на бурлящие пороги и почувствовала холодные брызги на своем лице.

— Вот зараза, — сказал Калеб, указывая на место примерно в шести футах над бурной водой и заставляя меня выругаться, когда заметила мерцающую темноту, обозначавшую положение разлома в мире.

— Тебе придется довериться мне, чувак, — сказала я, принимая вызов и окутывая Калеба своей магией воздуха, а затем срывая его с места, когда он доставал из кармана связующую иглу.

— И тебе придется держать меня очень неподвижно, — ответил он, когда я подняла его, чтобы он повис над водой перед разломом.

— Говоришь так, словно не доверяешь мне, — сказала я.

— Дело не в доверии. Дело в том, что меня засосет в гребаное Царство Теней, если ты облажаешься. Так что не облажайся, Тори. Мне еще, блядь, есть ради чего жить.

Я фыркнула, сосредоточившись на том, чтобы удерживать его на месте, а Калеб протянул руку, начиная сшивать разрыв между царствами обратно.

— Все идет на удивление хорошо, — сказала я ему, оглядывая деревья и размышляя, не стоит ли мне приготовиться к нападению. Но птицы продолжали петь, а солнце продолжало светить в каньон с высоты, и ничто не указывало на то, что ситуация изменится.

Я вздрогнула от звука ломающейся ветки и в тревоге оглянулась вокруг, пытаясь удержать Калеба в полной неподвижности, мое сердце бешено заколотилось, когда я высматривала любой признак того, что кто-то приближается к нам через деревья.

Сложно было услышать движения за грохотом порогов так близко от меня, и мои глаза метались вправо и влево, когда я сканировала окружение, готовясь к атаке и призывая своего Феникса к поверхности кожи, пока ждала, когда что бы это ни было, вырвется из леса.

Неужели Калеб ошибся? Неужели предупреждение все-таки было послано Лайонелу? Или здесь, между деревьями, прячутся Нимфы, ожидая нападения?

Я была настолько на взводе, что когда Калеб окликнул меня, я вздрогнула так сильно, что чуть не упала на собственные ноги, стоя при этом совершенно неподвижно.

— Вот и все, — объявил он.

— Серьезно? — удивленно спросила я, поворачиваясь к нему лицом и притягивая его обратно к земле своей магией воздуха.

— Ага. Орион так суетился по поводу того, насколько это сложно, но думаю, что он просто хотел потешить свое самолюбие, поскольку все оказалось проще простого. Конечно, на предыдущем были все эти темные артефакты и тому подобное, но все равно. Я справился с ним.

Я несколько секунд недоуменно смотрела на него, не в силах поверить, что все прошло по нашему плану так легко.

— Похоже, звезды наконец-то благоволят нам, — со смехом сказала я.

— Будем надеяться, что они благоволят и другим, — согласился он, придвигаясь ко мне и доставая из мешочка крошечную щепотку звездной пыли.

Я взяла его за руку, надеясь, что у нас хватит звездной пыли на весь путь, и Калеб перебросил ее на нас.

У меня сжалось нутро, когда меня затянуло в объятия звезд, я кружилась по кругу, от чего у меня закружилась голова, и наконец мы вдвоем вырвались из их лап и упали на задницу в пышную траву возле Берроуз.

— Блядь. Вспомнил, почему я ненавижу путешествовать по звездной пыли, когда у тебя ее мало, — простонал Калеб, когда я позволила себе упасть назад и рассмеялась, наблюдая за вращающимися надо мной облаками и вспоминая, как мы лежали в траве вот так с Дарси, когда были детьми.

Мы кружились до тех пор, пока не упадем, а потом смотрели, как небеса кружат и вертят нас, словно мы были на аттракционе на ярмарке. Конечно, тогда мы были так близко к ярмарке, как никогда раньше, так что, возможно, ощущения были совсем не такими, но в то время мы представляли себе именно так.

Калеб выругался, и я оглянулась, когда Дарси появилась из воздуха, упав прямо на него, а Джеральдина, которая была вместе с ней, упала тоже.

— О святой мужской пресс, я умерла и попала в рай с булочками! — Джеральдин плакала, прижавшись лицом к животу Калеба, Дарси извинялась, отползая от его промежности, а я просто смеялась над ними.

— Вы сделали это? — спросила я.

— Да, — согласилась Дарси. — Думаю, Нимфы не знали о нем или что-то в этом роде, потому что разлом просто был там и ждал нас.

— У нас тоже, — сказала я ей, поднимаясь на ноги, когда воздух снова завибрировал, и появился Габриэль вместе с Леоном, они быстро объяснили, как плохо охранялся их разлом, после чего появились Данте и Розали, подтвердив, что они тоже закрыли свой.

Мое сердце взволнованно забилось, когда я обернулась в поисках признаков возвращения остальных, надежда теплилась во мне при мысли о том, что мы так легко справимся с этим.

Но эти надежды рухнули, когда появились Орион и Сет, Сет громко завывал, пока Орион извинялся перед ним, запах жженых волос и крови прилип к ним настолько сильно, что застрял у меня в горле.

— … говорил тебе, что это несчастный случай! Я не собирался этого делать, — рявкнул Орион.

— Я знаю, что это было, Лэнс Орион. Это была прическа, чистая и простая! — прорычал Сет, и когда он повернулся, чтобы посмотреть на нас, у меня вырвался возглас, когда я увидела правую сторону его головы, где почти все его длинные каштановые волосы были сожжены дотла. Его лицо было испачкано сажей, а сам он с ног до головы облит водой.

— Что случилось? — спросила Дарси, поспешив вперед, осматривая Ориона на предмет повреждений.

— Твой неуклюжий дружок срезал половину моих гребаных волос своим огненным мечом Феникса, — прорычал Сет, хотя звук превратился в хныканье, когда он провел рукой по своим испорченным волосам.

— Нет. Это ты тупой ублюдок, который взмахнул волосами посреди сражения, — огрызнулся Орион. — Откуда мне было знать, что в итоге я отрублю голову не только Нимфе, но и твои волосы?

— Ваш разлом охранялся? — обеспокоенно спросила я, оглядываясь по сторонам в поисках каких-либо признаков Дариуса.

— Да, — подтвердил Орион. — Но нам удалось закрыть его прежде, нежели за нами успели прийти другие.

— Мы работали вместе, как команда мечты, — с тоской сказал Сет. Дарси издала небольшой писк от волнения, с надеждой глядя между ними двумя, а Орион бросил на нее взгляд, который говорил «без шансов». — До тех пор, пока он не решил поиграть в Суини Тодда с моими роскошными локонами.

Хихиканье привлекло мое внимание, и я увидела Габриэля, стоящего с прижатым к губам кулаком, когда они с Леоном оба прилагали чертовски много усилий, чтобы не разразиться смехом, глядя на состояние волос Сета.

— Ты знал! — внезапно обвинил Сет, подняв дрожащий палец, указывая на Габриэля, когда он заметил, что тот смеется, и я тоже расхохоталась, поняв, что он прав. Габриэль, видимо, предвидел такое развитие событий и не предпринял ничего, чтобы помешать этому.

— Это тебе за то, что ты отрезал волосы моей сестре, шавка, — поддразнил он, и Данте разразился смехом позади него, как раз когда Сет сделал выпад.

Габриэль успел увернуться от него еще до того, как он подошел вплотную, а я несколько минут наблюдала за ними с весельем, пока Сет безуспешно пытался ударить величайшего Провидца Солярии по лицу.

Но, несмотря на то, что мне было забавно наблюдать за тем, как он вновь получает по заслугам, я не могла полностью сосредоточиться на их беготне, пока мой разум был поглощен страхом за Дариуса.

Я поймала взгляд Джеральдины через всю группу, увидела в ее чертах собственный страх за Макса и подвинулась к ней, подталкивая ее локтем.

— С ними все будет хорошо, — сказала я, как для себя, так и для нее.

— О, я уверена в этом, миледи, — с энтузиазмом согласилась она. — Я больше беспокоюсь о смертельных ранах или увечьях, чем о смерти. Потерянные конечности или зазубренные раны, полусъеденные придатки или…

— Да, я поняла, — сказала я, мой голос прозвучал немного резко, когда я заставила ее остановиться.

— О небеса, мне так жаль. Конечно, ваш Драгун вряд ли будет наполовину съеден, или у него будет отрезана нога, или палец засунут в барсучью бомбу, или…

Вспышка света прервала ее ужасающие бредни, и я завизжала, как влюбленная идиотка, когда Дариус и Макс наконец появились, бросилась вперед, чтобы заключить моего Дракона в объятия, и остановилась перед ним, разглядывая липкую зеленую субстанцию, покрывшую его с головы до ног.

— Ты мог бы упомянуть гребаного эпериус слизняка, который живет в этой выгребной яме, Габриэль, — сердито прорычал Дариус, его грудь тяжело вздымалась и опускалась, когда с него капала слизь на землю.

Макс тоже был покрыт слизью, он агрессивно вытирал ее с лица, кончиками пальцев стряхивая ее на траву рядом с собой, и я сделала сдержанный шаг назад. Объятия могут подождать.

— Ах да, да… извините за это, — сказал Габриэль со знающим мудацким блеском в глазах, и я фыркнула от удовольствия, не успев остановить себя.

— Ты и это видел? — спросила Дарси, прикусив губу, сдерживая улыбку.

— Кто такой эпериус слизняк? — с любопытством спросила я, делая еще один шаг в сторону от Дариуса, когда он пытался стереть еще немного слизи со своего тела, но она, казалось, прилипла.

— О, это самый жуткий из зверей, — ответила Джеральдина. — Огромный и плотоядный слизень, который в полном размере может съесть целый минивэн за раз. Он любит обитать в темных, промозглых пещерах и ждать, когда кто-то забредет туда без приглашения. Затем он набрасывается на них, ловит в свою слизь и пожирает целиком, где они медленно растворяются в кислоте его желудка в течение примерно недели. Говорят, что это самый ужасный способ умереть.

— Да, так бы и было, — прорычал Дариус. — Но в конце концов нам удалось вырваться из этой чертовой штуки — правда, на это ушла почти вся моя магия.

— Слизь жжется, — простонал Макс, и Габриэль рассмеялся еще громче. Мой брат иногда бывал таким придурком. Хотя мне это в нем нравится. — Мне нужно зайти внутрь и смыть ее.

— Только не на твоей Нелли! — закричала Джеральдина, подняв руки и обдав их двоих таким количеством воды, что они были сбиты с ног и кувырком полетели вниз по склону, крича, чтобы она остановилась.

Но она не остановилась, пока с них не смыло всю слизь, и они остались лежать, задыхаясь и ругаясь, в луже грязи у подножия холма.

— Я не могу допустить, чтобы Берроуз был полон этой мерзкой слизи, — объяснила Джеральдина, словно ее действия были вполне разумными, и я покачала головой, сбегая с холма, чтобы помочь Дариусу встать на ноги.

Он выглядел совершенно взбешенным, когда шел обратно вверх по холму, хмуро глядя то на Габриэля, то на Джеральдину, а затем обратил свое внимание на Ориона, который был единственным, кому удавалось сдержать свой смех.

— Мы закрыли разлом, несмотря на этого чертова слизняка, — твердо сказал он. — Значит, все? Мы сделали все, что нужно, чтобы ослабить Лавинию?

— Думаю, да, — подтвердил Орион. — Я могу проверить шапочку души и посмотреть, подтвердит ли Мигель, но если это сработало, то мы можем готовить повстанцев к бою. Мы можем довести войну до дверей Лайонела и, наконец, сорвать корону с его недостойной головы.

— У меня есть план получше, — сказал Дариус. — Как только моя магия пополнится, я сам отправлюсь к нему. Нам не нужно рисковать армией в войне против него, если я смогу просто лишить его головы. Я больше его, так же силен и у меня гораздо больше желания победить, чем у него. Я могу покончить со всем этим сегодня вечером, и мы навсегда покончим с этой гребаной войной.

— Нет, — огрызнулась я, когда остальные тоже выразили протест. — То, что Лавиния будет ослаблена благодаря этому, не гарантирует, что она больше не представляет угрозы. А как насчет Варда? Или Гильдии Драконов Лайонела? Ты не можешь просто ожидать, что мы согласимся с тем, что ты полетишь противостоять всем им в одиночку.

— Ну, если ничего не получится, тогда вы можете продолжить реализацию вашего плана по приведению армии к его дверям, — твердо ответил Дариус. — Но рискнуть стоит. В этом случае мы подвергнем опасности только мою жизнь и…

— Я не хочу рисковать твоей жизнью, Дариус, что в этом такого непонятного? — спросила я, и его глаза вспыхнули вместе с глазами Дракона, когда в нем поднялось раздражение из-за того, что я не позволяю ему просто взять все в свои руки. Но не он здесь главный, и я ни за что на свете не позволю ему сделать что-то настолько глупое, как ввязаться в драку, в победе которой он не может быть уверен.

— Лучше моя жизнь, чем ваша, — рявкнул он в ответ, и Габриэль втянул воздух, его глаза затуманились видением и отвлекли меня на мгновение, когда Орион тоже посмотрел на него.

— Как ты можешь предполагать, что твоя жизнь стоит меньше, чем любая из наших? — спросил Сет, и я яростно оглянулась на Дариуса, ожидая ответа.

— Она не стоит меньше, — прорычал он. — Но Рождество все равно не за горами, так что для меня имеет смысл просто…

— Какое, блядь, отношение имеет Рождество к чему бы то ни было? — спросил Макс, его выражение лица стало прищуренным, словно он прочитал какую-то эмоцию, вкус которой ему не понравился.

— Я просто должен встретиться со своим отцом до этого, — сердито сказал Дариус, дым вился между его зубов, когда он смотрел на нас, словно бросая вызов, заставляя нас усомниться в этом.

— Зачем? — спросила я. — Кого, блядь, волнует Рождество, пока все это происходит?

— Меня, — ответил он, его взгляд встретился с моим, и на мгновение в нем промелькнула боль, прежде чем гнев поглотил ее так же быстро.

— А мне все равно, какие дурацкие временные рамки ты установил для жизни Лайонела, — ответила я. — Потому что это зависит не от тебя, и ты не улетишь в ночь с самоубийственной миссией. Нам нужно разработать план, чтобы привести эту битву к нему так, как мы готовились к ней весь последний год и…

— У меня нет столько времени, Рокси, — сказал Дариус, подавшись вперед и схватив меня за руки, вынуждая снова посмотреть на него.

Лед образовался вокруг моего сердца от его взгляда, и дыхание вырвалось из моих легких, когда я уставилась на него, чувствуя, как этот момент висит на острие ножа, пока я медлила с вопросом, который должна задать, поскольку мне не нужно было Зрение, которое скажет мне, что ответ мне не понравится. Я уже чувствую, как боль гудит в воздухе, ожидая, чтобы поглотить меня.

— Почему? — Я вздохнула, и что-то в его взгляде дрогнуло, когда он открыл рот для ответа.

— Потому что я умираю, Рокси.

Вокруг нас повисла тишина, такая, которая давила, звенела и была наполнена вечностью пустоты, поскольку нарушить ее можно только для того, чтобы его слова воплотились в реальность.

— Нет, это не так, — возразила я, взяв его за предплечья и сжав их так крепко, что мои ногти впились в его кожу. — Ты прямо здесь, передо мной, твердый и нерушимый. Ты не умираешь, Дариус. С тобой все в порядке.

— Я заключил сделку со звездами, — вздохнул он. — В прошлое Рождество, когда во Дворце Душ разразилась битва, Габриэль отвел меня в Пещеры Забытых и привел в зал, где я заключил сделку со звездой, чтобы спасти ваши жизни.

— Нет, — сказала я, качая головой, когда эти слова прокрались в мою голову и пустили корни. — Нет. — Я отвергала правду того, что он говорил мне, так как в этом слишком много смысла.

— Узы, — вздохнула Дарси, когда ее рука легла мне на плечо, и она придвинулась сзади, давая мне поддержку, пока несправедливость всего этого нарастала в моих венах, реальность, гребаная правда.

Дариус кивнул, хотя я покачала головой.

— Они показали мне ваши смерти. Вас обеих. И они предоставили мне шанс спасти вас, изменить судьбу и дать нам шанс победить моего отца. Все узы, наложенные на нас, разрушены, а у меня будет один год, чтобы доказать, что я могу быть мужчиной, достойным твоей любви, Рокси.

— Нет, — рыкнул Орион.

— Год? — воскликнула я, мое сердце забилось, когда поняла, как чертовски близко мы были к тому, что это время уже подходило к концу.

— Вот почему ты был так зол, когда они отправились во Дворец Пламени, — сказал Орион, осознав это, его голос надломился. — Потому что твое время с ней было украдено?

Дариус кивнул, но не отвел от меня взгляда, взяв мое лицо в свои ладони и желая, чтобы я осознала этот поганый выбор, который он сделал из-за меня, даже не соизволив сообщить мне об этом.

— Никакого времени с тобой никогда не будет достаточно, Рокси. Ты должна это знать. Года, всей жизни, гребаной вечности никогда бы не хватило. Но я не могу позволить тебе умереть. Я должен был принять решение. Я должен был…

Мой кулак разжался, и я ударила его с такой силой, что была уверена, что что-то сломалось в моей руке, когда из меня вырвался крик, который не поддавался ни логике, ни разуму, ни пониманию, а вместо этого был наполнен болью и ужасом от осознания того, что я так близка к тому, чтобы потерять его.

Единственного мужчину, которого я когда-либо любила. Единственного, кого я когда-либо хотела. Единственного, в ком я нуждалась всеми фибрами своей души. А он лгал мне об этом. Позволил мне потратить месяцы, которые я могла бы провести в поисках решения, и вместо этого оставил мне недели на поиски.

Это было слишком. Слишком, блядь, много.

— Ты не имел права делать такой выбор за меня, — шипела я, кровь из его разбитой губы окрасила костяшки моих пальцев, когда я отступила на шаг, а он просто смотрел на меня с душевной болью в глазах, которую я не хочу видеть, потому что он был тем, кто сделал это с нами, и несправедливо, что он так смотрит на меня.

— Рокси, — начал он, но я яростно покачала головой.

— Нет, — прорычала я, вся моя обида, ярость и боль из-за этой гребаной лжи выплеснулась на него в этом единственном слове с такой силой, что он вздрогнул.

Я покачала головой, делая еще один шаг назад, глядя на этого человека, которого, как мне казалось, я знала так хорошо, который лгал мне так охуенно легко, словно он был незнакомцем, потому что именно так я себя и чувствовала. Действия человека, которого я даже не знала. Или, что еще хуже, действия монстра, которому всегда было суждено в конце концов уничтожить меня.

И с разрывом сердца и души, с таким гневом, что я не могла даже смотреть на него, я взмахнула крыльями и взлетела в небо, улетая на хрен от него и от всего этого, от этой гребаной войны, от его гребаного отца и от моего проклятого сердца, которое разрывалось на тысячи кусочков, когда слезы текли по моим щекам и срывались от ледяного холодного ветра.